— О — сказал я. — Я, вроде, понимаю. Наверное. И это двустороннее? Не только как ты лично думаешь о своём искусстве, но и что другие думают? Насколько аккуратно они проделывают работу по засовыванию квадрата в круглую дырку?
Солэс кивнула.
— Это нечётко. Всё в бытии друида нечётко. Но да, когда усилия Второй Империи принести порядок столкнулись с восстанием локусов, они пробовали другие методы, вроде сохранения друидов в неведении относительно их планов и заговоров, или проведения тестов над друидами против их воли. Это тоже не работало.
— Хм — произнёс я. — Нам следует беспокоиться об этом? Ты сказала, что я не могу повредить локусу, думая не о том, но... это кажется не совсем точным.
— Друид и локус — разное — сказала Солэс. — Я практикую искусство друидской магии, но локус — это и есть эта магия. В моём случае риск представляет не столько поиск истины, сколько жёсткость мысли, но я занимаюсь этим четыре сотни лет, и мысль сама по себе — раздражитель, не реальная угроза.
Она окинула меня взглядом.
— Думаю, этого достаточно. Ты понял по крайней мере часть того, что я пытаюсь донести.
— В таком случае, что на самом деле главное достоинство друида? — спросил я. — Двоемыслие?
— Хе — с лёгкой улыбкой произнесла Солэс. — Мы говорили саксуд, но это будет хорошим переводом. Этого недостаточно самого по себе, я не думаю, что друидская магия могла бы работать, будь всё так просто, но это элемент, на который мы полагаемся чаще всего.
Я открыл рот, чтобы задать новый вопрос, но она подняла руку.
— Прошу придержать язык, если только не считаешь это крайне важным.
— Это исторический вопрос, не связанный с твоим искусством — сказал я. Солэс кивнула, позволяя мне продолжать. — Я не уверен, что понимаю, что сделала Вторая Империя, или как они это сделали. Они заанализировали локусы до смерти? И если так, как твоя это пережила?
— О — произнесла Солэс; её глаза чуть расширились. — Нет, они прошлись по друидам своими действиями, своими попытками договоров, своей наукой, но ничего такого, чего мы не могли выдержать. Нет, они увидели земли, которые стоило захватить, и нечто, стоящее на их пути, что нельзя было захватить или продуктивно использовать, и после этого началась их истребительная кампания. Они были некающимися злодеями.
После этого мы умолкли. Солэс смотрела в окно, я игрался со Всеклинком. Я не вполне верил в её версию событий относительно Второй Империи. Было возможно, что в истории Аэрба был период, когда у власти было Чистое Зло, но могу предположить, что на самом деле просто люди были людьми, что означает — народ дерьмово относился друг к другу. Друиды, скорее всего, стали козлом отпущения для какой-то большей проблемы, или отвлечением от скверной политики, или объединяющим призывом к действию, вызвавшим в народе резонанс, которого не дало бы что-то более сложное.
Я задумался, насколько грядущая битва, если она случится, будет зависеть от Солэс. Она была нашим скрытым козырем, чёрным лебедем, наличие которого на нашей стороне Ларкспур не мог (не должен, по крайней мере) точно угадать. Я надеялся, что она продемонстрирует свою истинную ценность.
Глава 50: Роща и грабители.
Я вытащил семёрку развилок, что означало, что мы направляемся в середину шестидесятиградусной дуги, а затем — деву, которая по моей схеме была картой ?75. Эта карта вызывала у меня определённые подозрения, но я изрядно тасовал колоду, и не собирался уменьшать расхождение наших вероятностей из-за суеверий по поводу каббалистических значений карт. Если Данжн Мастер выбрал конкретную карту, которую я вытащу, на основе того, о чём я в последнее время думал, то вряд ли я смогу сделать что-то лучше, пытаясь вытащить другую карту.
Солэс снова превратила меня в ласточку, и мы взлетели вместе, бок о бок. Я слегка расслабился, когда мы перелетели через городскую стену, поскольку это означало, что можно не беспокоиться о засаде в последний момент. Была середина утра, приятный денёк для полёта, и я старался получать удовольствие, отсчитывая минуты.
Через час полёта и (примерно) двадцати пяти миль по прямой от Боастре Вино, мы кружили над рощей с какими-то большим камнями в центре. Грак говорил, что если у нас будет выбор, то нам лучше остановиться в месте, где есть много преград, поскольку в соответствии с законами Гоэттла оберег проще устанавливать, если есть на что его закрепить. Он планировал максимально вложиться в установку оберегов вокруг нас, создав настолько мощные и многочисленные, насколько возможно, ну или по крайней мере устанавливать обереги, пока не появится враг.
Как только мы приземлились, Солэс достала остальных из бутылки, нырнув внутрь её и заставив каждого выскочить из своего дерева. Я обратил внимание, что в этот раз тоннеля не было; на мой взгляд то, что Солэс старалась не повторяться было не просто показушничеством с её стороны. Это было, возможно, способом избегать установления чётких схем, или отношения к друидской магии как к чему-то, что делает что-то одним способом.
Когда Грак взялся за работу, Фенн что-то пробормотала о поле зрения и принялась взбираться на дерево, а Солэс отправилась в обход на разведку территории. Это оставило меня наедине со слегка помято выглядящей Амариллис, которая тёрла свои глаза.
— У Элон Гар есть способ избавляться от необходимости сна — сказала она. — Мастерам достаточно десяти минут тихой медитации в день, и всё. Я впервые спала в доспехе. Не лучший опыт.
— Мы можем поговорить? — спросил я.
— Разумеется — ответила Амариллис; сейчас она выглядела чуть более бдительной. — Что-то серьёзное?
— Эм, — сказал я — это насчёт Лояльности, с большой Л.
Другими словами, в принципе, серьёзно, но не смертельно.
— О. И? — спросила Амариллис.
— Ну, Фенн перевалила через десятку Лояльности. Не знаю, говорила ли она тебе? — спросил я.
— Нет, она этого не упоминала — сказала Амариллис. — И на каком значении в твоей внутренней системе я?
— Девять — сказал я.
— Она на одиннадцати? — спросила Амариллис.
— Шестнадцать — ответил я.
— О — произнесла Амариллис. Помедлила. — Извини.
— Нет — сказал я. — Я об этом заговорил не из-за, ну. Того.
Камня за пазухой. Недоверия.
— Нет, просто когда Фенн перевалила десятку, разблокировалось нечто под названием "Сдвоенные Души", которое скорее всего не имеет отношения к душе в буквальном смысле, но делает так, что она становится сильнее, когда я становлюсь сильнее. Я думаю, это фишка для баланса, чтобы мои компаньоны не отставали от меня. И учитывая, что тебе не хватает всего одного очка, я подумал, что, возможно, есть что-то, что я мог бы сделать, чтобы, не знаю. Помогло с этим.
— Хм — произнесла Амариллис. — Погоди секундочку.
— Разумеется — сказал я. Отступил на шаг и принялся наблюдать за тем, как Грак ходит от дерева к дереву с жезлом в руках, поднимая обереги с деревьями в качестве якорей. Граничный оберег от скорости — в обязательном порядке, учитывая риск обстрела из пулемётов. Всё остальное — на его усмотрение, особенно учитывая, что он в этом разбирался лучше. Как-нибудь поднять лояльность Грака было в списке моих приоритетов, но не слишком высоко в нём, частично потому, что я в общем-то не знал, как повышать лояльность, помимо того, чтобы пытаться быть в целом хорошим, понимающим человеком.
Лояльность повышена: Амариллис, ур. 10!
Разблокирована пассивка компаньона: Сдвоенные Души (Амариллис)!
Я обернулся к Амариллис.
— Что только что произошло? — спросил я.
— Это работает? — спросила она.
— Что ты делаешь? — спросил я. — Как ты... ты осознанно становишься более лояльной?
— Да — сказала Амариллис.
Лояльность повышена: Амариллис, ур. 12!
— Ты не можешь этого делать — сказал я. Могу признать, что испытывал толику паники, возможно потому, что что-то у меня в голове говорило, что если пытаться слишком манчкинствовать, это приведёт к тому, что Данжн Мастер придавит. — Это просто невозможно, поскольку повышение лояльности означает, что в этом есть что-то для тебя, лояльность не так работает!
— Ну, очевидно, ты не так хорош в этом разбираешься, как считаешь — сказала Амариллис. Она опустила взгляд на свои руки, размялась. — Кажется, я чувствую изменение.
— Пожалуйста, — сказал я — скажи мне, что ты сделала, и что вообще думала?
— Ну, как ты уже сказал, — ответила Амариллис — очевидно, моя лояльность потому, что я что-то от тебя получила, не так ли?
В её тоне была некая лёгкая враждебность.
— Ты действительно так думаешь?
— Нет — сказал я. — Я имею в виду, в этом нет смысла, Грак не стал более лояльным, когда мы решили заплатить ему безумные деньги, я просто не думаю, что это связано с буквальными наградами. И я не думаю, что возможно намеренно стать более лояльным, но возможно я в этом ошибался, и если так, то ты стала более лояльной намеренно после того, как я сказал, что в этом есть что-то для тебя, так что...
— Ты меня не понял — сказала Амариллис. — Не думаю, что я настолько сложная, на самом деле.
Она вздохнула и повела пальцами по своим коротким карим волосам. — Ты же понимаешь, что моим планом изначально было как можно сильнее возвысить тебя, так? Как только я увидела, как быстро ты осваиваешь магию крови, насколько легко ты подхватил то, на изучение чего я потратила годы, я решила, что ты — ключ к моему возвращению ко власти.
Она потёрла лицо.
— Это изменилось, со временем, но с самого начало кое-что сидело у меня в голове — если ты такой же, как Утер Пенндрайг, то я никогда не буду одной из твоих рыцарей Квадратного Стола. Даже если я вложу душу и сердце в тренировки, я никогда не смогу сравниться с теми, кого ты соберёшь по пути. В лучшем случая я буду тебе кошельком, или любовным интересом, если... — она остановилась, не дав себе сказать что-то. — Я знала, что не смогу оставаться наравне с тобой, и знала, что то, что я могу предложить, стоит немногого, особенно если мы не сможем вернуть мне власть в Англицинне, и... это тревожило меня почти с момента знакомства.
— Ладно — медленно произнёс я.
— Ты стёр эту заботу — сказала Амариллис. Её поза как-то изменилась, и стала выглядеть более расслабленной. — Ты стёр её, даже не задумываясь об этом. Ты не анализировал, буду ли я полезнее, пытаясь завоевать твоё одобрение, или если буду в положении слабости относительно тебя. Ты не задумывался о динамике силы между нами. Так что... Возможно, я хуже тебя как личность, поскольку я бы об этом задумалась, но в любом случае, да, было кое-что, что мне нужно было отбросить и мысли, от которых я могла избавиться. Итог — лояльность.
Она снова потёрла глаза.
— Извини, я только что проснулась, и вообще нехватка сна.
— Думаю, если говоришь кому-то, что постараешься больше доверять, то нужно так и делать — сказал я. — Так что тут многое мне.
Я окинул её взглядом. Она была права, когда говорила, что я её не понимаю.
— Давай не будем каждый разговор проводить в таком духе. Так... серьёзно.
— Согласна — ответила она с лёгкой улыбкой. Взглянула на вершины деревьев. — Итак, вы с Фен?..
Я ощутил, как грудь сдавило.
— Эм... — сказал я. — Типа того. Не реально, в смысле, эм, мы не... ну, ничего официального, или даже неофициального, но, угу. Мы, типа... думаем об этом. В любом случае, я не могу говорить за неё.
— Думаете, разделяя постель? — спросила Амариллис, подняв бровь.
— А. Если ты про отель, то там будет две раздельные кровати.
— Действительно? — спросила Амариллис, всё ещё с поднятой бровью.
Я ненадолго задумался.
— Если подумать... Скорее всего нет.
С деревьев сверху послышался какой-то звук, и я смог наблюдать, как Фенн спускается, двигаясь с грацией и проворством, которые на мой взгляд выглядели совершенно нечеловечески, хотя я был порядком уверен, что это было из тех вещей, которые увидел на ютубе и думаешь: "вау, народ серьёзно потрясные вещи может делать, если приложит к этому время и усилия". Она даже, похоже, не меняла своей скорости, словно паркурила и использовала каждое действие — отталкивание от ветвей, лёгкие шаги — чтобы обеспечить движение жутковато размеренным темпом.
Лёгкий вздох был единственным свидетельством того, что ей приходилось прикладывать усилия на протяжении её семидесятифутового нисхождения.
— Я правда настолько предсказуема? — спросила она. — Блин, я хотела пожаловаться на случайную путаницу в отеле, у меня целый план был расписан на то, почему нам придётся обойтись общим одеялом...
Она ухмыльнулась мне.
— Знаете, я всё это слышала. И прежде чем вы начнёте, серьёзно, не стоит жаловаться, что вас подслушивают, если видели, как подслушивающий залезает на карниз.
— Подслушивающие сидят под карнизом — нахмурившись, сказала Амариллис. — Ты имела в виду стропила.
— Подслушивание, настропиливание, одна хрень — сказала Фенн. Она улыбалась мне. Я покраснел, и моё сердце заколотилось, поскольку сейчас это было открыто, особенно учитывая, с кем говорю. Не было похоже, чтобы Амариллис было до этого дело, но она хороша в надевании масок, если нужно. Я понятия не имел, есть ли вообще у неё какие-то романтические склонности ко мне; тот единорожий поцелуй только запутал всё ещё сильнее. "Или любовным интересом, если..." ещё висело у меня в голове, заставляя меня задаваться вопросами, но если свести к выбору между ними двумя, то я уже вытянул свой жребий, что принесло улыбку на лицо Фенн, и я чудесно себя чувствовал.
(Может быть, дело (возможно) в грядущей битве с силами, которые может собрать Ларкспур, что само по себе меня напрягало, но идея об официальных отношениях с Фенн казалась возбуждающе-жутковатой. Я успел облажаться и в дружбе, и в отношениях, она была моим лучшим другом, мы связаны загадочной силой, которую толком не понимаем, и насколько я знаю её характер, она не создана для длительных стабильных романтических отношений, или по крайней мере шансов научиться этому у неё столько же, сколько и у меня. Так что было много причин, по которым это, вероятно, плохая идея, но мы, похоже всё-таки идём реально, вместо того, чтобы флиртовать вокруг да около).
— Ну и как долго мы будем ждать появления этого чувака? — спросила Фенн, к счастью меняя тему. Возможно, я себе придумываю, но вроде бы на её бледных щеках был лёгкий румянец. — Весь день?
— Мы двигались раз в час, что, вероятно, перебор, учитывая что не было сближений — сказала Амариллис. Она покрутила в руках шлем. — Могу предположить, что если он и появится, то это будет в пределах от пары часов до полного дня. Чем дольше ждём, тем опаснее для нас, поскольку я не сомневаюсь, что он воспользуется этим временем, чтобы собрать силы, которые сочтёт необходимыми.
И вот это меня беспокоило. Если он появится, на какой риск он готов пойти? Сколько народа он готов вытащить из других проектов, подвергая их опасности, рискуя безопасностью операций, инкриминируя себя? Мы надеялись, что он явится чрезмерно уверенным и недостаточно подготовленным, но эти надежды основывались на пустом месте.
