...Корабли отплыли на рассвете. Выходя в дозор — лагерь-то никто снимать не собирался — Антиллес зорко посмотрел им вслед. Пленный Тёмный Властелин. Надо же...
Они шли тихо, ловя каждый шорох, и всё же чуть не пропустили — _этого_. Антилес вскинул руку, — стрела полетела в цель. Остановить.
Не убивать.
Кто бы ни был этот человек — надо отдать должное, бегал он хорошо. Показалось, что серая молния мелькнула среди деревьев.
На листьях оставались капли крови.
По знаку Антилеса дозорные рассыпались по кустам, — местность они знали хорошо. Раз ранен, далеко не уйдёт, а деваться ему здесь некуда: единственное жильё, если его можно так назвать, — это лагерь нуменорцев на побережье.
Они шли по следам — упорные, лёгкие, неутомимые.
Кровь вела за беглецом, как по следу — хотя других следов он не оставлял. Видимо, пытался зажимать рану, но слабел. Расстояние между беглецом и нуменорцами сокращалось... должно было сокращаться.
Потом вдруг следы исчезли — точно беглец растворился в воздухе.
Погоня остановилась. Здесь. Где-то рядом, больше негде.
Антилес пригляделся к следам, задумался... а затем приказал стрелять.
По диагонали прочёсывать местность.
Стрелы чётко ложились одна за другой, быстро и точно.
И точно.
Короткий громкий вскрик... и следом беглеца — увидели.
Он лежал ничком, прижимаясь к земле, совсем недалеко от командира. На беглеце были какие-то серо-зеленые лохмотья, и к себе он прижимал довольно большой предмет... Да это же лютня, понял Антиллес. Лютня в чехле из ткани.
Стрела торчала из плеча, со спины.
Антиллес выхватил кинжал, подошёл к пленнику. И — испугался.
Эльф. С лютней. Менестрель. Стреляли, получается, по своему...
Только зачем же он болтался здесь, возле военного лагеря?!
Он жестом подозвал целителя, — им полагалось сопровождать отряды.
-Оказать помощь, и — в лагерь. Разберёмся на месте.
Тот кивнул, опустился возле раненого. Не смертельно... но неприятно.
Для человека могло быть и смертельным. Для эльфа... кто их знает. Крови он потерял много, еще с первой раны, но никакие органы задеты не оказались — и первая, и вторая стрела вошли почти рядом, только первая спереди, вторая со спины.
Эльф был красивым, светловолосым, хотя волосы его, собранные в "хвост", и были сейчас изрядно всклокоченными, да и грязными тоже.
А на поясе у него оказался кинжал в черных ножнах.
Черные, с серебристо-красным узором.
Антилес тут же завладел кинжалом. Пока эльфа перевязывали, хмурясь, разглядывал: чёрный.
Забыть этого, в чёрном, которого только что увезли пленником в Нуменор, было невозможно.
Но — эльф?!
Наконец перевязка была закончена, и эльфа понесли в лагерь. Целитель всё морщился: осторожнее, осторожнее, не трясите...
Тот все равно ничего не чувствовал — был без сознания. Крови он потерял много, а может быть, и шок, как бывает при ранениях у людей...
В лагере Антиллес оставил эльфа заботам целителя, а сам пошёл к командующему: доложить.
Эйранель долго разглядывал кинжал, наконец вздохнул.
-Дожили. Эльф — соглядатай. Ладно, что поделать... Как только придёт в сознание — зовите.
Антиллес чётко, по-военному, кивнул и отправился обратно — к шатру, где разместили раненого.
Тот уже пришел в себя. Сидел на койке, держась здоровой рукой за перевязанное плечо, хмурился.
Взгляд у него был странный, какой-то ушедший в себя, что ли... Но все же — красив, длинноухий. Черты лица словно выточенные, твердые, но тоньше, чем у людей. Эльфов здесь почти что и не было, видеть приходилось редко...
Антиллес остановился у входа, скрестил руки на груди. Целитель обернулся, хотел что-то сказать, но под властным взглядом командира передумал и тихо исчез из шатра.
-И что же ты тут делал? — поинтересовался Антиллес у эльфа. — Я понимаю, эльфы — дивный народ, но бегать с лютней в местах, где сражаются, более чем неосторожно.
Эльф перевел на него взгляд.
— Бегали вы, — ответил, — я лишь смотрел.
-Тем более, — человек подошёл к нему, сел. — И что же ты хотел увидеть?
— Ваши увезли его, — он произнес это таким тоном, что не оставалось сомнений — кого именно. — Я смотрел.
-А, — командир усмехнулся. — Понятно.
Он посмотрел в сторону. От сердца отлегло: как это ни невероятно, всё-таки он с Врагом. Значит, не по своему стреляли.
Задумался. И вдруг — с прищуром:
-Ты, значит, смотрел. На него. А он — видел тебя?
— Видел, — спокойно сказал эльф. — Только не глазами. Чувствовал.
Антиллес не хотел показывать, что мороз прошёл по спине.
-Вы с ним разговаривали мыслями? — спросил совсем тихо, удивляясь, почему эльф вообще отвечает на его вопросы. Уверен... в чём? В защите своего господина, — несмотря на то, что тот в плену?..
— Нет, не разговаривали. Он просто понял, что я здесь... это видно — в Незримом. Вы, смертные, не умеете так. Лишены половины мира...
Антиллес помолчал. От всего этого голова шла кругом. Ему страшно хотелось, чтобы поскорее пришёл Эйранель и избавил его от необходимости разговаривать с этим существом, но того пока не было.
-Имя своё назовёшь мне?
— Эйлар, — ответил эльф после видимой заминки, словно сомневался, стоит ли вручать человеку свое имя.
Полог наконец откинулся, — в шатёр заглянул Эйранель. Антиллес с видимым облегчением вскочил на ноги и вытянулся в струнку, быстро доложил о том, что уже узнал.
-Иди, иди, — Эйранель кивнул. — Я разберусь.
Антиллес в мгновение ока исчез за пологом.
— А ты похож на одного из _тех_, — непонятно, словно в пространство, сказал вдруг эльф.
-На кого именно? — уточнил Эйранель. На поясе у него был тот самый кинжал в чёрных ножнах.
— Его звали Хатальдир, — ответил Эйлар. — Зачем ты забрал мой кинжал? Он будет зол на тебя, что ты взял его.
-Кто, кинжал? — Эйранель наконец понял, почему у Антиллеса был такой растерянный и даже напуганный вид.
— Да, кинжал. Не доставай его из ножен, а то он может ранить тебя.
Эйранель внимательно взглянул в глаза эльфа. Он не слишком много повидал их — странных, загадочных, бесконечно далёких... почти чужих... но чтобы даже эльфу пришло в голову вот такое — он видел это впервые. Безумец? Может быть...
-Откуда же у тебя такое оружие... живое?
— Тот, кто делает, может вложить в оружие часть души. Вы не умеете... люди.
Эйранель усмехнулся. Презрение ударило — больно.
-Допустим. И кто же его сделал?
Эльф посмотрел куда-то вдаль, как будто умел видеть через стенки шатра.
— Вы увезли его.
Эйранель вздрогнул, взял кинжал в руки — как будто впервые его увидел. В глазах его был страх.
-Ты же эльф, — быстро заговорил он. — Ты служишь ему? Как к тебе попал его кинжал? Зачем ты здесь?
— Я ведь говорил, я смотрел, как вы его увезли... — он вздохнул. — Это его кинжал. Вернее, был когда-то давно, он делал такие... Подарок.
-Подарок? Тебе?! Ты... знал его? Давно? — Эйранель явно не замечал, что не даёт Эйлару даже возможности вклиниться в поток вопросов. — Да как же может эльф служить Врагу?!
— С чего ты взял? — возразил Эйлар. — Я служу разве что дороге... Просто я знал его когда-то.
Эйранель сжал виски и постарался прийти в себя.
-Но ведь он же Враг, — терпеливо сказал он. — Как ты мог познакомиться с ним?
— В Ангамандо.
Эльф, кажется, начал терять интерес к этому разговору. То ли он казался ему бессмысленным, то ли еще что...
Эйранель встал. Лицо его было мрачно. На его приказ вошли двое воинов.
-Казнить, — приказал он. — В полдень.
Эйлар посмотрел на них, троих, без страха, но с удивлением. Улыбнулся почему-то.
— А они были не столь скоры на расправу...
-Разговоры разговаривали, подарки дарили, — кивнул Эйранель. — Мы это знаем, знаем давно. Если у тебя есть какое-то последнее желание, — говори. Я попробую исполнить.
— Ты умеешь играть на лютне?
Эйранель усмехнулся.
-Нет. Не дано. Я воин.
— Нужно, чтобы лютня была в хороших руках. Я сам делал ее. Еще давно, до того, как Черный явился в Эндоре из Амана... Она хранилась чарами, меня не будет — чары растают. Лютня должна жить, в песне.
Эйранель кивнул.
-Я найду хранителя для твоей лютни.
В глазах воина вдруг что-то блеснуло.
-Ты родился в Эндорэ или в Амане?
— Я вообще не рождался, — ответил эльф. Прикрыл глаза. — За лютню — спасибо. Только выполни, что обещал...
Эйранель вздохнул. Дожили. Эльф из Перворождённых, служит Врагу, и придётся его за это казнить... столько тысяч лет живёт на земле... точнее, жил. Эру, как же несправедливо.
Ему было обидно — до глубины души.
Тот, видимо, угадал его мысли. Улыбнулся и с едва заметной усмешкой спросил:
— Ты за всех "вражьих прислужников", — в словах был сарказм, — так переживаешь?
Эйранель неприязненно взглянул на него.
-Ещё чего — переживать за вас, — буркнул он. — Сами выбрали, сами и отвечайте за свой выбор. Я-то тут причём...
— Я ведь уже говорил, — терпеливо сказал эльф, — я не служу ему, и никогда никому из них не служил. Вернее сказать — да, я не стану бросаться с мечом на "темных", едва их завидя, потому что по собственному опыту знаю, что они такие люди, как все остальные. Несколько веков назад я присягнул на верность Артанис — вы ее знаете под именем Галадриэль — и слова своего не нарушал.
Эйранель с досадой стукнул кулаком о ладонь.
-Тогда зачем же ты сюда пришёл?! — сорванный командами голос прозвучал хрипло. — Что тут было смотреть? Зачем? Что тебе надо было от него, от нас? Отвечай!
— Сядь, — в голосе эльфа впервые прозвучала мягкая властность, которой было почти невозможно сопротивляться. — И не кричи. Я тебе расскажу все, а ты уж сам решай, как поступать. Смерти я не боюсь...
Нуменорец, помедлив, опустился возле него. Взгляд его был острым — как стрела, нацеленная в сердце.
— Я некогда был в отряде Финрода, — заговорил эльф. — Это имя тебе, я надеюсь, известно?
Тот кивнул и настороженно прищурился.
-Конечно. Но там же все погибли на Тол-ин-Гаурхот.
— Это неправда. Там и тогда — никто не погиб. Все было похоже — но иначе... Что там было между Финродом и Мелькором, я до сих пор сам не знаю точно, а пытаться разузнать не рисковал. Скорее всего, они говорили правду — Финдарато просто _захотел_ уйти, понимая, что здесь ему не светят иные пути, и Мелькор, — эльф вздохнул с горькой иронией, — великодушно ему помог... зная, что Намо отпустит его из Чертогов. Остальные остались в Ангамандо. Были оставлены: нашего желания никто не спрашивал.
Эйранель усмехнулся.
-И зачем же великодушный Мелькор позволил распространиться истории о том, как бедных эльфов съели волки?
— Возвращаться было нельзя. Нолдор никогда не принимали даже бежавших... всем, кто попадал в Ангамандо, дорога к нормальной жизни после была отрезана. И усилиями не только "темных", но и собственных собратьев. Когда Лютиэнь с Хуаном, явившись на Остров, не обнаружили там никого, кроме Берена... который не знал, что произошло с остальными... что им было подумать? Мы и сами были убеждены в том же. Когда уводили одного за другим, и никто не возвращался... что тут еще можно подумать? Это как раз неудивительно.
Эльф помолчал.
— Я был на их рудниках. Долго. Потом — выпустили... почему-то. Решили сменить метод, наверное, а может, просто кто-то из них пожалел. Оставили жить среди них, под надзором, конечно. Сам понимаешь, какая у меня была к ним "приязнь". Постепенно — не от безделья же там издыхать — я стал работать в мастерских. Там и столкнулся с Гортхауэром... можно сказать, познакомился лично, — эльф усмехнулся, — не называть же знакомством первый опыт, когда он просто силой взламывал нашу память... Постепенно ненависть не то чтобы уходила, но затихала. Он показал мне приемы мастерства, ранее незнакомые. На этом вот кинжале, — Эйлар кивнул на него.
Эйранель поморщился.
-Знаешь, ты меня извини, конечно, но... очень противно всё это слушать. Я много воевал, и я тебе скажу, что бывает и такое, когда... Когда пленники начинают вставать на сторону тех, кто издевается и мучает их. Когда изнасилованные женщины, оставаясь у этих мужчин в рабынях, начинают прыгать вокруг них. Это, знаешь ли, просто омерзительно, особенно когда это всё прикрывается высокими словами о прощении врагов, и всякое такое — "быть выше их, любить их, ибо они не понимают, что творят".
— А я что, сказал, что прощаю? Я говорю лишь то, что пересекался с ним... Как мастер. Словом, при первой возможности я ушел оттуда. К своим возвращаться было безнадежным делом. Я жил в Лотланне, очень долго. После — Война Гнева, все были должны уходить за горы, чтобы не погибнуть... Было ли мне жаль крушения их Твердыни? Трудно сказать. Они были жестоки, хотя нолдор и не уступали им в этом. Одни других стоили. Они вели войны, никто не желал поступиться своей гордыней ради мира, — словно два барана на мосту, — а страдала от этого земля. Нет, мне было жаль не Ангамандо, не Твердыню. Мне было жаль людей, что не имели возможности жить иначе, кроме как будучи на одной из сторон. Было жаль землю, погибшую из-за этих, в итоге, дрязг. После я повстречался с Артанис. Мы знали друг друга давно, некоторое время я сопровождал ее в ее путешествиях по землям Эриадора. Когда она наконец обосновалась в Лоринанде — я присягнул ей на верность, хотя особой нужды в этом и не было. Чтобы повысить ее положение в глазах местных синдар. Нам всем нужна была наконец пристань, где можно отдохнуть от безумств окружающего мира.
Эйранель очень глубоко вздохнул.
-Ну и сидел бы в своём этом... как его... Что тебя принесло сюда?
— Давай ты попробуешь просидеть три тысячи лет в этом форте, — с легкой усмешкой сказал эльф. — Представил?
-Слишком вовремя, — сквозь зубы сказал Эйранель. — Как раз тогда, когда тут всё решается. Не рассказывай мне сказок, Эйлар. Эта связь — есть, и не надо считать меня глупцом, который не видит очевидного.
— Я и не говорю, что ее нет. Большинство из нас время от времени покидает обжитые края, чтобы добраться до новых, незнакомых земель, увидеть мир. Так делал и я, иногда один, чаще с друзьями. Пару раз даже в Мордор заносило — попадался их патрулям...
-Встретились заново, — понимающе кивнул Эйранель. — Так?
— Да. И здесь я тебе скажу правду, лорд Эйранель. Нет вины сейчас на людях юга и востока, что они вступили в союз с Мордором. Вы, нуменорцы, сами довели их до этого. Когда в твой дом приходят, чтобы грабить, убивать и насиловать, тут к любому кинешься, кто может защитить, будь то хоть балрог из огненной бездны. Пока Нуменор не превратился в поработителя сам — никаких союзов с Мордором у людских земель не было. А так вы своими руками дали ему новых вассалов.
Эйранель возмущённо выпрямился.
-Или ты забыл о том, как Саурон напал на эльфийские земли, и что если бы не помощь Нуменора, вы сами сейчас сидели бы либо у него в темницах, либо вообще уже по ту сторону Моря, после Чертогов?
