"Но даже наша наивность имела границы, поэтому мы тщательно подготовились", — усмехнулся про себя Джеймс. — "В том числе и к подобному повороту событий. Продолжай говорить, парень. Мне нужно знать больше".
— Я оставил свою комнату в подвалах ЦКБ и направился в Драконскую Академию Наук, — разливался Мак-Диармат. — Я бродил по этажам и задавал осторожные вопросы ученым с мировым именем. Я получил множество бесполезных и несколько интересных ответов. Очень интересных, мистер Хеллборн. Увы, мое расследование несколько затянулось. Я как раз собирался навестить вас на вилле, как вдруг прилетели вражеские бомбардировщики. Что за невезение! Сразу появилось множество новых и неотложных дел. Первый день войны, что тут скажешь. Кое-как разобрался с текучкой и бросился на виллу. У вас такие милые соседки! К сожалению, я не мог долго с ними беседовать, потому что узнал, что вы уже отправились на фронт. Пока я убеждал начальство, что вы невероятно важный и полезный человек, пока добирался до линии фронта — ваш бронепоезд уже частично уничтожили, и частично захватили враги. К счастью, я предусмотрел такой вариант, и приготовил несколько запасных коридоров, ведущих в карфагенскую зону влияния. И вот я здесь.
Ирландец скрестил пальцы рук и наклонился вперед, уставившись прямо в глаза Хеллборна.
— А теперь я надеюсь получить несколько интересных ответов от вас.
"С кем я все-таки имею дело?" — задумался Джеймс.
Капитан Франц Стандер любил мило посмеяться.
Стаф-капитан Аарон Селькирк любил играть в "абиссинскую рулетку".
Чиф-командор Эрнест Ла Бенев любил электроды и резиновые палки.
С кем я имею дело сейчас? Что любит капитан четвертого ранга Патрик Мак-Диармат?
Он действительно драконский разведчик в тылу карфагенского врага?
Или он был карфагенским разведчиком в тылу драконского врага?
Или?...
Патрик Мак-Диармат будет смеяться, шутить, играть в "русскую рулетку" или пустит в ход электроды?
Или у него просто нет времени на пространные задушевные разговоры и сложные оперативные комбинации — как и у меня?!
"Что я теряю и что могу выиграть?!"
— Я жду, мистер Хеллборн, — напомнил Мак-Диармат.
— Вы же все прочитали, — Хеллборн равнодушно кивнул на серую папку.
— Очень рваное и явно незаконченное повествование, — заметил ирландец. — Итак?
"Ладно, попробуем вариант под номером..."
— Наша колония была основана в 16 веке... — начал было Джеймс.
— Кто такой Фрэнсис Дрейк? — быстро спросил собеседник.
— Наш отец-основатель.
— Почему его имени нет ни в одной хронике?
— Потому что он пропал без вести, — развел руками Хеллборн.
"Потому что в вашем мире Ричард Третий выиграл Войну Роз, и другой британской династии служили другие адмиралы", — уточнил он про себя.
— Почему вы скрывались от внешнего мира?
— Первое время мы вовсе не скрывались, а просто пытались выжить.
— Кто такие "виксы", "апсаки", "халистанцы"?
— Всего лишь кодовые обозначения. "Виксы" — индоокеанцы, "апсаки" — северо-американцы, "халистанцы" — индусы.
(Ловко это он придумал — привязать народы с родной Земли к аналогичным материкам и океанам).
— Почему вы убили старого профессора?
— Он собирался предать нас англичанам.
— Почему Остров Свободы?
— Международное гнездо шпионов и авантюристов — идеальное место для перевалочной базы!
— Почему вы решили задержаться в Драконии?
— Пытался найти союзников.
— Кто такие "египтянцы"?
— Наши аборигены. Их... совсем немного осталось.
И т.д., и т.п.
Вопросы сыпались один за другим, но ответы были подготовлены заранее. Это была всего лишь чуть-чуть отредактированная версия чистой правды.
Да, меня зовут Джеймс Хеллборн, и я наследник английских колонистов из горячего оазиса в сердце Антарктики. И т.д., и т.п. Никаких зеркал и параллельных миров. Мы живем на этой планете. Нас мало, мы опасаемся вражеского вторжения. Надеемся найти могущественных союзников. И нам очень нравится ваша Дракония. Разумеется, польза от союза должна быть обоюдной. И альбионцы готовы хорошо заплатить за дружескую помощь — золотом, прогрессивными военными технологиями, отличными солдатами, секретными базами. Но надо торопиться. Индюшатники что-то подозревают, и могут начать вторжение в любой момент. Если они захватят Антарктиду, и наложат жадные лапки на ее богатства, баланс сил на планете будет серьезно нарушен...
Мысли Патрика Мак-Диармата остались тайной, но когда допрос завершился, вслух он произнес следующее:
— Вот что мы сделаем, мистер Хеллборн. К сожалению, обстановка на фронте такова, что сейчас мы не сможем вернуться в Драконию. Я доставлю вас в Карфаген, где поселю на конспиративной квартире. Через несколько дней в карфагенский порт зайдет корабль под нейтральным флагом. На этом корабле мы отправимся в Антарктиду, где сможем проверить вашу историю. Потому что ваш рассказ, помноженный на протоколы Индоокеанской политической полиции и мои беседы с важными академиками, кажется мне очень достоверным. Настолько, что я готов рискнуть не только целым подводным крейсером, но и собственной шкурой. Запомните это, мистер Хеллборн, хорошенько запомните, и не пытайтесь обмануть мое доверие.
— Я здесь не один, — быстро ответил Джеймс.
— Кто? — коротко спросил ирландец.
— Медсестра из военопленных, Патриция Блади.
— Спасибо, мистер Хеллборн, — с лица капитана Мак-Диармата окончательно исчезло печальное выражение. — Теперь я буду доверять вам еще больше. Я уже успел побеседовать с мисс Блади. Еще один человек без прошлого — как я мог пройти мимо?! Разумеется, она отправится с нами. Что-нибудь еще?
— Нас ждет связник в Касабланке, — осторожно сказал Хеллборн. — Патриция знает место встречи, а я знаю его в лицо...
"Нет никакого агента, но пусть только поможет нам добраться до этого ресторана, где в дамском туалете стоит зеркало!!!"
— Увы, — снова опечалился ирландец, — четыре дня назад Касабланку до основания разрушили "портосы"... я хотел сказать — португальские бомбардировщики. Тысячи погибших. Конечно, это были наши союзники, уничтожившие важную карфагенскую базу — но боюсь, нам там делать нечего. Даже если ваш человек уцелел, мы не сможем его отыскать среди развалин — или многочисленных беженцев, покинувших Касабланку.
"Понятно. Нет больше заветного ресторанчика, и зеркала тоже нет".
Остается Остров Свободных Черепов.
Зачем мы вообще подсказали аборигенам дорогу в Альбион? ЗДЕШНИЙ Альбион, бессмысленный и незнакомый? Есть ли там зеркальные ворота? Да откуда ему знать?! Нечего там делать, надо плыть на Остров!!!
Нет. Остров — последняя надежда. Теперь, когда Касабланка уничтожена, когда малайский подземный лабиринт завершился большим пшиком — единственная. Нельзя рисковать этой надеждой.
Тогда почему Альбион? Если бы только зеркальные врата! Хеллборн и Патриция даже не знают, есть ли в здешней Антарктиде горячие оазисы, пирамиды и титанисы!
Почему Альбион?
В человеческих языках не хватало слов, чтобы ответить на этот вопрос. Это была тоже своего рода надежда, какая-то смутная вера. Почему Альбион? Потому что они альбионцы, люди снегов и вулканов, грабители пирамид и охотники на пингвинов. Они прикоснутся к Альбиону, как великан Антей к Матери-Земле — и Альбион даст им новые силы, и поможет найти дорогу домой.
Они отправятся в Альбион — и будь что будет.
"...Любой завоеватель, да, любой бескорыстный освободитель обязан поместить на своем щите герб, на котором нарисованы маленькая девочка и котенок".
Пол Андерсон, "Рыцарь призраков и теней".
Глава 36. Маленькая девочка и котенок.
Поезд пришел в Карфаген поздней ночью. Хеллборн с удивлением рассматривал весьма скромный, можно сказать, миниатюрный вокзал. Даже не вокзал, а какой-то деревянный барак. Это и есть столица империи, владеющей доброй северной половиной африканского материка? Пусть даже солдатской империи?
— Это всего лишь пригород, — успокоил его Мак-Диармат. — Марсополис, бывшая Ла-Марса. Здесь вы и поселитесь.
По ту сторону перрона ждала легковая машина. За рулем сидел негр, чем-то напоминающий покойного гиганта Гюуэчта, пропавшего без вести где-то между тараном монгольского цеппелина и возвращением на "Пуссикэт". Присмотревшись, Хеллборн понял, что это и есть Гюуэчт — живой и здоровый, но уже не в промасленном комбинезоне драконского канонира, а в мундире Доминации Спаги. Ну и ну.
Джеймс и Патриция устроились на заднем сиденье, а севший рядом с водителем Мак-Диармат принялся без умолку болтать на каком-то африканском диалекте. Банту, суахили, исизулу, свази? — Хеллборн не имел не малейшего представления. Время от времени ирландец получал от Гюуэчта загадочные односложные ответы и, явно удовлетвореный, продолжал молоть языком дальше.
Не понимающий ни слова, Хеллборн уставился в окно и ничего там не увидел. Вокруг царила не просто тьма, но тьма египетская. Или финикийская? Лишь иногда фары автомобиля выхватывали из этой тьмы предметы смутных очертаний. "Война, затемнение, светомаскировка", — вспомнил/понял альбионец.
Наконец автомобиль остановился — у здания столь же смутных очертаний, как и весь окружающий мир. Гюуэчт остался в машине. Мак-Диармат долго копался со связкой ключей, отпуская замысловатые ругательства на всевозможных языках. В конце концов входная дверь сдалась, и драконский (?) разведчик пропустил альбионских гостей в дом. Дверь захлопнулась, загорелся свет.
— Располагайтесь, — объявил Мак-Диармат. — Здесь есть все (или почти все) необходимое — ванна, свежая одежда, холодильник с продуктами. Никуда не выходите. Я вернусь утром, привезу вам новые документы и остаток необходимых вещей. Спокойной ночи.
Входная дверь снова приоткрылась и захлопнулась. Автомобиль с драконскими (?!) шпионами исчез в ночи.
Хеллборн и Патриция разбрелись по дому. Дешевая пластмассовая мебель, голые стены, довольно скромная обстановка, но целых два этажа. О, библиотека! Хорошая возможность продолжить образование и знакомство с этой вселенной. Холодильник и в самом деле набит продуктами. Ладно, это не к спеху, они поужинали еще на борту "Пуссикэта". Ванна, полотенце, халат... Отыскавший в шкафчике над умывальником хорошую бритву, Хеллборн решил избавиться от бороды. Он уже заканчивал, когда у него за спиной выросла зевающая Патриция.
— Спокойной ночи, — машинально сказал Джеймс, но она не спешила уходить.
— Здесь несколько спален, — осторожно заметил Хеллборн, — не думаю, что и теперь мы должны запираться в одной комнате и перед кем-то притворяться. Даже перед товарищем Мак-Диарматом, — ухмыльнулся альбионец. — Интересно, сколько следящих устройств он здесь оставил?
— Мы по-прежнему можем спать вместе, но уже по другой причине, — отозвалась лейтенант Блади.
Хеллборн едва не порезался бритвой. Осторожно отложил опасное лезвие и обернулся.
— Я действительно так ужасно выгляжу? — жалобно спросила она.
"Ужасно" — не то слово, но в этот самый момент воображение Хеллборна превзошло само себя.
— Ну почему? — возмутился альбионец. — Ты сейчас похожа на домашнего персидского котенка.
И действительно — полосатая мордочка, сплющенный нос, да еще и серый халатик.
— Иди ко мне, котенок.
Он знавал девушек, которые могли оскорбиться и влепить пощечину, услышав подобную приторную банальность. Но в этот раз все было по-другому.
— Я заставлю тебя забыть эту черную распутницу, — откровенно призналась коварная альбионка.
И Джеймс Хеллборн не стал с ней спорить.
* * *
Патрик Мак-Диармат вернулся под утро, как и обещал. Судя по красным глазам и плохо скрываемым зевкам, ирландец тоже не спал этой ночью, но совсем по другой причине.
— Вот ваши новые документы...
"Где он достал фотографии?" — не сразу сообразил Хеллборн. — "А, это же из наших драконских "военных паспортов", отобранных после взятия в плен". Имена в новых документах значились прежние...
— Так сложнее запутаться, — пояснил Мак-Диармат.
...теперь они были капитан Джеймс Хеллборн и лейтенант Патриция Блади, Армия Доминация Спаги.
— Ваши новые мундиры, — ирландец бросил на диван несколько хрустящих пакетов.
"И почему только все военные диктатуры обожают черную униформу?"
— Деньги — этого должно хватить надолго.
Хеллборн взял предложенную пачку, перелистал. "Банк Доминации — 10 солидов", значилось на каждой купюре. Солиды? Кто бы сомневался! Вот уж действительно, "солдатские деньги".
— Не могу сказать, как скоро придет наш корабль, — продолжал Мак-Диармат, — но в самом лучшем случае — через неделю. Придется подождать. Вы можете выходить из дома, гулять по улице и раскланиваться с немногочисленными соседями. Больше того, вам придется выходить из дома — запасы продуктов не бесконечны, так что деньги пригодятся. Основная масса здешних обитателей — военная аристократия, ныне разбросанная по фронтам. Их жены и дети не должны доставить вам много хлопот. Я оставлю вам машину, — на стол упали ключи. — Можете прокатиться в Карфаген, полюбоваться, пока он еще стоит. Будьте осторожны, но если вам придется столкнуться с властями — не беспокойтесь. Документы надежны. Ваша легенда тоже надежна и проста — вы находитесь в отпуске после ранения. Продолжайте ходить с палочкой, Джеймс. Вам, леди, — ирландец покосился в сторону Патриции, — палочка не нужна, и так все ясно. Вот, вроде бы и все. По-прежнему надеюсь на ваше благоразумие и продолжаю вам доверять. Но на всякий случай за вами будет присматривать мой человек.
Хеллборн бросил короткий взгляд на молчаливого черного великана, маячившего за спиной Мак-Диармата.
— Я тоже постараюсь вас навещать, но не рассчитывайте на слишком частые визиты, — добавил ирландец. — Предстоит сделать и успеть слишком многое, прежде чем мы отправимся в путь. Счастливо оставаться... товарищи альбионцы.
* * *
На улицу выбрались ближе к вечеру, когда немного спала послеобеденная жара. На календаре — последние числа мая, Северная Африка, пустыня совсем рядом. На улицах — то ли пыль, то ли песок. Какая разница? Еще одно место, где нечего делать порядочному альбионцу.
Джеймс Хеллборн окинул взглядом стройный ряд двухэтажных коттеджей, тянувшихся вдоль улицы — порог одного из таких коттеджей он только что переступил. Явно европейская архитектура, хотя стиль ему ничего не говорил. Желтый кирпич, плоские крыши, узкие окна, больше напоминающие крепостные бойницы. Наследие здешней католической Франции? Может быть. Пальмы, эвкалипты и... что это? какая-то европейская зелень? — выстроились столь же аккуратными рядами вдоль тротуаров.
Обещанная машина стояла у ворот. Черный "фаэтон" с брезентовым верхом. Явно армейская модель, никакой роскоши, отметил Хеллборн, заглнув внутрь. Впрочем, на серебристую эмблемку с буквами "OLIFANT", украсившую радиатор, карфагенские автостроители не поскупились. Обычный ДВС, облегченно вздохнул Джеймс, заглянув под капот. С местных инженеров вполне станется запихнуть в автомобиль мотор от конвертоплана.
