Тайрет в несколько шагов пересёк кабинет и остановился перед королевой.
-Ваше Величество, позвольте сразу о деле.
— Садитесь, — улыбнулась Мириэль. — Конечно же, о деле. Для того я и позвала вас.
Тайрет и Рандир уселись, Тайрет коротко взглянул на Алатара, и тот выступил вперёд.
-Ваше Величество, волею Эру и Валар, в верности которым клялись вы, вступая на престол, говорим мы сейчас с вами. Вы пережили войну и поражение от Врага, вы заключили договор о мире с ним. Мы пришли, чтобы узнать, и потому я прошу вас открыться передо мною. Я не буду касаться воспоминаний, которые неприятны вам.
Она помедлила, прежде чем заговорить.
— Как же вы узнаете, что неприятно мне, если уже не увидев? Поймите правильно: я пережила много того, что не касается чужих глаз. Моя личная жизнь часто была тесно сплетена с государственными делами. И мне не хотелось бы, чтобы чей-то взгляд проникал на мое супружеское ложе, — она улыбнулась.
Алатар опустил свои невероятные глаза, но сразу же снова взглянул на королеву в упор: серьёзно и печально.
-Я понимаю, королева. Но вы не знаете: мы, ученики Владыки Грёз, умеем видеть, читать в душах. Доверьтесь мне.
— Ну что ж... — она откинулась на спинку кресла. — Что я должна сделать?
Алатар улыбнулся.
-Просто закрыть глаза и отпустить себя на свободу. Вы не почувствуете ничего.
— Хорошо.
Тар-Мириэль закрыла глаза и расслабилась. Перед ее внутренним взором поплыли видения — просторы Эндоре, великое Море, сады, цветники дворца...
Алатар не двинулся с места — только странные глаза его как будто видели что-то, смотрели по ту сторону лица, проникали в самую душу... И внезапно — он вздрогнул: что-то до боли знакомое было в пронизывающем, говорящем без слов взгляде того, кого они называли Врагом... А потом — наводящий ужас крылатый облик, чужой, незнакомый, жуткий... который сменяется отчаянным зовом там, на вершине Барад-Дура... Темнота. И договор, который подписывает королева уже здесь, в Нуменоре, с принцем Арахной, который говорит от имени Мордора.
Алатар отошёл к окну.
Королева открыла глаза.
— Вы посмотрели, господин Алатар?
-Да, — не оборачиваясь, отозвался он. — Я видел. Не беспокойтесь, королева... я не тревожил теней, которым не положено возвращаться.
— Вы... Довольны? У вас нет вопросов ко мне?
-Показывай, — повелительно бросил Тайрет, и Алатар медленно обернулся. В его глазах плескалась печаль, и что-то ещё... чему не было названия на языке людей. Он как будто пытался что-то понять, осознать, но — не получалось, и это приводило его в отчаяние. Вдруг — он бросил на обоих майар резкий взгляд, вскинул руку, и те удовлетворённо кивнули, одновременно, как будто действовать сообща было для них чем-то само собой разумеющимся.
— Теперь вы знаете то же, что знаю и я, — проговорила Мириэль. — Надеюсь, это поможет в поисках пути борьбы с нашим общим врагом.
-Поможет, — кивнул Тайрет. — Вы очень, очень помогли нам. Теперь же слушайте. Я говорил с вашими военачальниками: они напуганы той трагедией годичной давности, но вселить в них присутствие духа — это задача как раз для нас, для воинов Тулкаса Непобедимого. Скоро вы получите прежнюю армию, способную дойти до Барад-Дура, взамен нынешней, которая боится ступить на берега Эндорэ. Но и это не всё. Курумо, глава Светлого Совета, — майа Манве, и против его драконов будут орлы Манве. Мы сокрушим невидимую сеть его, которой он пытается опутать Незримое, и Враг будет повержен.
— Я очень надеюсь на это, — наклонила голову Тар-Мириэль, — но давайте перейдем к конкретным делам. С каких именно ходов вы предлагаете начать здесь, в Нуменоре? Я должна подчеркнуть, что намереваюсь исполнять обязательства договоров с Ханнаттой — не из-за страха перед Темным, а потому, что к этому меня обязывает совесть и честь Дома Беора, которую запятнал неподобающими деяниями мой покойный супруг, не имеющий, впрочем, отношения к нашему древнему роду..
-Во-первых, люди, — сказал Тайрет. — Среди ваших приближённых нет многих из тех, кто должен был бы стоять на страже вашей чести, о которой вы говорите. Вы отстранили от командования войсками человека, лучше всех разбиравшегося в военном деле, человека, невиновного в поражении: лорда Сирина. Не удивлюсь, если сейчас он возглавляет тех, кто тайно готовит ваше смещение с трона.
Тайрет усмехнулся.
-Насколько мне известно, он проклял свою дочь и отрёкся от неё. Я побеседую с ним, и истина не укроется от Воина Света.
— А насколько известно мне, Враг наделяет своих людей возможностью общаться мысленно. Что такое осанве, известно нам всем. Вы уверены, что через Эалинде — так зовут дочь лорда Сирина — Враг не будет узнавать от главнокомандующего о всех наших планах? Риск слишком велик. К тому же, я и не вменяла лорду Сирину в вину бегство из Эндоре, и не подвергала его никаким карам, кроме отстранения от командования. Лорд Эйранель знает армию не хуже. К тому же, он принадлежит к королевской ветви рода Беора, и в армии любят его и уважают.
-Лорд Эйранель побывал в Мордоре, — возразил Тайрет. — Вот уж насчёт него, королева, я бы на вашем месте остерёгся столь уверенно заявлять, что он чист.
— Так проверьте его. Несколько тысяч человек из тех, кто входит в армию сейчас, тоже побывали в Мордоре. Не следует уподобляться феанорингам Первой Эпохи, готовым довершать дело Моргота — добивать презрением и недоверием собственных собратьев, прошедших муки плена, лишь за то, что они остались живы.
Тайрет внимательно взглянул на королеву.
-Не следует вам, аданет, указывать посланникам Владык Арды, что им надо делать.
Мириэль аккуратно сложила пальцы перед собою, напомнив этим жестом Курумо.
— Господин Тайрет, может быть, вы сами займете трон Нуменора, а я вместо вас поведу армии в бой? — осведомилась она. — Ведь вы, безусловно, осведомлены в делах Нуменора лучше меня, прожившей здесь, среди людей, которыми я сейчас управляю, всю жизнь.
-Если понадобится, мы найдём того, кто более вас достоин занимать этот трон, королева. Судя по вашим речам, Нуменор действительно отпал от Света и не вернётся к нему, ежели под вашим руководством будет заключать договоры с Врагом и следовать им, причём добровольно.
Мириэль не отвела взгляда, и несколько долгих секунд они смотрели друг на друга.
— Вы предлагаете мне по-прежнему продолжать политику обращения в рабство народов материка? Вы считаете, что это достойно — уподобляться в своих деяниях оркам Врага, некогда выжигавшим целые страны? Вы считаете, что, отказавшись от кровопролитий ради охоты за рабами, я отпадаю от Света?
-О нет. Война бывает разной, тут вы правы. Но вы становитесь союзницей Тьмы — тем, что щадите Тёмного и прекращаете войну с ним.
Алатар вздрогнул и снова отвернулся к окну.
— Я щажу народы Ханнатты. Щадить Темного... — Мириэль усмехнулась. — Пощадил котенок волка, нечего сказать.
Тайрет резким жестом остановил её.
-Не надо, королева. Мы видели ваш разговор с ним.
— Да поймите же, — она сжала руки. — Что я могу противопоставить ему? Хорошо — что я могла? Бросать ему в лицо оскорбления, которых он достоин? Взбесить его этим? О да, это было в моих силах — как в моих силах было бросить армию под огонь его драконов. В этом была бы мудрость? Это была бы вторая Нирнаэт — с той только разницей, что у тех хотя бы было куда отступать, Остров же беззащитен перед Темным! Сейчас появились вы — положение меняется.
-Оно изменится лишь в том случае, если вы не будете мешать нам и вставлять палки в колёса.
Мириэль вздохнула.
— Почему вы сразу же увидели во мне врага, господин Тайрет? Право слово, мне странна ваша недоверчивость и подозрительность.
-Завтра мы возьмёмся за вашу армию, королева, — не отвечая, сказал Тайрет. Коротко взглянул на Алатара: тот не поворачивался. — А сейчас — мы оставляем вас, ибо нам уже ясно, что следует делать. Алатар же хочет побеседовать с вами наедине.
— Хорошо. Я надеюсь на ваш опыт и умения, — она наклонила голову. — Алатар, я готова выслушать вас.
Двое майар в ало-золотом покинули небольшой зал, и в нём сразу стало свободнее. Алатар медленно обернулся, — оставаясь стоять против света.
-Скажите, королева, вы не задумывались, — что это за звезда? Почему Тёмный решил показать вам это? Что вы думаете?
— Я уже давно ломаю над этим голову, — улыбнулась Мириэль. — Должно быть, это как-то связано с Единым Кольцом. Но вот что это, как связано... Может быть, вы знаете?
-Я хотел спросить об этом у вас, — у человека, живущего в Эндорэ, более того: у одного из немногих, кто встречался с Тёмным. Я не хочу, чтобы вы гадали, — догадки вредны, если не основаны на точном знании. Я прошу вас обратиться к своей душе, вспомнить этот момент. Вспомнить всё, что вы тогда увидели, почувствовали, подумали, вспомнить то, каким вы увидели — его. Последнее, пожалуй, самое важное...
Она кивнула.
— Кое-что я все же нашла... среди тех бумаг, что были изъяты у поклонников Моргота.
Она поднялась, отошла к стеллажу с книгами.
— Посмотрите.
Это был обрывок бумаги, старый, желтый, полуистлевший. Слова, однако, можно было разобрать.
...На морском песке не отыщешь следы...
Говорят, они ушли навсегда —
Девять, помнящих имя Одной Звезды;
Но бьется как сердце над миром Звезда,
Но вновь в дорогу зовет Звезда,
Но в полночь снова встает Звезда
Над Мордором, царством Теней, где властвует Тьма.
-Имя Звезды... — Алатар невольно прижал руку к груди, видимо, сам не заметив этого. — Есть ли среди этих бумаг это имя?
— Имя он и сам упоминал. Оно просится на язык. Он сказал — Сердце. Эта звезда... она пульсировала, словно живая.
-Хорошо, — он словно попытался отстранить от себя какие-то мысли. — Звёзды — дело тех, кто в небесах, и только с ними и стоит говорить об этом. Я узнаю, что это.
— Девять — это, должно быть, об улаири, кольценосцах. Думаю, это и вправду связано с Кольцом, возможно, с его магической силой...
-Я тоже так думаю. В ту ночь была луна, ведь так?
— Луна? — Мириэль нахмурилась. — Вечером — была, конечно... а под Завесой не видно ничего.
Алатар кивнул. Вид у него был напряжённый — но и решительный.
-А это значит, что есть свидетель.
— Если верить стихотворению, то этот свидетель должен видеть Звезду каждую ночь, — улыбнулась Мириэль.
-Я поговорю с ним, и всё станет ясно, — Алатар остался серьёзен.
— Надеюсь. Что-нибудь еще, господин Алатар?
-Много всего "ещё", Ваше Величество, — вздохнул Алатар и как-то сразу стал совсем человеком. — Но мне бы самому с этим разобраться вначале.
— Алатар, и вот еще что, — она посмотрела на него тоже иначе. — Мне не нравится поведение этих... Воинов Света. Видно, что они ни в грош не ставят ни людей вообще, ни человеческие жизни. Мне бы не хотелось, чтобы дорога к победе была выстлана телами моих подданных. Неужели ваш предводитель не может вразумить этих... героев?
-Где вы видели войны без жертв, королева? Вы считаете — души Владык не содрогались от боли, когда стонала Арда во времена Войны Гнева, и раньше, в ту далёкую первую войну? Вы скажете: они применяли разрушение во имя Света, во имя избавления от Врага, они применяли зло во имя добра, и равнозначна ли плата? Я тоже думал об этом.
— Алатар, — она внимательно посмотрела на него. — Мы не знаем пределов мощи Врага. Именно в этом я вижу главную опасность. Войны без жертв не бывает, но есть жертвы во имя реальной победы, а есть напрасные жертвы, которые лишь ослабят наше государство. Поэтому я считаю, что перед тем, как вести войска на битву с Врагом, нужно все знать об его силах. Все, понимаете?
-Для того мы и здесь. Мы пришли, чтобы узнать.
Он замолчал, — словно оценивал, стоит ли говорить.
-И рано или поздно кто-то из нас отправится в тёмные земли. Не в Барад-Дур, конечно.
— Тайно? — нахмурилась Мириэль.
-Думаю, вам об этом не скажут, — в голосе Алатара были нотки извинения. — И возможно, даже не все мы узнаем, кто это будет. И когда.
— Я боюсь — Темный услышит этого... майа. И просто убьет его. Развоплотит...
-Майар не так просто убить, вы видели это и сами, — покачал головой Алатар. — Более того: о нас знают и помнят в Валиноре. Путь через Чертоги для нас открыт в обе стороны. Не бойтесь, королева.
— Мне хочется верить, что все это не закончится гибелью для вас... И для Нуменора, — Мириэль поднялась. — Постарайтесь внушить своим друзьям, что доблесть доблестью, а осторожность и осмотрительность еще никому не вредила.
...Поля, поля, поля... поля и небольшие перелески. И невысокие холмы, и снова поля... И небо — не ярко-синее, а чуть сероватое, светло-голубое, а иногда — белесое или серое, по утрам светящееся опалом. Правду говорили старинные писания: Эндоре в своей скромной красоте куда живее, чем "благословенные земли". Да, здесь не растут на каждом углу пышные розы, и цветы в полях мелкие, скромные — но такие нежные, словно сам дождь воплотился в зеленой траве. А до чего все красиво было зимой, первой виденной им в жизни зимой, когда холмы стали сверкающе-белыми, а в воздухе кружились снежинки, каждая из которых была целым миром, если поднести к глазам и рассмотреть! Говорят, от такого холода можно замерзнуть насмерть — но Гэлмор теперь, с новым телом, зимой чувствовал лишь только прохладу, и лишь пару раз, ради интереса, попробовал — как это переносят обычные люди. Впечатлило! Едва ли не как тогда, в Каземате...
Спокойный, просторный, живой и многоцветный мир. Даже жаль было тех, кто родился в Нуменоре и никогда не видел смертных земель.
Гэлмор ехал сейчас на обычном коне — не хотел лететь с бешеной скоростью "крылатых тварей", в один час отмахивая сотни миль. Высота и полет — хорошо, но с высоты ничего не увидишь...
Когда откуда-то издали донёсся звон ударов мечей, он не сразу понял, что это, почему, как, — да и далеко... или нет? Вроде бы в ближайших перелесках...
Проверить?.. Он сейчас чувствовал себя в безопасности — с этим телом, превосходящим все, что дано людям, после долгих тренировок — его учил сам легендарный Хэлкар... Аргор, как его звали теперь.
Гэлмор направил коня туда, откуда доносился звон мечей.
Там были люди. Один из них был уже в годах, но для своего возраста изрядно владел мечом, а на него нападали трое... судя по всему, нуменорцы. И достать не могли... никак.
Первым желанием было броситься на подмогу тому, пожилому; Гэлмор еле удержался от этого порыва.
— Что здесь происходит? — крикнул он. — Эй, вы! Что он вам сделал?!
Один из троих всё же обернулся, и воин в годах тут же воспользовался этим, выбил оружие. Взгляд его на мгновение словно пронзил Гэлмора — он словно просил взглядом помощи — и снова обратился к его противникам.
Гэлмор обнажил меч. Убивать никого он, конечно, не собирался — пусть просто уберутся восвояси, вот и все.
Обезоружить еще одного нуменорца оказалось делом нетрудным; когда тот схватился за раненую правую руку, и меч его упал на землю, Гэлмор крикнул:
