Он взял кубок обеими руками — действительно, удерживать его было тяжело — и принялся пить, проливая, с наслаждением ощущая, как вода течет по подбородку, заливается за изорванный ворот рубахи... Прояснялось сознание, если бы не цепь — возвращались бы и силы. Так — приходилось терпеть.

Олорин подозвал Алатара, что-то сказал ему, затем жестом велел вернуться.

-Олорин говорит, — запинаясь, сообщил Алатар, — что сейчас они отправляются разговаривать с... с Мелькором. Он, Элронд и Артанис. Они, правда, сомневаются, что этот разговор на четверых... уместен, что, может быть, свидетели лишние...

— Не думаю. Нет смысла сейчас держать что-то в секрете. Алатар, — он поймал его за руку, — ты что — и вправду боишься? Не стоит...

Алатар смотрел на длинные тонкие пальцы Гортхауэра, на тяжёлую цепь... Наконец кивнул.

-Правда. Боюсь...

— Было бы чего. Вернее — кого... Нет того Моргота, о котором вам внушал Курумо. Нет вообще. И ты убедишься в этом. Все у вас стоит — на лжи...

-Но... зачем тогда? Зачем жить в страхе, если нечего бояться?

— Так это к тебе вопрос, Алатар, а не ко мне, — вздохнул Горт, и задержал дыхание — так было приятно, что глубокий вздох почти не причинял боли. — Всего дел — прийти однажды открыто, а не прийти — хотя бы просто протянуть руку. Нет, нужно измысливать ужасы про Моргота, про надвигающуюся великую войну, стращать, приводить других к гневу...

-Нет, я не о том... Зачем тогда нам говорили... о Морготе, если тут всё хорошо, и нечего бояться?

— Ну, бояться, положим — смотря кому, — Горт усмехнулся. — Мирными овечками мы никогда не были. Но, извини — по отношению к тем, кто сам приходит с оружием. А для Валар все, что одето в черное, есть зло.

-Ну и вот, — кивнул Алатар, как будто это всё объясняло. — И ты считаешь, что нечего бояться?

— Защищаться всякий имеет право, Алатар. Особенно — когда за тобой стоят другие. Разве ты не защитил бы смертных, зовущих тебя на помощь?

-Я постарался бы, — медленно сказал Алатар. — Но столько страха, столько ненависти... к вам... Это не может быть ни с чего. Ну не ненавидят хороших... людей... и других существ... не бывает такого.

— А кто ненавидит нас? Для востока и юга мы — защитники и союзники. Эльдар? — Горт указал на открытую дверь, — вот их правители. Ненавидят нас лишь Валар, и те, кому мы закрываем путь к наживе на чужой крови.

-Да какая может быть для Валар нажива, — с болью сказал Алатар. — Я видел их, видел совсем недавно. Они беспокоятся об Арде. Они творили её, они любят её...

— Для Нуменора. Впрочем, что я говорю... — Горт вздохнул. — Увидишь Мелькора — вспомнишь свое прошлое. Поймешь все сам.

Алатар вздрогнул.

-Я... Я не хочу. Я боюсь... Я боюсь с ним встречаться.

— Так и будешь бояться — вечность? Вернешься в Валинор, покаешься за то, что мне помогал — может быть, простят... если Курумо замолвит словечко. Хотя сомневаюсь: слишком велико прегрешение.

Алатар встал. На лице его ясно было написано, что он готов нарушить приказ Олорина и уйти.

— Иди, Алатар. Со мной все будет в порядке теперь. Только воду оставь... А с Мелькором не хочешь — не встречайся; не станет же он возвращать тебе память силой.

Золотистые глаза ещё несколько мгновений пристально смотрели на него... а затем Алатар медленно скрылся за дверью.

Ожидали Мелькора даже не в самом Имладрисе, а за его пределами, на одной из дорог, ведущей среди горных проходов на север. Лучше, чтобы никто не знал о визите Врага Мира...

Страх было трудно подавить. Уверенности придавало лишь то, как спокойно держалась Артанис. Может, она была и слишком беспечна (впрочем, это не сходилось с ее характером и личностью), в одном Элронд был согласен с нею: давно пора отринуть безумную, слепую ненависть прошлого, по которой "чадам Света" дозволялось лишь бросаться с оружием — или просто грудью, за неимением шанса — на вражьи мечи.

На горную дорогу наползал туман, — светлый, живой, словно живущий своей призрачной жизнью... И в звонкой тишине пел ветер. Он делал то, что хотел, и сейчас он привёл этот туман, а позже — он развеет его космы, как будто их никогда не было...

И из тумана послышался звонкий цокот копыт.

Гордый, тёмной масти конь, — не чёрный, гнедой. И всадник...

Он был в обычной походной одежде, как будто прошёл долгий путь: просто человек, красивый, молодой, ничего сверхъестественного, большие чёрные глаза с длинными ресницами, чёрные волосы...

Артанис бросила взгляд на Элронда — и тот, удивившись, понял, что это и есть тот, кого они ожидали.

Она шагнула вперед.

— Тебя и не узнать. Это правильно...

Мелькор кивнул.

-Не хочется, скажем так, подавлять своим обычным обликом. Всё-таки, — он усмехнулся, — Враг Мира.

Помолчал.

-Он... как? Я ведь так и не смог дозваться.

— С ним все хорошо, — ответила Артанис. — Пьет воду в диких количествах — куда только исчезает — и пугает Алатара намеками на его прошлое... Идем. Он ждет тебя и опасается, как бы не было какой-нибудь ловушки от Курумо.

Мелькор улыбнулся.

-Алатар, похоже, попался. Ну что ж, — вперёд.

В Имладрис они вернулись спокойно. Их видели — и, конечно же, никто не узнал Врага Мира: ну, человек, атано, путник, уставший с дороги...

— Сюда, — Элронд ожидал Мелькора и Артанис у входа в здание. — Он там, внизу.

На лице Мелькора промелькнула тень: он страшно переживал за своего ученика, но не собирался это показывать.

Он шёл по коридорам спокойно, и попадавшиеся по дороге эльдар не могли бы даже подумать о том, что перед ними кто-то с противоположной стороны...

— Владыка Элронд! — раздался вдруг молодой, почти мальчишеский голос. — Владыка Элронд, погодите...

Они остановились, и Элронд удивленно поднял брови — узнал. Лантис, сказочник, тот самый парнишка, которого Гортхауэр обманул, невесть зачем выдав себя за героя сказки, Аннаэля... Запыхался, бежал, наверное...

— Владыка Элронд, вы ведь — ТУДА? — он перевел дыхание. — Можно, и я с вами?

Мелькор обернулся: напряжённый взгляд, сверкнувший из-под длинных ресниц и тут же скрывшийся.

-А зачем тебе? — почти спокойно спросил он. — Хочешь... посмотреть?

— Спросить хочу... Зачем он меня обманул, — ответил Лантис. — Что ответит...

Мелькор остановился. Открываться при этом мальчике он явно не хотел и спешно думал сейчас, — что делать.

-Ты не сможешь к нему попасть, — сказал он. — Там Завеса, сквозь неё нельзя никому пройти. И не слышно ничего. Разве ты не знаешь?

— Я далеко не всем рассказывал об этом, — вместо него ответил Элронд. — Тебе решать.

— Ну хоть... хотя бы... увидеть, — шепотом проговорил Лантис. По глазам было видно — не в "спросить" дело: его просто тянет к майа, хочется увидеть еще раз, как ожившую сказку, мечту...

Мелькор покачал головой, — ну что же с тобой делать, ведь испугаешься же, это неизбежно... Легко коснулся руки Лантиса.

-Ну хорошо. Идём.

— Спасибо! — тот просиял.

— Здесь, — Элронд посторонился, пропуская вперед, в узком коридоре, Мелькора. — Сама дверь не заперта, в этом нет смысла.

Для человеческих глаз здесь было темно, и Лантис держался позади всех, вглядываясь в темноту и стараясь разобрать хоть что-нибудь. Он и не знал, что в Имладрисе есть такие подземелья...

Мелькор остановился перед невидимой завесой. Знал, что сейчас — для мальчика разрушится иллюзия, что всё станет ясно... и как знать, что рухнет ещё...

Он поднял руку.

В тёмном подземелье как будто стало ещё темнее, и медленно проявилась Завеса: тонкая светящаяся пелена, создающая купол вокруг единственной комнаты, купол, которому было всё равно, есть ли стена, нет ли... он проходил сквозь стены, выходил из них.

Рука Мелькора резко прочертила темноту, — в воздухе возникла из ниоткуда и сверкнула белая молния, она соприкоснулась с Завесой, вошла в неё, как нож входит в масло, рассекая, разрывая её, Завеса вспыхнула нестерпимо ярким белым светом, который ударил по глазам, который сиял долго, который было невозможно вынести..

А потом всё оборвалось.

Завеса исчезла.

Мелькор опустил руку.

-Ну вот, — сказал он с лёгкой усмешкой. — Теперь можешь зайти и спросить.

Лантис, упершись лбом в стену, тер глаза: вспышка ослепила его. Темноту рассеяли несколько маленьких светящихся шаров — их засветил Элронд. И в их неверном свете стала видна фигура, сидящая на полу у дальней стены комнаты.

Майа смотрел на Мелькора. Перевел взгляд на Лантиса... и мысленно проговорил:

"Лучше не называть это имя. Он ведь не поймет — к чему пугать сразу... "

Мелькор подошёл к Лантису, взял за руку, повёл к открытой двери. Оглянулся на Элронда и Артанис, — в глазах была тревога.

Внутрь они зашли вместе.

Мелькор опустился на землю возле Гортхауэра, тонкие пальцы, не касаясь, провели над цепью. Да, тот же металл... Взгляд его на миг стал страшен. Всё те же приёмы, всё так же, как будто ничего не изменилось и измениться не может... Да сколько же можно?!

Лантис замер у стены — и глядел во все глаза. Длинные черные волосы... белое лицо с заострившимися чертами... Шрам на горле. Порванная чуть ли не в клочья рубаха, грудь — тоже в шрамах... и эта жуткая цепь, под широкими грубыми браслетами — видно — воспаленная кожа, покрытая ссадинами и язвами...

Он потряс головой, чтобы прогнать наваждение. Словно в той жуткой сказке, которую он сам рассказывал некогда... Майа сейчас не просто напоминал Аннаэля из сказки — словно и вправду, он самый...

Глубоко внутри резала жалость. Несмотря на обман, на неправду...

— Осторожнее, — проговорил Горт Мелькору. — Постарайся, чтобы эта дрянь не ударила слишком сильно еще и по тебе.

-Ну, ударит, — проговорил Мелькор. — Всё-таки не _так_...

Он осторожно взял руки Гортхауэра в свои, наклонился, — пальцы всё же чуть дрожали. Даже Лантис, несмотря на то, что он был просто человеком, чувствовал, как в воздухе словно собиралась... гроза, что ли... ну да, как перед грозой...

Мелькор глубоко вздохнул и закрыл глаза.

Казалось, ничего не произошло, — только эта невидимая сила, что реяла чуть не над головой, вдруг собралась в единое целое, обрушилась на цепь... И ни вспышки, ни звука, всё как будто замерло, даже время остановилось, что ли... И в этом остановившемся времени, в ставшем неживым воздухе Мелькор медленно, как в кошмаре, стал оседать на пол рядом с Гортхауэром.

Горт одним движением сбросил с запястий ослабевшие наручники; цепь, звякнув, упала оземь.

"Сюда, быстро! — крикнул он. — Ваши Кольца — с Единым!"

Лантис, замерший у стены, видел — майа подхватывает этого странного человека, опускает его на пол, и тут же взблескивает ослепительно-ярко золотой ободок у человека на пальце — Горт снимает с его руки Кольцо, надевает его сам. Вбегают Артанис и Элронд, и все трое, опустившись на пол, замирают, застыв вокруг распростертой фигуры...

Майа держал руку у Мелькора на лбу.

В дверях следом возник Олорин, — внимательный короткий взгляд на Лантиса, и вот он тоже присоединяется к этому кругу... мгновения растягивались на глазах, как будто бы ничего не происходило, и только застывали лица хранителей Эльфийских Колец... А тот, кому вопреки всем законам человеческом природы не положено было бы ни разорвать Завесу, ни разбить валинорскую цепь, лежал неподвижно, как будто в цепи этой было заложено нацеленное против него заклятье, и вот — оно сработало... Лантис чувствовал себя так, как будто он сам попал в ту самую жуткую сказку.

Отголосок чужой мысли долетел до Лантиса — чужое, незнакомое ругательство на чужом языке, яростный зов — Лантис не понял, что это, кому... только ощутил вдруг пульсацию самого пространства вокруг, вверх, до солнца, и вниз, в глубины земли — все собиралось в золотом ободке на пальце того, кто был так похож на Аннаэля, Арда пульсировала вокруг, как единое сердце, долго, долго, а с лежащего сползал человеческий облик, и открывался под ним другой, странный, ни на что не похожий, только волосы и бледность, как у самого майа... и когда наконец стало казаться, что все бесполезно — у лежавшего шевельнулись ресницы.

Олорин — он и Владыки эльдар сидели, соединив руки, — с заметным вздохом облегчения отпустил Элронда и Артанис, легко коснулся плеча Мелькора.

-Ну вставай же, — попросил он. — И так уже всех перепугал, как только можно было...

Тот — услышал, попробовал приподняться...

-Ничего, ничего, — срывающийся шёпот. — Всё в порядке.

— Будет в порядке, — пообещал майа, — не сразу, я поддержу тебя силой Кольца, восстановишься быстро. А эту дрянь, — он кинул взгляд на цепь, — нужно взять с собой, пусть лучше будет в Мордоре — вначале нужно разобраться, как найти защиту от этого металла, а потом уничтожить цепь, расплавить в огне Ородруина.

Майа закрыл глаза руками — Лантис впервые увидел, что запястья у него действительно покрыты глубокими ожогами, аж передернуло такое увидеть — но Гортхауэр, как ни в чем ни бывало, потряс головой — и вдруг словно впервые увидел замершего у стены парнишку.

— Лантис, — проговорил он. — Ты прости, мы тут... Сам понимаешь. С этой проклятой цепью вокруг себя на два шага уже ничего не разберешь...

Лантис пошевельнулся и наконец обрёл дар речи. Сразу нахлынула та, прежняя обида.

-Вижу, — с нажимом сказал он. — И что было врать тогда? Я не понимаю! Изображал мне тут... эльфа... считаешь, это хорошо?

— Скажи спасибо, что ты мне под руку не подвернулся, когда я эту сказочку только прочитал, — ответил Горт, поднимаясь. — Мог бы и убить сгоряча... Никто не собирался разыгрывать перед тобою представление. Но ты так к месту вообразил, что лорд Денны — сам Аннаэль, что я не решился разбивать твою фантазию правдой. Сам представь: что с тобою было бы, если б тебя привезли прямиком в Мордор?

Мелькор с интересом слушал их разговор. Прислонился к стене, — встать пока что было сложно. Лантис смотрел на Гортхауэра — обиженные, печальные глаза.

-Ну да, ну да. Всё оправдать сумеешь, если захочешь, и если кто-то виноват, то это ни в коем случае не ты. Может, ещё скажешь, что этот, — он указал на Мелькора, — человек?

— Ну, — Горт оглядел Мелькора, словно впервые видел, — некоторые действительно его таковым считают.

-И что? — с вызовом спросил Лантис. — Мало ли кто что считает, важно — как на самом деле! Эдак можно изовраться вконец, самому уже не отличать ложь от правды и пытаться это под видом правды всучить людям...

Он решительно встал, зашагал к двери. Остановился.

-Надеюсь, я больше вас никогда не увижу... правдивые вы наши.

— Да кто кому всучивает? — возразил Горт. — Ну, Мелькор, ну и что ж теперь — со свитой из балрогов в Раздол приходить?.. Смотри, осторожнее — не попади сам в очередную историю...

-Мелькор?!

Лантис медленно повернулся, глаза его расширились, в них плескался страх.