-Итак. Может, ты всё-таки скажешь мне цель этого визита? Что король Кернилан решил меня повоспитывать, я уже понял, и, честно говоря, могу ему только посочувствовать. Потому что если человек мерзавец, то таким способом не пробудить в нём человечность, — нельзя пробудить то, чего нет. А если нет, — тогда это опять-таки пустая трата времени... потому что человек и без ваших тыканий носом прекрасно всё знает. Вы уж определитесь как-нибудь, кем вы меня считаете. Я-то сам прекрасно знаю, кто я.
— Я это тоже знаю, — ответил Горт. — Этого не знает государь Кернилан. И в его воле сейчас добиться того, чтобы следующая неделя стала последней неделей в твоей жизни. Айлинни, несомненно, очень обрадуется. Я понимаю твою гордость перед лицом врага, но знаешь, Эйранель, есть ситуации, когда гордо стоять с несгибаемым видом — более низко, чем пасть на колени и молить о прощении.
Эйранель помолчал.
-Значит, вам нужно, чтобы я пал на колени и покаялся. Выходит, твои слова о том, что я нужен живым, ничего не значат. Выходит, — я должен сказать спасибо, что не требуете отречения от всего, что я есть... и того, чтобы я убивал своих?
— А законы человеческой чести для тебя что-нибудь значат, благородный ты наш? — майа резко остановился, обернулся к Эйранелю. — Я понимаю — когда ты выполнял приказ, ведя войска для подавления бунта. Я понимаю — когда ты пытался повлиять на своих сородичей... решивших преподать "Низшим" урок крови. Но какого балрога ты не останавливал пытки и казни там, где мог это сделать? Да, ты, возможно, был бы обвинен в предательстве и потерял бы свой пост. Да, Айлинни тоже оказалась бы под ударом. Но вы по крайней мере не рисковали бы жизнью! Ладно, я понимаю, что судьба Айлинни тебе дороже судеб "Низших", но какого балрога ты сейчас говоришь про "человека", ты, ценой крови и мучений десятков людей купивший ваше благополучие? Не бойся, сестренка, нас не лишат чинов и званий — только тебе придется поколдовать над очередным десятком жертв! А я останусь со спокойной душой: видишь, сестренка, они даже не умерли, ты их спасла... Словно на тебе нет подлинной вины, словно не ты втоптал в грязь законы не Нуменора — законы совести!
Эйранель терпеливо выслушал его, не перебивая.
-Всё сказал? Ты там был и меня видел, конечно, и ты читал мои мысли, — он усмехнулся. — Ты хочешь, чтобы я оправдывался, или чтобы я пытался обелить себя, сказал — я сделал всё, что мог, в душе я всегда вас поддерживал, но, прости, мои возможности были ограничены? Это было бы ложью, и ты это знаешь. Про "человека" же я имею право говорить так же, как ты, Жестокий. Когда ты брал Тол-Сирион, или когда ты разорял Нарготронд, или когда ты послал войска на Эрегион — ты, верно, находил себе оправдания. Оправдания завоевательным войнам всегда можно найти, если захотеть, вот только я этим не занимаюсь, уж извини. Да, проще было бы отказаться выполнять приказ вовсе, чем пытаться сделать хоть что-то. Я тебе только одно скажу: ты не имеешь права судить меня, потому что ты не человек и не был на моём месте в этой ситуации. Точнее, ты можешь судить меня как военного преступника, — пожалуйста, я к этому давно уже готов. Но осуждать всё, что я смог сделать для твоих людей... Что ж. Это твоё дело. Может быть, ты бы предпочёл, чтобы на моём месте был бы какой-нибудь Элендил или тот человек, с которым ты позже встретился как с комендантом Каземата?
— С этим никто бы не разговаривал — я придушил бы его за пару секунд. А Элендил... что Элендил. Лучше многих прочих... Мне другое непонятно: почему это все ты не можешь сказать государю Кернилану?
Эйранель развёл руками.
-Я как-то не заметил у него никаких иных желаний, кроме как повоспитывать тупого нуменорца, ткнув его носом в последствия его деяний. Извини, но разговаривать с тем, который вот так настроен, для которого ты в любом случае человек второго сорта, — не вижу смысла.
— Ты пока не дал ему повода относиться к тебе иначе. Я могу чувствовать твою душу; но для него, при взгляде извне — чем ты лучше того... коменданта Каземата? Ты убивал его людей. Ты и должен сделать первый шаг вперед, первым протянуть руку.
-Боюсь, то, что я говорю тебе, его не устроит, — Эйранель смотрел на Гортхауэра в упор. — Я знаю обычаи Ханнатты, и "каяться" так, как это в их традиции, — я знаю, что это за унижение. Заставь так — тебя, если бы ты был человеком, ты бы умер со стыда. Вот это их устроит, да.
— Для начала вам было бы неплохо увидеть друг в друге людей, а не чудовищ. Остальные вопросы решить легче.
Эйранель пожал плечами.
-Ты сказал, что Кернилан может добиться от тебя моей смерти.
— Эйранель, тебе так хочется красиво умереть? — майа смотрел на него, прищурившись.
-Нет, а что?
— Тогда мы вернемся во дворец. И ты будешь говорить с Керниланом, как с человеком, а не как с властителем. Я знаю его много лет. Он сумеет понять. Но первым руку должен протянуть — ты!
Эйранель едва заметно поморщился и посмотрел вдаль.
-Конечно, он будет думать, что я не выдержал зрелища своих жертв и сдался.
— Никто не мешает тебе сказать правду.
-Ладно, — Эйранель отвернулся. — Я понял, чего вы хотите от меня, и... — он резко замолчал. — Ты вроде бы собирался навещать кого-то ещё?
— Я вначале провожу тебя. После — да... Пойду.
Эйранель помолчал. Какое же здесь пронзительно-синее небо...
-И ты веришь, что что-то изменится?
— Если бы я не надеялся на это, я вовсе не привез бы тебя сюда.
Эйранель кивнул. Подумалось: да, с королевой, похоже, у него были такие же методы... под угрозой силы, под давлением добиваться того, что ему надо. Интересно, а если свои не подчиняются ему, спорят, пытаются настоять на своём, — он так же давит, пусть и не угрожает? Или ему просто не возражают в принципе?..
...От призрака веяло ледяным холодом. Живой сгусток тьмы в обличье человека, зыбкая бесплотная фигура — казалось, он не касается мраморных плит пола. Он появился в центре покоев у королевского приемного зала внезапно, лишь волна страха предвестила о появлении нежданного гостя.
Он обвел зал взглядом — глаза, как два белесых огня в облаке тьмы.
Он выбрал правильное место: здесь толпился народ, кто-то ожидал аудиенции, кто-то пришёл по своим делам, у дверей застыли на своих постах стражи, бесшумно сновали слуги... В первый момент все замерли, не в силах двинуться от ужаса: назгул, здесь, среди нас!.. А затем — короткий вскрик какой-то женщины, кто-то упал в обморок, люди метнулись к двери, образовалась толчея... Сквозь страх удалось среагировать только стражам: чёткий шаг вперёд, преградить путь... хотя в глазах читался точно такой же страх, одинаковый у всех, кому "посчастливилось" оказаться в этот момент в этом месте.
В следующий момент откуда-то из-за спин людей перед назгулом возник Элло.
-Что тебе надо, слуга Тьмы?
— Я принес королеве послание от Владыки Мордора, — голос призрака казался таким же бесплотным: негромкий, шелестящий, вызывающий безотчетный страх.
Элло помолчал. Бросил короткий взгляд на людей: те жались к стенам, оставив его лицом-к-лицу с назгулом, только двое стражей остались стоять за спиной. Им было так же страшно, как и остальным, но присутствие эльфийского посланника их несколько подбадривало.
-Я передам твоё послание королеве, — сказал он тоном, не допускавшим возражений. — Говори, или давай сюда бумагу, — как хочешь.
— Я буду говорить с нею лично, — так же _пусто_, без тени эмоций, прошелестел призрак. — Пусть присутствуют те, о ком она пожелает, если вы боитесь за ее безопасность.
Элло взглядом подозвал к себе одного из слуг, — тот, прижав руки к груди, медленно приблизился, то и дело оглядываясь на призрачного посланника Мордора.
-Сообщи королеве то, что ты только что услышал, и возвращайся с её решением.
Слуга попятился к двери в корролевские покои, — похоже, чуть ли не самым большим ужасом для него было повернуться к назгулу спиной. Наконец он упёрся в створку двери, рука судорожно нашарила ручку, толкнула её, — и он стремительно скрылся, захлопнув за собой дверь.
— Трусость стала главной доблестью Высших, — с едва заметной усмешкой прошелестел назгул. — Чтобы завладеть нынешним Нуменором, не нужно и оружия...
-Если ты действительно так думаешь, то тебе придётся испытать разочарование, — холодно отозвался Элло. — Впрочем, как я понимаю, тебе доставляет удовольствие демонстрировать свои возможности и видеть, как пугаются люди.
За дверью раздались торопливые шаги, и слуга возник снова.
-Королева велела впустить... посланника Мордора, — сказал он, почему-то глядя не на назгула, а на Элло. — Разговаривать же с ним она будет в твоём присутствии, а также в присутствии своего советника Эйлара. Прошу...
Призрак поплыл вперед, не дожидаясь Элло — слуга поспешно шарахнулся от него, прочь, в зал.
Элло быстрым шагом пересёк зал, у дверей остановился, — оглянулся на людей, которые так и остались стоять у стен. Говорить ничего не стал: просто одним взглядом дал понять, что он — здесь, и поэтому ничего случится. Кивнул... и скрылся за дверью.
Вскоре он уже был в королевском кабинете, — занял привычное место возле Тар-Мириэль.
Королева была бледна, но держалась гордо.
-Я слушаю тебя, посланник Мордора.
— Вы все так же прекрасны, королева, — в голосе призрака наконец-то появились эмоции. — Благородная бледность вам к лицу... Я принес вам вести от Владыки Мордора. Вы, конечно, знаете, что ваш благородный родич, лорд Эйранель, покинувший Остров, добрался до Эндоре; однако он был так опрометчив, что отправился один в путь, лежащий по нашим землям... В Гондоре все еще надеются на его возвращение — надеются напрасно. Лорд Эйранель в Мордоре, в наших руках, и судьба его теперь зависит от вашего, королева, благоразумия.
Мириэль надменно прищурилась и вскинула голову. Всё это она знала, — не знала только, когда, в какой день появится этот "посланник"... и сейчас, когда за нею наблюдали люди лорда Мораны, необходимо было сыграть всё как можно правдоподобнее. Подумалось: до чего же мерзкий спектакль...
-Вы смеете угрожать нам? И каковы же, позвольте спросить, ваши требования?
— Вы покинете земли Гондора, гарнизоны его крепостей вернутся в Нуменор. Ваших людей, живущих на этих землях, мы не тронем. Вы уберетесь из приграничных земель Ханнатты. Иначе, — голос назгула стал вкрадчивым, — боюсь, что судьба вашего родича окажется печальной.
Элло скрестил руки на груди. А теперь королева должна в гневе отринуть эту попытку шантажа, выгнать назгула, тем самым приговорив Эйранеля... что, в общем, прекрасно вписывается в её планы, посколько Эйранель не так давно пытался её свергнуть и занять её место при помощи валинорских майар...
-Убирайтесь, — Тар-Мириэль выпрямилась, тон её стал ледяным. — _Со мной_ не разговаривают языком ультиматумов. Вон отсюда.
Назгул расхохотался — оказывается, эти существа тоже могли смеяться! — но от смеха его у всех кровь застыла в жилах.
— Живые не могут приказывать мертвым, — проговорил он. — Но я, конечно, уйду. Мы даем вам три дня на раздумья. Можете воспользоваться палантиром, чтобы сообщить об ответе. Прощайте.
Сгусток тьмы распался в призрачный вихрь, метнулся к дверям — и исчез.
-Значит, твой Повелитель тоже мёртвый, — вслед ему усмехнулась королева. — Раз он может тебе приказывать...
Мелькор отошёл к окну, отвернулся. Вот оно...
— Ваше Величество, — заговорил Эйлар. — Что вы ответите им?
Королева обернулась на Мелькора, — но тот явно не собирался ничего советовать.
-Мы начинаем войну.
— В таком случае нам понадобятся силы майар, что сейчас в Эндоре, и носителей эльфийских колец, — Эйлар поднялся. — Я отправлю им всем послания и постараюсь дозваться до всех мысленно.
-Я жду ответа, — величественно сказала королева, жестом отпуская его.
— Ни минуты не сомневаюсь, что они нас поддержат, — кивнул Эйлар, выходя из кабинета.
Мелькор дождался, пока за ним закроется дверь, — повернулся, прислонился к стене.
-Ну вот... я уже вижу, чем всё это закончится.
— Чем же? — Мириэль обошла кабинет, прислушалась. — Пойдем наружу... не доверяю.
Они спустились в сад, — снова в знакомую беседку, откуда начинался тайный ход из дворца. Мелькор задумчиво вертел в тонких пальцах ветку.
-Чем закончится... боюсь, мне придётся биться с ним. А потом — отнять Кольцо и швырнуть его в огонь...
— Швырять-то зачем? — грустно улыбнулась Мириэль. — Возьми себе. Никто не усомнится, что ты вправе носить его, и это будет залогом незыблемой власти Нуменора.
-Бояться будут, — Мелькор по-прежнему не смотрел на королеву. — Люди будут бояться, что тот, кто наденет Кольцо, переродится и станет Тёмным Властелином... смешно, да?
— Уничтожать Кольцо глупо. Я же знаю, как вы его используете. Сделать вид... С чего ты взял, что будут бояться перерождения? Это мысли лишь немногих Мудрых, совершенно не свойственные большинству...
-Да нет, я не буду уничтожать его — на самом деле, просто — сделаю вид...
Ему словно что-то мешало высказаться, — какой-то барьер в душе, и казалось, что он говорит вовсе не то, что на сердце...
Мириэль кивнула.
— Тяжело, верно? Тебе придется вести войска против своего ученика..
-Хуже. Это действительно война... если притвориться, всем, во всём, — никто не поверит. Самым впечатляющим, конечно, был бы бой с Тёмным Властелином...
Он замолчал. Мириэль ощутила вдруг: он как будто выставил стену между собой и миром, лишь бы никто не услышал его чувства. Отвернулся, — глаза выдали бы бурю в душе...
— Мелькор, — заговорила Мириэль. — Мы должны устроить показ своих возможностей. Устрашение. Объединить всю силу майар и колец — таково будет объяснение — и показать, на что мы способны. После чего добиться, чтобы он — вышел. И... Низвергнуть его в подлинном бою. С ним. Одним. Так мы сможем закончить войну, не начиная. Избежать крови среди наших людей. Если ты уничтожишь, для вида, Кольцо — все поверят, что и назгулы уничтожены; им самим от этого вреда не будет — просто станут носить человеческий облик. Это единственный и наилучший путь...
-Я знаю, — негромко отозвался Мелькор. — Это всё понятно, просто... просто тяжело. Я привыкну к этой мысли, я всё сделаю, но... мне нужно время.
— В тебя верят, как в носителя подлинного света, — Мириэль тронула его за руку. — Понимаешь? Пример подлинной доблести и... Милосердия к поверженному врагу, быть может. Не как мой покойный супруг...
-Я всё сделаю, — повторил Мелькор, но голос его стал напряжённым. — Просто сейчас...
Он наконец поднял глаза, — Мириэль словно захлестнуло волной, в которой можно было захлебнуться...
-Сейчас я не представляю, как я смогу поднять на него руку.
— Неужели вы никогда не... — Мириэль запнулась, — И друзья, воины, бьются друг с другом на тренировках.
-Нет, — Мелькор обезоруживающе улыбнулся, но улыбка вышла грустной. — Тогда, давно, нам это было вовсе не нужно. А когда я вернулся из Валинора, каждый раз брать в руки что-то... требовало дополнительных усилий, ведь погасить боль до конца никогда не удавалось. Тем более, что нам, айнур, не нужны тренировки в подобных умениях, тут, как бы объяснить... по-другому. Нам не нужно тренировать тело, оно подчинится, важно, чтобы ты просто точно знал, чего ты хочешь... Извини, я, наверное, плохо объясняю...
