Что ж, если ему придется некоторое время сражаться под драконскими знаменами — он будет точно знать, за что он сражается.
Глава 33. Боевой гимн Республики.
Еще проклятые империалисты во времена своего ныне свергнутого владычества покрыли Африку густой сетью железных дорог. Три Товарища (Стаффорд, Тунгстен и Никель) только усугубили такое положение вещей. К дорогам прилагалась солидная инфраструктура в лице мостов, туннелей, ремонтных депо, открытых угольных карьеров и нефтеперегонных заводов. Пассажирские, грузовые и военные поезда рассекали африканские просторы по всем направлениям. Ширина колеи поражала всякое воображение. Не менее трех метров, прикинул Джеймс и вернулся к группе офицеров, толпившихся на перроне пост-викторианского кейптаунского вокзала. Патриция следовала за ним.
— Где мы можем найти командира корабля? — спросил Хеллборн. — Насколько я понимаю, мы должны представиться ему, и уже потом...
— Корабля? — переспросил один из будущих сослуживцев, белобрысый англичанин. — Ну ты даешь, моряк!
— Он прав, — заметил другой, украшенный шрамами узкоглазый азиат. — Ведь что такое бронепоезд? Это настоящий линкор, только сухопутный!
"Сговорились они, что ли? Сначала тот кадровик, теперь этот монголоид".
— В лучшем случае речной монитор, — с легким презрением заметил третий. — Ползущий по железным речушкам. Тогда как...
"Еще один бывший моряк, — понял Джеймс. — Интересно, откуда? Смуглый, горбоносый, непонятный акцент. Вот кто может меня разоблачить! Надо сворачивать этот опасный разговор".
— Командир бронепоезда, — поспешил напомнить Хеллборн. — Где мы можем его найти?
— Вот он, возле тендера, — показал англичанин и ухмыльнулся. — Полковник Маккорд. Тот, который в юбке.
"Шотландец?" — удивился Джеймс. Почти земляк. В Альбионе было много шотландцев. Что означают ярко-красные цвета его кильта? Клан Мак-Коммунистов?
— Comrade colonel (товарищ полковник)... — начал было Хеллборн.
— Можно просто "сэр", — отозвался новый командир. — Устав Народной Армии вполне допускает такое обращение. Это здорово экономит время в бою.
("— Так проще...
-...и короче. В бою нет времени произносить три-четыре слога подряд. Некоторые страны из-за этого проигрывали войны.
— Нам ли этого не знать.")
— Очень хорошо, — добавил стереотипный бравый шотландец, пролистав документы новых подчиненных. — Надеюсь, мы прекрасно сработаемся. Мистер Хеллборн, вернитесь к этим насмешникам и обратитесь к мастер-капитану Белгутаю. Вы, мисс Блади, отправляйтесь в госпитальный вагон, он должен быть где-то в центре нашего состава. Разыщите доктора Креспо. Пожалуй, это все. Всего хорошего!
— Спасибо, сэр! — ответили хором потерянные альбионцы и развернулись на сто восемьдесят градусов.
— Увидимся позже, — кивнул Хеллборн Патриции. — Вагон-лазарет? Я зайду к тебе в гости.
— Не натвори глупостей, — сказала она напоследок.
В ответ Джеймс только мрачно улыбнулся.
Итак, мастер-капитан Белгутай. Не нравится мне это имя, подумал Хеллборн. Особенно первые четыре буквы.
Капитан Белгутай оказался тем самым китайцем. Или японцем. Короче говоря, азиатским монголоидом. В том, прошлом мире, он вполне мог оказаться старшим братом Мэгги или одним из ее подданных.
(Где сейчас Мэгги?! Черт побери, он отправился спасать ее, а вместо этого застрял в джунглях инопланетной Африки...)
— Мне было приказано обратиться к вам... — начал Джеймс.
— Разумеется, — кивнул "японо-китаец", изучая "военный билето-паспорт" Хеллборна. — Я старший артиллерийский офицер бронепоезда. Будем работать вместе.
"Вежливый какой, — отметил альбионец. — Нет чтоб прямо сказать — "я твой новый начальник!"
Белгутай тем временем представил своих собеседников:
— Лейтенант Тетлок, старший механик ("белобрычый англичанин"). Майор Уаскар Паламедес ("еще один моряк"), офицер связи.
"Новагреция, — понял Хеллборн. — Византийская колония в Южной Америке, наследники инков и эллинов".
— Какие моря бороздили, Джеймс? — поинтересовался суровый византиец.
— Грифонский Флот, шнельботтен-капитан, патрульный катер, Балтика, пираты, — добросовестно изложил свою легенду Хеллборн и замер в тревожном ожидании. Дьявол, ну зачем он придумал такую сложную легенду?!
— Тогда нам вряд ли приходилось встречаться, — кивнул майор Паламедес. — Я блевал за борт совсем в других широтах.
— Плебей, — поморщился англичанин Тетлок. — К чему эти мерзкие физиологические подробности? Я всегда считал, что морской флот — это нечто красивое и возвышенное...
— Это потому что ты — сухопутная крыса, — беззлобно перебил его византиец.
— ПО ВАГОНАМ! — внезапное извержение мегафона прервало их увлекательную беседу. — Весь экипаж "Пуссикэта" — по вагонам! Мы отправляемся немедленно!
— То есть через пятнадцать минут в лучшем случае, — заметил Белгутай. — Но нам лучше поторопиться. Пойдем, Джеймс! Увидимся позже, парни!
Бронепоезд был велик еще в прошлый раз, когда подобрал полумертвого Джеймса Хеллборна в Мозамбике. Но тогда он всего лишь патрулировал пляжные границы Республики. Теперь "Пуссикэт" отправлялся на войну, поэтому к нему прицепили дополнительный десяток вагонов разного назначения и три-четыре локомотива. Сколько именно — мастер-капитан Белгутай не знал.
— Это не наша зона ответственности, — заявил азиат. — Наше дело — пушки и пулеметы. Их много! Какой у тебя опыт?
— Грифонский Флот, шнельботтен-капитан, патрульный катер, Балтика, пираты, — машинально повторил Хеллборн. Несколько здешних пушек он видел на картинках в пресловутой "Энциклопедии".
— Ничего, разберешься, — успокоил его новый командир. — Ничего сложного! Затвор, снаряд, гашетка...
В глубине души Джеймс был с ним согласен.
— О! — просиял мастер-капитан. — У меня как раз не хватает офицера на центральной зенитной батарее. А там обычные "Скайклинеры" стоят, на ваших катерах наверняка такие же были.
— Конечно, — через силу улыбнулся Хеллборн. Интересно, что такое "Скайклинер"? "Чистильщик небес"?
— Следуй за мной, — приказал Белгутай.
Они переходили через металлизированную "гармошку" в очередной вагон, когда состав содрогнулся. Содрогание сопровождалось лязгом, свистом и гудением.
— Ну, вот мы и отправились, — констатировал мастер-капитан. — С другой стороны, мы уже пришли. Парадокс, не правда ли?
"А на этой планете проживает Эйнштейн?" — задумался Хеллборн, но так и не вспомнил.
— Устраивайся поудобнее, — продолжал Белгутай. — Осматривайся. Знакомься с ребятами.
Джеймс начал с осмотра.
Гигантский бронированный вагон — действительно, легко перепутать с внутренностями боевого корабля. На этот раз сухопутного. Батарейная палуба как она есть — казенники орудий (стволы торчат наружу), снарядные рампы, револьверные магазины, далее везде. Интересно, какой у них калибр? Громоздкий пульт непонятного назначения, похожий на гигантский арфмометр... центр управления огнем?
— Это не только центральный орудийный вагон, но и моя штаб квартира, — объяснил мастер-капитан. — Отсюда я поддерживаю связь с командирским вагоном и другими батареями. Так что я буду рядом с тобой, и если что — всегда помогу и подскажу. Вот наше купе, — Белгутай показал в дальний конец вагона. — Или ты предпочитаешь называть это "каютой"? Ха-ха-ха! Гюуэчт!
"О чем это он?" — не понял Хеллборн.
— Сэр? — перед ними вырос здоровенный угрюмый негр в промасленной униформе.
"Это полевая форма", — догадался Джеймс.
— Гюуэчт, это лейтенант Хеллборн, он будет наши зенитным офицером. Джеймс, это сержант Гюуэчт.
"Ну и имечко!"
— Сэр, — вежливо кивнул африканец.
— Гюуэчт, покажи лейтенанту свободную полку в нашей каюте... в нашем купе, а потом отведи его наверх.
— Сэр, — козырнул черный сержант.
"Лаконичен как спартанец!" — мысленно восхитился Джеймс.
— Пушки, сэр, — только и сказал Гу... Гэ... Гюуэчт ("надо будет записать и выучить наизусть!"), когда они выбрались наверх. Вот еще одно сходство с кораблем. Огроженная стальными перилами крыша вагона напоминала верхнюю палубу морского крейсера. Расставленные по углам зенитные орудия только усиливали сходство. Также, как и три паровозных дыма, два впереди и один за спиной. Хм, за "бортом корабля" даже плескалось настоящее море! Ну, почти за бортом. Железная дорога пролегала метрах в пятистах от полоски пляжа. Поезд все еще не покинул пределы Кейптауна, хотя эти грязные трущобы имели очень мало общего с ухоженной драконской столицей. Похоже, здесь еще не скоро построят коммунизм, с легкой печалью подумал Хеллборн и снова обратился к пушкам. У трех орудий дежурили бойцы, гнездо четвертого пустовало.
— "Желтый режим", — неожиданно выпалил "черный спартанец". — 75 процентов огневой готовности!
"Какое разочарование, — подумал Джеймс, — этому парню так не идут умные слова из современного военного лексикона! Ему бы кричать "Молон лабе!" Или "Будем сражаться в тени!" Или на худой конец "Чака Зулу!!!"
— Я могу взглянуть на него поближе? — Хеллборн кивнул на одинокую пушку.
— Конечно, сэр! Теперь вы здесь командир.
Зенитный автомат. О, какая красивая табличка! "Skycleaner Mk.2. Made in DRACON. 29 mm FAG". "ФАГ"? Смахивает на ругательство. А, понял Джеймс, это всего лишь "фулл-ауто ган". Странный калибр, небось наследие древних португальских дюймов. Так, вот переключатель режимов, это гашетка, это предохранитель, вот затворная рукоятка, вот коробка с лентой... что означает жирная красная цифра "150" на коробке? Число снарядов? Вне всякого сомнения! Действительно, ничего страшного. Все могло быть гораздо хуже.
— Не привыкай, — послышался за спиной насмешливый голос Белгутая, — место командира не там.
— Да, разумеется, просто вспомнил молодость, — пробормотал Джеймс. Мастер-капитан оценил плоскую шутку и фыркнул. "Интересно, а сколько ему лет? — подумал Хеллборн, пытаясь угадать возраст собеседника. — Черт их разберет, этих азиатов". Нет, Белгутай должен быть гораздо моложе харбинского музейного хранителя. Лет 40-50, не больше.
— Твое место здесь, — тем временем продолжал "японо-китаец" ("Неудобно как-то, надо все-таки выяснить, откуда он родом"). Джеймс полюбовался на металлическую тумбу в самом центре батареи. Удобное "пилотское" кресло, громоздкий телефон, ящик с биноклем и... что это? Еще одна пушка? Нет, понял альбионец, станковый сигнальный револьвер.
Белгутай представил Хеллборна остальным стрелкам (один мулат, один индиец, один эквадорец), после чего объявил учебную тревогу. Хеллборн принял это как должное и занял место рядом с тумбой. Кое-как натянул противосколочный жилет, напялил шлемофон. Ага, и здесь все достаточно просто, отметил он, изучая приборную панель. "Общая линия", "Главный пост", "Лазарет", "Батарея", "Ваш позывной: Эпсилон-Один". Установил рычажок на "Батарею" и набрал полную грудь воздуха.
— Внимание! Говорит Эпсилон-Один! Воздух! Всем эпсилонам — приготовиться к отражению атаки!
— Эпсилон-Север готов! Эпсилон-Запад готов! Эпсилон-Юг... — один за другим доложили стрелки.
— Цель — справа по борту! На пятнадцать часов! Угол атаки...
— Стоп-стоп-стоп. Сколько часов?! — не понял наблюдавший за маневрами Белгутай.
Джеймс похолодел, но поспешил взять себя в руки и принялся непринужденно объяснять:
— Это новая грифонская тактика. Представьте себе, что небесная сфера — это огромный циферблат. Таким образом, "двенадцать часов" — это прямо по курсу, "шесть часов" — у нас за спиной, и т.д., и т.п.
— Очень, очень интересно, — задумчиво произнес мастер-капитан. — Забавный подход. Надо будет тщательно его изучить.
"Вот будет забавно, если я только что поднял здешнее военное искусство на новый уровень", — мысленно ужаснулся Хеллборн.
— ...но сейчас попробуем по старинке. "Зюйд-вест", "норд-ост"...
"Все могло быть хуже".
Два часа спустя с Хеллборна стекали водопады пота (порожденные не только усталостью), но мастер-капитан Белгутай остался весьма доволен, что подтверждало следующее заявление:
— Теперь я вижу, что тебе можно доверить батарею.
"Аминь!"
Бронепоезд покрывал в среднем 50-60 километров за час и неуклонно приближался к линии фронта. Линия фронта, насколько мог судить Хеллборн, двигалась ему навстречу. Медленно, но столь же неуклонно.
— Все преимущества на стороне агрессора, — хладнокровно заметил один из офицеров, когда они прослушали очередной выпуск столичных новостей. — И агрессор ими воспользовался!
Дело происходило в столовой, она же "броневагон-ресторан". Массивный, если не сказать гигантский радиоприемник стоял прямо на полу. Майор Паламедес покрутил верньеры и настроился на индоокеанскую станцию. Это не воспрещалось. Даже товарищ подполковник Аттила Кун, замполит бронепоезда, с интересом прислушивался к вражеской пропаганде. Фокус заключался в том, что бы время от времени отпускать благонадежные комментарии.
— Вот же мерзавцы, врут и не краснеют! — порой восклицал один из офицеров.
— Откуда ты знаешь? — замечал другой. — Ты же не можешь видеть лица диктора!
— Логично. Но ведь все равно врут!
Но даже согласно сообщениям официального драконского радио дела обстояли неважно на всех фронтах. Индоокеанцы высадили десант в Мозамбике, французы — в Ирландии; московиты застряли у Великой Китайской стены; ломбарды прорвали Гуннскую линию и продолжали двигаться на юг; легионеры Спаги ухитрялись наступать одновременно на Камерунском и Египетском фронте. Ксанаду высадила десант на Аляске.
— Забавно, я мог быть сейчас там, — пробормотал Белгутай, услышав последнюю новость.
"Так вот он откуда родом!" — наконец-то узнал Хеллборн. Из Ксанаду, загадочной азиатской империи, владевшей Японскими островами. Монгольский хан Кубилай завоевал Японию в конце 13 века — и на этой планете его не остановил "Божественный ветер" Камикадзе. Когда война завершилась, денмографический баланс на островах был безнадежно нарушен, поэтому грозный хан заселил японские развалины своими подданными с материка. Еще больше их прибавилось после падения монгольской династии в Китае.
Разумеется, новый народ монголо-японцев называл свою родину как-то иначе, но белый человек не был способен произнести это варварское имя. И какой-то европейский путешественник дал этой стране имя Ксанаду. Потому что:
In Xanadu did Kubla Khan
A stately pleasure-dome decree:
Where Alph, the sacred river, ran
Through caverns measureless to man
Down to a sunless sea.
В стране Ксанаду Кубла-хан
Велел построить чудный храм,
Там Альф, священная река,
В пещерах, долгих, как века,
Текла в подземный океан...
Строго говоря, совсем не "храм", но лингвистические ошибки случались и на этой планете. Кто-то перепутал Pleasure-dome и Dome of the Rock, и вот уже соплеменников Белгутая в англоязычных военных кругах прозвали "храмовниками", "тамплиерами".
Тамплиеры были воинственным народом, в котором монгольская беспощадность смешалась с японским презрением к смерти (или что-то в этом роде, как писали в старинных романах). Впрочем, они могли презирать смерть, но не самого бога смерти. Еще одно непроизносимое имя, поэтому в английском языке монголо-японского идола прозвали Плутоном.
