-И что же мне делать? — спросил Алатар в пространство. — Как жить, если остановишься — найдут, уйдёшь — тоже найдут? Неужели так трудно — понять, что я хочу, чтобы меня оставили в покое? Скажи, как это — сделать так, чтобы лес меня принял?

— Да никак! Ты чужой, ты извне. А вылезти рано или поздно тебе все равно придется! Что ты, вечно от всех будешь прятаться?

-Мне... придётся, — голос всё же дрогнул. — Курумо. Он будет охотиться на нас — на тех, кто не ушёл вместе с ним.

— Я бы на твоем месте не пряталась, — она остановилась и посмотрела так, словно вся встопорщилась, — а наоборот, сама бы на него пошла! Ты кто, майа или заяц трусливый?!

-Я не хочу ни на кого "идти", — объяснил Алатар. — Не хочу, понимаешь? Я ученик Владыки Грёз, а не Тулкаса Непобедимого. Ох... ладно, идём к твоей речке...

— Посидишь там, подумаешь, а там видно будет, — серьезно объяснила Линти. — Не дело это, всегда сидеть зайцем. Неважно, чей ты ученик.

Она пошла впереди — шла она гораздо быстрее, забегала вперед и возвращалась, то молчала, то начинала напевать всякие песенки — наполовину, кажется, детские — про лес, про небеса, про весну и осень, про птиц, про лесных зверей...

Шли долго. Лес потихоньку становился светлее и светлее — и наконец перед ними раскинулась словно бы впадина в земле, вся заросшая молодой порослью, и в нее сбегал ручей; он тек сверху, собираясь внизу в маленькую — перепрыгнуть можно, если разбежаться — речушку, и рядом с ним кроны ив сплетались так густо, что образовывали целую крышу.

Алатар тут словно успокоился, что ли, — опустился на землю, лёг, густая трава перепуталась с его длинными волосами... Странные золотистые глаза его как будто расширились, дыхание участилось, — он словно впитывал в себя красоту этого тихого уголка мира, пил её, как путник, долгое время шедший по пустыне и наконец добравшийся до воды...

— Ну вот, улегся... — сокрушенно проговоила Линти. — Там у меня домик целый сделан, а ты прямо на траве улегся! Ну что ты за майа такой неправильный?

Алатар тихо засмеялся.

-Извини.

Он поднялся, — взглянул на примятую траву, — и та медленно, но послушно стала выпрямляться.

— Пойдем, я тебе покажу все...

В ивняке и правда был устроен домик. Если это можно было так назвать.

Кроны ив сплетались здесь так густо, что было видно — можно переждать любой дождь. "Стенки" образовывались из живых ивовых веток; дерево росло так, что создавало стены.

Так же было и внутри, только в качестве лож здесь была трава, необычная, очень густая и упругая. На земле валялись несколько глиняных плошек, а в уголке аккуратно стоял серебряный резной кувшин и кубки.

— Вот, — с гордостью сказала Линти, — никто про это место не знает. Я сама тут все сделала. Поговорила с вязом и травой, и они сделали мне домик. Здорово, правда? Только вода меня не слушается, я бы хотела, чтобы ручей прямо сюда прибегал, но не получается.

Глаза Алатара, и без того золотого цвета, засияли.

-Надо же... я думаю, Йаванна бы порадовалась такому... Чтобы её творения и эрухини жили в мире... Она всегда этого хотела, всегда...

— Здесь все так живут, — Линти пожала плечами, — что такого? Это все умеют. Вот ты только не умеешь, потому что не здесь родился, лес тебя не слышит, как своего. Ну ладно... Ты если хочешь, отдыхай! Еда тебе ведь не нужна, раз ты майа, да?

-Совсем не нужна, — Алатар улыбнулся. — Мы не знаем, что такое есть, спать... Хотя... Вот Артано — он какой-то другой... Его там измучили совсем... и наконечник стрелы... в сердце, и цепи... он всё просил воды... Помогло. Правда, потом.

— Я этого всего не понимаю, — извиняющимся тоном сказала Линти, — цепи... это же у орков только... как это, чтобы у эльфов? Чушь какая-то, не может быть так...

-Может, — Алатар покачал головой. — Ну представь, — Враг. Страшно, что он может сделать, если будет на свободе... разрушит всё. Моргот... для него сделали цепь, специально, единственный раз в Валиноре. Сейчас — для его ученика... Послушай. Я бы хотел об этом не думать, но это всё время всплывает. Не могу забыть... не дано. Прости.

— Но он же... — она замялась и села на травяное ложе, — мы вроде не слышали, чтобы он сейчас что-то такое особое делал.

-Он освободил Моргота. Курумо не знал тогда, придумал ловушку, чтобы его схватить и отвезти в Валинор. Моргот не позволил. Твой отец... что он знает обо всём этом?

— Не знаю, — покачала головой Линтис. — Мне такое не говорят. Ну и что же, освободил Моргота, и никто ни слуху, ни духу о нем? Тоже мне, враг мира...

-Я видел его... издали, не приходил... но не смотреть не мог. Когда тот пришёл за Артано.

Было видно, что это признание стоит Алатару колоссальных усилий.

— И... — она подперла щеку кулачком, — какой он? Моргот...

-Какой? спокойный... по крайней мере, внешне. Очень сдерживает себя, хотя ясно, что внутри всё кипит... и ясно, что он на самом деле бешеный, что если его довести, или что-то будет не по нём, — это будет что-то жуткое... сметёт. Но... он всё равно не стал бить насмерть, хотя мог. Ни Ариен, ни Курумо... а потом... он просто пришёл за Артано. Под видом человека, чтобы никто не догадался, кроме Владык... кроме тех, кто знал. Он... очень притягивает к себе, и будет, вот как я, — не хочешь, а всё равно смотришь.

— Ну и неужели с ним нельзя договориться? Что вы все воевать лезете? Кому это нужно?

-Спроси у них сама, Линти. Мне — не нужно.

— Но ты же майа! — возмутилась она. — Не Валар же сами будут воевать? Они же руками вашими будут!

-Нашими ли, не нашими, — тихо сказал Алатар. — Моргот вернулся, и будет война... это будет последняя война в жизни Арды. После неё Арда погибнет, и возродится, и Эру отделит тех, кто достоит жить в Арде Возрождённой, а Моргот будет побеждён навеки. Так сказал Эру. Так передал мне его слова мой Учитель...

— Учитель?! — Линти вскочила, и подбоченилась, уперев кулачки в пояс. — Он какую траву курил, твой учитель? С какой это стати будет война, тем более последняя? Кому это надо? кто хочет воевать? Ты хочешь? Нет! я хочу? нет! Отец хочет? Нет! Эти твои, которые Моргот, хотят? Тоже не хотят! Ну и кто хочет? Я ни одного не знаю, чтобы хотел! Вон люди наберут грибов в паучьем лесу, потом сушат и курят, и им там такие войны видятся! Каждый раз все последняя война! Так и твои!

-Никакую он траву не курил, — Алатар был несколько ошарашен её напором. — Я ж говорю: так сказал Эру. Таков его Замысел. Чтобы потом была Арда Возрождённая, очищенная от зла, и чтобы там жили те, кто достоин.

— Бред это все, — с неожиданной злостью сказала Линти. — Чушь какая-то. Кто-то там повелел, и мы все должны, как бараны, неведомо куда ринуться? С какой это будет стати?

-А с такой. Эру управляет жизнью Арды. Он может войти в Арду, и стать каждой травинкой её, и желанием души твоей, и дуновением ветра. Он повелит — и сдвинутся горы... или Сильмарилл не обожжёт руки Смертного... или будет что угодно. Сейчас он позволил вернуть Моргота, потому что так было в Замысле. Возвращение Моргота — Дагор Дагоррат — Арда Возрождённая. Эру знает этот мир, он ведёт его так, как дОлжно, он творец этого мира.

— То есть мы все — куклы, да?!

-Вот скажи мне, — золотистые глаза Алатара оказались совсем близко. — Ты — знаешь, что будет завтра? Тем более, через пять дней, месяц, год? Ты знаешь, кто должен родиться, прийти в мир, кто когда должен умереть? А он — знает. Именно поэтому он направляет жизнь Арды, а не ты.

— А я никого направлять и не собираюсь! — вскинулась Линти. — Я только не понимаю, что это такое, чтобы кто-то там нас всех послал убивать и умирать, и мы должны пойти?! Это либо если он меня сведет с ума и я стану безумной, куклой на ниточках, но иначе — да не пойду я! И никто не пойдет!

-Если душа твоя чиста, ты будешь жить в Арде Возрождённой, — тихо сказал Алатар. — Это испытание, последнее великое испытание для всех детей Эру.

— Это не ответ! Я все равно не пойду воевать по доброй воле, и мне не нужна никакая возрожденная, если весь мир в войне будет! И чего ты тогда прячешься здесь?! Иди, служи ему! Как собачонка!

-Не все будут воевать, — грустно улыбнулся Алатар. — Война — дело воинов... Остальные просто будут среди тех, кого будет отбирать Эру.

Он вдруг вздрогнул, странно выпрямился, и без того огромные глаза его расширились.

-Нет!..

— Ты чего? — она тоже вздрогнула и схватила его за руки. — Ты чего? Что случилось?

-Меня... ищут, — мучительно выговорил Алатар. — Как будто кто-то... смотрит вдаль, смотрит целенаправленно, высматривает... Ищет меня. Курумо...

— Ну он же осуществитель Воли Эру, — не без ехидцы улыбнулась Линти. — Чего ж ты к нему не бежишь, если ты весь такой за Замысел?

-Я не должен воевать, — Алатар как будто не заметил её интонаций. — Это была песня... я её знаю... не знаю, откуда...

О чём ты, песнь моя? Рука моя слаба,

И если грянет бой, мне быть среди сражённых

Но победителя всегда жалка судьба,

Когда уйдёт звездой в легенду побеждённый.

Еще горит звезда. Еще не кончен путь.

А мне уже пора войти в иные двери.

И страшно умирать, и — некуда свернуть,

Когда не можешь знать, а можешь только верить.

Я — верю, что конца не будет никогда.

Я открываю дверь — а за порогом Вечность.

Остался только шаг... Меня зовет Звезда.

Горит костер в ночи как знак далекой встречи...

Она долго молчала, вслушивалась в строчки, губы шевелились — снова повторяла их про себя. Наконец вынесла вердикт:

— Вот это уже не то что твой Эру глупый... Это уже правдиво... И тоже, наверное, написали после такого вот, когда никто не хочет, а один сверху сидит и всем войну устраивает.

-Я не помню, — в его глазах появилось отчаянное выражение. — Это всё вдруг появляется в душе... из ниоткуда, я как будто всегда знал про Арду... про эти травы, этот воздух, это журчание ручьёв... Тут ВСЁ не так, как в Валиноре, понимаешь? Ничего и близко нет! А я — знал, и всё знакомое... И песни эти... мне сказали — я знаю песню, который шесть тысяч лет... Я боюсь, Линти, я очень боюсь... что всё это правда. Потому что тогда уже никуда не деться...

...Алатар остался в ивовом домике у ручья. Сначала было тревожно, тяжко, — найдут, обязательно отыщут, рано или поздно, не оставят в покое... Беседы с Линти помогали отвлечься, он нырял в них с головой, но когда та уходила, всё наваливалось снова.

А потом... потом она исчезла.

Алатар встревожился, попытался её _почувствовать_: что случилось, да жива ли она...

Нет, он чувствовал — девушка была жива и здорова, хотя вместе с тем ощущал — далеко — и ее тревогу, беспокойство, даже страх...

А потом — через несколько дней — солнечным утром, когда он не ожидал никого, из зарослей вокруг древесного домика одновременно шагнули трое эльдар, одетых в зеленое. Вооруженные луками, по движениям видно — опытные, искушенные воины. И — словно проявились в поле сознания — Алатар ощутил, что за ними, с разных сторон — еще семеро.

Алатар вздрогнул. Эльдар... развоплотиться и исчезнуть.

Нет.

Нельзя.

Потому что развоплотиться, оставить тело, — это сразу же притяжение Чертогов.

"Лес не принимает тебя, ты чужой"...

Он просто решил ждать.

Один из них подошел к нему — в ауре чувствовалась опаска, настороженность, но враждебности не было.

— Ты Алатар? — спросил он прямо. — Мы посланники короля Трандуила. Он... — эльф замялся, видно, выбирал подходящее слово, — приглашает тебя к себе.

Видно было, что не приглашение тут, а приказ, и приказ настоятельный — попробуй отвертись, чего доброго, силой поведут.

-Да, я Алатар, — кивнул тот, тщетно пытаясь успокоиться. — Уберите ваше оружие. Я майа, вы ничего не сможете мне сделать... Я встречусь с вашим королём.

— Мы не нападаем, — улыбнулся эльф. — Но приказ есть приказ... Идем, мы проводим тебя.

Алатар вздохнул, поднялся. Окинул прощальным взглядом домик из ветвей... Да. Всё-таки на короткое время это было его домом, его пристанищем. Ему было хорошо здесь...

Эльф понимающе вздохнул — он, видно, тоже сочувствовал Алатару.

Путь через лес оказался долгим; они шли к нагорью, пересекавшему весь лес, от западной до восточной его оконечности. И все же, хоть Алатар был и майа, он мог бы покляться, что сам найти вход в пещерный город не сумел бы... Похоже, это было у эльфов в крови — жить в лесах, но использовать природные пещеры для жилья.

Хотя язык не поворачиваося назвать пещерами эти высокие залы, освещенные множеством светильников, искусно украшенные каменьями, мозаиками, резьбой.

Путь по залам подземного дворца тоже оказался неблизким; и вот, наконец, они вступили под своды большого зала... который, явно видно, и был — тронным.

Здесь было... странно. Эльдар-авари, "отказавшиеся", никогда не видевшие Света Амана... Их чувство красоты было непривычным, оно напоминало не о Валиноре, но почему-то о творениях Йаванны, что ли... Алатар задним числом вспомнил о том, что давно уже последовал приказу Олорина и перестал прикрываться обликом старика, что выглядит он здесь как-то...

Он бросил эту мысль и пошёл вперёд, к трону.

Сколько столетий — а может быть, и тысячелетий? — было тому, кто сидел на троне? Лицо его казалось молодым, а корона, венчавшая голову, была, показалось вначале, из пышных кленовых листьев — только через несколько мгновений Алатар понял, что они искусно сделаны из какого-то материала... металл?.. непонятно...

— Алатар, майа владыки Ирмо, — заговорил эльда. — Здравствуй. Я рад наконец увидеть тебя. Жаль, что ты не явился в мой дворец сразу, как тебе следовало бы поступить.

Алатар подумал о том, стоит ли ему извиняться. Решил, что не стоит.

-Владыка Трандуил, единственное моё желание — это уйти от войны, уйти от всех... и жить. Я знаю, что меня ищут, что тебе сообщили обо мне.

— Да, это так. Мне сообщили. И моему пониманию недоступно, почему ты, посланник Валар, в трудный час малодушно отказываешься от возложенных на тебя надежд.

-Посольства Валар более не существует. Нас прислали, чтобы мы узнали, что всколыхнуло Незримое... мы узнали это. Более ничего нам не поручалось, нам не велели — идите и ведите войну. Нам не велели — идите и учите народы Эндорэ... Нам не говорили: идите и вразумляйте Врага или тех, кто служит ему. По-хорошему, сейчас мы обязаны были бы вернуться в Аман.

— Глава вашего посольства считает иначе. Разве не долг каждого, а тем более — обладающего вашими силами — встать на защите Средиземья в час, когда из небытия воскресает древнее зло?

-Пусть он скажет это Владыке Манве.

— Не сомневаюсь, что Владыка Манве благословил бы этот путь. Мне непонятно твое малодушие, Алатар. Уходя, ты предаешь собратьев, которым нужен, и все Средиземье, которыму нужны в этот трудный час твои силы и умения.

-Малодушие, — Алатар усмехнулся. — Нет, Трандуил. Я ушёл от тех, кто встал на сторону Врага... не для того, чтобы примкнуть к тем, кто против него. Мне всё равно, что ты станешь делать или думать... Моё решение неизменно, и мой Учитель, Владыка Ирмо, одобрил бы его.