— Как же мало ты знаешь, — Артанис вздохнула. — Ты требуешь короткого простого ответа там, где подлинный ответ многогранен и сложен. Прежде всего, Эйранель, скажи — ты веришь мне? Веришь в то, что и я, и Элронд не совершаем ничего ради зла или корысти, и в то, что мы не слепы?
-Если бы я не верил тебе, я бы не пришёл сюда... особенно в такой час. Мудрость Старшего Народа, мудрость тех, кто осиян светом Благословенного Края, — я вижу это в твоих глазах, Владычица.
— Мы изгнанники, — напомнила Артанис. — Некогда мы отвергли послушание детей, покорных воле старших, и ступили на собственный путь, и хоть нам и было даровано прощение — те из нолдор, кто остались здесь, не захотели принимать его и возвращаться, ибо знали, что не смогут снова стать счастливыми наивными детьми, живущими в безвестности о бедах мира.
-Вы прощены, — кивнул Эйранель. — И этим вы вновь встали рядом с теми, на ком лежит благословение Валар.
Артанис прикрыла глаза. По лицу ее сейчас невозможно было понять, что она думает — хотя внезапно ее лицо оживало, озарялось чувствами — эти переходы от озарений к ледяному покою были странными, ни у кого из людей Эйранель такого не видел.
— Веками мы неспешно наблюдали за человеческой жизнью. Там, вовне, в Смертных Землях, кипели страсти, лилась кровь, рождались и умирали люди — Золотой Лес оставался неизменным, оберегаемый чарами, как и Имладрис со времен последней войны. Мы отстранились, живя лишь своими заботами, храня покой и молчание. Нуменор утрачивал подлинный свет — мы втайне сокрушались о его падении, но молчали. Нуменор обращал в рабство смертные земли — мы смотрели на это издалека, с высоты своего бессмертия и неуязвимости. Как ты полагаешь, правильно ли это было?
Эйранель долго молчал.
-Нуменор сам погряз в Искажении, для этого ему не понадобилась помощь Тьмы... я не знаю, как это могло произойти. Нуменор сам стал преследовать Верных, холодно встречать эльдар как из Эндорэ, так и из Валинора, — отчего гости и перестали приезжать к нам. Как вы могли этому противостоять? своей головы не наставишь, своя себе нужнее. особенно когда тебя не хотят слушать.
— Те, кто умеет _видеть_, ощущают зло, расползающееся по миру. О, Эйранель, если бы это была только та Тьма, которой мы так привыкли страшиться! Гораздо опаснее — серость, души, в которых угас огонь жизни. Мертвые души. Людям ценна не доблесть — богатство. Знать кичится своим благородством — так теперь называются родословные древа, корнями уходящие в глубокое прошлое. Именем Света люди вершат зло. Не о знании, не о душе своей они пекутся — лишь о том, как бы добыть побольше золота, как сделать других своими рабами, чтобы можно было вести праздную легкую жизнь, наслаждаясь плодами чужого труда. Пустота расползается по миру и отравляет души. А Нуменор идет все дальше — вот уже он занял все побережье, вот — тысячу миль от него, вот уже все земли вплоть до Мглистых Гор заняты им, отовсюду в Нуменор везут дань, везде "Низшие" трудятся на Нуменор, зная, что стоит им воспротивиться — и к ним придет легион, и кровью заставит их покориться, как на землях далекого юга, землях Ханнатты... И везде, куда приходят нуменорцы, они приносят с собой Серость. Наши земли начали превращаться в островки, окруженные океаном уже не Тьмы... а Пустоты.
Эйранель вздрогнул: ТАКОГО он не ожидал.
-Но... как? — ошеломлённо спросил он. — Откуда? Разве Пустота может вот так легко покорять души... Да, ты права, всё это так, но... разве это — не Тьма? Чем Тьма и тёмные — лучше? Оооо, проклятье... Будь он проклят, Моргот, что привёл Пустоту в наш мир...
— Не стоит перелагать все на Моргота, — покачала головой Артанис. — Эта пустота спит глубоко в душах любого из нас, будь то эльда или человек, вассал Лоринанда или Мордора; двойственность, Эйранель — мы способны подняться душою в небо, но так же и пасть в глубокую пропасть... В этом сущность свободной души: мы не куклы, не марионетки, неспособные жить иначе, чем только добром; мы должны сами каждый миг нашей жизни выбирать небо, в противовес не пропасти даже, а сытости, равнодушной ко всему, кроме своего удовольствия. Думаю, так было бы и без Моргота.
-Сомневаюсь, — тихо сказал Эйранель. — Но ты так и не ответила мне, Владычица: знали ли вы, Владыки эльдар, что королева — союзница Врага? Не могли же не знать... и всё же — поддержали, теперь народ убеждён в том, что королева — яростный борец с Тьмой... Почему вы не поддержали посланников Валар? Я не понимаю.
— Скажи мне, Эйранель, согласен ли ты, что Нуменор должен отказаться от завоеваний на материке и от того, чтобы по-прежнему безжалостно грабить уже завоеванные земли, а непокорных карать огнем и мечом?
Эйранель непонимающе поднял глаза на Галадриэль.
-Да, но...
Она приподняла ладонь.
— А теперь ответь мне, Эйранель, как ты собираешься этого добиться. Не отделываясь общими словами. Учитывая все нынешние обстоятельства — унижение армии после бегства на побережье, недовольство Острова ввиду возможного отказа от привычной роскоши, положение в колониях, когда наместники, в чьих руках гарнизоны крепостей, вот-вот лишатся возможности умножать свое богатство. Ты один из тех, кто лучше прочих осведомлен о положении. Если бы ты оказался королем — как бы пошел ты к исполнению того, к чему призывает совесть и долг Верного?
-Я бы действовал постепенно, — медленно сказал Эйранель. — Постепенно, исподволь, по одному — заменить особо зарвавшихся наместников. Постепенно, исподволь, воспитывать детей так, чтобы они не мнили себя господами мира. И при этом — держать Мордор на расстоянии. А она впустила их в своё сердце.
— Постепенно. А на побережье тем временем продолжала бы литься кровь в бесконечных пограничных стычках, а "Низшие" продолжали бы умирать во имя богатства Нуменора и надежности власти того, кто приносит богатство. Эйранель, ты не можешь отрицать, что в действительности было бы именно так.
-А вы видите иной способ? Чтобы как по волшебству, за одно мгновение очистить Нуменор от грязи, которая нарастала на нём веками?
Артанис вздохнула и долго молчала.
— Я понимаю, чего ты хочешь услышать. Но действительность, увы, не укладывается в рамки догм, которым тебя учили с детства.
-Владычица, — тяжело, от сердца, выговорил Эйранель. — Скажи мне хоть что-нибудь. Объясни. Я дожен знать, почему вы, владыки эльдар, — той, что заключила союз с Владыкой Тьмы.
— Потому что главное зло сейчас — Курумо и его двое майар, — ответила Галадриэль. Взгляд ее стал твердым. — Тебе известно, что Курумо — родной брат Саурона, сотворенный Моргота?
Эйранель с болью закрыл глаза
-Об этом ходят слухи в Нуменоре, но я не верил. Но... Владычица, да что же, что ты такое говоришь? Посланники Валинора — зло? а тёмные, значит, стали вдруг добром?
— Зло и добро не в цвете одежд. Оно в деяниях. В том, что ты несешь людям — страдания, кровь и смерть, или защиту и поддержку. А теперь, Эйранель, рассуждая о том, кто более заслуживает именование зла, ответь беспристрастно — сколько за последнее тысячелетие крови, страданий и горя пришло в мир по вине Нуменора, и сколько — по вине Мордора?
-Я не оправдываю Нуменор, — тяжело проговорил Эйранель. — Да это и невозможно. Но — Мордор? Разве не они управляют орочьими бандами, разве не они искажают людей? И всё это — считать добром? Это — не кровь и страдания?
— Орочьими бандами Мглистого управляет не Мордор. У этих свое... Своеобразное государство, пусть и дикарское. Об этих я знаю довольно много, благо что Мглистый рядом, — Галадриэль вздохнула. — Что же до искажений... Это очень спорный вопрос, Эйранель. Те изменения первоначальной сущности человеческого хроа, что считает нормой Саурон, мне видеть подчас жутковато. Но я не могу отрицать, что он поднял довольно большую часть своего народа на уровень, не уступающий уровню нолдор, и превосходящий уровень средних нуменорских людей почти во всем. Они не подвержены болезням и старению, как жители материка, они владеют осанве, срок их жизни не уступает нуменорскому, выносливостью они приближаются к квенди... Мне известно, что недавно они осуществили многовековую мечту Нуменора — нашли способ делать обычных людей бессмертными, вернее, смертными по собственной воле. Зло ли это?.. Нет, Эйранель, сами по себе эти качества не могут быть ни злом, ни добром. Вопрос в том, на что направлять эти способности, на добро или зло. Мне, увы, не так много известно о том, что происходит внутри Мордора. Но одно я скажу тебе точно. Если бы Саурон хотел овладеть Средиземьем — оно давно было бы в его власти. И если бы он хотел нашей гибели, или гибели Нуменора — мы все давно были бы уничтожены.
-Милостивый Саурон, — с расстановкой и жёсткой иронией отозвался Эйранель. — Что же, значит, мы должны быть ему благодарны? Спасибо, всемогущий господин, за то, что не трогаешь ты нас? Так?
Галадриэль улыбнулась, подняла брови и покачала головой.
— Эйранель, искренние чувства делают нам честь, но они мешают воспринимать картину мира такой, какая она есть в действительности, а не какой мы хотим ее видеть. Я говорю лишь о данностях. Как оценивать их — вопрос иной. Каковы мотивы Саурона — вопрос тоже иной, и хотя носителям Колец известны помыслы друг друга, я не доверяю тому, что узнаю о нем через Кольца: не сомневаюсь, он умеет рисовать ложную картину помыслов. Наверняка я знаю другое: то, что Курумо хочет ввергнуть Нуменор в открытую войну с Мордором, и выступить на стороне Нуменора, чтобы отомстить своему брату. Его не волнует, сколько человеческой крови при этом прольется: люди — Низшие для майар существа, бабочки-однодневки, обреченные умереть в любом случае. Но это волнует и Тар-Мириэль, и нас, носителей Колец — ибо мы не хотим, чтобы по Эндоре прокатилась волна разрушений уже на уровне войн между майар, а она прокатится неизбежно, если Курумо получит поддержку Нуменора. Тогда он нападет на Мордор со всею своей силой, и Саурон будет вынужден защищаться. Катаклизмы таких схваток могут обернуться стихийными бедствиями для всего Средиземья.
-Отомстить?! Но — за что? Он же в Валиноре, он в милости у Короля Мира, он говорил мне... Что им делить? Он искренне жаждет победы над Врагом, я видел это!
Галадриэль вздохнула.
— А ты не задумывался, почему он, сотворенный Моргота — в Валиноре? Мелькор некогда, на заре времен, еще до Войны Стихий, изгнал его. А знаешь, за что?
-Нет... — Эйранель смотрел на неё во все глаза. — Откуда мне...
— За то, что он разыскал орочьи племена, дал им оружие и обучил их убивать — создал из них первую в истории армию, готовую к бою. И привел ее под руку Мелькору.
-Армию?! — по глазам Эйранеля было видно что он потрясён, но пытается с этим справиться. — Да, с армией он и у нас хорошо управлялся, я ещё подумал: как он умеет направить людей на дело... майар Тулкаса только подручными были, они тела людей укрепляли, а он — дух... Но Владычица! Почему же Моргот изгнал его? Разве ему не нужны были войска?
Артанис помолчала.
— Если ты хочешь знать мое мнение — они с Артано, с Сауроном, зарвались уже значительно позже, во времена Первой Эпохи, после заточения Мелькора. Еще будучи в Валиноре, я искала хроники этих времен и обрывочные сведения, оставшиеся от них. Мне трудно судить, Курумо ли ввел Валар в заблуждение, или это было их сознательным решением ввиду того, что Мелькор начал изменять души квенди, давать им смерть, возможность уйти из Арды в случае гибели... Но причиной войны была отнюдь не малочисленная орочья армия, и не физические деяния Мелькора. Подлинной причиной войны был народ эллери — эльфы с измененными фэар, способные сами выбирать, оставаться их душам в Арде или уходить из нее. Курумо же принес вести об этом в Валинор. Было то сознательной местью, или он просто был вне себя от горечи, когда его дар был отвергнут — не знаю. Но Войну Стихий я не считаю праведным делом. Видишь ли... Это волновало меня, и я сумела столько разузнать об этом, потому что невеста моего брата, Финрода, была из выживших в той войне. Она ничего не помнила о своем детстве — это заинтересовало меня... я стала искать сведения в разных записях, чтобы помочь ей узнать об этом, и в конце концов выяснила то, о чем говорю тебе сейчас.
Эйранель покачал головой. Всё это обрушилось на него, как снежная лавина, спутало привычную картину мира... Величественный майа Короля Мира с глазами, казалось, хранившими отблески льда Ойолоссэ... От рассказа Артанис он становился другим, и не верилось: неужели и вправду он — майа Моргота, и в его душе способны бушевать такие бури?
-И что... невеста лорда Финдарато, она узнала о своём прошлом? Что с ней сталось? Она... она хотя бы поверила в это?
— Я сказала ей, что не сумела отыскать следов, — ответила Артанис. — Не сказала и Финроду. Она сочла бы, что ее душа искажена Морготом, и это сделало бы ее несчастной...
Эйранель вздохнул.
-А что... — осторожно спросил он. — Она... она чем-то отличалась от вас, от Эльфов Света? Или Валар излечили её душу так, что не осталось следов?
Артанис помолчала.
— Да нет... Чистая, наивная... Очень светлая. Нет, я не видела в ее душе следов горечи или боли. Разве что иногда проглядывало что-то необычное, странное... Танцевала она необычно, не как все — многие заглядывались, любовались. Однажды придумала крылья, на которых можно летать в потоках ветра, и они с Финдарато долго баловались этим... Не прижилось — слишком опасно.
Эйранель помолчал.
-Владычица, я приехал, чтобы спросить твоего совета. Я покинул Нуменор, — мы хотели сместить королеву с трона, но... не вышло, это было раньше тех событий на площади... Я действовал вместе с Курумо, а теперь ты говоришь, — он майа Моргота... Я в растерянности, Владычица. Тар-Мириэль больше не королева мне, и я действительно готов занять трон Нуменора, но... похоже, вы не позволите мне это сделать.
— Как я вижу, в Нуменор ты возвращаться не собираешься, и подчиняться приказам Королевы тоже?
-Да, — просто сказал Эйранель и невесело усмехнулся. — Я не представлял, что дело обстоит вот так, так что... сейчас я в твоей власти, Владычица, и если ты решишь, что я представляю опасность для ваших планов относительно королевы и Нуменора, то...
Галадриэль приподняла руку предостерегающим жестом:
— Неужели ты действительно считаешь, что я способна убить тебя или лишить свободы?
Эйранель остался спокоен.
-Нет, но я думаю, что ты прекрасно понимаешь: я не останусь в стороне от жизни моей страны — в силу права рождения, воспитания и характера.
Она кивнула.
— И, всего скорее, возглавишь на материке тех, кто недоволен королевой. Только вот недовольны королевой, увы, в основном те, кто рассчитывал нажиться на предстоящих завоеваниях в землях Юга и Востока...
-Послушай, сейчас недовольных союзом с Мордором — весь Нуменор. И жители материка — наиболее, потому что именно они и смотрят Врагу в лицо...
— Эйранель, ты хочешь воевать с Мордором? Ты понимаешь, чем это обернется и для Острова, и для материка, и для народа, о котором ты печешься?
