— Учебный год почти закончился, но учителя нам всегда нужны. Будете в резерве. У вас нет специального образования? Мы направим вас в начальные классы, к малышам. Ничего сложного. Два плюс два; река Оранжевая впадает в Атлантический океан; Кейптаун — столица нашей родины и так далее. Вы обязательно справитесь! Вот вам направление в общежитие, вот двести фунтов на мелкие расходы, вот талоны на питание. Приходите в понедельник, подыщем вам работу.
"Ах, да, сегодня пятница. 5 мая. Отлично. Еще два с лишним дня на погружение в драконскую действительность".
— Желаю удачи, товарищ Хеллборн!
— Спасибо, товарищ Абрахам!
Между прочим, этот последний чиновник был негром. До сих пор Хеллборну попадались только белые. Такие дела, даже на двадцать пятом году революции основная масса правящей элиты и бюрократии состоит из пришлых европейских коммунистов. Что-то Хеллборн не вычитал в "DRACON TIMES". Надо срочно исправить это упущение!
— Скажите, товарищ Абрахам, а где в столице моей новой родины находится самая большая библиотека?
Пожилой африканец ничего не заподозрил. Молодой учитель серьезно относится к новой работе, хочет освежить знания. Или что-то в этом роде.
— Вы легко ее отыщите! Садитесь прямо у подъезда на автобус номер 15...
Джеймс Хеллборн застрял уже у самой первой полки. Слава египтянским богам и английскому языку, но какой все-таки чужой мир...
"Герберт Уэллс. Война Миров. Том 1. Битва за Британию".
"Том 2. Падение Венеры".
"Том 3. Империя наносит ответный удар".
Дьявол, а вдруг и четвертый есть?! Надо непременно изучить эту трилогию, а еще "Политический Атлас Мира", а еще "Краткую мировую историю" в четырех томах, а еще...
Хеллборн устроился в дальнем углу, окружил себя книжной баррикадой и отключился от внешнего мира. Но недостаточно надежно, потому что поздним вечером его вернули обратно.
— Товарищ! Извините, товарищ, мы закрываемся.
— Еще немного, — пробормотал Хеллборн. Он уже добрался до средних веков. Черт знает что! Как много мелких и незаметных отличий от знакомой истории, но они все нарастают и нарастают. Зеркальные существа постепенно перестают нам подражать...
— Извините, товарищ, но мы действительно должны закрываться.
Джеймс неохотно оторвался от книги и поднял глаза на библиотекаршу. Что она себе позволяет! Ничего не поделаешь, придется... Да, теперь у него есть паспорт, он подпишется на все эти книги и потащит в общежитие, и...
И, как писали в старинных романах даже на этой планете — "застыл пораженный, потерял дар речи", далее везде.
Эта девушка была ему знакома. Вне всякого сомнения. Дьявол, таких совпадений не бывает. Она подвезла его в посольство, заснула по дороге... Неважно. Важно другое. Ее лицо украшает великолепный шрам, оставленный холодным оружием неизвестного врага.
А вдруг все-таки совпадение?! Это не просто другая планета. Это зеркальный мир. Пусть даже зеркало кривое, но на этой планете проживали Цезарь и Платон, Ричард Львиное Сердце и Чингисхан, Христофор Колумб и Васко да Гама. Зеркальные существа. На этой планете может проживать даже двойник Джеймса Хеллборна! Или двойник...
К нему все-таки вернулся дар речи.
— Мы не могли где-нибудь раньше встретиться, мисс? — прохрипел альбионец. — Ваше лицо кажется мне таким знакомым...
— В альбионском посольстве в Лондоне, — она тоже узнала его. — А также на торжественном приеме в посольстве Транскавказии.
— Я только что листал географический атлас, — поведал Джеймс. — Там нет таких стран.
— Я знаю. Лейтенант Джеймс Хеллборн, сэр? — уточнила она.
— Суб-коммандер, — машинально поправил он. — Сержант Патриция Блади, мэм?
— Лейтенант Блади, сэр, — прозвучало в ответ. — Альбионская Морская Пехота.
— Прошла полевую аттестацию? — удивился Хеллборн.
— Так точно, сэр. Добро пожаловать в Драконию.
Глава 31. Скрип авторучки.
— Как ты сюда попала?! — спохватился Джеймс.
— Как ты сюда попал?! — спохватилась Патриция.
— Как ты сюда попала?! — повторил Хеллборн.
— Ты не находишь несколько невежливым отвечать вопросом на вопрос, особенно если спрашивает дама? — нахмурилась она.
— Вообще-то я первый спросил, — удивился Джеймс.
Она нахмурилась еще больше.
— Больше того, я и приказать могу... лейтенант Блади, — заметил Хеллборн.
Она покраснела, надула губки и стала почти хорошенькой. Даже диагональный шрам не так бросался в глаза. Странное дело, подумал Хеллборн, и почему так многим девушкам идет сердитое выражение лица? Ей идет даже этот уродливый пиджачный костюм — стандартная униформа драконских чиновниц...
— Так точно, сэр, — выдавила из себя Патриция. — Я готова немедленно ответить на любые ваши вопросы.
— Извини, — пробормотал Хеллборн. — Это все было очень неожиданно... и мы договорились называть друг друга по именам.
— Разве? — задумалась она. — Да, что-то такое было. Как ты продинамил меня в тот вечер!
"В тот вечер я назначил свидание в Самарре одному старому профессору", — вспомнил Джеймс.
— Так вот куда ты забрался, и только чтобы не отвечать за свое непристойное поведение! — продолжала девушка.
— Патриция! — в их разговор внезапно ворвался третий голос, доносившийся с другого конца читального зала. — Патриция, ты еще здесь?
— Черт! — спохватилась она. — Это Куинлан, наш ночной охранник. Мне и в самом деле пора закрывать библиотеку! Пойдем.
— Но я хотел... — Хеллборн протянул руки к разложенным на столе книгам.
— Оставь, — Патриция пробежалась взглядом по корешкам и обложкам. — У меня дома подборка не хуже.
— Патриция! Вот ты где! — Ночной охранник Куинлан оказался пожилым негром в строгом сером мундине Народной Полиции. — Что-то ты сегодня припозднилась.
— Извини, Куинлан, мы уже уходим, — вскочила лейтенант Блади. — Уж очень интересная у нас с товарищем вышла дискуссия о влиянии полигонального экзоферизма на рабочее движение в Северном полушарии...
Добродушное лицо африканца мгновенно превратилось в маску ужаса.
— Конечно, разумеется, не сомневаюсь... — испуганно забормотал он.
"На представителей примитивных культур подобные заклинания всегда действуют безотказно, — подумал Джеймс. — Знать бы еще, что такое "экзоферизм..."
Оказавшись снаружи, Патриция поежилась:
— Когда я приехала сюда, было совсем жарко. Теперь это все больше и больше напоминает Альбион...
— Недостаточно, — заметил Хеллборн. — Слишком много разноцветных человечков.
— Постой! — снова спохватилась она. — Как давно ты здесь? Как ты сюда попал?! Шутки в сторону, это может быть опасно! Если нас остановит патруль...
— Сегодня я получил драконское гражданство, талоны на питание и комнату в служебной гостиннице, — похвастался Хеллборн.
— Покажи, — потребовала Патриция.
Они все еще стояли на ступеньках у входа в библиотеку, в круге света тусклого фонаря. Еще один тусклый фонарь!
— Отлично, — пробормотала она, перебирая бумаги. — Паспорт... Направление... Комната?! Какой же ты наивный! — рассмеялась мисс Блади. — Это не комната, это койка! А на что ты расчитывал в коммунис... — она оборвала себя на полуслове и испуганно заозиралась. Но рядом никого не было. — Джеймс, ответь прямо сейчас — как ты сюда попал?
— Прилетел на конвертоплане, потом меня везли на бронепоезде... — начал было Хеллборн.
— Джеймс, я не Драконию имела в виду, — Патриция заметно рассердилась.
— Прошел через зеркало, — наконец-то признался он, хотя сам до конца не мог поверить своим собственным словам.
— Я тоже, — сообщила она с видимым облегчением. — Ты пришел, чтобы забрать меня?! Я верила, что наши меня не бросят и будут искать...
— Нет, это произошло случайно, — сообщил Хеллборн, переваривая полученную информацию. Значит, все-таки зеркало. Он все правильно понял.
— Случайно?... — Патриция заметно расстроилась. — То есть теперь мы застряли тут вдвоем...
— Мы не могли бы найти другое место для разговора? — спросил Джеймс, оглядываясь по сторонам. Не нравилась ему эта сумрачная лестница.
— Да, конечно, — заторопилась она. — Поехали ко мне домой. Там тихо и безопасно. Ты не обязан являться в свою "гостиницу".
Добирались чуть ли не два часа — с личным транспортом здесь было плохо, а общественный с наступлением ночных часов становился постепенно недоступен. Уже в первом автобусе Хеллборн попытался завести некое подобное светского разговора, но Патриция не была склонна его поддерживать и только шепнула на ухо: "Лучше помолчи. У тебя неудачно получается". И Джеймс заткнулся, и погрузился в наблюдения за попутчиками. Собствено, он уже делал это днем, когда курсировал между госпиталем, министерствами и библиотекой. Пришло время вечернего сеанса.
Белые и цветные, молодые и пожилые, все скромно одетые, усталые и бодрые, грустные и веселые — что ж, это больше всего напоминало троллейбус в каком-нибудь Нью-Йорке (а именно в Нью-Йорке, месяцев восемь назад, он в последний раз пользовался общественным транспортом). Разговаривали в основном по-английски, но время от времени в уши врывалась французская или португальская речь, а иногда — какой-нибудь невероятный африканский диалект. О классовой борьбе говорили чаще, чем в американских троллейбусах, но еще чаще говорили о погоде, семейных проблемах и тому подобных вещах. Увы, этих поездок было явно недостаточно, чтобы понять — чем дышит этот город/эта страна/эта планета. Из газет Хеллборн узнал гораздо больше. Конечно, если он будет кататься в кейптаунских автобусах ежедневно, три-четыре месяца подряд...
Но Джеймс Хеллборн решительно не собирался задерживаться на этой планете на такой длительный срок!
* * *
— Ничего себе вилла! — только хорошие манеры удержали Хеллборна от одобрительного свиста. — Здесь каждый гражданин такую может получить?
— Я здесь не одна живу, — рассмеялась Патриция, копаясь в сумочке, на дне которой были похоронены ключи. — Кроме меня еще шесть девушек. Но одни уехали к родным на уик-энд, другие сегодня работают в ночную смену. Мы сможем провести несколько часов наедине, и никто нам не помешает.
Джеймс покосился на нее, но вряд ли она имела в виду нечто непристойное. Просто двум альбионцам на чужой планете было о чем поговорить.
Патриция захлопнула калитку, и они поднялись по широким ступеням.
— Это здешний колониальный стиль? — непринужденно заметил Хеллборн. — Псевдоримские колонны?
— Понятия не имею, — призналась лейтенант Блади, разбираясь с массивной связкой ключей. — Так и не удосужилась выяснить. До революции дом принадлежал какому-то капиталисту, который бежал в Европу от справедливого возмездия рабочего кла...
— Революционная риторика быстро прилипает к губам, — вздохнул Джеймс, — это заразно. И ты не замечаешь, как начинаешь использовать ее даже в повседневном разговоре со старыми друзьями.
— Извини, — покраснела она, — это и в самом деле заразно. Но здесь иначе нельзя. Не поймут.
— Я это уже понял, — Хеллборн вспомнил представление, которое он разыграл перед товарищем Огилви и его сотрудницами. Слишком легко все прошло... Надо обязательно поделиться своими подозрениями с Патрицией.
— Порой мне кажется, — продолжала мисс Блади, — что я попала в прошлое. Иногда этот мир очень напоминает Альбион в первые годы нашей, антибританской революции.
— Слишком жарко, слишком много негров и других цветных человечков, — напомнил Джеймс. — Хотя Нику Ливермору здесь могло понравиться.
— Бастарду-Нику? — удивленно переспросила она. — Ты что, лично с ним знаком?
— Был, — криво усмехнулся Хеллборн.. — Как-нибудь потом расскажу... Нет, это не Альбион. — Он посмотрел в сторону моря.
Патриция проследила за его взглядом.
— Здешний народ даже не подозревает, что за южным океаном лежит огромная обитаемая земля... Иногда и я начинаю в этом сомневаться...
— Знакомое чувство, — прошептал Хеллборн.
Она наконец-то справилась с входной дверью, и альбионцы оказались внутри дома. И здесь мраморные колонны. Только они плохо сочетались с голыми стенами.
— Картины отправили в музей, — пояснила Патриция. — Хрустальные люстры — тоже. Зато библиотека осталась. Разумеется, это государственная собственность, поэтому сюда часто приходят студенты, а мои соседки-учительницы иногда читают лекции для рабочих.
Джеймс устало опустился в кресло и окинул взглядом полки. Все аккуратно расставлено, по алфавиту. Интересно, здесь есть "Военная трилогия" Уэллса? Он так и не заглянул в нее, не мог оторваться от "Всеобщей истории".
— Ой, ты должно быть проголодался?! Подожди, я загляну в холодильник. Там всегда что-то остается.
"Наверно, это и есть коммунизм", — подумал Хеллборн.
Некоторое время они молча поглощали бутерброды, пока Патриция не спохватилась в очередной раз:
— На чем мы остановились?!
— На зеркале, — напомнил Джеймс.
— Я долго не могла прийти в себя и поверить, — прошептала она. — Я была уверена, что в том кафе меня чем-то отравили... Что это нарктический бред, в один прекрасный миг все закончится...
— Рассказывай, — потребовал Хеллборн.
* * *
— Я вылетела из Лондона всего через сутки после тебя. Сэр Натаниэль вручил мне новенькие офицерские погоны и тут же велел собираться в дорогу. Поручение было на первый взгляд простое — всего-то передать пакет нашему человеку в Касабланке.
— Знакомая работа, — кивнул Джеймс, но тут же спохватился: — Касабланка?!
Касабланка была столицей Сеутаритании. Это было скромное и незаметное государство в Северной Африке, где белые европейские поселенцы, в основном испанские и португальские католики, правили мавританским и берберским простонародьем. Почти как в Претории, только по другую сторону экватора. Когда началась война, Сеутаритания в очередной раз громко заявила о своем нейтралитете. Тамошние католики в теории преданы римскому папу, но Джеймс знал, что в последние месяцы в Касабланку зачастили агенты апсаков.
— Я встретилась с резидентом в маленьком кафе в центре города. Меня уверяли, что это приличное и безопасное место, там часто появляются военные атташе и другие дипломаты. Так что и я пришла на "свидание" в форме. Передала пакет, выпила коктейль, а потом заглянула в дамскую комнату. И там меня ждали. Два мерзавца с бесшумными пистолетами. Скорей всего, апсаки. Если я правильно опознала их акцент.
Так и есть, отметил Хеллборн. Зачастили. Апсаки.
— Подробности нашего разговора не имеют особого значения, но он (разговор) явно не удался, — вздохнула Патриция. — Я решила, что терять мне нечего, и достала свой пистолет. И даже успела отстрелить одному из них ухо, прежде чем апсаки меня обезоружили. Потом... Потом они разбили моей головой зеркало, которое висело в туалете. Большое такое зеркало. Мне даже показалось, будто оно металлическое. Не понимаю, как оно могло треснуть. Не помню, после какого удара я потеряла сознание. Когда очнулась, в туалете никого не было. Я решила, что апсакам надоело развлекаться, и они убрались. Или их кто-то спугнул, и они решили отложить наш неприятный разговор. Черт, не надо было идти на встречу в альбионской форме.
