На поясе у нее тоже был меч, кроме обычной поясной сумки. Эрнил уже знал, что сражаться-то они здесь все-таки умеют, как он понял — темных этому обучают с детства, всех; хотя, конечно, против опытных воинов они вряд ли продержались бы. Но в Нуменоре женщины и вовсе сражаться не умели...
— Ну что, готов? — спросила она. — Пошли...
Эрнил встал. Вещей почти не было, — какие-то мелочи рассовал, и всё.
-Вперёд, — коротко сказал он.
Сейчас лицо его было замкнутым, — ни тени чувств. Задание. Только и всего. Да, это задание — Молфар. Ну и что? Всё — потом. Все эмоции, чувства. Сейчас только невидимая стена между ним и миром: я должен это сделать и сделаю.
Оседланные крылатые кони ждали их наверху, на открытой площадке крепости. Таннис молча вскочила в седло. Сказала:
— Они знают, куда лететь. План все тот же. Наблюдать за Молфаром смысла нет, пересекаемся с вашим патрулем близ скал, чтобы кони остались незамеченными. Вперед...
Кони рванулись в воздух, и вокруг сомкнулась ночная чернота.
Эрнил, как ни силился, не мог ничего разглядеть внизу и страшно жалел об этом. Разведка с воздуха... Понятно, почему тёмным так везёт в этой войне, почему так удачливы ханнаттцы.
Он стиснул зубы. Угнать бы парочку этих лошадок. Да не выйдет, они... скажем так, убеждённо-тёмные. Жаль...
Полет в темноте был долгим, и вскоре Эрнил потерял направление, как ни старался его угадать. Редкие огни внизу, непроглядная тьма наверху, ветер шумит в ушах, где-то маячит силуэт коня Таннис... Голос ее он услышал очень четко, и не сразу сообразил, что она говорит мыслью:
"Мы уже почти на месте. Еще несколько минут — и будем на земле. Ваши сейчас где-то на расстоянии мили. Мы опустимся рядом, постараемся незаметно."
Эрнил тряхнул головой.
"Так. И как ты себе представляешь — указать нашим направление, где сейчас этот гад?"
"Зачем — непременно сейчас? Я тебе передам все, что знаю... Погоди пока."
Она снова замолчала, и Эрнил увидел, что впереди вырастают силуэты темных скал, земля приближается... и вот уже кони стоят на твердой земле.
Таннис спрыгнула на землю и подождала, пока Эрнил тоже спешится.
"Сейчас все увидишь, — сказала она. — Так же, как ту тетрадь."
Эрнил стоял в чуткой ночной тиши и не мог поверить: неужели это правда, не сон, — то, что он снова в знакомых местах, там, что он вернулся...
Нельзя.
Потом.
Всё — потом. Сначала дело.
— Тихо, тихо... — прошептала Таннис.
И снова взяла его за виски. Он даже вздрогнул, такими ледяными показались ее пальцы — замерзла, наверное, во время полета...
А потом все словно раскрылось, и перед ним вдруг с ясностью встало целое море сведений.
Патрули Молфара, маршруты, время, их планы, местность... Все, что они столько времени пытались добыть, разведать. Все, что собирали по крупицам...
-Спасибо, — прошептал Эрнил. — А теперь — уходи. Нельзя, чтобы наши застали тебя со мной. Поднимись в небо, наблюдай, только не будь здесь. Прошу.
— Да... я знаю, — Таннис шагнула назад, к своему коню и замешкалась, прежде чем запрыгнуть в седло.
"Жаль, если никогда не увидимся."
Эрнил бесшумно двинулся вперёд. Около мили, говоришь... Ничего, найдёмся...
...Здесь, во дворце, перед темным майа все почтительно расступались, давая ему дорогу — никто бы и не посмел задержать его, даже если бы хотели... Впрочем, сейчас Гортхауэра ждали — ждал сам король. Обычно встречи их проходили наедине...
Высокие двери бесшумно распахнулись, и майа вошел внутрь, туда, где его обычно ожидали.
Стены из тёмно-алого камня, большие квадратные колонны... Из-за цвета здесь было темно, обстановка несколько придавливала, — большой пустой зал, и только вдали одинокая фигура у высокого окна.
Король ждал.
Горт подошел к нему, поклонился — не ритуальным поклоном, которым обычно приветствовали короля, а другим, как — давнему знакомому, почти другу...
— Здравствуй, Государь.
-Здравствуй, — тёмные глаза короля вспыхнули. — Ты просил принять тебя. Что ж, это кстати. С какими вестями ты пришёл?
— Знакомо ли тебе пророчество об Избраннике Единого?
Король нахмурился.
-Это нуменорское, — в голосе мелькнула ненависть. — Да, слышал.
— Нашим Видящим оно тоже знакомо... Так вот, Жрецы Эру нашли мальчика, которого считают таковым Избранником. Признаки действительно имеются. Они забрали его у родителей, и... Ныне он не помнит ни их, ни прошлого, ничего, кроме одного лишь предназначения. Мы собираемся изъять этого мальчика оттуда и вернуть ему память и прежнюю личность. Не допустить исполнения пророчества, не допустить, чтобы он стал орудием Эру.
Король слушал, склонив голову набок.
-Скажи мне, Гортхауэр, — медленно проговорил он. — Зачем ты рассказываешь мне об этом? Разве бедная Ханнатта достойна того, чтобы её оповещали о ваших планах?
Майа нахмурился.
— О чем ты, государь? Что случилось?
-Ты ещё спрашиваешь, что случилось! Ты не знаешь? — в голосе был гнев.
— Нет, — спокойно ответил майа. — То есть мне неизвестно, что именно могло вызвать твой гнев.
-Хорошо же, я расскажу, — глаза короля почти метали молнии. — Два дня назад погиб Молфар. Тебе известно это имя, не так ли? Вырезаны были все, кто шёл с ним, но я бы не сказал ни слова тебе, ибо это война, и на войне не милуют. Их не выслеживали, Гортхауэр! Никто не следил за ними, к ним шли — точно зная, где их встретят! их сдали нуменорцам, ты слышишь меня? Сдали — твои, ибо некому больше знать так все пути и время.
— Молфар, — повторил Горт. — Что ж... Говоря честно, я не удивлен. Этого следовало ожидать.
-Ты хочешь сказать, что ты не знал? — в голосе короля прозвучало презрение. — Какой же ты Властелин Мордора, если не знаешь о том, что творят твои люди!
— Я не имею возможности лично следить за всеми происшествиями на рубежах, — спокойно сказал майа. — При всем его мастерстве... и не только, увы, воинском... Молфар — всего лишь один из великого множества ваших командиров, а область его не является особо важной в деле защиты рубежей. Молфар прославился другим — своей неоправданной жестокостью. За что и поплатился. Что ж, мы проверим и выясним, кто передал нуменорцам эти сведения.
-Я полагаю, тебе не составит труда выяснить это, — король не сводил глаз с Гортхауэра. — И если ты действительно союзник нам, то ты предоставишь мне эти сведения сегодня же.
— Ну, сегодня — не обещаю, — ответил Горт, — но в течение суток-других узнаем. Хотя о гибели его я жалеть не стану. Возможно, раньше он был доблестным воином... а в последние годы стал — палачом.
-Это война, Гортхауэр, — с нажимом сказал король. — И твои люди предали тебя — и нас. Ты можешь не жалеть о Молфаре, — пусть. Но предательство должно быть вырублено под корень! Иначе предавший раз безнаказанно войдёт во вкус!
— Наш суд оправдает это, — сказал Горт. — Молфар стал военным преступником, и, кстати, он нарушал ваши же собственные законы об отношении к врагу, которые вы поклялись соблюдать — за нашу помощь и содействие. Такие, как он, провоцируют Нуменор на усиление жестокости к вашим людям.
-Может, вы отправите и Нуменор под суд? — резко спросил король. — И ваш суд оправдает и их?
— Мы можем карать или миловать наших людей по нашим законам, государь. Так же, как ваш Молфар оправдывал свои пытки тем, что это — законы Ханнатты.
-В таком случае, я буду присутствовать на вашем суде, — король отвернулся к окну. — Всё, Гортхауэр. Нам не о чем больше говорить.
Майа шагнул к нему — и коснулся его плеча.
— Аспараис... Почему тебя так волнует судьба этого человека? Неужели ты оправдываешь те зверства, которые они учиняли? Неужели не понимаешь, какими бедами это оборачивалось для твоих людей?..
-Я не терплю предательство, — король не повернулся, смотрел в окно. — Не терплю враньё и умалчивание. Если ты считал, что Молфар нарушает законы — почему ты не пришёл и не сказал об этом мне? Ты считаешь, что вправе сдавать моих людей моим врагам?
— Ну, во-первых, попытки сообщить твоему наместнику в той области были, — сказал Горт. — Две. Оба раза — от наших. К Молфару даже присылали проверяющих. Разумеется, те ничего сверх меры не находили, как и свидетелей — еще бы, напоказ Молфар такое устроил только единожды... с воином Торнара. Так что неудивительно, что наши быстро поняли — толку таким образом не будет. А у нас, Аспараис, принято воспитывать людей в том, что издеваться не дозволено никому и никогда, даже над врагами, а тем более — наслаждаться мучительством... вот так. И врагами наши люди считают тех, кто не соблюдает законы чести, а не тех лишь, на кого указывает повелитель.
-Гортхауэр, идёт война. Если твои люди действуют, как наши враги, как нуменорцы, убивая ханнатских воинов, то становятся в один ряд с ними, хочешь ты того или нет.
— Ты — хочешь прекращения этой войны, или чтобы она продолжалась вечно, и уносила жизни твоих подданных?
-Зачем задавать глупые вопросы?!
— А понятие о военных преступлениях для тебя существует, Государь? — как ни в чем не бывало, продолжал майа. — Если да — то ты должен понимать, что иной раз свои бывают худшими врагами своему же народу, чем иноплеменники.
-Ты уже не использовал это понятие. У нас есть закон: если не отвечает наместник, надо идти до короля — за справедливостью. Теперь твои люди стали предателями.
— А тем временем будут совершаться все новые и новые преступления, а надежного способа даже доказать вину преступника у вас нет. Что ж, — Горт на пару секунд поднял глаза вверх, как будто советовался с кем-то незримым, — мы выясним, кто виновен в случившемся. Разумеется, ты можешь присутствовать на разбирательстве. Но решение будет вынесено по нашим законам. Тут уж и я ничего не смогу поделать, даже если захочу — я не всевластный хозяин в нашей стране.
-Очень плохо, — сказал король и снова отвернулся. — Я жду.
— А по мне, так хорошо, ибо народ наш не нуждается в поводырях, чтобы идти своим путем. До свиданья, Государь, и прости.
Майа поклонился ему глубоким поклоном уважения — и вышел из зала.
...Вид у оборотня был на этот раз не то что обеспокоенный — а такой, словно ему было откровенно не по себе. И по тому, что Лис распахул дверь комнаты Айдиса, вот так, сходу, без приглашения — было ясно, что что-то случилось.
— Молфара убили, — сходу сказал Лис. — И весь его отряд.
Айдис встал.
-Кто? — отрывисто бросил он.
— Сядь, расскажу. А то рухнешь, — Лис прикрыл за собой дверь. — Убили-то ваши, но не просто так.
Айдис подождал, пока тот подойдёт ближе, опустился в кресло.
Лис сел в кресло.
— Да, подстерегли их, конечно, нуменорцы. И вскоре выяснилось, что сведения о них им слили — как ты думаешь, кто? Наши. Темные.
Айдис смотрел на него во все глаза.
-Ваши его сдали? Кто тебе сказал об этом? И — зачем?
— Слушай дальше. Что их сдали, было ясно, и это быстро дошло до самого их короля. Тот предъявил Горту, что кто-то из его людей — предатель. Выяснилось, что это наши... из одного нашего форта, целители. Там одна девушка сообщила нуменорцу эти сведения и помогла ему бежать. И вот теперь должно быть разбирательство, сам король Ханатты потребовал присутствовать на суде...
Айдис покачал головой.
-Ну, что девушка влюбилась в нашего — это, в общем, не слишком удивляет... Но всё равно. Предать своих... Что ей светит?
— Она не влюбилась, — сказал Айдис. — Выяснилось, что они там многих так покрывали. Это... Это наши люди — они следили за ханнатцами, подбирали искалеченных... с обеих сторон. Эти — за ханнатцами следили, есть и другие, кто следит уже за вашими. Этот нуменорец, кстати, знал Торнара, их вели вместе...
Айдис помрачнел.
-Торнару так не повезло. Что будет с девушкой? Ты так и не ответил.
— Не знаю. По всякому может получиться. Может, она и оправдается.
Айдис побарабанил пальцами по подлокотнику.
-Король Ханнатты, говоришь... Весь вопрос в том, насколько Горту нужна Ханнатта. Если нужна — он отдаст им девушку и постарается прикрыть эту благотворительную лавочку.
— Мы-то от Ханнатты ни в чем не зависим, это они зависят от нас. Ты хочешь присутствовать на этом суде?
-Я?! — несказанно удивился Айдис. — Последнее, чего я бы хотел в этой жизни, — это снова увидеть ханнатские рожи.
Он вдруг вскинул глаза на Лиса.
-Ты что, собрался туда?
— Торнар, — напомнил Лис. — Это шанс вытащить Торнара.
Айдис выпрямился.
-Ты серьёзно? Но как? Каким чудом? что, на Горта и всю эту компанию внезапно обрушится приступ милосердия? Что-то верится с трудом.
— Тут дело не в милосердии. Ты не знаешь наших обычаев... Эти ребята будут не только защищаться, они начнут и нападать. Они считают себя правыми, они даже не скрывали, что все это устроили, когда дело открылось. По нашим законам, они имеют право позвать любых свидетелей. А мы можем сказать — вытащите Торнара, пусть расскажет, что видел.
-Ну расскажет, а дальше что?! Если он вообще согласится говорить. Его выслушают, решат то, что будет нужно, а его засунут обратно на каменоломню, или где он там. И полагаю, ему будет не слишком радостно узнать, что место Илатара долгое время занимал тёмный шпион.
— А об этом я говорить и не собираюсь. Надо только навести эту девушку, Таннис, на мысль, что у спасенного ею нуменорца есть друг, который сейчас там, в руках ханнатцев.
-Это идея, да... — Айдис задумался, взгляд его устремился куда-то в пространство. — Знаешь, я хотел бы увидеть эту девушку. Она заслуживает того, чтобы её уважали.
— Да, — кивнул Лис, — они смелые ребята там, в этих патрулях. Они и ваших вытаскивают из-под носа у врагов... И ханнатцев, кстати, тоже... У них считается — надо служить милосердию, а потом уже королям.
-Ох, боюсь, теперь Горт им не даст жизни, прикроет эту лавочку... Он так и злится на тебя, да?
Лис помолчал.
— Он говорил со мной.
-И ты молчал?! Когда? о чём?
— Недавно совсем... Он сказал, что был неправ тогда, что окрысился на меня из-за тебя. Я чувствовал, ему трудно это говорить — он не умеет извиняться; но он все же это сказал.
По глазам Айдиса было видно: он ожидал чего угодно, но не этого, и подозревает какой-то подвох.
-Почему вдруг так? Нет, я понимаю, что это вовсе не "вдруг", но всё же. Почему?
— Я не знаю. Правда, не знаю. Может, его кто-то навел на это... Да, разбирательство будет происходить у нас, в Тай-арн Орэ.
-И что это даёт?
— Место? Место — ничего, это просто традиция. Но решать будет не Горт. Решать будет суд... из наших. Из старейшин.
-Я не верю. Извини.
Он стиснул кулаки.
-Ты в свете этих самых извинений предлагал мне появиться там, на суде? Считаешь, что для меня это возможно?
— Возможно. Безусловно. То есть, конечно, если бы Горт _хотел_ тебя не пустить — он не пустил бы; но, думаю, не захочет.
-Значит, так, — Айдис придвинулся к Лису. — Раз такие дела, я отправлюсь туда. Но. Условие первое: ты ни при каких обстоятельствах не станешь раскрывать, что ты был на месте Илатара. Второе. Если получится так, что они вытащат на суд Торнара, надо постараться, чтобы он меня не увидел. Опять-таки ни при каких обстоятельствах.
