Звезды стояли над головой, равнодушные и холодные, и ночь здесь была холодная — давно знакомые перепады температур. Если бы Айдис мог смотреть на эти звезды тоже... Эльфы могут говорить мыслями, а им, людям, этого не дано. Как было бы проще — хотя бы узнать, что с ним, где, как, жив ли еще вообще...
Ночь и тишина... Отрезанность от мира. Мир был где-то далеко, мир сражался, жил... и это казалось здесь почти нереальным. Сколько ещё предстояло идти?..
Следующий день был точно таким же: путь, оттаскивание тех, кто падал, не выдерживая дороги... На третий день они увидели горы, и стало ясно: пришли.
Сколько раз он поклялся себе — если выживет, если выберется, будет убивать их, снова и снова?.. Торнар уже не считал.
Давила усталость, голод, жажда, он знал, что рано или поздно, говорят, в таких ситуациях приходит апатия... Ему до этого пока было далеко. Он только смотрел, ждал подходящего момента — если выдастся, убить кого-то из _этих_.
Момента не выдавалось.
Когда наконец добрались до каменоломни, была середина дня, и отдыхать новоприбывшим не дали, только дали поесть в огромной — уже подземной — зале, служившей столовой, и погнали вглубь.
Добывать белый камень — тот самый, из которого были сложены ханнаттские форты на границе.
...К Нуменору они летели с тем расчётом, чтобы появиться ввиду острова к ночи. Айдис поначалу молчал: пробираться на родину, как преступник, как вор, зная при этом, что невиновен... горько и обидно. Но всё же — он-то увидит родную землю, а Торнар...
-Что с Торнаром? — спросил он наконец у Лиса. — Может быть, всё-таки узнаешь?
"Я знаю, — мысленно ответил оборотень — в шуме ветра так было легче общаться. — Он цел, невредим... во всяком случае, пока. Завтра его отправляют в Ханнатту... он сам попросил об этом — чтобы быть среди своих, как один из всех. "
Айдис почувствовал, как внутри что-то оборвалось. Ханнатта... верная смерть. Среди своих, да... вместе со своими.
"Что ж, я был о нем худшего мнения... — добавил Лис. — Я понимаю, Айдис. Но это по крайней мере... честно. А умереть ему Горт не позволит, всего скорее."
"Худшего? — возмутился Айдис. — Он настоящий командир, он за своих... Он отстоял меня перед жрецами Эру!"
"Айдис, он убийца. Немногим лучше, чем те феаноринги... "
"А ты не убийца? Или, может быть, я? Или Келебримбор, который прошёл войны Первой эпохи?"
"Да, это верно. Так что нечего тут удивляться жестокости. Он и сам был бы не менее жесток к ханнатцам... Или к нашим, если бы наши попали к нему в руки. Если бы я оказался у вас — что, вы бы поступили иначе, чем феаноринги? Ты сам бы делал то, что они, Айдис. Это случайность, что мы с тобою сдружились, а реальность, увы, совсем иная..."
Айдис стиснул зубы. Иначе, не иначе... Свои — это свои, а враги — это враги, и уж как-то так, извините, сложилось, что врагов убиваешь, а за своих переживаешь.
"Давай не будем об этом."
"Горт когда-то пытался вырваться из этого. Он и сейчас пытается... только толку уже — чуть. Он уже сам не принадлежит себе."
Айдис помолчал. Они летели уже над морем, было почти темно... и скоро должен был показаться остров.
"Ты раз за разом пытаешься объяснить мне... его. Зачем?"
"Себя. Мы все в одной упряжке, он просто дольше всех. Вот смотри... Был бы Нуменор, как раньше... не было бы этого. Нуменор начал превращаться в завоевателя. Ханнатта обращается к нам за помощью — Нуменор давит ее, Нуменор грабит, Нуменор начал по сути порабощать захваченные им территории... пользуясь своей силой. Что нам — отказать? Зная, что это приведет к гибели и бедам для многих десятков тысяч людей, не таких, как Молфар, воинов, а в основном простых людей? Оставить как есть, зная, что если будут вспыхивать мятежи против Нуменора, то кровь и резня против ваших будут страшными? Мы сдерживаем правителей Ханнатты. Горт заставил их принять законы, запрещающие зверства хотя бы по отношению к мирным людям, теперь это преступление — вырезать в захваченной колонии ваших мирных. Мы стараемся склонять Ханнатту к компромиссам там, где это возможно. Но мы не можем повлиять на Нуменор, чтобы он ослабил свой натиск. И не можем запретить Ханнатте мстить врагам, так, как случилось с вами... со мной, с Илататаром. У Молфара тоже свой кровавый счет к нуменорцам."
Айдис неотрывно смотрел вперёд.
"Взгляни. Вот он, Нуменор, который вы так ненавидите."
Остров возникал в темноте, но всё же было видно: маленький, похожий на драгоценный камень на бархате — глади моря... Вдали виднелись огни: вот Роменна, портовый город, дальше — Арменелос... И разбросанные по побережью одинокие огоньки в окнах прибрежнызх замков.
"Мы не ненавидим его... Это южане — ненавидят. Остров — что... Земля. Красивая земля, да... Земля ни в чем не виновата. Все приносят люди..."
"А теперь — левее, — сказал Айдис, упорно уходя от ответов. — Мы не в городе живём, у моей семьи земля. Торнар вассал одного из лордов, и когда король призвал лорда на войну, тот поставил на службу отряд, — то есть нас."
"Будем надеяться, что все в порядке," — ответил Лис.
Они летели вперед в темноте, медленно снижаясь, и темнота внизу скрадывала расстояние до земли — казалось, спрыгни — и тут же мягко встанешь на землю...
Айдис напряжённо вглядывался в темноту: ему ещё никогда не приходилось возвращаться домой вот так, он боялся запутаться во всех этих просторах. Наконец сказал — спускаться, дальше пешком, недалеко, через небольшой лесок...
"Мы будем говорить им правду? — спросил Лис. Кони плавно коснулись земли, побежали по ней. — Давай поближе, коняшки потом спрячутся..."
"А куда от неё денешься, от правды, — сумрачно отозвался Айдис. — Как можно иначе уговорить их покинуть насиженное место? Никак."
"О да. Только о том, что я — оборотень, не надо говорить. Ни к чему. Потом сами поймут, что ничего в этом нет страшного, а пока — только про эльфов..."
"Само собой", — кивнул Айдис и похлопал коня по шее: мол, останавливайся, приехали.
Он спешился. Ощутить под ногами родную землю... сколько времени он тут не был? Год? Два? Больше...
Они спрыгнули на землю. Вещей у них с собою практически не было — не собирались задерживаться здесь надолго. Кони почти сразу же скрылись в ночи.
— Ну что, пошли, — сказал Лис. — Сейчас все узнаем...
Айдис глянул по сторонам. Поля, да... через поле — должна быть дорога, а там и дом. Он зашагал вперёд быстро, сам не ожидал, что так рванёт с места.
"Не спеши, — окликнул его Лис. — Они все равно спят наверняка, твои, кстати... Ночь же, что еще..."
Айдис всё равно торопился. Ещё немного, совсем чуть-чуть... Если бы всё шло так, как должно было, он бы не попал домой ещё... он не знал толком, сколько, но точно знал, что долго. Вот и поле закончилось, вот и дорога... А впереди белеет в темноте родное крыльцо.
Айдис вдруг остановился, рука его стиснула пальцы Лиса.
"Стой. Ттут что-то не так. Не знаю, что, но..."
"Засада? — Лис насторожился. — Так, стой."
Они замерли. Лис расширил свои чувства — теперь он смотрел, как майа, охватывая все пространство, следя за происходящим в доме, вокруг него...
Нет, засады не было, та же ночная чуткая тишина, никого...
Никого. Просто — ни души. Ни живых, ни спящих.
— Идем, — сказал Лис вслух. — Только там — никого. Либо твои уехали куда-то, либо... Может, найдем что-то, какой-то след.
И он решительно направился к крыльцу.
Айдис замер, затем рванулся вперёд, обогнал Лиса. Взлетел на крыльцо... мгновение помедлил — и толкнул дверь.
Она была не заперта.
Айдис наощупь поискал светильник, — нашёл на прежнем месте, прерывисто вздохнул. И вот — в тёмном доме зажёгся огонёк.
Дом был покинут не так давно, пыль ещё не успела заполонить всё. Вещи были на своих местах, не было следов борьбы... Айдис, нахмурясь, пошёл к лестнице наверх, ведущей к спальням.
— Думаешь, они уехали? — спросил Лис. — А вдруг... вдруг, скажем, их арестовали, не могло такого быть?
-Могло, — глухо донеслось сверху. Послышался шум: Айдис открывал двери, перебирал вещи. Наконец снова появился наверху лестницы.
-Вещей их нет. Одежды. Не всей.
— И что случилось, думаешь? Не представляю, за что их можно было бы арестовать... в чем обвинить. А может, они просто к друзьям или родственникам уехали?
-Может, к её родителям переехали жить, — Айдис уцепился за эту надежду. — Одной с мальчишкой трудно всё-таки.
— Но родители ее должны знать, если что-то случилось серьезное. Значит, нам к ним надо. Хотя бы выясним.
Айдис поставил лампу на ступеньку лестницы, сам сел рядом.
-Надо выбираться отсюда, снова звать твоих коней... Эх и заметят нас!
— А без коней? Может, утра дождаться да у вас тут коней купить? Деньги есть. Да, и я подумал: если и что, ребенка-то арестовать не могли, он точно у родственников должен быть.
-Утра? Это хорошая мысль... Но смотри сам. Тут как: тут дома, вокруг них земли — ну, наши, владельцев. До следующего дома несколько миль. Деревень нет почти, мало. А где-то в центре — замок, или там дом кого-то из вассалов лордов.
— А родственники ваши где живут?
-Довольно далеко, у них тоже земли. Я от отца унаследовал вот это, — Айдис развёл руками. — А её родители живы пока.
— Давай тогда использовать темноту, пока можно. Подлетим поближе туда, а там уж посмотрим. А ваших коней купить можно всегда.
Айдис поднялся, захватил лампу. У самого выхода поставил аккуратно, — видно было, что это привычка, оставлять вот так светильник... И задул огонь. Дом, бывший хоть и пустым, но всё же жилым и уютным, враз превратился в пугающее своей пустотой тёмное пространство.
Из темноты появились кони — бесшумно, плавно, кажется, почти не касаясь земли — Лис позвал их мысленно.
"Теперь снова ты — открой им свое сознание, покажи мысленно, куда лететь — так будет проще, они ведь видят в темноте."
"Удобно это, — признался Айдис. — Нам в этом плане гораздо сложнее..."
Он на мгновение задумался, а затем в памяти возникло: дорога, ведущая меж холмов и полей, радостные лица... Ну да, правильно, что ж им не радоваться, на свадьбе-то у Айдиса... А вот и знакомое лицо рядом с женихом: Илатар...
Айдис вздрогнул.
Кони прянули в воздух — и понеслись, набирая высоту, над землей.
"Это для вас далеко... — услышал Айдис мысленный голос Лиса. — Они долетят быстро. У нас еще будет час в запасе до рассвета. Жаль, ночи здесь короткие..."
Айдис молчал: то, недавнее, снова нахлынуло, бередя душу. Прошлое можно заставить замолчать, можно заставить себя жить дальше, но... не так скоро.
"Тяжело, — наконец сказал он. — Очень."
"Мне жаль ребят... Всех. Не только Илатара..."
Они действительно домчались быстро, и вскоре Айдис уже стоял на пороге другого дома, в окнах которого мерцали огни. Айдис постучал, тут же отворили, — хоть здесь и по-деревенски рано ложились, но сейчас ещё никто не спал.
Айдис сразу же попал в вихрь объятий, радостных, ошеломлённых, сбежались люди... Откуда-то сверху прибежала красивая, чуть начавшая полнеть женщина, Айдис высвободился из чужих объятий, — и они, уже никого не замечая вокруг, слились в поцелуе.
"Ну слава небесам, — думал Лис, у которого как камень с души упал. — Жива, с нею все в порядке... Только тяжело будет объяснить родственникам, что нужно уезжать, но ничего, это полбеды, можно будет уговорить, объяснить..."
Он стоял в стороне, улыбаясь, но чувствуя себя немного неловко — чужим.
Один из людей — статный мужчина в годах, — заметил это, подошёл.
-А ты что встал, как неродной? — с улыбкой спросил он. — Ну-ка, проходи, садись за стол, как все. Чай, с дороги... Кони-то где? Сейчас пошлю мальчишку, позаботятся.
— Мы их в перелеске оставили, — Лис вдруг понял, что тут врать действительно не стоит. — У нас кони особые, мало ли что...
-Ишь ты, — мужчина покачал головой. — Ну, смотри.
Чуть дальше, в большой комнате, и вправду обнаружился накрытый стол, из-за которого люди и встали встречать гостей. Айдис наконец обернулся, подвёл жену к Лису.
-Вот, познакомься, — сказал он оборотню. — Это Мира.
— А вы похожи, — сказал Лис. — А меня Лис зовут. То есть это прозвище, на самом деле — Лиссенаро.
Мира учтиво поклонилась. В глазах её была радость, но стояла какая-то чёрная неподвижная точка, и Айдис, который, видно, знал, что это не без причины, заметно беспокоился. Омрачать встречу всё же никто не хотел: все прошли к столу, тот пожилой мужчина велел налить всем вина, провозгласил тост — за возвращение...
"Айдис, а где же твой сын? — спросил Лис, усаживаясь за стол. — Все ли в порядке?"
"Пока не знаю, — голос Айдиса звенел, как натянутая тетива. — Мира не говорит... сказала лишь: позже."
"Вот же... Я вижу, она сама не своя. Ладно..."
Он учтиво улыбался людям, пил вино — никогда не подумать, что это — вражий оборотень, волк, враг...
Ужин не затянулся: эти люди жили по законам природы и вставали с солнцем. Лису отвели комнату на втором этаже, а Айдис с женой ушли в её спальню. Лица остальных сияли: в дом нежданно пришло счастье, и никто даже и не думал о том, что оно ненадолго...
"Айдис, — позвал Лис. — И не говори ей про то, что было со мной, с Илатаром, у ханнатцев... Не надо такое рассказывать. Скажи — убили... и все..."
Он остался один — смотрел в окно, в ночь. Что же там с их сыном все-таки...
"Сам знаю," — отозвался Айдис, и всё смолкло.
Когда стал заниматься рассвет, дом заполнился звуками: люди переговаривались, уходили на работу в поле... Ушла и Мира вместе со всеми, и Айдис осторожно стукнул в дверь Лиса.
Тот сидел все так же — смотрел на рассвет, слушал мир, слушал Остров... Он вздрогнул, приходя в себя, и открыл дверь Айдису.
Нуменорец вошёл, осторожно прикрыл за собой дверь. Вид у него был мрачный.
-Сейчас в доме никого нет, — начал он и замолчал. С силой потёр лоб. — В общем, нету его. Увезли.
Лис удивился.
— Куда?!
-В Арменелос. Жрецы Эру. Мира говорит: то ли гордиться, то ли плакать... Нет его. Больше нашего мальчика нету. Есть тот, кого избрали стать вождём воинства Нуменора. Она видела его после... Он не помнит своё имя, не узнаёт её, отзывается на то, что нарекли ему там... Его имя теперь — Хэлкар.
— Чтооооо?! — Лис аж привстал. Слова Айдиса его как громом поразили. — Как это?! Против воли матери? Почему — его? Именно его — почему?
-Он Избранный, — ровно сказал Айдис. — На него указали знаки.
— Какие еще знаки, мать их?!
-Откуда мне знать... — Айдис медленно опустился на стул. — В Воины Эру ушёл мой племянник. Я воюю... воевал, и был не из последних в отряде. Теперь вот — его.
— Подробнее, — сказал Лис. — Айдис, давай — все, что тебе рассказала жена. Это важно... Вот же, что б их... Ты понимаешь, это значит — они любого, наверное, могут так — лишить памяти, превратить в раба... Да что же это! — он выругался на незнакомом языке и в сердцах треснул кулаком по столу.
-Они приехали ночью, отряд в бело-золотом, с факелами, — голос Айдиса был почти безжизненным. — Мира вышла на крыльцо, и все, кто был с нею, тоже. И те возгласили волю Короля Тар-Минастира. Что было Пророчество, что родится на Благословенном Острове мальчик, и судьбой ему будет предначертано возвеличиться превыше воинов древности, возглавить светлое воинство и повергнуть Тьму. И приметы этого Избранного были указаны в пророчестве: что родится он под созвездием Валакирки, в день седьмой, и будет у него особый знак на левой руке. И будет он из рода простого, но прославленного, и отмеченного доблестью...
