В путь отбыли толпой, все на лошадях. Вампир как раз обзавёлся эльфийской лошадкой, и явно гордился этим, с довольной миной возвышаясь в седле. Правда, потом оказалось, что он прикидывал, как бы повыгоднее её продать при первой возможности, потому что приметное животное тигровой масти может привлечь лишнее внимание.
Выяснилось, что за дневной переход мы должны добраться до озера Фейорен, что у самого драконьего массива. Этот знаменитый лес гигантским треугольником вытягивался от самых гор, острым концом указывая на север. Его остриё мы и должны были пересечь за следующие сутки, загибая к югу, в Энелайский лес, а вот если бы направлялись прямиком к эльфам, можно было пройти по самому его краю, на северо-восток...
-А-а-а-а!!! Упырь!!!
От вопля даже Граций проснулся и завозился за затылком. Кстати, вот какой интересный факт: как гладить его, так в основном Динар или Ксайф, а как подрыхнуть на руках, или в капюшоне — так это у меня. Это такая привязанность?
За забором у самого выезда нарисовалось престарелое воплощение анекдотов об очередях в поликлинике и утреннем общественном транспорте. Дама отчего-то была в ярости и истово махала тяпкой на Сандара, который ехал с краю и хохотал над каким-то анекдотом во все клыки.
-Окстись, бабуля! — Тот аж подпрыгнул в седле. — Кто тут упырь!? Попрошу без оскорблений, я вампир, причем врожденный!
Бабуле такие тонкости были до лампочки.
-А все вы упыри! — огрызнулась она и кинула в вампира чесночной головкой. Попала прямо в лоб Даркану. Кстати, знала бы она, что среди нас ещё и демон, наверняка все упыри на свете были бы забыты моментально...
-Сама упыриха, самая настоящая! — взвился Сандар и даже притормозил своего коня ради скандала с местным расовым знатоком.
-Сгинь, нечисть!
-На себя глянь!
-Упырь клятущий!
-Ведьма!
-Это я-то ведьма!? — Окончательно разгневалась бабка, и запыхтела в попытке перелезть через забор и настучать гаду по наглой клыкастой харе. — А ну иди сюда, пиявка ходячая! Щас ты у меня ползучей будешь, обнаглели совсем, упыри проклятые, спасу нет, шастают мимо и шастают, огород своими копытищами пылят, и день им не помеха!
Она размахнулась, и едва не достала тяпкой кипящего от негодования Сандара.
Тот увернулся от плохо заточенного, но всё же лезвия, и пришёл к выводу, что с такой психичкой ему лучше не связываться, пришпорив протестующе всхрапнувшего коня. Мы ржущей массой пустились следом, успев узнать вслед, что мы наглые нелюди, и делать нам больше нечего как тут носиться.
* * *
К тому времени, как мы достигли леса с озером, и решили остановиться на ночь, я думала, что издохну, не успев упасть с седла.
Полуденный привал был совсем коротким, и перекусили во время него в основном лошади. С самого утра стояла жара, палило солнце, заставив всех, и так раздетых до рубашек, закатать рукава, расстегнуть вороты и убрать волосы в пучки, чтобы не раздражали. Граций валялся у эльфа на плече тряпочкой, изредка тихо завывая, как умирающая кошка. В принципе, как и демонский конь, он прекрасно отображал мысли хозяйки — мне точно так же обмякнуть, упасть и завыть мешала только гордость.
Поднявшийся к обеду ветерок был совсем слабым, но на высоте явно бушевало что-то посильнее. Показавшиеся на западе кучевые облака с тяжёлой синевой понизу, протащило мимо за каких-то полчаса, так что нас задело только краем. Но после такого пекла даже в вымокшей под дождичком одежде окружающее показалось райскими долинами.
А потом после осадков поднялась такая духота, что мы пожалели об утренней погодке. Хорошо хоть ветер не утих окончательно, гоняя тучи по горизонту и изредка донося до нас прохладный и одуряюще свежий запах дождя.
Озеро Феойорен показалось вдали, когда солнце уже клонилось к закату, и в воздухе наконец-то разлилась предвечерняя прохлада. Незадолго до этого мы наткнулись на небольшую речушку, преграждающую нам путь. Наверное, в этих краях недавно был сезон дождей, а мы видели его последствия: деревянные опоры моста подмыло, и правая его половина обвалилась, а остальное перекосилось так, что идти по нему никто не захотел. Быстро отыскали подходящий брод, и перешли по нему. Мы с Ксайф взбодрились и почти всю дорогу плескали друг в друга водой. Когда она не жульничала, обдавая меня со всех сторон фонтанами, то я даже одерживала верх! Глядя на нас, и другие окунулись с головой, смывая усталость вместе с потом и пылью. Мужская половина вообще нагло разделась до пояса и устроила заплыв рядом с бродом. Женская только завидовала.
Равнинная местность заканчивалась, и ночлег решили устроить в лесу, что поднимался слева по пологому, почти незаметному холму. Озеро окружало широкое кольцо открытого поля, на востоке уходящего почти до самого горизонта, к синеющему вдалеке другому, тёмному лесу. Ксайф сказала, что это и есть драконий массив.
На мой наивный вопрос, отчего бы не заночевать на берегу озера, местные жители переглянулись и Сандар сообщил, что это плохая идея и в лесу, который скорей всего, густо населён нежитью, шансов спокойно провести ночь куда больше. В этом водоёме, видите ли, обитают плохо изученные, но точно нехорошие создания, и они страсть как не любят незваных соседей. Особенно по ночам.
Я бросила последний взгляд на озеро. Под закатным солнцем, подёрнутое мелкой рябью, оно сияло, словно наполненное алмазами. Вот уж точно волшебное место, манящее, но опасное. Ну ничего, ещё утром полюбуюсь...
Какое-то время спустя все кружком сидели вокруг костра, жадно потягивая ноздрями запах томящегося в котелке мяса с приправами. Ветви уже перегорели и теперь переливались жаром, как огненным перламутром, источая уютное, почти домашнее тепло. А уж если вспомнить, что там, внутри, упрятана картошечка в листьях...
Кулинар темноэльфийской наружности давал голодным нам по рукам, стоило только потянуться к костру. Я-то после первой попытки поняла, что лучше подождать, зато Ксайф с Дарканом всё не теряли надежды.
Светлый эльф, за весь день подавший голос только раз (когда демон на полуденном привале протянул ему хлеб, блондин попросил называть его сокращенно, Тамином) полулежал на своём покрывале с записной книжкой, чёркая там что-то тонким грифелем. Похоже, его это успокаивало. Вроде как стихи, но я видела страницы только мельком. Зато Сандар, обходивший поляну в поисках сухостоя для костра, пару раз как бы невзначай прошёл за его спиной, незаметно приглядываясь к записям куда внимательней. Судя по вампирьему спокойствию, на шпионские записи похоже не было.
Вообще, к попутчику уже успели привыкнуть, и даже Фарриэт больше не косилась. Как-то он умел к себе расположить, или просто его спокойное поведение многим нравилось.
-Готово — наконец, сообщил Динар, и едва не был снесён голодными нами.
Во время перехода все выдохлись, и особых разговоров вечером на поляне не было, пока время ужина не прошло, и к Тамину, взявшему в руки лютню, не подобралась Ксайф.
-Ты можешь что-нибудь спеть? — Спросила она вежливо-вежливо. Кажется, я одна заметила, как демон тайком неодобрительно покосился на неё.
-Что спеть? — Меланхолично отозвался венценосный менестрель.
-А много чего уже знаешь? — Динар тоже что-то писал в блокноте, но целеустремлённо и гораздо уверенней.
Светлый шкодливо усмехнулся.
-Уже знаю песню о рыбаке и двух русалках...
Вампир с тёмным эльфом закатились от смеха:
-Нет, эту, наверное, не надо! А что в репертуаре есть из приличного?
Тамин немного замялся, словно решаясь.
-Эту вы, скорее всего, ещё не слышали. — И начал перебирать тонкими пальцами по струнам, начиная тихую, задумчивую мелодию. Она понемногу набрала громкость, расцвела разнообразием нот, и светлый запел, заставив меня вспомнить Кукрыниксы и Би-2, и удариться в ностальгию...
-Кот уходит умирать
Каждый раз вдали от дома.
Не умеет себе врать —
Уходить же по любому.
Потускневшие глаза,
И в груди не слышно сердца —
Не успело все сказать,
И не хочет больше греться...
Поменялся ритм, струны зазвучали в отчаянной и настойчивой мелодии, а голос окреп, повёл её за собой, заплетая слова в припев...
-Покажи мне мир вокруг,
Помоги его понять мне.
Ветер душит, разум глух.
А тоска всё необъятней...
Музыка на миг оборвалась и снова полилась по поляне прежним мотивом.
-Кот уходит умирать
В одиночестве желанном,
Вы не сможете понять —
Это кажется вам странным.
Расскажи мне о судьбе,
Бесполезной и неясной.
Убеди в своей борьбе,
Пока разум не погаснет!
...Кошки не боятся знать
То, что нам неинтересно.
Не умеют себе врать —
Я не феникс, не воскресну.
Докажи, что сам живой.
Убеди, что что-то знаешь.
Слышишь голос — это мой.
Докажи, что понимаешь...
Лучше смерть одним встречать.
Так, возможно, будет легче.
Кот уходит умирать...
Тренькнула и обвисла струна. Как настоящий солист, светлый, как ни в чём не бывало, дотянул последнее слово и только после этого закатил глаза.
-Да мать твою, сколько можно? — И полез в куртку за набором запасных струн, свёрнутых кольцом. Но судя по лёгкой улыбке, наши со стихиарием восхищённые лица были ему наградой.
-Теперь я понимаю, почему ты ушёл в барды. Родился не в той семье! — хмыкнул вампир.
-Не то слово... — тихо пробормотал Тамин.
Сверху на траву упали первые дождевые капли, редкие но крупные, и он поспешил убрать инструмент в чехол, а потом и накрыть курткой.
Ксайф обвела довольным взглядом спутников, мрачно прячущихся под капюшоны с одеялами, и вскинула ладонь вверх, щёлкнув пальцами. Капли все до одной стали уходить в стороны, словно скользя по невидимому куполу, которым накрылась поляна. Я запрокинула голову и даже приоткрыла рот. Это смотрелось так фантастически, что хотелось смотреть часами.
-Сможешь продержать всё время, пока идёт дождь? — спросил Динар. Ведьма фыркнула.
-Да хоть всю ночь, раз плюнуть!
Привыкли они к чуду. А я, наверное, до конца жизни буду удивляться...
* * *
Диннариэль.
После трудного дня и горячего ужина, все довольно быстро улеглись на свои места и уснули.
-Давно научился играть? — поинтересовался я у светлого. Тот на миг задумался, что-то прикидывая.
-Года три как. Во дворец часто приезжали менестрели. Само собой, лучшие из лучших. Вот я и нахватался впечатлений. — Он помедлил, осторожно дёргая только что натянутую струну. Та отозвалась пьяным котом, и он снова принялся подкручивать колку.
На поляну опустилось спокойствие и умиротворение. Най, которой опять выпала первая смена, сидела спиной к костру, наблюдая за зарослями и медленно расчесывая волосы найденным у меня в сумке гребнем. На костре медленно закипала вода под чай, а я на всякий случай записывал в карманную книжку состав противоядия от луноцвета, которым был отравлен принц, и детально расписывал внешние симптомы. Сначала-то я думал, что это был аконит. И что зелье у меня в сумке имеется. Но ошибся, ибо признаки отравления этими ядами оказались очень схожи, а вот противоядия для них требовались абсолютно разные. Помогли только вбитые в голову знания о травах и алхимических компонентах. А так же о том, насколько их свойства можно изменить простой магической обработкой, для которой, к счастью, вполне хватает врождённой эльфийской магии...
-Я с самого рождения воспитывался в атмосфере презрения ко всем, кто от меня отличается. — Вдруг тихо признался светлый, продолжая возиться со струнами. — Оказывается, очень легко судить того, кого ни разу не видел. Легко слушать чужие слова и безоглядно верить им, особенно если они льстят тебе самому. Но оказалось, что многое было ложью. Подлость, алчность и предательство встречаются повсюду. В том числе, и среди своих. А я только недавно понял, как ребёнок, что нельзя судить большинство по единицам, и даже единиц — по большинству. Люди говорят верно: каждый учится всю свою жизнь...
Теперь в моих глазах он был гораздо больше похож на престолонаследника. Понял мои мысли, и тонко намекнул, что неплохо бы кое-кому научиться смотреть своими собственными глазами. Но так ненавязчиво это сделал, вроде как указав только на свои ошибки, что и обижаться не на что.
Светлоэльфийского владыку я никогда не видел, но был достаточно наслышан. Трудно представить для Настиэрэля наследника менее подходящего, чем этот. Слишком уж он оказался рассудительным, и с холодной головой. Кто знает, будь у владыки его нрав, сложилось бы всё иначе...
Я так задумался над различиями характеров в роду Сайленн, что не заметил, как он пристально смотрит на меня.
-Почему ты покинул свою родину?
-А ты? — тут же отреагировал я, внутренне вздрогнув от вопроса. Неужели меня сдал Сандар? Да нет, скорее озеро за лесом просохнет до дна.
-О своих причинах я уже говорил. Я не чувствовал свою родину таковой. Очень хотел вырваться оттуда и увидеть мир самому, какой он есть. А о твоих тенях, похоже, не знает никто.
Я заметил, что Най стала расчёсываться гораздо медленнее. Эх, а ведь обещал себе быть с ней максимально честным...
— Iss donilaar. Меня около двадцати лет назад изгнал мой род. Оставили только право на имя.
Я встретился взглядом с Най. Отражение костра плавило карие глаза девушки, завораживая переливами. Взгляд был спокойным и всё понимающим. Наверное, было заметно, что мне трудно дались эти слова. И она молча признала, что я могу говорить о себе только то, что готов рассказать. Слегка мне улыбнувшись, она отвернулась и возобновила прежнее занятие.
Светлый, наверное, подумал что-то схожее.
— Прости. Мне следовало промолчать. Тени за спиной у каждого свои.
-Ты в произошедшем точно не виноват. — Хмуро отозвался я. Виноват был только я сам...
-Чай уже можно заваривать? — Спросила Най, закапываясь в сумку. Вела она себя как ни в чём ни бывало. Да, бестий всегда отличало пренебрежение к чужим моральным принципам и ограничениям. К тому же она пришла из другого мира, с другими законами, и понятия не имеет о том, каков на самом деле мой статус.
-Да, если не трудно. — Отозвался я. — Посмотри, там отдельно лежат травяные сборы.
-В таких чёрных мешочках?
-Да.
-Какой брать, этот?
Я присмотрелся к торчащим из её ладони листочкам.
-Нет-нет, это сонная трава. Поищи дальше, только это держи в руке как образец и ни в коем случае не перепутай. Они очень похожи, даже по вкусу с запахом. Позасыпают у нас все часовые...
-А другое что, их взбодрит? Тогда вам двоим не нужно, вы ведь спать собрались.
-Нет, оно только поможет нам всем восстановить силы.
Девушка бросила пучок сухоцветов в котелок и вернулась к торбе. Сегодня ей определённо везло, опять почти сразу нашла то, что нужно.
Невидимый полог, что висел наверху, задерживая капли, рухнул нам на головы вместе с проливным дождём в тот момент, когда она как раз наливала отвар в последнюю кружку. Тамин снова прижал к себе лютню и сгорбился, защищая её от влаги, Най попыталась прикрыть костер своей курткой, держа её сверху, но особо не преуспела. Я просто выругался и кинулся ей помочь, ибо один рукав уже начал тлеть.
