-Но разве не Моргот отец Искажения? — Ниррандиль вдруг вздрогнул. — Получается, Моргот сумел-таки победить их... заразил скверной. Эру, как страшно...

— Я думаю, здесь другое, — сказала Артанис. — Думаю, Искажение существует независимо от Моргота, от феанорингов, от кого бы то ни было. Души созданы для любви и гармонии, а не для злобы и хаоса. Не было бы Моргота, кто другой начал бы убивать и разрушать — он впустил бы искажение в себя. И когда Мелькор убил Древа — он впустил его в себя. И когда Феанаро зарубил Олве... — она закрыла глаза, — я видела это глазами Олве, он умер у меня на руках... когда вассалы Феанаро убивали телери, когда вассалы братьев убивали безоружных в Дориате и в Гаванях... они впускали Искажение в себя. Каждый раз, когда мы выбираем ненависть и злобу вместо понимания и добра, мы впускаем в себя Искажение. И когда нам удается понять друг друга — Искажение уходит побежденным.

-Но кто же тогда его создал? — тихо спросили её из толпы. — Кто?

Артанис задумчиво прикоснулась ладонью к своей щеке.

— Я думаю, мы сами создаем его всякий раз заново. Ведь Искажение может жить только в душах, разве нет? И проявляться вовне оно может только через нас самих.

-Нет, но как же! ведь Искажение родилось в Великой Музыке, когда Мелькор поднял свой голос против всех!

— Мне кажется, не родилось, — так же задумчиво сказала Артанис, — а он тогда исказил себя сам, начав петь против братьев, и тем впервые подал пример, что так — можно. Так Искажение и нашло лазейку в наш мир.

-Какая разница, как, — всё равно он Враг Мира, — сказал Ниррандиль. — А тот, кто притворялся Аннатаром, — его правая рука, и он не раскаялся. Эонве утверждал, что он приходил к нему, хотел покаяться, но что зло в нём было столь сильно, что не позволило ему сделать этот шаг.

— Этого я не видела, — сказала Артанис. — Я знаю, что у них тоже есть разные существа, разные люди. Но доверия ему у меня нет. Потому я и считаю, что расслабляться мы не должны.

-Говори, — кивнул Ниррандиль. — Что мы должны делать? Мы сделаем, как ты скажешь. Надеюсь, Кольцо Воздуха надёжно защищает Лоринанд, у нас этого нет... увы.

— Видишь ли, Ниррандиль... Если бы он _хотел уничтожить_ нас, — она подчеркнула эти слова, — не сомневаюсь, он нашел бы способ это сделать, так, что и Кольца бы не защитили. Этого он — во всяком случае, пока мы не идем к его землям, чтобы завоевать их, как было в Первую эпоху — не хочет, и склонять его к этому желанию — безумие. Но и превращаться в расслабленных беспомощных существ мы не должны. Я думаю, нам следует объединить силы Лоринанда, Эрегиона и Имладриса, научиться владеть Кольцами в полной мере, но не для того, чтобы пойти с ними на темную страну, а чтобы окрепнуть здесь, чтобы Аннатар был вынужден с нами считаться. Он не любит губить своих понапрасну: если есть риск обломать зубы, он всегда ищет другие пути. Вот нам и нужно стать таким орешком, который Аннатару будет не разгрызть, что бы ни взбрело ему в голову.

-Не нравится мне всё это, — Ниррандиль покачал головой. — Потом, Кольца... два снова мертвы, и я не знаю, что может заставить их проснуться.

— Тинтаурэ оживит свое Кольцо... А третье... Третье, вероятно — кто-то из вас.

-Тинтаурэ не допустят, — быстро сказал Ниррандиль. — Кольца у Тарила.

— Когда вернется Келебримбор, Кольца должны будут возвратиться к нему. К их создателю.

-Мало ли кто кому что должен, — вздохнул Ниррандиль. — Боюсь, в отношении его Тарил будет стоять насмерть и скажет — только через мой труп. А если так — будет кровь.

— Главное — единство, — сказала Артанис. — Единство народа Эрегиона.

-Ну что нам — с голыми руками против мечей? — спросил кто-то из толпы. — Мы и драться-то не все умеем, тем более — против своих... Уподобляться феанорингам в Дориате как-то желания нету.

— Никаких мечей, — она качнула головой. — Я подумаю, как все это устроить.

-Мы верим тебе, — Ниррандиль поднялся. — Надеюсь, ты почтишь мой дом и остановишься здесь. Кто останется с тобой?

— Думаю, мои друзья, — Артанис оглянулась, — и Тинтаурэ, конечно. Мы тебя, думаю, не стесним.

-Тинтаурэ здесь? — ахнул Ниррандиль. — Я думал, он не вернётся. Если Тарил узнает, он его живьём съест.

— Вот потому ему и лучше оставаться со мной, — улыбнулась Артанис.

Ниррандиль, нахмурясь, обвёл взглядом эльдар.

-Ему всё равно скажут. Тинтаурэ слишком шустрый, прятаться не сможет, заметят... И что будешь делать? он что, пришёл воевать за справедливость? Доказать, что его неправильно изгнали?

Она кивнула.

— Удержать его можно было, только посадив под стражу. Я не стала — ввиду того, что нам нужно все-таки оживить Кольца...

-Сложное это дело, — Ниррандиль покачал головой. — Тарил будет драться, если что. И не один. Ему как раз не привыкать бить по своим.

— Не нужно доводит до оружия, — повторила Артанис. — Если вы убеждены, что Кольца он не отдаст добром — их нужно забрать у него тихо. А что до охраны... — она хитро улыбнулась. — Я ведь тоже умею держать меч в руках. И владею чарами — помимо Колец.

...Келебримбор спешился, отпустил крылатого коня. Душа рвалась домой...

Он обернулся на Лиса — в глазах была тревога.

-Ну что ж... я пойду туда. Надеюсь, тебя тут не найдут.

— Не должны, — ответил Лис. — Здесь ваши патрули почти не бывают. Будь там осторожен. И, главное, удержите Тинтаурэ от того, чтобы мчаться ко мне.

Келебримбор чуть улыбнулся.

-Постараюсь. Впрочем, он мальчик с головой, а то, что случилось, его многому научило. Полагаю, он и сам не пойдёт, пока не будет уверен, что это безопасно.

Он кивнул на прощанье и пошёл вперёд, прочь из леса. Там — пока ещё далеко — был Ост-ин-Эдиль... и ему было очень не по себе. Король Тарил, да...

"Келебримбор, — услышал он обеспокоенную мысль Артанис. — Я выйду к тебе навстречу, выйду без огласки, тихо. Ты сейчас сам не знаешь маршруты ваших патрулей... не хочу, чтобы ты наткнулся на дружинников Тарила. "

"Хорошо. Иди."

Он прикрыл глаза, — и к Артанис в Незримом протянулась яркая серебристая нить, указывающая путь. И всё же... всё же надо уйти от леса, по опушке, подальше. Если вассалы Тарила поймают его, это ещё ничего, но главное — чтобы они не нашли Лиса. Снова.

"Я слышу тебя, — мысленно улыбнулась она. — Я все-таки кое-что умею... да и многому научилась еще тогда, давно, у Мелиан. Ты оставайся там, я буду через пару часов."

"Только скажи мне, — в мысленном голосе было напряжение и беспокойство. — Есть ли они поблизости? Я ведь не один, и... я боюсь за Лиса."

"Нет, нет. Там, где вы с Лисом — нет. Ваши кони тоже не без головы, — она засмеялась, — они же чуяли, где садиться. Жди."

Келебримбор кивнул. Прислонился к дереву, — ощутить землю, покой, тишину... успокоиться. Хотя и понятно, что не выйдет, что перевернулось всё — и в душе, и в жизни... Он знал: придётся говорить с народом. И надо говорить так, чтобы...

А пока — тишина, и где-то в высоте плывут облака над головой, и прохладный вечер, и простор...

Время летело незаметно, он, похоже, даже задремал в этом расслабленном покое....

Над головой его прозвучал женский смех, лица коснулась щекотная метелочка травы, и знакомый голос окликнул:

— Келебримбор! Просыпайся, я уже здесь.

Он засмеялся, рванулся вперёд — и как-то враз позабыв и о том, что он король, и чуть ли не обо всём на свете, обнял Артанис. Ощущение, что он наконец вернулся домой, обрушилось на него, закружило...

-Здравствуй...

Та была одета по-мужски, в лесную одежду дозорных Лоринанда — зеленые цвета, сливающиеся с листвой. Волосы были заплетены в тугую косу, уложенную вокруг головы.

— Здравствуй, Келебримбор, — она чуть отстранила его, вгляделась в лицо. — Давно я тебя не видала... Я смотрю, все же вы с Аннатаром умудрились не убить друг друга, как это ни странно.

Келебримбор вздохнул.

-Ну, его-то не больно-то убьёшь, а вот со мной это вполне возможно.

— Тебе честно сказать? Я уже не знаю, кто опаснее — Тарил с его преданными или Аннатар. Этот, по крайней мере, далеко, и не безумен...

-Что происходит? Как настроения в народе? Что будем делать? Я, знаешь, как это ни странно, хочу вернуть себе власть.

— Что происходит... Все обрадовались, когда я вернулась. Не по нраву им тариловские настроения, но у него — дружина, опытные воины — их просто боятся. Думаю, что тебя все встретят с радостью, а Тарил заявит, что ты искажен.

-Что ж... у него будет возможность проверить, есть ли на мне "чары Тьмы". Это я позволю. Другое дело, что рыться в своей памяти... — он передёрнул плечами. — Из эльдар я могу противостоять кому угодно.

— Что у вас было там? — спросила Артанис. — Что было в темной стране?

-Было... Он показывал мне Мордор. Там огромные земли, там живёт множество людей, там, — он улыбнулся, — у озера Нурнен можно увидеть фэа-алтээей... Они приходят на его зов. Но есть ещё кое-что. Эта страна, эти люди, орки — они привыкли жить в постоянной готовности к тому, что на них нападут. Не атаковать, но — защищаться.

— Кто? — спросила Артанис. — Наши до недавнего времени об этом не помышляли. Нуменор? Эти да, эти могут... Куда он бросает своих воинов? Воинов тоже нельзя оставлять без дела, они расслабляются, теряют смысл сохранять воинские навыки.

-Его союзники — люди, что живут восточнее. Для них быть воином — в крови, это сложилось задолго до того, как туда пришли беженцы из Ангамандо. Нуменор шаг за шагом увеличивает своё влияние на материке, боюсь, скоро это перерастёт в большую войну.

— Вот как? — проговорила Артанис. — До меня доходили вести об этом, но, к сожалению, не подробные, смутные. И эти "безжалостные"... Очевидно, их станут бросать в бои на материке, будет ли война с Аннатаром, не будет — все равно.

-Я бы хотел побывать в Нуменоре, чтобы понять, что там происходит. Но сначала надо утвердиться в Эрегионое... снова. Боюсь, это сложно.

— Будь решительнее, — посоветовала Артанис. — Сейчас именно ты, по всем нашим обычаям — Аран Этъанголдиан, король нолдор-изгннаников. Ты внук Феанаро, ты глава Первого Дома. И Тарил, если ты помнишь, присягал на верность Дому Феанаро. Он — твой вассал, и по долгу чести обязан повиноваться тебе. А ничего преступного в твоих делах или речах нет, чтобы оспаривать вассальную клятву. Они сами сейчас впали в безумие.

-Что ж, попробую призвать их к порядку, — Келебримбор покачал головой. — Что ж, идём?

— Им просто нужна знАчимость, нужен смысл жизни, — сказала Артанис. — В развязанной ими войне погибли бы все равно не они... эти выжили и в Нирнаэт, и в Дориате, и в Гаванях. А Тарилу просто нужна власть. Больше всего я боюсь, что они натравят на нас "безжалостных" из Нуменора, объявив нас приспешниками Врага. Тем, по всему судя, безразлично, кого убивать.

-Умеют выживать, — взгляд Келебримбора помрачнел. — Есть ещё что-то, что мне обязательно нужно знать прежде, чем я появлюсь в городе? Тебя ведь будут искать, хватятся.

— За четыре часа? Нет, не забеспокоятся, да я и предупредила своих, что ушла тебя встретить.

-Это хорошо... послушай. Расскажи мне вот что. Расскажи про Келеборна и Кольцо Воздуха. Я ведь так ни разу и не видел их... скажем так, в действии.

— Владение силой стихии воздуха, — коротко сказала Артанис. — От талантов и умения носителя зависит, насколько успешным это будет. Но преградить путь орлам, если вдруг придется, мы сумеем... или устроить завесу из урагана...

Келебримбор помрачнел.

-Я ведь хотел совершенно иного. Я не думал, что создам мощное оружие...

— А что? — спросила она. — Что ты думал? Что вы с Аннатаром хотели создать? Не мог же ты рассчитывать, как он, на Моргота!

-Я хотел создать нечто, что поможет объединиться с миром, — тихо сказал Келебримбор. — После того, как был затоплен Белерианд, Арда стала к нам... строже, она как будто отстранилась, стало труднее чувствовать её. Не знаю, кто как, а я это ощутил очень сильно, — это был удар, как ножом по сердцу. И я хотел, чтобы мы, эльдар, старшие из Детей Эру, восстановили эту связь. Чтобы стало... легче, что ли. А связь эта — через стихии мира, через то, на чём всё стоит. Огонь, вода, воздух. Землю — невозможно, потому что это она, Арда, и есть. Арда — стихии — эльдар. Понимаешь?

— Да, — кивнула она. — Но это... Это — тоже в них есть. Потому их и нельзя отобрать силой — заснут... Потому Тарил и не может ими пользоваться. А вот ты — сможешь, и Тинтаурэ сможет, и любой. Это, собственно, лучшая проверка на Искажение. Да, и я хотела спросить... Ты будешь против того, чтобы они заглянули тебе в память?

-Да, — неожиданно твёрдо ответил он. — Да, против. И если кто-то из них попробует это сделать силой... Они — не Аннатар. Они не сумеют.

— Против — любого? А если это буду я, или кто-то из твоего народа?

-Артанис, — он взял её за руки. — Скажи мне. Как ты думаешь, почему мы с Аннатаром. как ты выразилась, умудрились друг друга не убить?

— Я все понимаю... Просто Тарил наверняка будет кричать, что только так можно убедиться, что ты не предатель — и если позволить, думаю, будет проще доказать, что...

Она приостановилась, потом продолжила:

— Какие у тебя выводы о нем? Как я понимаю — он сам по себе, мы сами по себе, но на всякий случай держим ухо востро? На самом деле, боюсь, нам нельзя расслабляться ввиду этих нуменорских новостей. Хотя и Аннатар тоже... кто знает, что может взбрести ему в голову завтра...

-Кольца, как ни удивительно, чуть ли не защитили себя сами, — кивнул Келебримбор. — Но чтобы привести в действие эту... защиту, понадобился Тинтаурэ. Этого никто не мог предвидеть, предположить. Теперь, я думаю, он больше не будет приставать к нам с требованием отдать их, так что тут — всё... А защита нам нужна. Нуменорцы ли, ведомые феанорингами, или же орки — неважно.

— Орков в ближайших окрестностях Мглистого нет, — сказала Артанис. — Они... Они уничтожили их. Взрослых — всех. Трупы сгорели... вернее, словно исчезли во вспышке... это, наверное, была сила Единого. Детей забрали с собой. Я видела это в своем Зеркале, наблюдала.

-Я знаю. И я говорил ему: ты уверен, что эти дети не вырастут, затаив желание уничтожить тех, кто убил их родителей?

Артанис покачала головой.

— Это маленькие зверята... Из них там-то выживали немногие. Они, когда голод, когда нет добычи, женщин своих убивают и едят, и младенцев тоже, девочек, правда, обычно. Я знаю, в Твердыне и раньше поступали так с уруг-ай. Этих детей отдадут на воспитание эльфам, они вырастут эльфами, не будут знать о своем младенчестве. В Нарготронде тоже был один такой случай. Среди спутников моего брата был один такой приемыш из уруг-ай... Никто не знал, кроме нас с Финродом, ну и его приемных родителей, конечно. Но ты представь: вся эта мощь могла бы обрушиться на нас.