"Тут и вправду ничего не поделаешь. Они боятся сейчас всего, и их можно понять. Мне придется уйти. Хорошо хотя бы то, что мы можем говорить мысленно."

Тинтаурэ решительно взял его за руку и потащил за собой в сторону реки, за деревья.

"Думают, если взрослые, значит, им всё можно! Слушайся взрослых, слушайся лордов, слушайся короля! А себя когда же?"

"Приходится. Есть такая штука — дисциплина. Если каждый будет поступать, не сообразуясь с мнением остальных и тех, кто лучше разбирается, наступит хаос."

"А кто твой лорд? Гортхауэр? И что — тоже всё так же?"

"Мы подчиняемся командирам во время войны, — кивнул Лис. — А как же? В бою иначе могут все погибнуть."

За деревьями блеснула тихая лента реки, Тинтаурэ оглянулся, — уселся на поваленное дерево, корни которого когда-то подточило водой.

"А ты что — видел войну? Ну, Войну Гнева? Ты вообще как — давно... ну, с ними?"

"Видел. Давно. Я и на Волчьем Острове был."

Глаза Тинтаурэ округлились.

"И что — видел, как Финдарато Драуглуин сожрал?!"

"Не жрал он его... не сумасшедший. Друг друга убили... Идиот он был, ваш Финдарато... "

"Он не идиот! — возмутился Тинтаурэ. — Он ради друга пошёл! Ради его любви!"

"Да это понятно... Идиот, что в драку бросился. Понимаю, он решил, что Берена уведут, чтобы убить. Ну... В своем праве, впрочем. Защищаться не запретишь."

Тинтаурэ вздохнул.

"А Драуглуин — он тоже был оборотень, как ты? или просто волк?"

"Там большинство были оборотни. Оборотням меньше провизии нужно, и человеческая пища тоже годится. Обычным волкам мяса не напасешься."

Тинтаурэ тревожно взглянул на Лиса, затем на окружающие деревья, как будто из-за каждого из них сейчас высунется по лучнику.

"Это что же, значит, тебя можно убить?"

"Ну а ты как думал? Конечно, можно."

"Не знаю, — Тинтаурэ явно растерялся. — Я... я как-то... никак не думал. Знаешь, ты... ты иди тогда, иди... Я не хочу, чтобы как тогда, у ворот Ост-ин-Эдиль, когда у кого-то рука сорвалась."

Он встал, глаза подозрительно блеснули.

"Я пойду... Придется. Ты имей в виду, если что — для осанве препятствий не будет. Тем более — для носителя Кольца."

Он шагнул к Тинтаурэ — и, вздохнув, положил руку ему на плечо.

Тот поднял голову, — очень старался не расплакаться, явно злился на себя.

"Прощай, Лис..."

"Не плачь. У нас еще долгая жизнь впереди, еще многое увидим, многое пройдем, — Лис провел по волосам Тинтаурэ. — Дорога бесконечна, как у нас говорят."

"Я не хочу, чтобы ты уходил..."

Тинтаурэ не договорил: его прервал свист стрелы, он увидел оперенье рядом, перед глазами... Кто-то всё же выстрелил — в Лиса.

-Нееет! — лесное эхо подхватило отчаянный крик, Тинтаурэ в ужасе обернулся по сторонам. — Вы что, с ума посходили?!

Лис успел дернуться — и потому стрела попала ему всего лишь в плечо, не в сердце, как была нацелена. Он упал от ее удара, приподнялся — и тут Тинтаурэ понял, что Лис не в состоянии сдержать свое преображение, возвращение в подлинный облик; это выглядело довольно жутко. "Потекли" черты лица, превращаясь в волчью морду; то же самое происходило со всем телом — треснула одежда... Что сделал Лис, почему ему удалось остаться в облике человека, эльфенок так и не понял, но благодаря Кольцу ощутил, что у оборотня ушло на это много сил. И все же облик его перестал "течь"; Лис обломил древко стрелы — и теперь держался за плечо рукой, глядя на приближающихся эльфов.

Тинтаурэ бросился к Лису, обернулся на эльфов.

-Что вы делаете! — крикнул он. — Он не трогал меня, он не нападал, мы просто разговаривали, мы уже прощались, он бы ушёл сейчас!

-Именно, — один из эльфов взял Тинтаурэ за плечи, чтобы оттащить в сторону. — Это враг, пойми. Он приходил тогда, давно, в Дортонион, и вскоре после этого Дортонион был захвачен. На нём кровь наших — эльдар и людей.

Тинтаурэ рванулся, но его держали крепко. Он смотрел на нацеленные на Лиса стрелы, на выхваченный кем-то клинок — и понимал, что это конец, что — всё...

-Отпустите его, — срывающимся голосом попросил Тинтаурэ, уже ни на что не надеясь. — Это я его позвал, ну отпустите же, ну что вы...

— Нолдор, — с презрением проговорил Лис. — Будто на вас нет нашей крови. Я мог бы порвать вам глотки, если бы хотел вас убить, из-за этого мальчика я даже не взял оружия, приходя в человеческом облике... Очень благородно — стрелять исподтишка. Ну давайте, добивайте. Теперь-то просто!

Тинтаурэ смотрел на всё это... опустил голову: не выдержал. Один удар — и всё... и Лиса не станет. Он чувствовал, как гнев и ярость нарастают огненным вихрем в душе. Огненный вихрь... Он сам не понял, что произошло, не знал, но вдруг... тот, чей клинок был уже занесён над Лисом, вскрикнул, выронил оружие и схватился за руку, на которой вдруг появились ожоги. Эльдар переглянулись, с чьей-то тетивы сорвалась ещё одна стрела, — пришпилила Лиса к поваленному дереву... И тут Тинтаурэ понял: кольцо Огня.

Он вскинул руку, алый сполох взлетел куда-то вверх, к солнцу, пронзил листву.

-Отпустите! — закричал он, рванулся, на этот раз удалось освободиться, он бросился к Лису, закрыл его собой. — Не смейте! Назад! уйдите все! Не смейте!

"Спасибо... — услышал он мысленный слабый шепот. Он чувствовал — Лис теряет сознание, видел — кровь, кровь... — Спасибо. Только... что дальше..."

Голова Лиса качнулась — и упала на грудь; и почти сразу же произошло преображение — не прошло и нескольких секунд, как перед Лисом оказался — нелепо, даже смешно — белый волк, в неестественной для волка позе — стрела держала его у дерева; и на волчьем теле — в натяг — человеческая одежда, окрашенная кровью.

Тинтаурэ всхлипнул, обвёл своих взглядом... упал на колени возле волка, обнял его, уткнулся в густую шерсть и разрыдался. Нолдор переглянулись... ощетинившиеся стрелами луки исчезли, из-за спин остальных выбрался отец Тинтаурэ.

-Сынок...

-Уйдите! — голос мальчишки прерывался. — Вы... вы убили его! Уйдите! Я не хочу вас видеть, не хочу! Почему так! Почему исподтишка?! Что — как тогда, Гортхауэр?! Он так же! Он заманил короля, потом меня подстерёг! а вы? вы хотели быть лучше! И что?! И где? Я не хочу вас видеть, не хочу, не хочу... Вы убили его!

Волк шевельнулся... приоткрыл глаза. И вдруг — лизнул Тинтаурэ в щеку.

— Оборотень, — проговорил один из нолдор. — Вот оно как, значит. А по виду ведь и не скажешь. Это что же, выходит, может, по нашим землям такие вот разгуливают, в таверны к людям заходят, а потом на четыре лапы — и к себе в Мордор, новости сообщать? А сколько у Врага таких вот... тварей? А остальные — такие же, или простые волки? Что делать будем?

Все взгляды обратились к командиру, — тому, кто первым выпустил стрелу, кто теперь пытался исцелить обожжённую руку. Он посмотрел на отца Тинтаурэ, — в глазах того был вопрос и... нет, не осуждение, но... особой приязни не было.

-Зачем ты так? — спросил нолдо. — Что мне теперь сыну ответить? Как мне воспитывать его? Что да, раз враг, то можно и исподтишка?

-В город его, — не отвечая, распорядился тот. — Разберёмся. И с оборотнями тоже. Ну же, чего ждём!

— Сейчас... Со стрелой разобраться, пришило его...

Они подошли к волку, кто-то взял Тинтаурэ за плечи, отвел в сторону, не давая смотреть, что происходит; кто-то обломил древко стрелы — и сдернул с нее волка.

Хлынула кровь — на этот раз в полную силу.

— Ничего, я думаю, он живучий, — сказал тот эльф, что говорил об оборотне. — Явно ж ведь полу-майа или что-нибудь в этом роде. Осторожнее с ним надо, а то оклемается, нам же глотки порвет. Ошейник, что ли, приспособить какой...

-Не надо ему ошейник, — Тинтаурэ даже заикался от слёз. — Ну не надо! Я сам! у меня Кольцо! Он никуда не денется! Правда! Ну правда же!

— Да уведите его уже, — приказал нолдо. — Не для ребенка здесь дела. И не подпускайте его потом. Так они души и искажают — на жалости!

Отец подошёл к Тинтаурэ, крепко взял за руку.

-Пойдём. Пойдём домой.

Тот отчаянно взглянул на отца, потом на белого волка... и, видимо, что-то решив, кивнул. Отец быстро повёл его к городу, — было только видно, что у мальчика ссутулились плечи.

Остального Тинтаурэ уже не видел — только, у самых ворот оглянувшись назад, увидел, что волка все же тащат следом.

-Папа, — тихо сказал он. — Папа, давай уйдём отсюда. В Лоринанд. Они убьют волка. Я не могу. Я не хочу, чтобы так было. А они всё равно его убьют. Я не хочу их видеть. Папа, давай уйдём в Лоринанд!

— Может быть,— ответил его отец. — Многие об этом подумывают сейчас...

Отец не мог не видеть: жизнь для Тинтаурэ в одно мгновение превратилась в кошмар, несмотря на тихий голос, мальчик был уже за гранью срыва. Все мысли исчезли, в глазах стоял страх, и не надо было владеть осанве, чтобы знать, о чём он думает: они убьют волка! Тинтаурэ ничего не мог сделать, и от бессилия только всё глубже погружался в этот ужас, и не было из него выхода... Кольцо Огня, словно чувствуя состояние своего Хранителя, сияло тревожным алым светом.

— Не убьют, — сказал вслух его отец. — Во всяком случае, пока...

-Правда? — Тинтаурэ ухватился за руку отца. — Папа, правда не убьют? Ну скажи мне, скажи!

— Он должен много знать, — пояснил тот. — Ты все же слишком жалостлив, Тинтаурэ. Не видел ты, что такое настоящая война, и как такие вот волки рвут глотки эльфам и людям...

-Я и не хочу такое видеть, — он невольно передёрнул плечами. — А я балрога видел! И я проклял Гортхауэра, и это сработало. Вот. И всё-таки... давай уйдём в Лоринанд. Там тихо, там Владычица Артанис. И там Глор!

Отец взглянул на него — и только коротко кивнул.

...Тинтаурэ, добравшись до дому, просто с размаху упал на свою кровать да так и замер. Его звали поесть, он отмахивался, говорил — не хочет, к ночи родители, видно, просто устав, оставили его в покое. Из-за Кольца ли, или просто так, но состояние его ощущалось всеми с порога, — и над домом повисла тишина.

Голоса он, конечно, заслышал; и сразу узнал, кто разговаривал с его отцом — один из тех, что занимались Лисом. Только говорили тихо — не разобрать. Потом в его комнату постучались.

Он перевернулся на спину, широко раскрытыми глазами смотрел в потолок. Что-то произошло. Он не знал, что, и ему стало страшно...

-Кто там? Что надо?

Дверь приоткрылась. Тот самый эльф, что был среди стрелявших в волка.

— Тинтаурэ, — проговорил он, — нам нужна твоя помощь. Ты ведь, кажется, не хотел, чтобы тот волк умер?

Тинтаурэ резко поднялся.

-Да, не хотел. А вы — хотели. И что теперь?

— Он ранен, — сказал нолдо, как будто Тинтаурэ сам не знал этого. — И все равно никто из наших не решается к нему подойти.

Тинтаурэ слез с кровати, натянул куртку. Подошёл к эльфу, — даже смотреть на него не мог, смотрел в сторону.

-Я помогу ему. А вы потом будете его пытать, чтобы что-то вызнать, потому что это тварь Врага? Да?

— Можешь не помогать, — ответил нолдо. — Только до рассвета он тогда вряд ли доживет.

Тинтаурэ вскинул на эльфа ненавидящий взгляд — и проскользнул к выходу.

-Куда вы его дели? Веди.

Тот вслух ничего не ответил — просто пошел впереди, по вечерней улице — Тинтаурэ следовал за ним.

Это была одна из башен, выстроенных для укрепления крепостных стен в последние годы, в ожидании войны. Там надо было спускаться по винтовой лестнице вниз, в подвалы, туда, где не было света... как в Мории, невольно подумал Тинтаурэ. Подземелья были складами, и ещё — по ним можно было быстро попасть с одного конца крепости на другой, не подвергая себя риску атаки с воздуха, да и просто удара стрел...

Эльфёнка подвели к одной из таких дверей, — рядом находились другие, не запертые, на этой же были чары, кроме обычных замков и засова. Нолдо отворил перед Тинтаурэ дверь — для того, чтобы тут же захлопнуть её за его спиной.

Внутри было темно, и Тинтаурэ засветил Кольцо.

В алом свете Нарьи было видно, — белый волк лежал у дальней стены, рядом всё же поставили большую плошку с водой... а ещё Тинтаурэ увидел мощную цепь, шедшую от штыря в стене к ошейнику.

Тинтаурэ в несколько шагов очутился возле него.

-Лис! Лис, это я...

Тот пошевелился — и повернул голову. В свете кольца было видно, что шерсть осталась белой только на спине и на голове — все остальное было бурым от засохшей крови.

Приоткрыл глаза — взгляд у него был помутневшим.

"Да... вижу. Помоги..."

-Сейчас, сейчас... Ты не думай, я умею, ко мне всех собак всю жизнь таскают, у меня с ними... хорошо получается...

Он положил руку ему на спину, закрыл глаза. Он чувствовал, — разорванная плоть, большая потеря крови... Мысленно представил себе, — да это и несложно оказалось, — как было: красивый, здоровый огромный зверь, ясные золотистые глаза... И _силой_ своей заставил себя увидеть, как затягиваются раны. Знал, что это — вот так, что заживлять чарами он умеет... только так, он никогда не учился, просто... как-то раз нашёл этот способ, когда его пёс в реке случайно напоролся на корягу... и так и пошло с тех пор. Получалось обычно... он только страшно боялся, что не получится — сейчас.

Он услышал вздох — мысленный вздох облегчения, и уже по этому понял, что его лечение — удалось. Волк дернул головой, пошевелился... потянулся к плошке с водой и принялся жадно лакать, пока не выпил всю воду.

"Не умру... — он смотрел на Тинтаурэ взглядом, в котором теперь уже не было боли. — У тебя хорошо выходит... все сразу так не залечишь... но все равно... "

"Они следят, — Тинтаурэ привалился к стенке. — Они меня скоро прогонят от тебя. Я тут не останусь, уйду, даже если папа со мной не уйдёт, — в Лоринанд. Там тихо, там Владычица Артанис. И там Глор. Теперь-то он на меня ругаться не будет."

"Не должен... — Тинтаурэ ощутил мысленную улыбку Лиса. — Слушай... отсюда можно как-то выбраться? "

"Не знаю. Это подземелье под одной из крепостных башен, тут склады всякие... где-то должен быть ход наружу, но я не знаю, где. Меня по винтовой лестнице привели, глубоко очень."

Лис поднялся на лапы; низко наклонил голову, замер... и по телу его вновь прошла судорога преображения. Спустя несколько секунд перед Тинтаурэ был уже человек... и ошейник, тугой для огромного зверя, свободно лежал на его груди.

Вот только теперь Лис был без одежды — совершенно обнаженный.

Он по-волчьи помотал головой — и снял с себя ошейник. Сказал шепотом:

— Вот так.

Тинтаурэ улыбнулся во всю ширь.

-Ага! — победно кивнул он.

Помолчал, — при виде следов от стрел взгляд его помрачнел.

"Я очень хочу верить, что ты выберешься... только я не знаю, как."

Снаружи, в коридоре, послышались шаги, голоса.

-Тинтаурэ, подойди к двери.

-Сейчас, — без колебаний отозвался тот... и вдруг кинулся к Лису на шею.

"Я и сам не знаю. Постараюсь. Помирать тут мне тоже неохота. Ладно, иди... а то они в следующий раз тебя ко мне вообще не пустят."