"Допрыгался, пламенный... Сейчас будет зрелище."
Они зависли во тьме — а сверху приближался грохот рассекаемого телом воздуха; огненный смерч промчался мимо, не успев опалить их жаром, на секунды все вокруг озарилось красным светом — и Глор увидел, как балрог исчезает внизу, и почувствовал досаду своего спасителя — и снова не видел его.
Они вновь поднимались — уже быстрее, и наконец вверху, как со дна колодца, забрезжил белый свет — свет одного из Трех Колец.
Глор с трудом перевёл дыхание, — видно, этому шраму на душе если и суждено было зажить, то нескоро...
"Как тебя зовут? — тихо спросил он. — Ты ведь мне жизнь спас..."
Неожиданный спаситель так и не ответил ему. Они все поднимались, вот уже немного оставалось до Моста... Становилось все светлее и светлее. Глор увидел — черные крылья, что мерно рассекали воздух; и совсем рядом... да, он лежал сейчас у него на руках, как ребенок... Совсем рядом было знакомое лицо.
Лицо того, кто несколько минут назад стоял перед Келеборном.
Аннатар.
"Ты?! — Глор ахнул, в измученной душе всё взметнулось. Всё спуталось: тот ночной голос, ощущение: беда, и только он может помочь... теперь это всё нахлынуло. — Но... как же это может быть..."
Там, наверху, — беженцы уже были по другую сторону Морийского Рва, и вместе с ними был Келеборн, а наугрим остались по свою сторону, махали им вслед... Над уходящими эльдар почти физически ощущалось: и радость избавления, и глубокая печаль. Кто-то плакал, не скрываясь: Глорфиндейл погиб... так же, как тогда, в бою с балрогом...
Они поднялись на уровень Моста — и кто-то, заметив их первым, закричал, а майа, опустившись у края моста, поставил Глора на землю.
— Иди к своим, — коротко сказал он.
Тот шагнул назад, — остановился... Не мог отвести от Аннатара глаз. Всё-таки Келеборн был прав, и тот, кто разговаривал с ним ночью, вовсе не дух воздуха, а сам Враг... Но — почему? Что это за странные речи, и... он просил у него прощения, у него, у Глорфиндейла... И вот — он спас ему жизнь, ему, врагу... Он — майа, они не умеют забывать... но ведь и эльдар — тоже... Во всём этом была какая-то жгучая тайна, и он чувствовал, что не сможет теперь жить спокойно.
-Я уйду, — Глор постарался, чтобы голос его прозвучал спокойно. — Но всё равно... ты спас мне жизнь. Я... благодарю тебя.
— Да, — майа помолчал. И вдруг, одним движением, коснулся лба Глорфиндейла — и тот на миг ощутил холодное прикосновение металла. И эхом в его создании отдалось:
"Я раскрываю твою память... Не сейчас. Позже. Ты вспомнишь все. Поймешь. Иди..."
Глор вздрогнул, зажмурился... чтобы через мгновение снова смотреть прямо. Повернулся, — расправил худенькие, ещё мальчишеские плечи и пошёл туда, где сбились толпой его друзья, знакомые, где среди них стоял Келеборн... Стояли, ошеломлённо глядя на то, что он был с Врагом, и вот он уходит... Глор шёл спокойно, не переходил на бег, как будто повернуться к Врагу спиной — не было страшно... И чем ближе он подходил, тем яснее становилось видно: лицо его оставалось лицом мальчика, но глаза... это были глаза воина, побывавшего по ту сторону Смерти и вернувшегося обратно.
— Келеборн, — позвал майа. — Останься. Давай поговорим не на мечах.
Тот усмехнулся. Всё это было дико — до предела: чтобы вот так всё переменилось... А если бы он не отправил вниз с моста балрога? а если бы... Он покачал головой. Всё же зрелище того, как Враг ринулся спасать чужого мальчишку, будущего — и бывшего тоже — воина... Это заслуживало уважения. Хотя бы. К тому же — он был уверен — в одиночку, пусть и с Кольцом Воздуха, но против сильнейшего из майар...
-Ну хорошо, — наконец сказал он. — Но сначала дети уйдут.
— Пусть, — кивнул майа.
До выхода было ещё порядочно, однако уже был виден свет, и там, снаружи, ждали травы и небо... Келеборн проследил за тем, чтобы беженцы из Ост-ин-Эдиль наконец увидели их, — впервые после долгого перехода по каменному лабиринту... и, прищурившись, пошёл обратно. В положительный исход этого разговора он не верил совсем, но ему было... интересно.
Он вернулся к Морийскому Рву, остановился.
-Я слушаю тебя.
Майа ждал его, стоя на краю Рва.
— Ты синда, — сказал он, — ты муж Артанис. Я не хочу враждовать ни с тобой, ни с твоим народом. Я мог бы отнять у тебя Кольцо силой... Но не хочу этого делать. Не хочу, чтобы вы ожидали со дня на день пришествия Моргота и конца света. Келеборн, я понимаю, что слова вас не убедят. Но у меня нет ничего, кроме слов. Я не трону Эрегион, теперь в этом нет смысла. Мы очистим Мглистый от орков — вам же, Лоринанду, будет проще — и уйдем. С Кольцами или без них...
Келеборн помолчал.
-Если всё так, то мы вскоре всё увидим, — и орков... и ваш уход. Да, словам я не поверю. Говорить, что мне не нравится такое твоё решение, было бы глупо, — он усмехнулся. — Но позволь спросить. Почему ты так резко изменил его? Совсем недавно ты преграждал мне путь в сопровождении балрога вовсе не для того, чтобы начать переговоры.
Горт помолчал.
— Эйно, — сказал он наконец. — Мне пришлось бы убить тебя, чтобы забрать кольцо. Не могу. В бою — смог бы; так, на его глазах... знаю, что не сумею.
Келеборн кивнул.
-Как я понимаю, он имеет какое-то отношение к вашим... эльфам? Я знал про племена, ушедшие за Мелькором от Озера Пробуждения.
— Он пережил первую войну, Келеборн. Он был ребенком. Детей не убивали... им просто стирали память. И вот — надо же так случиться: все же нельзя полагаться на балрога иначе, как в прямом бою... Тогда, давно, во время штурма Гондолина, я приказал захватить его — Глорфиндейла — но не убивать. Нээре не сумел выполнить этого приказа. И сейчас — снова... Сорвался. Отомстить, идиот, захотел...
Келеборн только головой покачал.
-Эти ваши войны, — сказал он с неприязнью. — Я не представляю, что надо сделать, чтобы этого не было. Полагаю, Келебримбор создавал Кольца вовсе не для войны, а для того, чтобы творить для Арды... Однако — уж настолько я тебя знаю, извини, — я уверен, что ты не откажешься от идеи освободить Моргота. Я прав?
Майа прикрыл глаза.
— Не откажусь, — произнес он, и в голосе его впервые промелькнуло что-то живое. — Келеборн. Вы бьетесь в сетях своего страха. Вернется он — я отдал бы вам Кольца назад. Мне они не нужны...
-Вернётся... — Келеборн помрачнел. — Этому страху много сотен лет, вы сами постарались для того, чтобы он существовал. И — Валар. Неужели ты считаешь, что возможно снова жить под всем этим и надеться на мир?
— А ты предлагаешь мне опустить руки. Смириться. Жить — побежденными, втоптанными в грязь... бояться поднять голову, бояться быть самими собой, бояться всего — лишь бы не навлечь на себя гнев Валар?
-Но по вас раз за разом прокатывается эта волна. Неужели в этом виноваты только Валар? неужели вы — ни при чём? Почему нас они не воюют, почему мы, синдар, спокойно живём своей жизнью?
Горт пожал плечами.
— Мы делаем "то, чего не было в замысле". Мы создает новое, то, что не было предпето. Мы не боимся идти своим путем. Наши люди — "Искаженные": мы сами взяли то, что не дали нам Валар — долгую жизнь без страданий плоти, способности, равняющие их с эльдар... Крылатых коней — не было в Замысле. Разумных волков — не было в замысле. Людей, владеющих чарами и осанве — не было в замысле. И все это подлежит уничтожению... как и те, давние, эльфы, чья душа стала свободной уходить в Эа. Их уничтожили — мы стали защищаться. Так и начались эти войны.
-И на что же вы надеетесь? Ты сам? На то, что ты вызволишь Моргота, и что Валар махнут на это рукой, что никто не приплывёт к ним больше просить о помощи?
— Вспомни, КАК плыл Эарендил. От кого он искал спасения? Кто разорил Гавани? Благодаря кому Эльвинг слетела на Вингилот с Камнем на груди и открыла путь в Валинор? Или это наши воины резали женщин и детей в Дориате? Или это наши войска гнали беженцев в Гавани, и жгли там их дома? Однако все это не помешало роду Феанаро считаться благим в глазах Валар! А за их деяния отплатили мы — мы оказались виновны в том, что они сошли с ума. Мы виновны во всем, и платим за все злодеяния мира — ибо объявлены его врагами! Наших людей было можно резать — вооруженных ли, безоружных, взрослых, детей — неважно. Зато когда мы дали отпор — это тут же расценили как попытки завоевания мира. Как мне надоело это, Келеборн! Имеющий глаза — да видит. Не одни только люди и орки были в Твердыне; с нами жили и твои сородичи, много больше, чем ты представляешь. И нолдор жили, и синдар, и нандор... Живут и сейчас. Многие — из переживших Войну Гнева... Мне ты не веришь, я знаю. Может, ты поверишь хотя бы им?
-Эльдар? — Келеборн удивлённо поднял брови. — Я не отказался бы от встречи с ними. Что же до феанорингов... Да. Это скорее проклятие нашего рода, чем что-либо другое...
— Проклятие, за которое наш народ заплатил собственной кровью. А что до эльдар... вернее, до квенди — ведь назвать их калаквенди, эльдар, затруднительно, коли уж они общаются со мною — вряд ли ты согласишься наведаться в наши земли. Но прислать к тебе — я могу; если, конечно, ты обещаешь не причинять моим посланникам вреда.
-Мы не феаноринги, — жёстко сказал Келеборн. — Мы не убиваем своих сородичей. Присылай, мы встретим их, я и Артанис.
— Хорошо. Что ж... Кольцо остается у тебя. И вот еще что: у Эйно, Глорфиндейла, скоро начнет раскрываться его прежняя, давняя память. Знай это — и не бойся этого. И знай, что память эта не лжет.
-Последний вопрос. Келебримбор. Мы знаем: он не вернулся в свой город. Что с ним?
— Он у меня — пока. Он свободен, я не держу его, он может уйти, когда захочет. Посмотрим... решать ему самому.
Келеборн пристально взглянул на Гортхауэра.
-Что ж. У меня более нет вопросов. Хочешь ли ты что-либо ещё спросить у меня?
— Не закрывайся от меня мысленно, нужно будет — спрошу... Пока — знайте: нападать мы не будем. Не мешайте нам, когда мы будем заниматься Мглистым. Лучше не суйтесь и помогать: я брошу на это своих новых орков, они уже давно... Застоялись. После — мы уйдем. А кого-нибудь из друзей я к тебе пришлю быстрее, попрошу мысленно.
Келеборн поморщился.
-Орки... Постарайтесь, чтобы они не побежали с Мглистого в нашу сторону. Это, знаешь ли, было бы... неприятно.
— Не побегут, — усмехнулся Горт. — У меня теперь есть великолепное средство их контролировать... — на пальце у него сверкнул золотой ободок. — Жаль, что мозгов им не привьешь так же быстро.
...Лоринанд — Лориен — был полон какого-то тихого грустного покоя, шелеста трав и тени. Беженцев из Эрегиона сразу же разобрали по семьям, окружили теплом и заботой. Глор остался у Келеборна, впервые увидел Артанис, — впервые в этой жизни... Каждое напоминание о прошлом вызывало болезненный отклик в душе, отчего хотелось зарыться лицом в траву, зажать уши, закрыть глаза... Золотоволосая Владычица смотрела на него с тревогой и печалью — и старалась не отпускать от себя. Вечером они сидели вместе у реки, Глор срывал травинку, проводил по ней рукой, — и та становилась серебристой, светящейся... отбрасывал в сторону, срывал следующую, и снова повторялось то же самое.
"Владычица, — этот голос услышала лишь одна Артанис; Глор лишь заметил, как нахмурились ее брови — как бывало всегда, когда она разговаривала мысленно; это был один из стражей пограничья Леса — сейчас отряды патрулировали рубежи Золотолесья особенно тщательно. — Нам нужен твой совет."
"Вот как? — она была удивлена, но не встревожена. — И в чём же дело?"
"Странное дело. У наших границ опустился дракон — вроде тех, что во вражеском лагере — и седоком у него, не поверишь — эльф. Он явно ждет — пока мы сами подойдем к нему."
Артанис выпрямилась, глаза её сверкнули.
"Эльф! Да... мы ждём посланника от тёмных. Подойдите же, оружия не доставайте, но будьте осторожны. И узнайте его имя."
Черноволосый квендо тем временем преспокойно сидел на траве под боком у дракона — который положил свою увенчанную гребнем голову на землю, вытянув шею, словно огромный пес. Одет эльф был довольно обычно — ничем не выделяющаяся походная одежда серо-зеленого цвета, да и внешность у него была заурядной — черноволосый, бледнокожий, сероглазый — обычный нолдо по виду. Таких было много среди вассалов Келебримбора. Только вот дракон, вражья тварь...
Эльф ждал, посматривая в сторону кромки Леса.
Стражи появились разом с трёх сторон, — бесшумные и очень напряжённые. Луки их, впрочем, оставались за спинами. Один из них, видимо, оказавшийся посмелее прочих, деликатно кашлянул.
-Эээ... здравствуй. Мы от Владычицы Галадриэли.
— Рад видеть вас, — эльф поднялся. — Меня зовут Нэртар. Вам уже, должно быть передали — я из.... Словом, из так называемых "темных земель". Дракон нападать не будет, не волнуйтесь. Он мне просто вроде коня.
Эльфы переглянулись.
-И всё-таки лучше бы ему... переместиться подальше, — вежливо попросил тот, самый смелый. — А то, понимаешь.... огнедышащий. И вообще. Как бы сказать.
— Да.
Нэртар погладил дракона по морде, тихонько прошептал что-то — и тот, не спеша поднявшись, развернул крылья — и взмыл в воздух, явно красуясь — и вправду, он был удивительно красив — если бы только не страх, который он вызывал...
— У меня только кинжал с собой, если что, — сказал Нэртар. — Если надо, возьмите, потом вернете, — он отстегнул ножны от пояса.
Стражи забрали оружие.
-Нэртар, значит, — повторил один. — Что ж... идём. Владычица у реки, она ждёт тебя.
И все-таки, похоже, этот странный эльф был — нолдо, из тех, прежних, Первой эпохи... Во всем чувствовалось — в манере двигаться, держаться, в оттенках голоса...
Дальше, впрочем, весь неблизкий путь он шел молча.
Там, на берегу, — Артанис и Глор по-прежнему сидели на берегу, точнее, Владычица сидела, а мальчик лежал на спине, закинув руки за голову, и смотрел в небо, почти скрытое верхушками деревьев.
— Владычица Галадриэль, — эльф остановился перед ней, поклонился коротко — как тогда, давно, в Первую Эпоху... — Здравствуй. Мое имя Нэртар, быть может, ты помнишь меня.
Глорфиндейл настороженно повернул голову, Артанис порывисто встала.
-Нэртар! Что ты, конечно... Я думала, ты погиб в огне. Не ожидала увидеть тебя — посланником от тёмных!
— Да, пути судеб неисповедимы, — согласился Нэртар. — Так уж сложилось. Но все то — дела давние... Я рад видеть тебя столь же прекрасной, как некогда.
Артанис ответила ему лёгким поклоном и жестом пригласила сесть, сама опустилась рядом с Глорфиндейлом.
-Я сказала супругу моему о твоём прибытии, скоро он присоединится к нам. Как случилось так, что ты, нолдо, перешёл на сторону Врага? Как живёшь сейчас? И... прости, не представила. Это Глорфиндейл. Быть может, тебе уже известно, что он вернулся.
Глор сел. По настороженному взгляду трудно было понять, неприятно ли ему явление эльфа из тёмных, или нет.
— Да, Горт сказал мне об этом, — Нэртар посмотрел на мальчика с интересом, приветливо улыбнулся ему. — Но тогда мы с Глорфиндейлом не были знакомы.
