Они мчались высоко над землей, над облаками — где редкими, а где закрывающими землю сплошным пологом. Дракон летел на огромной скорости, должно быть, это были чары майа — вряд ли живое существо могло мчаться так быстро.

Приближались огромные черные горы с Завесой Тьмы над ними, уже знакомой; с каждой минутой становилось все темнее. Дракон поднялся еще выше, и вот — клубящаяся Завеса с ее безмолвными молниями сделалась совсем рядом, черный хребет проплыл мимо, и внизу потянулись выжженные равнины, покрытые лагерями, озаренные красным свечением молний и вулкана. Вдали ярился, время от времени извергая огненные сгустки, Ородруин, приближался громадный Барад-Дур...

Приблизился — и проплыл мимо. Дракон летел дальше.

Эйранель сначала удивился, — но потом только вздохнул. Да, это правильно: отправить пленника подальше от границ, в такое место, чтобы сам и дороги не нашёл, если таки посчастливится сбежать...

— Ты в любом случае не сбежишь, — проговорил Горт, придерживая Эйранеля за плечи. Видимо, он умудрялся слышать его мысли. — Я буду следить за тобою.

-Тебе что, больше нечего делать? — усмехнулся Эйранель. — Впрочем, если тебе так интересно, следи...

— Я умею делать много дел одновременно, — в голосе майа послышался смешок.

Дальше летели в молчании.

К удивлению Эйранеля, Завеса Тьмы, вдоль нижней кромки которой они летели, постепенно начала рассеиваться, и впереди, на горизонте, показалась четкая полоса ясного неба.

Эйранель ещё подумал: это что, тоже Мордор? странно... так много земли... Они что — умудрились захватить пол-Эндорэ, пока мы воевали с ними на побережье?

Летели они на юго-восток — судя по картам, где-то впереди должен быть еще один мощный хребет, стена Мордора...

Полоса чистого неба разрасталась, приближалась, и вот уже они летели под чистым ясным небом, светило солнце — самое обычное солнце, такое же, как над всем материком, а внизу тянулись зеленые земли, поля, леса, кое-где Эйранель угадывал поселения — впрочем, дома отсюда казались совсем крохотными, как россыпи бисера вокруг ниточек мелких речушек.

Реки... В Мордоре...

А впереди, у горизонта, что-то блестело, приближаясь, как водная гладь.

Эйранель молча ждал, когда же этот полёт закончится. Внутренне был готов... к чему-то. Просто — ждал.

Ждать оказалось самым трудным.

Труднее, чем воевать, чем терпеть боль от ран, чем видеть, как Нуменор подпадает под власть Тьмы...

Точно — водная гладь, сверху это было отлично видно... До горизонта. И реки, впадающие в него...

Море.

Дракон снижался, скользил вниз — полет явно подходил к концу. Ниже, ниже... вот уже он летит над самой землей... впереди — деревянные дома у кромки леса, в несколько этажей, островерхие, и уже видно, что в них непривычно большие окна — таких не было в нуменорских домах, да и чем их закрывать? стекло — дорого, у бедняков оно и вовсе было не в ходу, не говоря уже о поселениях Низших в северных землях материка, где окошки чаще закрывали слюдой, а то и вовсе бычьими пузырями...

Дракон опустился на землю рядом с одним из домов.

— Слезай. Прилетели.

Эйранель неловко спустился на землю — покачнулся: от непривычного способа передвижения в пространстве закружилась голова. Ухватился за седло, некоторое время стоял с закрытыми глазами: ждал, пока тело вновь станет повиноваться. Наконец тряхнул головой, — оглянулся на Гортхауэра.

-Может, просветишь, где мы?

— Рядом с озером Нурнен, — ответил Горт. — На юго-востоке Мордора. Идем...

Он первым пошел по направлению к ближайшему дому.

Эйранель шагнул следом, — мгновение помедлив, обернулся. Вблизи дракон выглядел жутковато: здоровенная морда, длинный хвост, крылья, который зверь сейчас сложил...

Дракон разинул пасть в почти человеческой усмешке — и пыхнул на Эйранеля огнем, так, впрочем, чтобы не опалить, не достать. И — снова взмыл в воздух, в голубое небо.

— Горт! — голос был женским, девически-тонким.

С крыльца ближайшего дома сбегала девушка... Девушка в нуменорском платье. Эйранель узнал ее — одна из тех, кого убили на ступенях Храма тогда, вместе с Гортом, а после, он узнавал, ее имя было среди тех, кого сожгли на площади в день торжества Королевы... Алайэ — он знал ее имя.

Эйранель остановился — невольно прижал руки к груди. Значит, всё правильно, и это действительно было подстроено...

— Ого, — весело проговорила она, остановившись рядом. — Господин Эйранель собственной персоной!

— Постоянно находиться под Завесой ему будет тяжело, — сказал Горт как ни в чем не бывало. — Устройте его, Алайэ, хорошо? Опасности наш гость представлять не будет, к тому же, я за ним слежу. В пределах этой земли он может быть свободен.

— Сделаем, — сказала девушка.

Она разглядывала нуменорца с явным интересом — должно быть, много про него слышала.

Эйранель резко отвернулся — терпеть не мог подобное внимание к своей персоне.

— Ну, я вас оставляю, — сказал Горт. — До встречи.

Черный вихрь взметнулся в небо — Эйранель не успел опомниться, как майа исчез. Да, уж ему-то дракон точно не нужен...

Девушка молчала несколько долгих секунд, глядя на Эйранеля. Потом спросила:

— И как ты умудрился ему попасться? Ты же вроде был на побережье...

-С тех пор много чего случилось, — скупо отозвался Эйранель. — Если хочешь знать, — он вытащил меня из Андуина. Возле Рэроса.

— С ума сойти, — качая головой, проговорила Алайэ. — Повезло, ничего не скажешь... Ладно. Может, оно и к лучшему... А то бы так и жил всю жизнь слепцом... Пойдем, покажу, что здесь и как.

Эйранель сощурился.

-Не надо меня "просвещать", пожалуйста, и спасать мою душу на свой лад. Вы хотели вернуть Мелькора, — вы своего добились... и хватит с вас. Вы что, хотите привести весь мир к тому, чтобы мы поклонялись ему, как и вы?

— Это мы по дури поклонялись, — сказала Алайэ. — Сейчас уже не поклоняемся. Идем...

Они вошли в дом. Оказалось — там что-то вроде большого холла, как в богатых нуменорских домах, только все деревянное, и пахло сосной. Несколько дверей вели в этот холл с разных сторон.

— На первом этаже половина комнат свободны, вон с той стороны, — она показала рукой, — там по две большие комнаты в каждой, выберешь, что хочешь. Только слуг у нас здесь нет, все сами делаем. Вон там сбоку, — Алайэ махнула в сторону коридора, — там кухня, еду мы из городка возим, раз в неделю. Понял?

Эйранель кивнул. От мысли, что всё это есть не что иное, как улучшенный вариант его камеры в Барад-Дуре, на душе становилось смертельно тоскливо.

Алайэ сделала было шаг в сторону двери, но остановилась. Сказала с сочувствием:

— Да не тоскуй ты... Здесь не так уж плохо. Только мы здесь не всегда. Мы чаще в городок летаем, учиться. Тоже можешь с нами. Там и библиотеки есть, и большие мастерские, где всякую всячину делают, и вообще много всего интересного, и люди.

-Спасибо, — иронично отозвался Эйранель. — Скажи, тебе было хорошо в Нуменоре? Там и библиотеки, и мастерские, и люди.

— Да, но КАКИЕ! — возразила Алайэ. — Там все гнилое. Сам же знаешь, что это правда.

-Ну, значит, я тоже гнилой, — спокойно согласился Эйранель. — И я, и моя сестра... Все. Так?

— Горт говорит, что нет, ему я верю. А при дворе у вас все почти гнилые, и главное — то, что в народе превозносится, — объяснила девушка, — что нуменорцы — Высшие, а все остальные люди — Низшие, которым предназначено самими Валар быть нуменорцам рабами. Что, скажешь, не так? С детства я только это и слыхала.

-Так, — согласился Эйранель. — Но это не причина предавать Нуменор.

Он некоторое время просто смотрел на девушку. Совсем молоденькая...

-Ты хоть видела того, кого вы хотели освобождать ценою ваших жизней?

— Видела, — кивнула она.

-И... как?

Он помолчал.

-Не разочаровалась?

Она дернула плечами.

— Да нет, с чего бы? Наоборот.

-Наоборот — это как?

Алайэ помолчала.

— Это не скажешь так разом. Тебе бы с ним познакомиться... сам бы понял все.

Эйранель покачал головой.

-Что-то вы так сразу меняетесь, когда о нём говорите... что ты, что Саурон. Даже захотелось увидеть самому, честное слово. Впрочем... какая разница.

Он отошёл к окну. Как же беспечно и ярко светит солнце...

— Ты не понимаешь, — с оттенком тоски проговорила Алайэ. — Впрочем, это я виновата — не умею объяснять... Понимаешь... мы считали, что есть — тот, кому нужно поклоняться. Вокруг гниль и зло, а он — тот, кто дает единственный правильный путь и укажет дорогу, а мы пойдем за ним, как верные служители за лордом, и наши души будут вечно счастливы. Оказалось — все совсем иначе.

-Ну, что вы так считали, меня нисколько не удивляет, — Эйранель прислонился к стене, взглянул сквозь окно туда, на простор. — И как же, говоришь, оказалось?

— А разве вы сами считаете не так? Даже ваше название — "Верные"! Есть единственно верный праведный путь, который когда-то указали Трем Домам нолдор, а те узнали его от Валар, а Валар от самого Эру... путь этот, когда-то, состоял в верности лордам нолдор, ибо те избраны самими Валар, и их потомкам назначено стать королями, чтобы вести народы. Тогда у Трех Домов это были лорды нолдор, потом в Войне Гнева сам Эонве благословил Верных, и вот — суть праведности состоит в том, чтобы идти, не задумываясь, за владыками, ибо на них благословение и они не могут ошибаться. Что, скажешь, разве не это привело Нуменор к тому, во что он превратился сейчас? Когда никто не посмел ослушаться королей, толкающих на завоевания?

-Не надо обвинять других с целью оправдать себя, Алайэ, — Эйранель не оборачивался. — Про Нуменор я, поверь, знаю куда больше, чем ты. Что же касается вас, — лично тебя, — то сначала ты пошла умирать за Мелькора, потому что поклонялась ему, сейчас ты вроде как перестала, а тебе приказали пойти и изобразить, как вы героически умираете за то же самое, и ты пошла. В чём же разница?

— Почему приказали? — она удивилась. — Все, кто пошел, сами вызвались. Просто не все на такую роль годились, нужно же было нуменорцев, так что только из наших, получилось с самого начала.

-А, — протянул Эйранель. — Они ещё и устроили так, что вы абсолютно уверены, что вы всё "сами". Неплохо, неплохо.

— Эйранель, ну это несерьезно, — Алайэ пожала плечами. — Так на все что угодно можно сказать.

-И это будет правдой, — если относится к существам, желающим и умеющим управлять другими.

— Разумеется, подчинение и дисциплина есть, — Алайэ кивнула. — Как же без этого? Все развалится, если каждый будет делать только то, что ему вступило в голову в данную минуту. Но именно здесь был другой случай. Ладно, что я тебе доказываю... доказывают делами, а не словами.

-Иди, — Эйранель так и не обернулся, смотрел в окно. — Ты вроде бы куда-то торопилась.

— Не то чтобы торопилась, но дела есть... — она поднялась. — Ладно, вечером еще увидимся, возможно. До встречи.

Она быстрым шагом пошла по лестнице, ведущей наверх, на второй этаж — и через несколько минут Эйранель увидел в окне, как Алайэ, одетая уже по-мужски и с небольшой сумкой за спиной, садится на крылатого коня... и — все. Улетела куда-то... Нуменорец остался один в большом доме.

Эйранель постоял у окна ещё некоторое время. Полное безделье, — совершенно непривычное для него состояние, — навалилось, как снежная лавина. Невидимой слежки он не чувствовал, хотя знал, что она есть... и от этого приходило одно омерзение. Я не хочу здесь быть!..

Он скрутил мысленный вопль. Ещё этого не хватало.

До того его внимание отвлекала Алайэ; теперь, оглядевшись, он увидел, что холл этого большого дома тоже был довольно... обжитым, что ли. На столе у окна, за которым они сидели — несколько разномастных кубков, подсвечник с оплывшими свечами и тут же — довольно большая штуковина, похожая на металлический ромбовидный кристалл; на подоконнике — а окно было из стекла, причем стекла дорогого, ровного и прозрачного, как в знатных домах нуменорцев — лежала книга в красивом кожаном переплете. Впечатление было, что здесь собирались по вечерам, обсуждали что-то...

Следы чужой жизни... совсем чужой. Он чувствовал: да, здесь бывало и интересно, и весело, здесь смеялись...

И он не хотел в эту жизнь. Сама душа его отталкивала это, он не хотел входить в этот круг, к этим людям. Мелькнула мысль: и сколько же мне придётся здесь пробыть?!.

Он вздохнул. Наугад раскрыл книгу. И о чём же они тут читают?

Это оказался сборник стихов — причем на разных языках. Частично на языке Нуменора, адунаике; частично — на вестроне, частично — на квенья, немного — на едва знакомом ах`энн, впрочем, этих, непонятных, было всего несколько страниц. Книга была написана явно не от руки, слишком ровным и одинаковым был почерк строк — видимо, напечатана, этот способ знали и в Нуменоре, только вот применяли редко. Стихи... странно — стихи Верных, другие — явно стихи нолдор... Стихи занимали первую часть книги; вторую часть занимал текст. Название было написано на вестроне, и его Эйранель понял. "Верность и долг: от Предначальной Эпохи до наших дней," — гласило название.

А вот сам текст был на все том же треклятом ах`энн — понятны в нем были только вкрапления из стихов.

Эйранель захлопнул книгу, положил на место. Верность, долг... Как будто хотят часть души, — главную часть души — холодно расчленить, рассмотреть каждую часть, узнать, как это работает...

...Вопреки ожиданию — окрестности оказались обитаемыми.

Оказалось — здесь что-то вроде поселка на берегу моря. Понятно, что это было всего лишь внутреннее море, Нурнен, но выглядело оно... бесконечный простор до горизонта, влажный воздух — почти как на Острове. Маленький причал, лодки, пара небольших кораблей... Казалось, уплыть туда — и вот она, свобода. Но на другом берегу моря будет тоже — земля Врага...

На берегу стояли несколько десятков домов, разбросанных на первый взгляд беспорядочно, но все — на опушке леса: во время полета Эйранель успел заметить, что лес этот, впрочем, не очень большой. У многих домов росли цветы, самые разные, яркие, пестрые, только не аккуратными садами, как было принято в Нуменоре, а просто так, как если бы они росли на своей родине. Несколько зданий оказались с верандами, заплетенными диким виноградом... И нигде — никаких следов оград.

Дома не пустовали. Эйранель видел людей, и первое, что ему бросилось в глаза — все молодые на вид, в одежде в основном "эльфийских" цветов — оттенки зеленого, коричневый, синий... Все — стройные, худощавые, и ни одного, кто на вид был бы зрелым или пожилым.

Странно.

Вот теперь он почувствовал внимание. Нет, это было внимание не Саурона; оно исходило от тех, кого он встречал — они, похоже, ощущали его тоску.

Он знал, что заметен здесь, — в таких маленьких поселениях обычно все знают друг друга, а о нём, пленнике, ещё и предупредили... Встречая обращённые к нему взгляды, он слегка наклонял голову в знак приветствия. Да, он в плену, но это ещё не значит, что надо делать вид, что высокомерно игнорируешь хозяев...