-Покажи мне её, — медленно попросила Эалинде. — Кажется, мне пришла в голову одна мысль... может быть, она и неправильная, но она всё же пришла. Покажи.
— Да ты ее, может быть, знаешь. Леди Алмиэль, она же Нариэль.
Перед Эалинде вспыхнул образ — рыжеволосая девушка в черном платье, на сложенном огромном костре.
Эалинде, не открывая глаз, кивнула.
-Какая у неё роль в Круге? Что это за скрытая сила, с чем она связана?
— Наследие, — одним словом ответил Горт. — Путь Видящей и Помнящей. Сохранение и приумножение знаний, прозорливость, чистота пути. Только ни разу за все свои воплощения она не раскрыла то, что некогда в нее было заложено. Первый раз — погибла во время войны... Ты знаешь эту легенду. И после — схоже. Погибала еще в юности, пробуждающаяся память просто сводила ее с ума, а дальше... Сама понимаешь... Ей нужно учиться. Много. Всерьез. Так же, как и тебе.
-Гортхауэр, — Эалинде прижала руки к груди. — Я заменю её. Я смогу. Я знаю, что он выбрал тогда — не меня, что меня тогда просто, наверное, и не было... Я знаю, что справлюсь. Позволь мне.
Майа посмотрел на нее — не с сомнением, а скорее — оценивающе.
— Не знаю. Хорошо, если так, просто пойми: здесь работает совершенно иное. Не умения, не знания, а та древняя связь Круга, что некогда была завязана в единый узел... Иначе мы давно бы замкнули Круг. Все равно вначале нужно собрать остальных.
-Меня не интересует, что выбрали не меня, — напряжённо сказала Эалинде. — Она не справится. Я чувствую.
— Вы еще подеритесь — кому стоять на почетном месте. Я оценю, Эалинде. Хашнис... — он помолчал. — Да, бесспорно, что касается силы воли — здесь нет и сравнения...
-Я почти ничего не помню, кроме того, что это имя — моё, — сказала Эалинде. — Сейчас, наяву. Кто это?
— Хашнис... — повторил майа. — Была такая девушка. Она родилась незадолго перед возвращением Мелькора из Валинора — ну, относительно незадолго, конечно: за пару десятков лет. Погибла в Войне Гнева, как и многие.
-Она... не была эльфом. Человек?
Горт покачал головой.
— Иртхэ.
-Орки? — Эалиндэ усмехнулась. — Даже так...
— Этот народ мало похож на обычных орков. Собственно, ты наверняка уже не раз видела их, просто думала — люди. Она была мастером, Воином Свершения.
Эалинде кивнула. Она часто-часто моргала: её явно клонило в сон, но она пыталась держаться.
-Гортхауэр... я боюсь, — тихо призналась она. — Мне страшно.
— Смешная, — он улыбнулся. — Думаешь, мне не страшно? Если б ты знала обо всем, что творится в мире — не то что страшно, а волосы дыбом встать подчас норовят... Ладно. Ложись-ка ты спать, ты ведь так и не выспалась. А я посижу рядом с тобою... чтобы не было у тебя кошмаров. Хорошо?
Она кивнула, опустилась на подушку.
-Жалко, что ты не умеешь спать, — голос её прозвучал совсем сонно. — Такие красивые сны бывают... как будто летаешь над зелёной-зелёной травой, отталкиваешься от земли и долго летишь, прежде чем шагнуть снова... и тепло... и чистое небо над головой... Дай мне руку, пожалуйста...
Он положил руку на ее ладонь.
— Если очень долго быть в темноте, то начинают приходить видения... наверное, это похоже на сны. А можно погрузиться в память — и вернуться к счастливым дням прошлого...
-Жалко, я не умею управлять снами, — прошептала она. — Мне рассказывали сказки про шаманов, которые умеют, в детстве я хотела научиться тоже...
— У нас многие умеют. Научат...
Она не ответила: тревожные глаза закрылись. То ли тепло, то ли чувство безопасности, которое возникало почти у всех рядом с тёмным майа, сделали своё дело, — а может, и то, и другое, — но Эалинде стремительно нырнула обратно в мир снов, в туманную дымку грёз и видений, которые иногда оказывались явью... Рука её так и не разжалась: крепко держалась за пальцы Гортхауэра, — как за единственную опору в этом мире...
...Донесение пришло к королеве поутру, вместе с обычной порцией сведений о текущих делах. Сообщение от начальника тайной службы: простая бумага, простой четкий почерк. Свод о происшествиях, о расследованиях по темным культам, о настроениях при дворе...
"...Также уведомляю Ваше Величество, что третьего апреля сего года наследный принц Ханнаты взошел на борт корабля в гаванях Умбара, чтобы отправиться на Благословенный Остров. Он намеревается добиться вашей аудиенции. Если Валар будут благосклонны к кораблю, он достигнет Нуменорэ около десятого апреля."
Королева отложила донесение и принялась легко постукивать кончиками пальцев по столу. Принц Ханатты. Редкая птица по нынешним временам... Покойный король тщательно истреблял знать покорённых земель, чтобы некому было претендовать на "законную власть". Это интересно.
До предполагаемого приезда ещё несколько дней...
-Позвать ко мне лорда Морану, — приказала она.
Тот явился вскоре, не прошло и двадцати минут. Впрочем, оно и понятно — рабочий кабинет его был в самом дворце, в поместье родовом лорд Морана бывал очень редко, ни на какие пиры и развлечения время свое не тратил... чем выгодно отличался от большинства.
Он склонился перед королевой в поклоне учтивости — и выпрямился. Одет почти как простолюдин, никаких драгоценностей, если не считать нескольких камней на ножнах клинка.
-Принц Ханатты, — задумчиво и словно вскользь сказала королева. — Я уверена, вы знаете о нём всё. Поделитесь.
Он кивнул.
— Второй сын их нынешнего короля. В течение нескольких лет возглавлял их войска, после передал эту честь старшему брату — сам, судя по всему, ушел странствовать. Отсутствовал в течение семи лет, наведывался время от времени в столицу. Скорее всего, связан с культом Гневного Солнца, возможно даже — один из тайных жрецов. О почитании Неназываемого я не упоминаю: это свойственно им всем. Человек образованный, сведущий, опасный. Но влиятельный. Подкупить его деньгами или обещанием власти безнадежно, переубедить, боюсь, тоже. Хотя иметь такого человека в союзниках было бы полезно.
Королева мгновение молчала.
-С его стороны весьма смело являться в Нуменор. Впрочем... — она улыбнулась, но взгляд её приобрёл остроту и колкость, — посланник неприкосновенен. Не так ли?
— Не так, — сухо сказал лорд Морана. — Ваш покойный супруг давно пренебрег этим правилом.
-Я помню, — властно сказала королева. — И помню не только я. Думается, о его приезде известно не только мне, но и тем, кто пока ещё сохранил свои посты, полученные от моего покойного супруга. А потому, лорд Морана, _вы_ доставите этого человека _ко мне_. А не кто-то другой — в Каземат. Теперь к расследованию по тёмным культам в Нуменоре.
— Все уличенные и подозреваемые арестованы. Дознание проводится. Большинство из них были уничтожены перед праздником. Сейчас в наших руках все четверо главарей этого культа.
-Очень хорошо. Сколько всего арестованных сейчас?
— Восемьдесят семь, считая главарей.
-Теперь поподробнее относительно реакции на мой приговор Нариэли.
— Простонародье славит ваше милосердие и надеется, что вы будете добры так же и в милостях по отношению к народу, а знать... Особой реакции нет, Ваше Величество. Эта женщина была всем безразлична. Лорд Атанамир, мне видится, доволен: он желал проучить эту женщину, но не желал ей смерти на костре.
-Благодарю, лорд Морана. Итак... как только он приедет — сразу же ко мне. Но — не тайно.
— Как прикажете, Ваше Величество, — поклонился он. — Я могу идти?
-Да, идите.
...Корабль медленно входил в порт. Денна стоял у борта, — зрелище изумрудного берега поистине было прекрасным... если не вспоминать о предыдущем визите сюда. Казнь "поклоняющихся Тьме", сожжение Гортхауэра, ликующие толпы на улицах... Кошмар — до нереальности, этого-не-может-быть... И что — всё это куда-то делось за такой короткий срок? Вряд ли...
Он молча смотрел на то, как полоса воды между бортом и берегом становилась всё меньше и меньше. Наконец с борта кинули чал, человек на берегу подхватил его, ловко завязал хитрым узлом.
Он пошёл к трапу.
Его ждали — он это чувствовал. И верно: не успел он сойти на берег, как его обступили несколько человек, одетых в парадные одежды слуг самой Королевы. На лицах их замерла учтивость. Один из них, такой же одинаково-безликий, заговорил сладким голосом:
— Господин Арахна, мы рады вас привествовать на благословенной земле Нуменорэ. Надеюсь, ваше путешествие не было слишком утомительным?
Денна окинул слуг властным взглядом человека, привыкшего к тому, что каждое его слово воспринимается как повеление.
-Благодарю. Что вы имеете сказать мне от лица Её Величества?
— Ее Величество королева Тар-Мириэль приглашает Вас (слово было произнесено с явным раболепием, умели Высшие, когда им приказывали...) во Дворец. Ее Величество рады оказать Вам гостеприимство. Королева желает встретиться с Вами.
Денна даже не позволил себе улыбнуться. Высшие. Перед ним, "Низшим". Пытаются расстиласться и заискивать. По приказу Королевы. Что ж... само по себе это, конечно, неплохо... но всё равно противно.
-Я благодарю королеву за приглашение и следую за вами, — в тоне принца была холодная учтивость.
Человек в бело-золотых, расшитых драгоценностями одеяниях склонился, прижав одну руку к сердцу, другой указывая дорогу — и в такой позе засеменил перед Денной.
Их уже ждала открытая повозка — таких на материке не было: запряженная двумя лошадьми, вся изукрашенная позолотой, словно детская игрушка. Денна заметил, что их сопровождали и несколько всадников на белых конях — воины. Охрана... или конвой. Чтобы пришелец не вздумал куда-нибудь свернуть...
Денна поневоле вспомнил: те же цвета, белый и золотой, только толпа не торопилась, как сейчас, по своим делам, а стояла вдоль дороги... дороги до Каземата.
Он постарался ничем не выдать своих мыслей: бесстрастное лицо, непроницаемый взгляд уроженца Ханатты, — этих лиц, которые умели быть похожими на маски, боялись в Нуменоре...
Сады по обочинам дороги — цветущие, пышные; здесь было красиво... Очень красиво. Природа Острова воистину была благословенной — и такою оставалась вот уже третье тысячелетие. Правда, все это отдаленно напоминало природу Валинора: та же пышность и яркоцветье, то же вечное — почти вечное — лето. И ни зимы, ни осени, ни весны. Всегда ровно и тепло... вечный разгар июня.
От окраин Арменелоса они приближались к его центру — белокаменные дороги, белокаменные стены, пышность, позолота, розы, розы в садах у домов... Чем ближе ко дворцу, тем больше стен, тем меньше зелени.
И вот, наконец, они миновали огромную арку парадных ворот — и, проехав внутренние сады, остановились у одного из входов.
Денна вышел из повозки. Снял дорожный плащ, не глядя, кинул одному из слуг, — лёгкий, гордый жест. Вы согласились поунижаться перед "Низшим", — служите.
Поймал. Так же Денна знал, что вслед за ним слуги уже везут его вещи — с корабля...
— Прошу вас, господин Арахна, — все тот же, бело-многоцветный, расплывшись в приторной улыбке, указывал ему дорогу.
И вот — большие, роскошные покои. За пару минут Денна узнал, что он уже может и подкрепить силы — обильный стол уже накрыт и ожидает; в соседнем помещении — целый бассейн, в котором плавают лепестки роз и прочих благоуханных цветов; и несколько прекрасных рабынь готовы выполнить любой каприз молодого господина...
Обычная придворная роскошь. Однако не стоило забываться — господин в любой момент мог оказаться в Каземате, если милость Королевы вдруг сменилась бы на гнев... Не было — свободы. Ему дали понять, что он может отдохнуть — но когда его призовет Королева, явиться следует немедленно.
После обеда он стоял у окна, — отсюда открывался прекрасный вид на город и на море. Подумалось: вот так оно бывает, Денна, назгул, один из улаири... Либо Гортхауэр действительно сумел основательно напугать королеву, либо... Посмотрим.
Королева позвала его ближе к вечеру. Вернее, позвала — это было сказано просто; церемония "зова" происходила при посредстве нескольких вышколенных слуг и еще десятка теней, маячивших поодаль. Церемонии, церемонии, церемонии... словно здешние жители и вовсе разучились просто ходить, просто говорить, просто делать что-то...
Денна шёл по коридорам. Не мог не признать, что всё же тут красиво, но, казалось, сам воздух хранил память о смерти, которая исходила из этих стен и обрушивалась на страны, города, на людей... Нуменор. Сердце Нуменора.
И в этом сердце Нуменора теперь — женщина.
Гордая и несгибаемая женщина, которую не сломали ни годы ненавистного брака... ни мощь Тёмного Властелина.
Интересная женщина.
Достойный враг.
Когда он ступил на террасу — высоко над уровнем земли, увитую плющом и все теми же вечными цветущими розами, с видом на далекое море — первое, что бросилось ему в глаза...
Эта женщина ярко выделялась среди придворных. Все здесь напоминали павлинов, кичащихся своим многоцветьем; на Королеве было темно-синее, почти черное (траур?) платье, простое, без всяких украшений — почти такие же носили здесь простолюдинки, с той разницей, что ткань платья была сама по себе тончайшей, драгоценной выделки. Изящные руки королевы были открыты, их покрывал легкий загар, а волосы поднимались вверх в пышной, но простой прическе.
Королева была уже немолода — но это чувствовалось лишь по ее взгляду, в котором крылась глубина — и застарелая боль за маской надменности. Тому, кто жил на свете не первый век, сразу было ясно, что Тар-Мириэль отнюдь не счастлива в этой жизни.
Она стояла у беломраморной лестницы, ведущей вниз, на следующий ярус, и в руке у нее был только что сорванный цветок розы.
Темно-вишневый, почти как свежая кровь.
Легкий жест — и все царедворцы, склонившись, попятились прочь.
— Я рада встретить вас, — заговорила она, дождавшись, когда они останутся вдвоем. Голос ее был глубоким и властным. — Садитесь. Или — как пожелаете. Я устала от церемоний.
Денна приблизился. Поклон — по обычаю знати Ханатты, правую руку перед лицом — и склониться. Да, она, похоже, просто разучилась бояться, как люди, кто видел самое страшное... Он внезапно осознал: Гортхауэр ошибся. Думал, что перед ним просто знатная женщина, проведшая долгие годы под каблуком у жуткого человека — мужа...
Он сел.
-Благодарю, Ваше Величество, — Денна соединил кончики пальцев. — Мне передали, что вы хотели видеть меня. Не скрою, я также желал этой встречи.
— Мне не так много известно о вас, — она села напротив. На низком столике перед креслами стоял хрустальный кувшин, пара хрустальных же кубков, в одном из них было недопитое вино. — Но я догадываюсь, зачем вы желали встретиться со мною. И готова вас выслушать.
Денна улыбнулся, — на его бесстрастном лице эта улыбка выглядела почти чуждой.
-Позволю себе попросить вас поделиться со мною вашими догадками. Возможно, вы правы, возможно — нет. Думаю, так будет проще.
Она взяла бокал и отпила глоток. Все-таки осанка этой женщины, ее движения, изящество выдавали в ней то ли кровь королей... то ли некую подлинно высокую сущность, не зависящую от крови предков. Словно перед Денной ожила одна из тех, давным-давно ушедших, никогда не виденных им в жизни, только в памяти Гортхауэра — одна из древних эллери: те тоже двигались и жили, словно танцевали.
