-У нас нет соперников, — безразлично отозвался один из майар-воителей. — И о войне мы будем говорить с теми, кто знает о ней не понаслышке. Что же касается королевы, заключившей договор с Врагом... Надо поглядеть ей в глаза, не так ли, Алатар?
Майа Владыки Снов сидел так, что лицо его было в тени.
-Я должен буду это сделать.
— А куда деваться, когда тебя ставят перед выбором — или договор, или гибель всего народа? — спросила Келебриан. — Она хотела сражаться с ним, а он показал, что стоит ей дернуться — и его драконы сожгут Благословенный Остров. Что же было, лучше допустить это?
-Нуменор отпал от Света давно, — голос Курумо словно лился в полумраке зала. — Следует выяснить всё, что там происходит. Что ещё вы можетет сказать мне, о Владыки? Быть может, вы хотите что-то предложить? Я готов выслушать вас.
— Тар-Мириэль вновь обратилась к Свету, — голос Элронда возвысился, — об этом свидетельствуют ее деяния. И именно поэтому Враг обрушился на нее, грозя ей своей силой! С высоты мощи майар легко обвинить в соглашении с Врагом; пусть доблестные посланники Тулкаса не обвиняют Королеву, а помогут ей сбросить ярмо страха перед Сауроном.
-Если страх этот есть, я увижу его, — сказал Алатар. — И если страх этот — от сознания своей беспомощности, то как раз для помощи мы и явились сюда. Я встречусь с Королевой, и ничто не укроется от меня. Не беспокойся, Владыка Элронд.
— Да будет так, — склонила голову Артанис. — Пока мне нечего добавить к сказанному.
-В таком случае, решено, — сказал Курумо. — Готовьтесь к отъезду, братья мои, и пусть каждый приступит к своему делу.
Его взгляд устремился к Артанис.
-Тебя же, Владычица края, ближе всех противостоящего Врагу, я попрошу к себе для беседы.
Она кивнула и поднялась.
— Идем.
Курумо вёл её по коридорам, как будто уже был хозяином здесь, в Имладрисе. Остановился на тенистой веранде, выходящей в сад. Вечерело, и ничто не нарушало покоя, и только ветер колыхал листья...
— Я слушаю тебя, Курумо, — проговорила Артанис.
Курумо некоторое время молчал, вглядываясь вдаль. Ледяные синие глаза его не отражали ничего, — ровная гладь моря, поверхность, скрывающая неизмеримые глубины... Что он чувствовал, вдыхая вновь воздух Эндорэ, что искал?..
-Артанис. Зрячих Камней коснулась рука Врага, но, я знаю, это не единственный способ для эрухини для связи через Незримое. Твой способ — это вода, водная гладь. Я хочу увидеть, что ты можешь, какова твоя мощь. Покажи мне.
— Да, такой способ есть, — кивнула Артанис. — Он помогает нам направить силу духа. Однако здесь важна не моя, а твоя мощь. Что ж, идем — я покажу тебе.
Она поманила его за собою — и спустилась в сад. Там, в глубине, среди деревьев, была небольшая заводь; по дороге Артанис захватила кувшин и сейчас наполнила его чистой водой.
Неподалеку стояла резная мраморная чаша на постаменте. Медленно Артанис наполнила ее водой. Дождалась, пока зыбь утихнет, провела над ней рукою. Вода начала становиться непрозрачной, обретать черноту... она уже не отражала ничего.
— Зеркало водной глади помогает пробить завесу Незримого и направить взгляд туда, куда пожелаешь ты сам — глубже, гораздо глубже, чем мы можем это делать обычно. Но здесь нужна сила воли: видения несбывшегося могут захватить тебя, и подчинить, и увести твою мысль в будущее, которому никогда не суждено сбыться. Ты готов? — она перевела на него взгляд.
-Всегда, — в улыбке Курумо было что-то пугающее. — Не забывай: я майа, и майа Владыки Манве. Говоришь, видения несбывшегося? Интересно...
— Смотри, — она отступила, указав на темное зеркало воды.
Курумо подошёл к ровной чёрной глади. Взгляд его скользнул по поверхности... чтобы тут же остановиться, уйти в черноту: его как притянуло к зеркалу Галадриэли. Вода словно затрепетала под его взором... и что-то заколебалось там, внутри.
А затем чернота враз пропала, как будто её никогда не было. Прекрасный город, вздымающийся к странному небу, где бил с небес золотистый свет... Множество народу, стоящего вдоль дороги. Множество... И тишина, жуткая, напряжённая, ощутимая, все смотрели куда-то, в одну сторону... как будто ждали чего-то. Казалось, это ожидание нескончаемо...
...взлетели к небу голоса труб, словно запел торжествующе сам воздух, и Курумо увидел самого себя — уже иначе, вблизи, словно был совсем рядом. Лицо его было застывшим, и только глаза светились горящей радостью отмщения....
...Четырнадцать тронов, и алмазный круг посреди, и золотое сияние пронзает острыми иглами того, что лежит ничком, раскинув руки, перед Великими Валар: Ортхэннер, брат, Всеобщий Враг, растоптанный, сломленный...
...руки Манве, руки Короля Мира, возлагающие на его голову золотой венец, как награду победителю...
Все закружилось и смешалось в зеркальной глади, а потом Курумо увидел...
...Мелькор. Юный, прекрасный, крылатый — он смотрел на него, на Курумо, и его взгляд смеялся, и звал, в нем были любовь и тепло, вокруг было летнее поле, и Курумо бежал вперед, зная, что здесь ждут его, только он, Морхэллен, нужен Мелькору, никогда не было никакого Ортхэннера, он исчез, растворился, словно ночной кошмар, и Мелькор взял его, Курумо, за руку, и они взлетели вверх, в солнечное синее небо...
Ледяные глаза Курумо расширились, казалось, он готов был сейчас же, немедленно нырнуть туда, в это видение, чтобы никогда более оттуда не возвращаться... Даже личина старика сейчас стала... прозрачной, ненастоящей, проглянули его истинные черты, — резкое, красивое лицо, заметно схожее с братом...
А затем он отшатнулся — и чернота на водной глади сомкнулась, как смыкаются волны над упавшим в них телом, чтобы никогда более не выпустить его обратно. На мгновение Артанис показалось: он боится её, боится того, что она увидела, узнала... что это было — не только для него одного.
Она смотрела на него — и в глазах Артанис, и на лице ее была жалость, жгучая жалость к нему, Курумо... Без сомнения, она видела все то же, что и он.
— Курумо... — она протянула руку. — Я поняла. Я слышала, что когда-то давно, на заре времен, ты был с... с Врагом. Что он предал тебя и причинил тебе страшную боль, и тогда ты ушел к его брату — к Манве... Я никому не открою твоей тайны.
-Это как раз похоже на Врага — предавать и причинять боль, — Курумо отстранился, лицо его снова стало прежней маской. — Было бы странно, если бы это было не так. Король Мира знает, что нет моей вины в том, что я был с Врагом, и знает, что я — не предам никогда.
— Испытавший боль предательства никогда не причинит ее другим. Но как же силен Враг, что даже сейчас способен смутить твою душу наваждениями! Воистину в трудный бой вступил ты, Курумо.
-Я говорил об этом, — тот на глазах снова становился собой, замыкался, как будто снова запиралась та дверь в душе, за которой хранилось что-то... самое _своё_. — Нам предстоит тяжкий бой. Но я уверен в том, что победа будет за нами, и что воссияет Свет над исстрадавшейся землёй Эндорэ. Скажи мне, Артанис, тебе, должно быть часто доводилось видеть людей, побывавших в руках Врага? Ты ведь живёшь в опасной близости от тёмных земель, и ты, должно быть, светишь, как заветный берег для измученных мореходов... Поведай мне об этом.
— Приходилось, — кивнула она, и лицо ее потемнело. — Недавно он отпустил всех нуменорцев, что были заключены в Мордоре... Но это другое. Видишь ли, Курумо, люди боятся и эльфов тоже, а уж те, кому удавалось бежать из Мордора — боялись всех и вся. Да, такие бывали, бывали нередко. Что здесь говорить? Измученные телом и душой — мы помогали им, выхаживали в Лоринанде, чтобы после собрать в дорогу на их родину. Болью это наполняет мое сердце.
-Мы положим этому конец, — в голосе Курумо была непримиримость. — И расскажи мне вот что, Владычица. Ведомо мне, что Враг приходил к эльдар с лживыми уверениями в своей дружбе, под чужим именем. Ведомо мне, что Кольца, одно из которых ты носишь, выкованы по его совету. Что говорил он вам? Почему вы согласились на то, чтобы делать что-то по указке никому не ведомого существа без роду и племени?
— Мы были уверены в том, что он — один из эльдар, — ответила Артанис. — Никому и в мысли не могло прийти, что это существо — Гортаур Жестокий; ведь многие из нас видели его в бою, сражались с ним! А Кольца — творение наше, Курумо. Мы сами создали их, и именно поэтому он ныне не властен над ними. Вместе мы постигали новое. Вместе, а отнюдь не по его указке.
-Для чего же вы сотворили их?
— Для того, чтобы помогать друг другу и тем, кто нуждается в помощи. Для чего же еще?..
Курумо покачал головой.
-Чтобы помогать, не нужно повелевать силами стихий. Ваши Кольца же связаны с ними, вы призываете Манве, Ульмо и...
Он замолчал.
— Именно, — кивнула Артанис. — Силой воды можно оживить пустынные земли. Силой воздуха — заставить облака полить землю в засуху. Силой огня — оградить беззащитных.
-Повелевать, — медленно повторил Курумо. — Чем же повелевает — он? Судя по всему, он хочет повелевать Незримым.
— Да, Курумо. И боюсь — он уже добился своей цели.
-Я проверю, — так же медленно отозвался тот. — И если это так...
Он перевёл взгляд на вечереющее небо, где зажигались первые звёзды.
— То что же нам остается?.. — спросила его Артанис.
-Воззвать к Эру и Валар, — коротко отрезал Курумо. — Как бывало всегда. Мы пришли, чтобы узнать, и мы это сделаем, а когда завершим это, то вернёмся в Валинор. А дальше... решать будем уже не мы.
— А если... — она помолчала. — Если и они окажутся бессильны? Или если эта битва разрушит всю Арду? Что, если близится час исполнения пророчества о Битве Битв?
-Они не окажутся бессильны, Артанис. Он всего лишь майа, и что бы он ни делал — ему никогда не стать выше Великих. Его господин попробовал, — и где он сейчас?
— Хорошо, если ты окажешься прав. Я боюсь — боюсь его мощи и гибели всего живого в этой битве, — она помолчала, тоже глядя на небо. — Скажи, Курумо... Как там мой брат, Финдарато?
Курумо перевёл взгляд на неё — словно его отвлекли от важных мыслей на что-то обыденное.
-Он просил передать тебе кое-что. Сначала думал — на словах, но потом решил написать.
Курумо достал — словно из воздуха — свёрнутый лист.
— Благодарю, — Артанис просияла. — О Курумо, я так благодарна тебе!
Она взяла свернутый лист.
Лёгкие, словно летящие знаки — древние письмена, давно уже изменившиеся в Эндорэ, сейчас они как будто были приветом из прошлого...
"Сестра моя, я знаю, мёртвый лист передаст тебе живое дыхание моё. Надейся и верь, — ибо когда ничего больше не остаётся, остаётся только это. Пусть слова эти услышат те, кто встречает рассвет.
Твой путь осенний ветер
Степной орел расправляет крылья,
Твой путь тугою плетью
Заметает каждый шаг пылью
Твой путь по костям земли,
Твой путь по цепям воды
На упругих лапах Звери шли,
Чуя запах беды
Зов крови на броне драконьей
Полыхнуло солнце — зов крови
Давно ли ты понял
Что никто не вернется
На великой охоте начинается день,
Пляшет солнечный знак на струне тетивы
За спиною бесшумно стелется тень
В переплетенье из жесткой травы
Льется путь по хребтам одичавших гор
По сухим ковылям да по перьям седым
Где смерть жжет костер,
Ты вдыхаешь дым.
Зов крови — ястребиное зрение
Человечьи глаза — зов крови
Разгорелись поленья
Не вернуться назад
И смеется сталь от крови пьяна
Знаешь, как тебя ждали здесь?
Не было жизни, была лишь война.
Легким шагом ты входишь в смерть.
Расползается, тлея, ткань бытия,
Ярость светла, словно факел, клинок.
И не нижний мир получит тебя,
А с улыбкою встретит
Воинственный бог
Зов крови — смерти волчьим оскалом
Ты в лицо усмехнешься — зов крови
Ты всегда знал
Что не вернешься..."
Артанис читала эти строки — и на глазах у нее, против воли, впервые за долгие годы выступали слезы.
— Прости, Курумо, — она не взглянула на него. — Спасибо тебе, и прости — мне нужно побыть одной...
Она пошла прочь, торопясь уйти поскорее, подальше — туда, в свои комнаты: закрыться от всех, и, как когда-то в немыслимой дали времен, почувствовать себя не Владычицей, не воительницей, не носителем Кольца — а просто девчонкой.
...Посланники Валинора отправились в Нуменор из Серебристой Гавани: никто не хотел показываться раньше времени в землях, близких к Мордору. Сейчас же белый корабль медленно входил в гавань Арменелоса, и весть о нём мгновенно разнеслась по столице: гибкие линии судна эльфийской работы нельзя было не узнать, а за прошедший год, за то время, как королева заново налаживала отношения с эльдар, всё же не так много их приплывало на остров.
Королева в окружении свиты сама встречала белоснежный корабль в гавани — и вот теперь она разглядывала двух воителей и майа Ирмо — о прибытии которых ее предупредил Владыка Элронд. И теперь в глубине души поселился страх: то, что рассказал Владыка Элронд — было очень похоже на его предостережения. У Тар-Мириэль сложилось впечатление, что эти двое жаждут войны — и властвования. В памяти Элронда она видела, как неподобающе один из этих "людей" говорил с Артанис; манеры его тогда напомнили ей манеры безумного покойного мужа. Что ж — выбора не было. Оставалось одно лишь — играть, снова и снова, быть за шахматной доской...
Она подошла к сошедшим на белые плиты гавани посланникам Валинора — сделав свите знак остаться на месте.
— Я рада видеть, что Благословенная Земля вновь обратила свой взор на Нуменор, — заговорила она. — Приветствую посланников Великих Владык в Эленне.
-Мы приветствуем наследницу рода Беора и королеву, — один из "людей" в красно-золотых одеждах явно был тут главным. — Моё имя Тайрет, со мною брат мой Рандир и Алатар, ученик Владыки Ирмо. Пришёл час, и снова ступили мы на землю Эндорэ, и не уйдём с неё без победы над Врагом.
Алатар во время этой речи держался позади двух братьев, большие золотистые глаза его скрывались в тени капюшона, — но было ощутимо, что взгляд его не отрывается от лица королевы.
Она несколько секунд смотрела в глаза майа Ирмо, потом вновь учтиво улыбнулась Тайрету и Рандиру.
— Я надеюсь на вашу помощь, как и все люди Света. Вы сможете расположиться в моем дворце, о посланники. Все, чем мы располагаем, будет к вашим услугам. Если у вас есть пожелания — я буду рада их исполнить.
Тайрет склонил голову.
-Пусть Ваше Величество пришлёт ко мне военного министра и министра по делам Эндорэ. Они сообщат нам всё... а позже, — быть может, завтра к вечеру — мы поговорим все вместе.
...За окном солнце уже начало клониться к закату. Мириэль ждала своих гостей в кабинете — трое майар должны были явиться в назначенный час.
На душе было неспокойно, очень неспокойно...
Слуги торжественно распахнули двери перед гостями из Валинора. Ало-золотые одежды их не вязались с внешностью, и казалось, в блестящей роскоши дворца, в одежде для мирной жизни они чувствуют себя неуютно, что их место — посреди сечи, во главе атакующего строя... Майа Ирмо же и вовсе старался быть незаметным.
