"У вас свои цели, у нас свои. А без него Келебримбор бы Кольца никогда не создал."
"Он нас просто использовал! — обиженно вздохнул Тинтаурэ. — Теперь вот получил по заслугам. Я и не знал, что я так умею. Теперь буду знать."
"Умельщик..."
Волки ровно бежали вдоль кромки близлежащего леса, быстро, земля летела назад.
"А что скажешь? Он что — хорошо поступил, да? — возмутился Тинтаурэ. — Эх... а всё-таки жалко, что ты сюда не придёшь, Лис."
"Может, и приду, если позовешь... — откликнулся волк, правда, не сразу. — В другом облике."
"Ой, — от неожиданности Тинтаурэ чуть не выпустил волчью шерсть. — Ты что — и облик умеешь менять? а на какой? А как это? Ты что, оборотень?"
"Оборотень, — мысленно кивнул волк. — На человеческий. Настоящие волки не мыслят, как люди. Даже разумные волки."
"Ужас какой, — искренне сказал Тинтаурэ. — А я думал — ты правда волк... Ты такой... красивый, настоящий... а это всё, оказывается, только шкура? Тоже обман? Ты изначально-то что, получается, — человек?"
"Нас таких много... мы тоже майар, только младшие, слабые... Ну, знаешь, у Валинора — псы Ороме? Вот такими мы были бы, если б остались там... И было бы запретно принимать облик эрухини."
"Хуану и разговаривать было нельзя, он только три раза говорил за всю жизнь, — кивнул Тинтаурэ. — А жаль... Я всегда хотел, чтобы у меня был такой друг. Чтобы зверь, и в то же время... не очень зверь. Принцесса Лютиэнь счастливая, ей так повезло."
"Это зло — заставлять превращаться в бессловесную тварь! — волк даже умудрился вздыбить густую шерсть. — А тебе бы приказали — молчи всю жизнь и ходи в ошейнике, у ног хозяина?! "
"Ну так это же не волк, а собака, — Тинтаурэ несколько сжался. — Собаки — они другие. Они не дикие, они домашние. Им так положено."
"Хуан был рабом, — в мыслях волка было презрение. — Все они рабы. Им нужен хозяин. Они не умеют и не хотят быть свободными. Рабские души."
Тинтаурэ долго молчал, — слова волка порядком его огорошили. Он-то думал, это всё-таки звери, пусть такие удивительные, умные... но звери, а тут... майар. Получается, — майар Врага.
"А что это значит — быть свободным? По-твоему?"
"А то ты сам не знаешь?!" — волк даже фыркнул.
"Я-то знаю, но как-то оно... не вяжется, — признался Тинтаурэ. — Так что лучше расскажи."
"Делать в жизни то, что считаешь нужным," — коротко ответил волк.
Тинтаурэ хмыкнул.
"Вон Гортхауэр считал нужным у меня Кольца украсть. Это как — тоже свобода? Думал, раз я маленький, то не смогу ничего против него сделать."
"Ему же не для себя были Кольца нужны, а для Мелькора. А как стало ясно, что так не выйдет, он их вернет."
"Хорошо, тогда я по-другому спрошу. Красть — хорошо? Вообще — красть, какая разница ради чего."
"Да кто спорит, что плохо? А куда деваться в этот раз."
"Откуда я знаю, куда деваться. Я же, слава Эру, не на его месте. Был бы на его, может, что-то и придумал."
"Ага, — по-человечьи хмыкнул волк, — сказать: пожалуйста, Глорфиндейл, ну или Тинтаурэ, отдай мне Кольца, я на самом деле не злодей."
"Ну, для начала надо доказать, что ты не злодей, — рассудительно заметил Тинтаурэ. — А потом поговорим! А он в первую голову пошёл доказывать, что он самый злодеистый злодей и есть! Кто ему поверит?"
"А вы не собирались на него войском с Кольцами идти, нет? — осведомился волк. — Не собирали ополчение, мечей и доспехов не ковали, кличи к родичам не кидали, что нужно всем сплотиться на борьбу со злом, что с Кольцами вы все вместе одного майа одолеете?"
"Ну так он же тут заврался! Прикинулся майа Феантури! что нам теперь — радоваться и его по головке гладить — ах, какой молодец, ты, наверное, из лучших побуждений?"
"Это все не повод лезть войной. Тем более, что с Кольцами вы и вправду сила опасная. И если ничего не предпринимать в ответ, не думать о защите, действительно могли бы в наших землях много бед наделать."
Тинтаурэ глянул вперёд: приближались городские стены. Он почувствовал, что все они под прицелом, что встречает их гробовая тишина.
На расстояние выстрела они не подбирались. Волки остановились в видимости со стен — но значительно дальше. Люди стащили эльдар с волчьих спин, уложили на траве... И тогда снова воздух распороли черные крылья — правда, на этот раз полета майа никто из "светлых" не успел заметить; мелькнуло нечто темное в воздухе...
Майа встал на землю рядом с Тинтаурэ.
Тот вздрогнул, невольно шагнул назад — и наткнулся спиной на волка. Положил Лису руку на спину, как будто от этого чувствовал себя уверенней.
А майа шагнул к нему — и протянул маленькую шкатулку, простую, деревянную.
— Кольца, — коротко сказал он.
Тинтаурэ растерянно переводил взгляд то на него, то на шкатулку. Взял её, — случайно коснулся руки Гортхауэра, вздрогнул: холодные пальцы... Открыл. Да, та самая красота, которую он так отчаянно жалел кидать в пламя Арды... Рука сама потянулась к алому камню Нарьи, — погладить, как живое существо, чудом вернувшееся домой...
И вдруг он услышал: алый камень отозвался.
Как будто ответил ему на ласку, на встречу, потянулся к нему...
И вспыхнул.
В гранях мелькнуло пламя, — внутри, — на короткий миг камень как будто стал живым огнём... чтобы тут же снова пригаснуть, но искра эта уже поселилась в нём, осталась, и нельзя было не почувствовать: Кольцо ожило.
Тинтаурэ испуганно захлопнул шкатулку, прижал её к груди, ожидая, что её опять отнимут.
— Иди, — проговорил майа. — Нарья слышит тебя. Только обещай, что не станете использовать их для войны.
Тинтаурэ медленно открыл шкатулку снова: да, алый живой сполох никуда не делся... Кольцо ожило.
-Я-то обещаю, — сказал он. — А ты можешь обещать то же самое — но про своё, Единое?
— Оно создано не для войны. Иди, Тинтаурэ... Ваши сами заберут своих.
Майа сказал это — и словно превратился в черный смерч, миг — и нет его. Тинтаурэ обернулся — и обнаружил, что вокруг нет уже и волков, и волчьих всадников; один только Лис стоял рядом с ним, огромный, красивый.
"Может, еще увидимся?.."
Тинтаурэ вздохнул.
"Я был бы рад..."
"Тогда мысленно зови. Смогу — прибегу."
Тинтаурэ кивнул, напоследок зарылся рукой в густую шерсть, обнял волка — и зашагал к крепости. Там, вдалеке, уже открывались ворота.
...В последующие дни Келебримбор почти не встречал Горта — знал, что того попросту нет в лагере; не было и многих — войско занималось тем, что было обещано Артанис и Келеборну: Мглистым.
Явились лишь к исходу третьих суток. И сразу же стало ясно — собираются уходить. Сворачивали лагерь...
Келебримбор молча смотрел на всё это. Что делать... он попросту не знал. Знал, что Гортхауэр вернул Кольца, знал, что Нарья вновь ожил... Он понимал, что на решение осталось каких-то несколько часов...
Тот пришел к нему сам — вечером, наутро они должны были уже покинуть эти земли. Спросил напрямую:
— Ну что? Ты решил? Уходишь с нами, или остаешься?
Келебримбор посмотрел вдаль, — туда, где оставался в вечерней дымке Ост-ин-Эдиль.
-Я иду с вами, — как-то чересчур ровно сказал он.
— Оттуда вернуться тоже можно... — Горт помолчал. — На крылатых конях все это довольно быстро. Ладно. Мы через пару часов снимаемся, нам ночь не помеха.
-Не в этом дело, — Келебримбор повернулся к нему. — Просто я... не смогу там быть. Там будут радоваться возвращению Колец, если я вернусь — будут прославлять мою стойкость, возносить хвалы герою... я не смогу этого выдержать.
— Келеборн и Артанис будут против вражды со мной, — возразил Горт, — и их послушают. Эх, как же мы все тонем во вранье...
-Не то слово, — вздохнул Келебримбор. — Но есть ещё кое-что... из-за чего я не могу остаться здесь.
— Что именно помимо перечисленного? — усмехнулся Горт.
Келебримбор хотел было ответить, но передумал.
-Нет, если тебе всё равно, то я уйду в Ост-ин-Эдиль. Хотя не уверен, что меня там хватит... хоть на сколько-то.
— Нет. Я бы хотел, чтобы ты остался. Я просто перебираю все варианты на будущее.
Келебримбор коротко вскинул на него глаза.
-Я не хочу, чтобы ты был один. Вот и вся причина.
Он помолчал.
-Послушай. Вокруг тебя нет столько эльфов... да и не было бы. Но вокруг тебя есть люди. И эта идея, концентрация силы через Кольца... Быть может, стоит попробовать сделать то же самое, но в расчёте на людей. Думаю, здесь не будет таких... сложностей, как с эльдар, хотя... люди не так сильно связаны с силой Арды, как мы, их фэар не связаны с Ардой, они приходят из-за Грани и уходят туда же... Что скажешь?
— Скажу, что стоит заняться этим вместе, — улыбнулся Горт, — мне тоже это приходило в голову.
Келебримбор взглянул на вечереющее небо.
-Займёмся. И... хорошо, что ты вернул их. Я думаю, Нэнья со временем тоже найдёт своего Хранителя и заговорит...
— Может быть... Главное, чтобы страх не возобладал над разумом.
-Пойдём, — Келебримбор в последний раз взглянул в сторону своего... уже не своего города. — Я бы хотел побыстрее оказаться где-то далеко...
...За уходом "тёмных" следили все. И разведка, которая таилась вблизи Гландуина, и наблюдатели на стенах... Тинтаурэ тоже выбрался на стену. В голове, как заноза, сидела мысль: а как же король, он что — не вернётся?..
К ночи там, за рекой, не осталось никого.
Наутро Тинтаурэ выскочил за стены.
"Лис! — закричал он мысленно. — Лис, где ты? Ты тоже ушёл? насовсем?"
"Не кричи, детеныш, — услышал он мысленный голос. — Я знал, что ты будешь звать, и потому пока что остался. Задержался."
Тинтаурэ понял, что расплывается в улыбке до ушей.
"Ты где? Я хочу тебя увидеть!"
"Да тут, недалеко, в пролеске, где мы сгружали ваших. Как они, кстати? Должны уже все прийти в себя."
"Я сейчас приду! — крикнул Тинтаурэ и без оглядки помчался к лесу. — Они... они ничего, они уже дома все. Очнулись, говорят — ничего не помнят."
"Осторожнее! Мне совсем не нужно внимание ваших охотников."
"Да всем ни до чего, — Тинтаурэ уже несколько задыхался, но всё равно бежал. — Какая там охота! Наши теперь месяц будут думать только о том, что было, вот мы через Морию уходили, а есть те, кто в Имладрис уходил, теперь надо ребят возвращать, а ещё вопрос, придут ли, потому что напуганы... много всего!"
Тинтаурэ ожидал увидеть своего знакомца, громадного волка — поэтому успел удивиться, когда из перелеска навстречу к нему вышел высокий, бледнокожий парень с длинными сероватыми, действительно напоминающими волчью шерсть, волосами.
Он попытался затормозить, но на траве получилось плохо, он поскользнулся и с размаху полетел на землю.
-Ай!
— Тихо ты, — парень засмеялся. — Это я, Лис. Ну как, похож?
Тинтаурэ поднялся, поморщился, отряхивая коленки. Деловито оглядел парня, улыбнулся.
-Нет, правда, что-то есть! А что, так, человеком, неудобно всегда быть? а почему именно волком? а это трудно — превращаться? а куда одежда девается, когда превращаешься? становится шерстью, да?
— Я одежду с собой взял попросту, — объяснил парень. — Самое простое. Это у Горта все сотворенное, от и до, но так мало кто способен.
Тинтаурэ помолчал, затем протянул руку: на ней блеснул алым камень Нарьи.
-Вот. Наши лорды посмотрели и сказали, что Кольцо никого, кроме меня, не послушает. Так что теперь это моё.
— И хорошо, — согласился Лис. — Как ты думаешь поступать с ним? Советовали?
-Сказали — я должен поддерживать огонь в сердцах жителей остывающего мира, — голос Тинтаурэ дрогнул. — А я понятия не имею, как это. Вот огонь обычный зажигать — это я теперь запросто. Хочешь, покажу?
— Покажи, — с удовольствием кивнул оборотень.
-Но это настоящий огонь! — с серьёзным видом предупредил Тинтаурэ. — А ты же волк! Я знаю, обычные дикие звери огня боятся. Ты не будешь?
— Не буду, — рассмеялся Лис. — Не поверишь, я даже флажков на веревках не боюсь.
Тинтаурэ оглянулся, выбрал подходящее место — и вскинул руку с Кольцом. Алый сполох ударил в землю прямо у его ног, миг — и сухая ветка загорелась, по ней пробежали язычки пламени. Тинтаурэ некоторое время ждал, пока огонь разгорится как следует, а затем медленно опустил руку. Пламя послушно — следуя его движению — стало уменьшаться, уменьшаться, а затем и вовсе пропало, только струйка сизого дыма поднялась к небу.
-Вот!
Лис кивнул, задумчиво глядя на огонь.
— Но это тоже оружие. Об этом говорил Горт — не злоупотреблять...
-Тинтаурэ! — донёсся вдруг голос издалека, с открытого пространства.
-Ой, — эльфёнок посморел на Лиса. — Это папа! Пойдём, а то он ругаться будет. Поздороваешься.
— А ты уверен, что он не почувствует меня? — насторожившись, спросил Лис. — Видно же, что я из людей ... существ Врага.
Тинтаурэ пожал плечами.
-Я не знаю! Ладно, я сейчас ему скажу, что я пока здесь буду. Подожди меня, не убегай, хорошо?
— Ладно, — вздохнул Лис.
Тинтаурэ заторопился обратно, на открытое пространство. До Лиса доносились голоса, слов было не расслышать: похоже, мальчик о чём-то просил, отец вроде бы не соглашался.
"Слушай, папа всё-таки хочет с тобой познакомиться, — мысленный голос эльфёнка был напряжённым. — Говорит — хорошо, оставайся, но надо поздороваться. Он беспокоится."
"Он догадается, — ответил Лис. — Ладно... Я сейчас приду."
Спустя минуту он вышел к Тинтаурэ — и его отцу. Поклонился.
— Доброго тебе дня.
Мальчик тревожно поглядывал на отца, — внешне оба были очень похожи, только взгляд старшего эльда напоминал сейчас острие стрелы, готовой в любой момент сорваться с тетивы. Как знать, быть может, он был среди тех, кто стрелял по Гортхауэру и волкам, когда Келебримбор чуть не погиб от стрел своих...
-И тебе, — эльда тоже поклонился.
При виде Лиса рука его легла на плечи сына, глаза чуть расширились, — он не знал, кто перед ним, но чувствовал: это не человек.
— Я тоже говорил Тинтаурэ, что не время сейчас ходить одному за пределами города... Я понимаю твои опасения. Меня зовут Лис.
Отец Тинтаурэ несколько мгновений размышлял.
-Могу я спросить, как вы познакомились с моим сыном?
— Я не хочу обманывать, — помолчав, сказал Лис. — Там... в нашем лагере на берегу реки.
Рука эльфа на плечах Тинтаурэ напряглась, он невольно прижал сына к себе. Тот возмущённо попытался высвободиться.
-Ну папа!
За спиной эльфа через пару мгновений возникли ещё трое. Тинтаурэ вырвался, подскочил к Лису.
-Это я его позвал! Он бы не остался, ушёл со всеми, правда! ну скажи же, ведь правда, ты бы ушёл?
— Я просто чувствовал, что он хочет, чтобы я остался... потому что потом вряд ли получилось бы встретиться еще раз, — спокойно проговорил Лис. — Я уйду.
-Папа! — Тинтаурэ чуть не плакал. — Ну пожалуйста! Он мне ничего не сможет сделать, я же с Кольцом! Да он и не хочет! Ну папа!
— Ладно... — вздохнув, сказал Лис. — Я понимаю, вы в своем праве. Ничего не поделаешь...
Эльфы переглянулись, в глазах отца Тинтаурэ что-то мелькнуло... жалко стало сына, что ли...
