Толпа загудела. Теперь нолдор заговорили вслух — и если и были среди этих лиц на площади растерянные и испуганные, то это были лица немногих людей. Те, похоже, вообще смутно понимали, что происходит.

Глаза Курумо точно заледенели: о том, что Гортхауэр здесь, знал только Элронд... значит, он сообщил. Он улыбнулся и поднял руку.

-Вы хотите, чтобы я что-то ответил, или так и будете галдеть, как... ах да, вы же не стадо, конечно же, прошу прощения.

— Отвечай, — бросил Тарион, и на площади разом наступила тишина. Вернее — это было очевидно — разговоры просто стали неслышимыми, мыслью. — И не забудь сообщить, куда вы дели Артанис.

-Да, я знаю планы Врага, ибо говорил с ним, — спокойно сказал Курумо. — Мы можем уйти, да. Разбирайтесь, — если сумеете. Я оставлю вам Гортхауэра... под надёжной охраной, даже без своего присутствия. И когда явится к вам Моргот, когда будет, не считаясь с вашими жизнями и с жизнями ваших детей, пробиваться к своему выкормышу, — я посмотрю на то, как вы будете махать против него своими жалкими мечами.

— Ничего, Курумо, — Тарион прищурился, — я полагаю, Олорин, Радагаст и два их друга остаться согласятся. Против них мы ничего не имеем. А что до прислужника Врага... Пока еще никто из нас его даже и не видел.

-Об этом мы спросим у них самих, — Курумо даже не позволил себе усмехнуться и мысленно позвал остальных майар. — Сейчас они явятся сюда.

— Покажи уже и прислужника Врага. Вы же хвалитесь своею властью над ним! Мы хотим убедиться, что это и вправду он, а не какой-нибудь атано, которого вы за него выдаете. С вас станется.

Курумо протянул руку к Тариону.

-Ты — встречался с ним в бою? Ты сможешь узнать его?

— Да. И неоднократно, — коротко ответил тот.

-Хорошо, — Курумо обернулся к майар Тулкаса. — Он пойдёт вместе с нами в подземелье. Что же до остальных майар, то они займут наше место. Говорите с ними.

— Идемте, — Тарион первым сошел с крыльца и пошел прочь.

Курумо пошёл за ним, Тайрет и Рандир замыкали путь. На некоторое время крыльцо опустело, а потом дверь отворилась — как-то совсем мирно, почти по-домашнему, и на верхней ступеньке появились Олорин, Алатар и Палландо. Радагаст пришёл последним, тревожно поглядывая на небо.

— Итак, Олорин, что скажешь? — заговорила стоявшая поблизости нолдэ. — Тебе мы доверяем. Как бы то ни было, уходить за Море здесь никто не хочет. Прислужник Врага здесь уже, оказывается, далеко не первый день... почему тогда Моргот не напал сразу и он так ужасен?

-Рано или поздно он придёт сюда, — подумав, сказал Олорин. — Не может быть иначе... насколько я его знаю. Вопрос лишь в том, как. Как видите, вариант прийти и разнести Имладрис он отверг сразу. Более того, я вам скажу: он уже год как здесь, в Эндорэ, и от этого войн не стало больше... Леди Артанис на совете говорила, что майа следует отпустить, — собственно, за что её и схватили как изменницу.

— Где она? Мы не позволим, чтобы с ней что-то случилось!

-Она в западном крыле, в нижнем ярусе. Двери заперты чарами, — Олорин хитро усмехнулся.

Молчавший до тех пор Алатар вскинул на эльдар золотистые глаза.

-Что вы хотите от нас?

— Ввиду Моргота держать его здесь действительно слишком опасно, — переглянувшись с остальными, сказала нолдэ. — Но отпустить... И удержать его здесь мы не сможем. А если его куда-то повезти, там Моргот точно просто заберет его обратно. Но что скажешь, Олорин — что они собираются делать? Гортаур и Моргот? Чего нам ждать от них?

-Чего ждать? Вы уже получили ответ на этот вопрос, — легко сказал Олорин. — Вы уже год прожили с ними бок о бок. Если бы мы не появились здесь, думаю, ничего бы и не изменилось.

— То есть ничего. Что же тогда нужно Курумо? Мы в любом случае его здесь не потерпим, но ощущение, что он и вправду вознамерился закрепиться в Имладрисе, в самой надежной из крепостей Средиземья, а нас отсюда попросту выгнать.

-Да нет, — Алатар выступил вперёд. — Он пришёл со своими целями, и его враги — это Враг Мира и... Артано. Вы не враги ему.

— Заметно, — усмехнулся один из нолдор. — И потому первым делом нужно начать лгать и запугивать. А хоть бы даже этого и не было — никто не потерпит, чтобы с ним обращались, как трактирщик-смертный со своими слугами. "Я вам повелеваю!" десять раз на дню, что от него, что от его ало-золотых...

Олорин незаметно отодвинул Алатара в сторону.

-Так вы сказали, что хотите его прогнать отсюда. А ну как не уйдёт?

— Ну и что он сделает, если никто не станет его слушать? С каждым из нас сражаться будет? Пусть себе сидят втроем, пока не надоест — мы их даже замечать не станем.

Олорин засмеялся, Алатар нахмурился, остальные переглянулись.

-Занятно. Ладно, подождём, пока они вернутся сейчас оттуда с Тарионом.

Те вернулись вскоре. Тарион выглядел мрачно.

— Да, нолдор, это — действительно он. И он утверждает, что его хозяин в любом случае не станет нападать на нас. Придет, но лишь чтобы забрать — его... — Тарион вскинул ладонь, показывая, что еще не закончил. — Не будь он майа, я бы просто убил его. Давно мечтал об этом, — феаноринг усмехнулся. — И все же скажу. Мне за свою жизнь многое приходилось видеть, и много где побывать. И в Мордоре побывать приходилось, и в Ангбанде. Но ТАК — не говоря уже о темных, так даже орки не поступают. Те просто порвут на мясо и сожрут. Хотите мое мнение — знаю, владыка Элронд его поддерживает — надо использовать случай и переговорить с Тху, о будущем, о залоге безопасности наших земель от них самих, от Мордора, от Моргота.

Олорин шагнул к Курумо, их взгляды скрестились, как стальные лезвия.

-Что ты с ним сделал?

-Ничего, — Курумо пожал плечами. — Ты знаешь. Цепь, подобная Ангайнор, и наконечник той стрелы. В сердце.

Олорин на несколько мгновений закрыл глаза.

-Курумо. Ты...

-Да, — тот улыбнулся. — Я тоже кое-о-чём давно мечтал.

— Друг друга стоят, — громко сказал Тарион. — А что, без наконечника в сердце он немедленно вцепится тебе в глотку, Курумо?

-Вцепится, — отозвался вместо Курумо Олорин. — Ой, вцепится...

-Хватит, — Курумо вскинул руку. — Вы все узнали всё, что хотели.

— Ну что ж, — заговорил Тарион. — Думаю, я не ошибусь, если скажу общее мнение: вы трое, Курумо, должны покинуть Имладрис. Остальные майар — как захотят. Тебя, Олорин, мы всегда рады видеть нашим гостем. Тху они пусть забирают с собой... И пусть освободят, конечно же, Артанис.

Курумо очень широко улыбнулся, обернулся к Тайрету и Рандиру.

-Пойдёмте.

По его повелительному жесту в небе заплескались крылья, — спустились орлы...

Курумо неторопливо забрался на спину одного из них, двое других майар последовали его примеру. Птицы поднялись с земли, — от ветра у Олорина сдуло капюшон с головы, — и, красиво развернувшись, скрылись из виду.

Тарион проследил их полет взглядом.

— А теперь нужно освободить Артанис и разобраться, что делать с Тху, — сказал он. — Как ты полагаешь, Олорин, как он себя поведет, если освободить его от этого... наконечника в сердце?

-Туда сначала попасть надо, — Олорин развернулся к Алатару, тот невольно отступил на шаг под его взглядом. — Курумо сделал там нечто вроде Завесы Мелиан, которая пропускает только... особо избранных. Из числа этих избранных здесь только ты, Алатар. И ещё. Разумеется, эта Завеса не выпустит его наружу.

— И все-таки, — к ним подошла та эльфийка, что говорила недавно. — Пытаться освободить его или удерживать под замком? По мне, так убрался бы он отсюда в свой Мордор — и все. Зачем он здесь нам — ума не приложу.

-Да не получится освободить-то, — разъяснил Олорин. — Эта Завеса его не выпустит. Вы лучше за леди Артанис сходите.

— Сходят, — кивнул Тарион. — Элронд уже там... они скоро явятся сюда. Они с Келебриан намеренно сюда не приходили: хотели, чтобы Курумо сам убедился, что попал впросак.

-Это всё понятно, — кивнул Олорин. — Итак, что мы имеем. Ваше желание, чтобы Тху убрался в свой Мордор. Возможностей для его исполнения ровно одна, потому что вторая — то есть сам Курумо — только что отсюда улетела. Эта самая возможность убрать Завесу... это Моргот. Вы действительно хотите этого? Повторюсь, другого выбора нет.

— Пусть приходит, забирает его и уходит, — пожал плечами Тарион. — Надеюсь, Имладрис при этом все же не сгорит, как стращал нас Курумо. Да и было бы полезно все же узнать, что ему надо в этом мире — теперь. Если он нападет на нас, мы в долгу не останемся. Но и первыми лезть на Мордор — безумие.

Олорин склонил голову и оглянулся на своих собратьев.

-Вот что. Сейчас сюда придут ваши Владыки, вы сообщите им ваше решение. И если они согласятся, — а я думаю, что так и будет, — тогда, что ж... будем взывать к Морготу, — он усмехнулся.

— Мы не видим иного выхода, — раздался громкий голос Артанис. Она вышла на крыльцо вместе с Элрондом. — Хотя нас он и не радует. Иным выходом было бы лишь снять с Гортаура эти цепи — дабы он прорвал завесу сам, если сумеет.

-Я не смогу, — несколько испуганно сказал Алатар. — Я только... вот исцелять я могу, а это — нет.

— А извлечь из него этот осколок? Здесь ведь нет ничего сложного.

Алатар закрыл глаза. Как шагнуть в воду.

-Да. Я могу это сделать.

— Что ж, прекрасно, — заключила Артанис. — Тогда идемте вниз. Ты сделаешь это... А ты, Олорин, позовешь ... — она помолчала, — ты знаешь, кого.

Алатар, повинуясь взгляду Олорина, пошёл следом за ними всеми, остальные так и держались молчаливыми тенями. Похоже, перемену власти в посольстве Валар они восприняли не то чтобы как должное, но просто решили не спорить.

Внизу, в темном подземелье, все оставалось по-прежнему. Те же темные коридоры, та же запертая комната, напротив на стене коридора — тусклый светильник... запертая и обычным способом — здесь-то ключи были; Элронд отпер дверь.

А вот дальше — ходу никому не было. Прозрачная завеса не желала пропускать никого, кроме Алатара.

Алатар остановился у порога, всматриваясь в чёрную фигуру у стены. Не дышит... Длинные чёрные волосы разметались по полу.

-Ну давай, что ли, Алатар, — Олорин подтолкнул его в спину. — И только попробуй возразить, что не будешь ничего делать.

Майа казался мертвым. Не то что дыхания — вообще никаких признаков жизни. Он, похоже, и не слышал пришедших — а может быть, Завеса не пропускала звуки...

Алатар глубоко вздохнул и шагнул сквозь Завесу.

Он не приходил сюда все эти дни, с того момента, как тогда, сразу после прилёта, заживлял рану. Не приходил, хотя и было разрешение... просто не мог.

Завесу он ощущал как незримый поток, как свежую волну... и сейчас она, как тогда, расступилась, позволила пройти.

Он шагнул внутрь, ощущая спиной множество взглядов.

Шаг. Ещё один. Совсем близко.

Опуститься возле майа на колени.

Тот едва заметно пошевелился... дернулся, словно хотел отстраниться, спрятаться — но даже на это не хватало сил. Он лежал лицом вниз — было даже непонятно, открыты у него глаза, видит ли что-то, способен ли видеть...

Алатар взял его за плечи, приподнял... уложил на спину. Его трясло, — как будто он сейчас переступал какую-то грань... недозволенного, что ли, участвуя в этом бунте против воли главы посольства Валар...

Резким движением разорвал рубашку на груди, увидел след от недавней глубокой царапины... вздрогнул: этого не было.

Майа приоткрыл глаза. Взгляд у него был совершенно мутный — он, похоже, не видел лица того, кто рядом с ним. Прошептал едва слышно, так, что можно было скорее угадать:

— Курумо... уходи... оставь...

-Тихо, — рука Алатара легла ему на грудь. — Будет больно... недолго, надеюсь.

Он знал, что это будет: по его зову острый наконечник рванётся вверх, к его ладони, разрывая недавно зажившую плоть... и что он мог бы угасить боль, если бы это был простой металл, но — не этот...

И он — позвал.

-Держись.

Майа прикрыл глаза — и впился в губу зубами. Лицо его исказилось, из глаз потекли слезы, и все-таки прорвался стон... но наконечник уже был почти снаружи, уже пропорол кожу, и тогда майа, не дожидаясь Алатара, с трудом поднял правую руку, вцепился пальцами в проклятый металл — и рванул наконечник прочь.

-Тихо, тихо, — Алатар в смятении приподнял его, обнял. — Всё, уже всё... сейчас станет легче, обещаю, я знаю, я уже сто раз такое делал, просто... это же не просто железо... Всё, всё, всё...

Майа вздохнул — по груди у него текла кровь, но не так сильно, совсем не так, как было бы у человека. Он отстранился — взгляд его постепенно прояснялся.

— Ничего... — белые губы сложились в усмешку, — как мало нужно для счастья... Алатар... это ты? С чего вдруг?..

Алатар вместо ответа обернулся на открытую дверь, где стоял Олорин.

Олорин, Артанис, Элронд...

— Так... — майа попытался сесть, и впервые ему это удалось. — Что случилось? Где Курумо и его псы?

Олорин что-то ответил, но Завеса не пропускала звуки... наружу. Алатар поспешно встал.

-Они ушли. Но... они не забрали тебя, оставили... под этой защитой, которую он не захотел убирать. И... здесь будет... _он_. Он придёт за тобой. Может быть, Курумо готовит ему какую-то ловушку...

— Пусть попробует, — проговорил Горт. — Так значит ... — он оглядел стоящих за дверью. — Бунтовщиков, похоже, прибыло. Как же вы перед Валар будете отвечать за все это?..

Алатар шагнул к двери, — он был словно напуган тем, что только что сделал, тем, во что его втянули... хотя... он мог бы и уйти... или нет? Он знал, что сейчас он остался единственным мостиком между теми, действительно мятежниками, и Артано, и уйти... это как-то неправильно, но и оставаться...

— Ладно, — Артано вздохнул. — Спасибо, Алатар. Слушай, просьба — принеси воды... пить хочется просто смертельно. Этот металл словно пожирает все силы...

-Сейчас, сейчас...

Алатар словно обрадовался возможности выбраться отсюда, из этой давящей комнаты, которая словно пропиталась болью. Олорин в коридоре поймал его за шиворот. Внешность майа на глазах менялась: уходили морщины, исчезала седина... как будто это всё стало враз ненужным, мешающим, лишним.

-Во-первых, хватит носить личину, — сказал Олорин. — Здесь не для кого изображать мудрых старцев, все и так знают, кто ты есть. Во-вторых. Сейчас ты принесёшь ему воды и никуда не уйдёшь. Хватит вести себя как последний трус. Он не кусается.

"Впору учиться читать по губам или писать на бумаге — и показывать," — подумал Горт. Сейчас он ощутил, что еще немного — и действительно сдохнет, если не выпьет воды. Обескровленное фана требовало влаги, а с этими цепями он не мог даже заглушить боль, как обычно...

Он поймал тревожный взгляд Олорина — и благодарно, ободряюще улыбнулся ему.

Алатар вернулся вскоре, — сейчас он тоже выглядел иначе. Удивительное создание, словно сотканное из той же материи, из которой создаются грёзы, видения... Золотые глаза лучились, и тот свет, который окутал Гэлмора во сне, сейчас был явью.