Келеборн молчал — и Глорфиндейл чувствовал его мысли: теперь, когда Враг знает, куда движутся кольца, он может бросить свою армию уже не на Эрегион, а на Лоринанд. А Золотой Лес отнюдь не так надежен, как может показаться...

Глорфиндейл молчал. Мир стал бездонной пропастью, в которой не было спасения.

"А может... может, мне их просто расплавить здесь, в пламени Арды? Балрога нет, наугрим сказали, что он ушёл... А?"

"Как бы не вернулся — в расчете именно на это... В Мории всего один выход к ТАКОМУ пламени. И туда даже наугрим теперь боятся спускаться. Думаю, Враг как раз и направит туда балрога... Снова. Ожидать. Тебя."

"Что — мне — делать? — чётко и раздельно спросил Глорфиндейл. — Чего не делать, я уже понял."

"Думается мне, единственный выход сейчас — чтобы Кольца обрели своих носителей. Тогда взять их будет уже не так легко."

"Хорошая мысль! но — кто? Здесь же одни дети!"

"Но мы можем прийти туда сами, пока не поздно. Я, Артанис... — Келеборн помолчал. — А третий — да, возможно, придется тебе самому."

"Приходите, — вздохнул Глорфиндейл. — Только смотрите, как бы Враг не устроил ловушку на выходе из Мории..."

"Или на входе, — ответил Келеборн. — Он тоже не глупец. Все, что мы говорим, должно быть очевидно и для него..."

Глорфиндейл вздохнул.

"Ну, какое-то из Колец я сейчас возьму, — наконец сказал он. — Надеюсь, это мне хоть в чём-то поможет. А как вам сюда добраться? Ну я не знаю... Хоть через Бесконечную лестницу, что ли, она же куда-то наверх уходит... Должен же у неё быть какой-то верх."

"Мы туда не доберемся. У нас ведь нет крыльев, как у Врага... Вход с нашей стороны лишь один. Да, и бери... Кольцо Воздуха."

"Хорошо. А... почему именно его?"

"Интуиция, — мысленно улыбнулся Келеборн. — Кроме того, Артанис возьмет Кольцо Огня, это явно. А тебе больше подходит Воздух. Чувствую."

— Что там? — Глорфиндейл очнулся — его теребил за рукав Тинтаурэ. — С кем ты говоришь?

-Ну что ты лезешь! — Глорфиндейл возмущённо выдернул рукав. — Мы так и не договорились, что делать!

— Извини, — отпрянул тот.

"Вот что. Сейчас пока — не трогай Кольца. Мы в течение суток будем в Мории. Попытаемся, во всяком случае. Если все пройдет удачно... мы, все трое, вернемся в Лориэн — и уже там наденем их. До поры этого делать не нужно, чтобы не спугнуть Врага. Понял?"

Глорфиндейл снова закрыл глаза.

"Хорошо, Владыка. Значит, буду продолжать путь... И ещё. У меня есть друг, я должен был ему сказать про всё это. Я бы без него пропал, — голос его дрогнул. — Правда. Вы с Владычицей Артанис простите меня, что я ему сказал? Очень... очень было страшно, когда Тёмный говорил со мной во сне. Правда."

"Что же поделать... Постарайтесь, чтобы об этом не узнал никто, кроме вас."

"Хорошо, — уже твёрдо повторил Глорфиндейл. — Благодарю, Владыка."

Он открыл глаза.

-Ну всё! Вот теперь можешь приставать.

— Ну рассказывай! — глаза Тинтаурэ горели. — Это был кто-то из лордов, да?

-Владыка Келеборн, — кивнул Глор и устроился поудобнее. — Короче. Слушай меня внимательно. Влипли мы по самое небалуйся, дальше некуда. Знать об этом, — он кивнул на Кольца, вновь спрятанные за пазухой, — кроме тебя, никому нельзя. Нам надо продержаться недолго — сутки. Надеюсь.

Он вздохнул.

-Эх и огромная она, Мория, — невольно поёжился. — Вот так подумать — как будто целую страну взяли и спрятали под горами.

— Да, наугрим такое устроили — не верится, — согласился Тинтаурэ, — они же тут еще с изначальных дней живут. Тут, говорят, Дарин пробудился... их первый король. Слушай, Глор... Мне сейчас одна мысль в голову пришла... ты только меня не ругай, ладно?

-Ну попробую, — согласился тот. — Давай ей сюда, свою мысль.

— А что, если ты их мне на хранение дашь, Кольца? Если тебя враг нашел — он так и будет думать, что они у тебя; а они у другого окажутся! Может, так будет проще — скрыть?

Глорфиндейл основательно задумался.

-Ну, если он их снова не позовёт... — протянул он. — Тогда — да, пожалуй. А можно ещё и вот как сделать... Да, точно! Мне Владыка Келеборн сказал, чтобы одно из них я себе взял. Чтобы пока не надевал... А если я его надену, и остальные у меня будут — что будет? Правильно, Враг только убедится, что все они у меня, и что я, как бы сказать, вооружился. А после этого я тебе остальные два-то и отдам, а он и не догадается. Идёт?

— Ну да, — закивал Тинтаурэ, — точно!

Он прижмурился — ему вдруг самому до боли захотелось надеть одно из Колец и ощутить себя могучим воином, который способен сразиться с самим Врагом, защитить свою страну.

Глорфиндейл снова полез за пазуху, развернул свёрток.

Кольцо Воздуха — с прозрачным камнем — показалось ему вдруг самым прекрасным из всех творений, какие он когда-либо видел, эти чистые, совершенные грани, тонкая вязь мифрила, оплетавшего камень... На какое-то мгновение он боялся, что кольцо окажется ему велико, — пальцы-то ещё тонкие... Но нет: стоило медленно надеть его, ощутить холод металла, как оно мгновенно оказалось — на месте, по размеру, как будто для него и делалось...

И он вдруг почувствовал, как закружилась голова, ощутил какою-то странную, почти пьянящую радость слияния с чем-то могучим, сильным, что было намного _больше_ его самого... Весь мир на несколько коротких мгновений оказался — его... Но он заставил себя пригасить эту мощь, скрыться, затаиться: нет, не время.

Несколько мгновений... и неожиданно, откуда-то взлетел крик, зов, словно голос, звавший его с изнанки мироздания, из глубин, из-за Грани:

— Эйно!..

Голос откликнулся эхом в горах, зазвенел ручьями, отозвался в морской глубине, ветром в небесах... И затих — и несколько мучительно долгих секунд Глорфиндейл продолжал слышать этот зов; слышать — и понимать, что он для кого-то — надежда, последняя, отчаянная надежда... На что?..

Этого он не понял.

Глорфиндейл отчаянно заморгал, тряхнул головой — ничего не понял, но стало страшно. Он взглянул на Тинтаурэ, — тот, конечно, не слышал... Долго ещё сидел, ошеломлённый, настороженно вслушиваясь — и внутренним, особым слухом, и так: не проявится ли ещё что... Наконец поспешно сунул другу свёрток.

-Ну вот, держи. Ох, что-то будет... Не знаю, что, но ничего хорошего. Придётся побегать...

Тот судорожно схватил сверток с Кольцами — куда запихнуть? — засунул за пазуху. Спросил робко:

— Ну... как оно? Ты слышишь что-нибудь? Чувствуешь?

-Пока тихо, — нахмурясь и настороженно оглядываясь, отозвался тот. — Ладно, что делать... Надо полагать, скоро всё равно всех наугрим разбудят, поведут дальше. Надо покамест держаться с остальными, а вот если что...

Он не договорил, но и так было ясно: подвергать всех опасности из-за Колец он не собирается.

— Погоди-погоди... — Тинтаурэ поднялся, помотал головой, стряхивая сон. — А вот что. А если он — нападет... здесь, в Мории? Ты — выстоишь?

И, словно подтверждая его слова, откуда-то из глубин донесся глухой, тягучий гул: то ли камни осыпались, то ли просто где-то в глубинах земли текли потоки лавы.

Глорфиндейл усмехнулся и молча встал.

-Не уверен. Но тогда, в Первую эпоху, против балрога у меня не было ничего, кроме собственного умения.

— А ты... Ты правда помнишь все то, что было? Глор... Погоди. Расскажи мне, пожалуйста! Я и тогда хотел спросить, да все как-то не к месту было. Ты правда был — там?

-Был, — в голосе Глорфиндейла не было ни капли мальчишеской бравады. — Я помню, знаешь... как помнят самые яркие сны. Твоё, и всё же как-то... за какой-то дымкой, всё-таки другая жизнь... Я помню, как это — умирать от ожогов, задыхаться... очень больно. Может, помнишь, как я сразу бросался драться, когда меня дразнили за то, что я боюсь подходить к огню?

— Помню, — Тинтаурэ потупился. — Ты сильный... Настоящий. У меня такого нет. Я как твой оруженосец, вроде как вассал... Слуга.

-Нет, не слуга, — Глор повернулся. — Верный. Вот так это — правильно. Хочешь быть моим Верным, Тинтаурэ?

— Нет, — ответил он. — Я и так верен всему... Нашему. А именно чтобы Верным... Обманка какая-то будет, вроде как сказал — и припечаталось. Оно в деле только проверяется, а не словами.

-Ну, как знаешь, — в голосе Глорфиндейла мелькнуло сожаление. — Как знаешь.

— Не обижайся, — Тинтаурж взял его за руку. — Это все слова. Важнее дело. Я тебя не предам.

-Мог бы и не говорить, — улыбнулся Глор. — Это я и так знаю. Потому тебе и верю.

... Это было очень страшно.

Хочешь сбежать — и не можешь; хочешь спрятаться — не выходит... хочешь свернуться клубком, хоть как-то ускользнуть от омерзительного чувства, что ты — весь на ладони у Врага, обнаженный, беззащитный, и сила смотрит на тебя... смотрит, смотрит... и ты — как горстка пепла перед ней: дунет — и тебя нет...

Эру! когда же, когда же он вернется?! Если бы не эта проклятая слабость... Хотел бы встать, подняться, пробуешь — и валишься на ложе снова, и все тело потом долго, долго кричит болью... И голоса вокруг. Орки... Лежишь, не можешь даже встать, слабость такая, словно ты умираешь, и если они придут сожрать тебя, ты не сможешь ничего сделать...

Келебримбор!..

...Тот вздрогнул: почувствовал, что его зовут. Стало отчаянно, нестерпимо стыдно: обещал вернуться, и — вспомнил, что он говорил этому мальчику перед уходом... Предатель. Как теперь смотреть ему в глаза? За что он, король, вёл их воевать?..

Он посмотрел в глаза Гортхауэру.

-Я должен пойти к Линтару. Должен.

— Иди.

Горт помедлил немного, и добавил:

— Ты свободен, Келебримбор. Я передал это всем. Я тебя прошу только об одном: не мешай мне. Ты теперь все знаешь... Ты сейчас единственный, кто понимает обе стороны.

Тот едва поверил своим ушам.

-Свободен? Ты говорил — ты не отпустишь меня...

— Кел... — Горт помолчал. — Хочешь — уходи. Клянусь, тебя не задержат. Я только прошу: не оставляй меня — сейчас. Тяжело...

Келебримбор молчал. Если бы — как прежде, если бы он был в плену... честное слово, было бы легче. А так...

-Я не уйду, — неожиданно даже для себя спокойно сказал он. — Сейчас — я должен быть с Линтаром, пока ваши не отвезут их к городу. А так — я останусь здесь. До конца.

Он поднял глаза, — в них читалось: до освобождения Мелькора посредством моих творений.

— Иди к Линтару. Он ждет тебя.

Келебримбор ещё несколько мгновений смотрел ему в глаза, — а затем, коротко коснувшись руки, развернулся и пошёл к тому шатру, где лежал его вассал.

Блеск полубезумных от одиночества глаз встретил его с порога.

— Лорд! — Линтар, как мог, повернулся, ухватил край одежды Келебримбора, и тот вдруг понял — нолдо плачет. — Лорд... Что там? Если бы я мог встать...

-Тихо, тихо, — при виде Линтара Келебримбор как-то враз собрался и успокоился: надо было действовать. — Вот что. Слушай меня внимательно. Вас скоро увезут отсюда, — вас, кто был со мною. Гортхауэр потребовал, чтобы я вышел к Ост-ин-Эдиль и сказал, чтобы до вечера в городе не осталось детей, я это сделал... и он при всех нолдор заявил, что отпустит вас. Ему нужны Кольца. И он пока — ждёт.

— А что будет с тобой?

Линтар был бледен, лицо его было совершенно меловым — белая кожа, и черные огромные глаза.

-Я останусь здесь, — тихо сказал Келебримбор. Врать было выше его сил.

— Почему?! — Линтар снова приподнялся, и снова со стоном упал обратно.

-Да перестань же ты прыгать, ради Эру! — Келебримбор сердито сжал руку мальчишки.

Помолчал.

-Потому что я — тот, кто вместе с ним создавал Кольца. Вот почему.

— И что же теперь? — сердито спросил Линтар. — Ты что, ему теперь, служить должен? А Три? Хочешь, чтобы он выведал, где они?

-С кем ты споришь? — поинтересовался Келебримбор. — С ним? Что же до меня, то я вовсе не хочу, чтобы вновь Тьма расползлась по миру. Как знать, может, именно будучи здесь, я и смогу сделать хоть что-то... Посмотрим. Не думаю, что разумно вот так в открытую говорить всё...

— Лорд...

Линтар откинул покрывало. С трудом поднялся — видно было, что его шатает во все стороны. Шагнул к выходу из шатра, прошептал:

— Я не могу больше. Если он отпустит... пусть. Сейчас. Я дойду.

Келебримбор вскочил, подхватил его, не дал свалиться.

-Дошёл один такой...

Несколько мгновений он отчаянно соображал, — что же делать, не Гортхауэра же звать, да и...

И внезапно пришла мысль.

Даже не мысль, — образ.

Огромный белый волк с золотистыми умными глазами. Нолдо не знал, как его зовут, — ругнул себя, что не спросил... Просто — представил его себе, потянулся мысленно...

"Пожалуйста. Помоги. Надо довезти Линтара до города... Прошу."

Огромный белый волк поддел мордой полог шатра, сунулся внутрь, оскалился, пытаясь изобразить человеческую улыбку — но Линтар, конечно, лишь шарахнулся от него в сторону.

-Тихо! — Келебримбор развернул парнишку к себе. — Перестань дёргаться. Я пойду рядом. Он повезёт тебя. Да, они на них ездят. Куда деваться, вот такие дурные, ездят на волках. Страшно, да. Верю. Но так — тебя довезут до дому. Понял?

— Понял... — прошептал Линтар. — А остальные? Кто был с нами? Пусть и их бы тоже...

-Они спят, — с внезапно мелькнувшей завистью ответил Келебримбор. — Их, наверное, тоже так и отправят. Что-то я другого способа не вижу... Садись, и — вперёд.

...Беженцы из Ост-ин-Эдиль просыпались, — наугрим давали детям еду, принесли воды. Привал был окончен, пора было в путь. Здесь не чувствовалось смены времени суток, казалось — они попались в край, где властвует вечная ночь, и толща камня давила, несмотря на то, что потолки были достаточно высоки...

Глор хмуро смотрел на все эти приготовления: понимал, предчувствовал, что тишина эта — ненадолго.

Голоса, что являлись во сне, звали и сейчас — но не так явно, тише, глуше... однако они не исчезали — наверное, потому, что на пальце у Глорфиндейла было Кольцо Воздуха. Он не понимал почти ничего из этих голосов, но знал, что там, далеко — какая-то беда, несчастье, и помочь может только лишь он... он один.

Привал был окончен, и детей нолдор снова окружили каменные стены морийских коридоров, темноту которых рассеивали только светильники в руках их провожатых. Они шли во мрак, он отступал перед ними, испуганно рассеивался — чтобы вновь вступить в свои права за их спинами. Глор вздохнул: казалось, эта Тьма непобедима... Он старался держаться у головы группы. Особым, обострившимся чутьём он примечал, даже нет: слышал потоки воздуха, как они уходят куда-то вверх, через узкие, пробитые искусными руками лазы... Он вдруг понял: через воздух, с его дружеской помощью, он сможет лучше ориентироваться в чуждом лабиринте. От этого немного посветлело на душе.

Тинтаурэ держался рядом; у него были Кольца, и от него теперь исходил страх... правильным ли было это решение? Кто знает...

Мория была огромна. Они шли, и шли, и казалось — не будет этому конца. Сколько времени прошло там, наверху?.. День? Три дня? Может, Ост-ин-Эдиль уже давно взят?..