Он осёкся.
-Разве что... если это правда, и он действительно обрёл способность говорить мыслями, если ему Враг это дал с новым телом... И если я опять услышу этот голос — не сейчас, позже, когда жреческая гадость выветрится из головы...
— Нет, — сказал Торнар. — Это ничего не доказывает, если услышишь. Если, если... Если услышишь — пусть бы он тогда сказал то, что знали только мы с ним... — Торнар провел рукой по волосам, — проклятье! Враг мог просто взять его память... впрочем, зачем Врагу приманивать тебя — вот так?..
-Не знаю. Я не знаю. Я не какой-нибудь великий герой, которого нужно во что бы то ни стало поймать. Глупости это всё...
— Но это самоубийство, — продолжал говорить, глядя перед собой, Торнар. — Если ты отправишься туда, ты просто попадешь к ним в руки, и вскоре мы будем хоронить уже... Уже тебя. Да, к слову... Ты видел, КАК они его убили. Но если Враг мог прочесть его память — зачем все это?.. Скоты...
-Зачем? — горько переспросил Айдис. — Затем же, зачем они вытащили нас от жрецов Эру. Довести до крайности, "спасти" и поставить перед фактом: вот, без нас ты бы...
— Да какой факт-то? Сам им притащил и сам от себя спас?
-Я не знаю! — Айдис всердцах грохнул кулаком в стену. — Я уже ничего не могу понять! Я знаю только одно: хорошего от них ждать нельзя. Ни от кого. Эру, но мы и влипли! Тёмные, примкнувшие к ним эльфы, жрецы Эру... А нам что делать?
— Философия... — презрительно бросил Торнар. — Друг в беде — друга надо спасать. Это понятно. А тебе надо спать сейчас. Рука у тебя здоровее не стала от всех этих передряг, кстати...
-Не засну я, — хмуро отозвался Айдис. — А глушить себя целительскими снадобьями... ну уж нет. Хватит с меня всякой гадости.
— Я тебе вина наливаю, а не снадобий, — вздохнул Торнар. — Знаю я, когда что помогает.
-Наливай, — без колебаний сказал Айдис. — Наливай. И побольше. Чтобы упасть и отрубиться, как последняя подворотная тварь...
Торнар налил и себе, и ему, они пили вместе, почти ничего больше друг другу не сказав — погружаясь в хмельное забытье, Айдис начал улавливать в глазах командира то, чего раньше не видел никогда — тоску, почти звериную, тоску безвыходья, безнадежности. Потом Айдис понял, что его ведут по коридору, потом была кровать, все та же, как всегда, и на одеяле пятна от пролитого давным-давно вина, и пьяная муть в голове, болото, бездна... И в этой бездне кружились глаза Илатара, словно бы одни, без лица, это было страшно и неестественно, в глазах было отчаяние, и голос из невыносимого далека молил: не приходи...
"Это неправда... бред... скажи, Артанис, что это неправда... Ты ведь знаешь — он мёртв... скажи... Я тоже знаю. Знаю! — он выкрикнул это туда, в кружащуюуся бездну. — Скажи же..."
"Он мертв, — ответил далекий женский голос. — Илатар мертв..."
"Мёртв... — бездна закружилась, подступила ближе. — Какая жуткая смерть... А это — то, что я слышал... Это наваждение, верно? Вражье наваждение..."
"Нет, — ответил голос. — Это был тоже он... Но другой..."
Голос закружился и улетел в темную бездну.
"Нет! — вскрикнул Айдис, потянулся куда-то — сам не зная куда, следом: догнать, схватить, остановить... — Ты — наваждение, ты выдала себя! Не бывает так, что другой..."
Все исчезло, но последней вспышкой был свет подлинного огня — Айдис не понял, как это возможно, но это было что-то вроде... Как ставят подпись в документах, что ли...
Это была она, Артанис.
Айдис глубоко вздохнул и провалился в забытьё.
...Когда Айдис наконец проснулся, солнце уже перевалило за полдень. Он потянулся... и сжал виски: навалилось. Голова болела нещадно, он огляделся, нашёл кувшин с водой, жадно приник. Знал, что не поможет...
Из разговора с Артанис он помнил каждое слово, слова как огненными буквами впечатались в память, звенели в голове... Он не знал, привиделось ли ему это по пьяни или действительно было, больше склонялся к первому: ведь нет же, не владеют люди искусством разговаривать мыслями, _звать_... хотя кто его знает, может, Артанис следила.
Следила.
Он сел.
А что, если...
"Быстрик! Быстрик, если ты слышишь меня, — отзовись!"
"Ты чего? — недовольно откликнулись издалека. — Добрался до своих? Все хорошо?"
"Добрался. Но... всё плохо. Я нашёл Илатара... его зверски убили, тело подбросили на путь наших дозорных, моего отряда. А потом... Потом, во время похорон, я слышал его голос. Он говорил, что жив, что у него новое тело, что он... у вас. Я слышал, понимаешь?! Людям не дано разговаривать мыслями, понимаешь?! Гортхауэр что-то из него сотворил... для своих целей, но мне всё равно, я должен его вытащить! А потом я напился в хлам, и мне слышался голос Артанис, она сказала, что Илатар мёртв, и что это всё был "он, но другой". Помоги мне. Я должен понять, что это за клубок из вранья и правды, бреда и яви. Помоги. Мне больше не к кому обратиться. Просто — узнать. Я должен понять."
В ответ — молчание, и отголоски странных, нечеловеческих мыслей. Потом из них выплыло:
"Не знаю, что выйдет... Илатар — это тот, что был с тобой?"
"Да, да. Вы забирали нас с мэллорна, нас было двое, никого, кроме нас, не было..."
"Да, да... Он странный. Он внутри был не такой, как ты."
Айдис вздрогнул, взгляд его стал острым.
"Как это — не такой? Или нет, не так... Это "не такой" — на что это было похоже?"
Конь снова молчал, снова были отголоски образов.
"Не знаю. Что-то... Древнее. Не такое, как у тебя, вы — как будто здешние, те, кто сейчас, а у него как будто были... Корни... в глубину времен."
Айдис основательно зачесал в затылке.
"Ничего не понимаю, ты уж извини. Я Илатара всю жизнь знаю, нас и на службу вместе отправили: Торнар — по зову своего лорда, а мы под его командой... Ладно. Не в том дело. Что бы ты ни чуял, всё равно, я тебя прошу: разузнай. Ты там свой, для тебя это не опасно. Я бы сам пошёл, но это верная смерть."
"А ты уверен, что он вообще человек?"
Айдис задумался.
"Он однажды обмолвился, что у него в роду эльфы, — наконец сказал он. — Недавно. Раньше никогда не говорил ничего подобного."
"Нет, не то... Не эльфы. Он не был похож на эльфа. Он скорее был похож на... На наше племя, да. Только в человеческой оболочке."
"На коней? — Айдис тихо засмеялся и подумал, что он, похоже, немножко сходит с ума. — Ну, я не знаю... я же не ты, я не могу чувствовать так, как ты. Может, на твой взгляд, и похож."
"Ладно. Я попробую разузнать, но если это все — секрет, то мне никто ничего не скажет... у наших тоже есть тайны..."
"Попробуй, — Айдис в одно мгновение стал серьёзен. — И постарайся не попасться. Я буду ждать..."
"Мне ничего не сделают, — ответил Быстрик. — Это ты — из врагов, а я свой."
"Надеюсь," — отозвался Айдис. В то, что ежели Быстрика застукают за поиском секретов, коню ничего не сделают, он не верил.
...Когда Айдис наконец вышел снова в дозор вместе с отрядом, он был предельно сосредоточен: нужно было отстранить всё случившееся. Нужно — иначе бесполезно, иначе станешь помехой в задании и причиной чего-то непоправимого... Он заставил себя ни о чём не думать, когда проходили место, где нашли Илатара, — и он знал, что каждый из отряда сделал то же самое. Ночь и тишина царили над миром.
Они двигались знакомой землей, путями, которыми ходили уже десятки раз — сейчас, разумеется, не тем же маршрутом, что раньше; здесь, близ форта, обычно все было спокойно, враги опасались подбираться столь близко. Дело должно было начаться дальше, на удалении нескольких миль.
Айдис, как и прежде, весь превратился — в слух в зрение, ощущал кожей каждый ветерок... Всё как прежде. Только нет Илатара. Всего лишь. Миру всё равно, мир будет жить дальше, значит, и нам нужно — проживать дни и ночи, выходить во мрак на задания. Такова жизнь...
Шум ветра...
Шум налетел как-то странно — вроде и ветер, и вроде что-то незнакомое, смутно таящее в себе опасность. Время было уже к ночи, на землю легла темнота.
Какое-то смутное чувство, черноты, что ли, заставило Айдиса поднять глаза вверх...
И почти сразу же на него обрушился удар мощной силы. Что это было — он не понял, успел только услышать крики товарищей, Торнар, шедший рядом, успел выхватить меч... Меркнущим сознанием Айдис успел заметить, что Торнар падает на землю, а сверху на него опускается громадная тень — словно нетопырь, только гораздо больше.
...Майа стоял среди тел, сложив крылья, и ждал, пока отряд Молфара, на этот раз на крылатых мордорских конях, опустится рядом с ним.
Молфар спешился, выхватил кинжал.
-Всё?
— Все, — коротко ответил Горт. — Двое мои, остальные — делай что хочешь.
Молфар склонился над одним из нуменорцев, его люди подошли к другим. Перевернуть на спину — и ударить кинжалом. И смотреть... и видеть, что трупу уже всё равно.
С проверкой было покончено быстро.
Молфар вернулся к Гортхауэру. Кивнул.
-Что ж. Забирай своих нуменорцев. Уходим.
— Подожди минуту. Поблизости нет нуменорцев, — Горт усмехнулся и протянул Молфару свернутый лист грубой бумаги. — Письмо тебе, от жены. Я был близ твоих земель, там сейчас поветрие, нужно было помочь.
-Благодарю, — в глазах Молфара мелькнуло что-то тёплое и тут же исчезло. — Ты хочешь, чтобы я прочёл сейчас?
— Да нет, зачем? — майа удивился. — Я не читал. У нее все в порядке, вроде бы... Возвращайтесь теперь.
-Хорошо.
Молфар снова взлетел в седло, его воины последовали его примеру. Он окинул трупы врагов взглядом, — ни торжества, ни злобы, только спокойствие, как будто именно так и должно быть. Так — и никак иначе.
Рядом с майа остался только один конь; Горт перекинул через седло бесчувственные тела, пристегнул их ремнями. Приподнял голову Айдиса, посмотрел в бледное лицо — и снова в душе шевельнулась жалость.
— Ладно, дружок, — сказал он коню, — возвращаемся.
...Айдис очнулся в серой полутьме, лёжа на чём-то жёстком. Рывком вскочил: где я?!
Безмолвие.
Оно обступало его со всех сторон — ни звука не раздавалось вокруг, все тонуло в вязкой тишине. Не бывает так.
Вокруг был серый камень. Странно, что вообще было что-то видно, потому что никаких источников света не наблюдалось. Серость, на полу лежит тюфяк, дверь — из железа, с маленьким, закрытым сейчас окошком — зарешетченным частой решеткой.
Все.
Айдис медленно осел обратно на землю. Вот, значит, как... Лихо они нас отловили. Узнать бы, есть ли кто ещё живой...
Время шло. Вернее, тянулось — в мертвой однообразности. Сколько времени прошло... кто его знает. Айдис успел исходить крохотную камеру вдоль и поперек, лечь на тюфяк, встать, снова бродить, как волк в клетке...
Наконец он задремал. И на грани сна и яви услышал знакомый голос.
"Айдис!.. Я чувствую, ты где-то рядом... отзовись же наконец! Что с тобой?!"
"Илатар! — Айдис отчаянно заметался, пытаясь удержать этот ускользающее состояние полу-сна. Он жив... Но нет. Это сон, и... он в плену, это наваждение... — Илатар, это ты? Это правда ты?!"
"Да я это, я! — закричал мысленный голос. — Где ты? Я слышу, что ты не так далеко, что ты где-то ближе!"
"Я сейчас проснусь, — проговорил Айдис и вдруг понял, что плачет, чуть ли не впервые в жизни. — Я проснусь, и это наваждение исчезнет. И всё будет по-прежнему, так, как сказала Ведьма Золотого Леса. Что ты мёртв. Я... я не знаю, где я. Я не видел, как я сюда попал. Просто каземат, комната без окон... и всё."
"Что там вокруг? Хоть что-нибудь слышно? О Небо, неужели он отдал тебя ханнатцам... не может быть... Айдис, что там еще? Хоть что-то?"
"Я не знаю! Мы шли на задание, и вдруг — нетопырь с неба, удар... и вот, я уже здесь. И тишина, мёртвая тишина..."
"Нетопырь! Значит, это был Гортхауэр..."
— Да, это был я, — раздался вдруг голос. Дверь распахнулась, и на порог из темноты шагнул майа — таким Айдис не видел его ни разу: устрашающий облик, создание Тьмы. — И ваш отряд мертв.
Айдис вжался спиной в стену. Сердце колотилось где-то в горле.
-Все? — собственный голос показался ему чужим. — И во что же ты превратил Илатара?
— Превратил? — в голосе майа прозвучала усмешка. — Его не нужно ни во что превращать. Тот, кого ты последний месяц знал как Илатара — оборотень. Один из многих наших младших майар-оборотней.
"Корни... уходят вглубь веков," — мелькнуло в голове у Айдиса.
-Нет. Нет. Это неправда. Этого не может быть...
Он не мог оторвать взгляда от тёмного майа, тот словно заворожил его, одним своим присуствием, как присутствие змеи действует на птицу...
...а потом он вдруг успокоился. Илатар мёртв... Действительно мёртв. И не стоило так переживать. И остальные из его отряда — тоже мертвы. Им уже не грозят ни потери, ни пытки... Всё уже кончилось.
— Илатар мертв, — повторил майа. — Мертв уже давно. Мы хотели добыть сведения о жрецах Эру — и добыли их. На мою беду, Лис привязался к тебе, и вместо того, чтобы предоставить себе самому, начал эти попытки до тебя докричаться.
-Лис... — отстранённо произнёс Айдис. — Я не знаю никакого Лиса. У меня был друг, и он погиб. Хорошо, — для меня он жил ещё месяц. Но всё равно. Он мёртв теперь. Его нет. Твой шпион... он очень хорошо сыграл свою роль, да. Должен признаться, что даже я не отличил подделку.
До Айдиса долетела волна отчаяния, отчаяния бешеного, гневного, кто-то кричал вдалеке, звал его, голос становился похожим на волчий вой — и смысл в нем был уже странный, ускользающий — "проклятый, зачем, зачем, что же ты делаешь, нет!!. "
Майа прислушался к чему-то — должно быть, он тоже слышал этот голос.
— Я сохранил тебе жизнь ради него. Ради того, чтобы Лис сам убедился, что дружба между вами невозможна, и перестал травить себя пустыми мечтами.
Айдис долго молчал. Воспоминания сами рванулись в душу: лечебница, потом решение идти в Келон, — "я пойду с тобой"... Да. Вот так быть рядом мог бы быть Илатар... Дружба. Привязался... оборотень?! к нуменорцу?! Что, вместе с памятью Илатара впитал и чувства? Может быть...
-Я бы хотел его увидеть, — наконец выговорил Айдис. — Желательно в подлинном облике. Мне надоели ваши обманы, о бессмертные и всемогущие.
— Увидишь. Да, кстати... Торнар — тоже жив. Ты и Торнар. Уж прости, любезный нуменорец, — майа развел руками, — на войне как на войне.
-Я не удивлён, — усмехнулся Айдис. — Было бы странно, если бы было иначе.
Майа кивнул.
— Он придет к тебе.
Повернулся, и исчез за дверью — та лязгнула, закрываясь.
Только когда он осознал, что снова — один, Айдис обнаружил, что стиснул кулаки так, что ногти впились в ладони, оставив глубокий след.
Снова потянулось время — а вернее, безвременье. Голос Илатара уже не звал его — только плескались где-то на грани сознания волны чужого отчаяния...
А потом дверь бесшумно отворилась, и в камеру скользнул огромный белый волк. Прежде чем Айдис успел опомниться, волк ткнулся мордой ему в грудь — и только тогда поднял на него взгляд.
-Ты?! — ошарашенно спросил Айдис. В первый момент он резко вспомнил Волчий Остров и гибель отряда Финрода, но, встретившись взглядом с волком, узнал... сразу. — Это был ты...
