Кони направлялись к Башне.
Там, на галереях над пропастью, их ждали воины. Когда кони, выбивая копытами искры из камня, наконец остановили свой бешеный полёт-бег, они сняли раненого Эйранеля и быстро понесли его куда-то внутрь, затем каждого из пленных — по отдельности — быстро и тихо развели в разные стороны, по разным коридорам.
За Эйларом захлопнулась дверь
...Первое, что Эйранель увидел, когда к нему вернулось сознание — низкий каменный потолок. Какой-то серый камень. Свет исходил сбоку — белесый, голубоватого оттенка. Явно не дневной.
Тело свое он ощущал как-то странно — вроде чувствовал, и в спине была боль, тупая, ноющая, иногда вспыхивающая остро на секунды — но совершенно не мог пошевелиться. Только голову мог повернуть — и все.
Комната... небольшая, без окон, все стены — тот же самый камень, и на стене кристалл — именно он светился. Эйранель увидел свою руку, лежавшую поверх серого одеяла. Запястье его было охвачено белой лентой, и под эту ленту уходила прозрачная трубка, в которой пульсировала кровь; трубка вела куда-то к изголовью — увидеть не удавалось. Зато, скосив глаза, Эйранель увидел еще несколько трубок — в одной виднелась кровь, в других — какая-то прозрачная жидкость. Судя по всему, и эти трубки оканчивались у его тела.
Горло сдавил ужас. В первый момент он ещё не помнил, что было перед тем, как отключилось сознание, но от увиденного прежний страх всколыхнулся в душе — и вернул то, прошедшее.
Враги.
И он, командир нуменорского отряда, попал в их руки.
Что с ним делали — он не понимал, и от этого становилось только страшнее.
Никто не появлялся в комнате. Долго... время растягивалось, становилось вечностью. Как будто его специально бросили здесь одного, чтобы он в полной мере проникся страхом — а может, так и было.
Когда дверь наконец отворилась, Эйранель был уже рад хотя бы даже и врагу. Лишь бы только что-то случилось...
Но увиденное превзошло все его ожидания.
В комнату почти вплыла — настолько плавным было это движение — черная фигура. Человек, одетый в длинный плащ с капюшоном. И, когда человек склонился над Эйранелем... тот понял, что у черного нет лица.
Под капюшоном был просто провал в пустоту, где угадывался взгляд. Не глаза — ощущение...
Эйранель попытался дёрнуться, рвануться, — не получилось, только в спине отозвалась острая пронизывающая боль, от которой на миг перехватило дыхание.
Улаири. Ужас, о котором рассказывали только шёпотом.
Ему ещё не приходилось их видеть.
Непонятно, как — но Эйранель понял, что человек-призрак улыбнулся, видя его страх.
— Эйранель, — голос был шелестящим, как будто шорох потока пыли. — Прямой наследник рода Беора... Какая редкая удача.
Эйранель горько усмехнулся. И что ему теперь — жалеть о том, что он раскрыл себя, даровав умершим свободу? Что поделать... плата Тьме за это, видимо, — его собственная свобода. Интересно, какова будет плата Свету?
— Куда вы направлялись? — прошелестел голос.
Эйранель задумался, стоит ли отвечать, и если да, то как. Их же четверо... если остальные живы, конечно.
-Я отвозил эльфа домой, — наконец сообщил он. — Где его дом — это не моя тайна, и если он захочет, то пусть говорит сам.
— Разве эльф не мог вернуться сам, что наследник дома Беора отправился его сопровождать? — невидимая улыбка сделалась недоброй. — Говори правду, нуменорец.
-А я бы его не отпустил, — хищно усмехнулся Эйранель. — Мои дозоры отловили его возле нашего лагеря, как шпиона. У него был ваш кинжал.
— Если бы здесь был Гортхауэр, — сообщил призрак, — он бы просто прочел твою память. У нас свои способы.
Черная рука, обтянутая тонкой перчаткой, провела над ведущими к кровати трубками.
— У тебя сломана спина, лорд Эйранель. Мы собрали тебя заново... и сейчас ты не воешь от боли только благодаря лекарствам, что поступают в твою кровь. Ты еще долго не будешь ощущать своего тела — чтобы ты сам не повредил себе. Зато боль ты ощутишь сполна. Ты этого хочешь?..
Эйранель не успел понять, что сделал призрак — только боль в спине начала усиливаться. Не сразу, но все сильнее, сильнее... вспыхнула огнем, пронзила позвоночник десятками тупых игл.
Эйранель задержал дыхание, — нет, это закончится, нет, это не может быть вечно, нет... он понял, что задыхается, только когда перед глазами заплясали мириады чёрных точек. Нельзя. Ни звука — перед _этими_. Нельзя.
— Когда надоест — позовешь, — спокойно обронил "призрак".
И, распрямившись снова, выплыл за дверь, оставив Эйранеля наедине с болью.
Эйранель отчаянно закусил губу. Сволочь. Какая же гадина... Думает сломать... Ну, думай. Ты не знаешь, что я способен выдержать. Не знаешь. Я, впрочем, тоже не знаю... вот и проверим.
...За жизнь Эйранеля синда не боялся. Знал, что никто нуменорца волкам не скормит — помогут своими способами. Но вот дальше... Гортхауэра — нет. Нуменорское войско на побережье. Война.
По всему выходило — ничего хорошего троим нуменорцам ждать не приходилось. Если его, по старой памяти, может, и отпустят, то этих... Отпустить — практически наверняка — нет. Воинов врага, в таких условиях... Хорошо, если не отправят работать куда-нибудь — как было с ним, с Эйларом, давным-давно: несколько лет провел на руднике, почти не видя дневного света...
В тенях возле запертой двери что-то шевельнулось, повеяло могильным холодом... и Эйлар, совсем как тогда, ночью на привале, ощутил на себе бесплотный взор. Острый. Наблюдающий. Беспощадный.
Эйлар сам не заметил, как вскочил и оказался у противоположной стены. Кем бы ни было присутствие этого существа — но оно вызывало страх; наверное, из-за враждебности, которую оно излучало.
В комнате прошелестел тихий смешок.
-Резво. Весьмо резво.
Тени сгустились, и существо выплыло на свет. Сходство с ночным видением, безусловно, было, но... что-то в самой его природе было иным.
Или — в ощущении. Это создание вовсе не мучилось от того, каким оно было.
-И куда же вы шли?
— Ты один из улаири? — настороженно спросил Эйлар. Он вглядывался в "призрака", и страх перед его природой отступал.
Оставался, правда, другой страх — ничего хорошего от "темных" ждать сейчас не приходилось...
-Вопросы здесь задаю я.
— Я не вправе тебе этого говорить. Старший в нашем отряде не я.
-Твой "старший" сейчас отказался отвечать на этот вопрос и за это будет испытывать боль, от которой мы его избавляли. Если откажешься ещё и ты — что ж... — существо на мгновение задумалось. — Значит, ему будет ещё хуже.
Эйлар ответил не сразу. Подошел ближе... вгляделся в призрачную, сотканную из теней фигуру.
— Вы и дожидались, пока Гортхауэр уйдет, чтобы начать действовать такими способами? И чем вы лучше нуменорцев, если сами поступаете, как они?
-Гортхауэр сам действовал бы так же. Неужели ты считаешь, что прозвище Жестокого дают просто так?
— Я с ним сталкивался, — усмехнулся Эйлар. — Знаю, как он предпочитает действовать... Но у нас свои правила чести. Я не могу решать за другого и открывать чужие секреты. Он и сам может сказать вам все, если сочтет, что это возможно. Он друг мне, и предавать его я не стану.
Призрак задумался, затем вдруг стал постепенно приобретать более материальный вид. Миг — и перед Эйларом стоял молодой парень с несколько хищным лицом, который непринуждённо уселся на кровать.
-И как же вы с ним стали друзьями?
— Он вел себя достойно, — ответил Эйлар. — Мог бы убить меня — они приняли меня за вашего. И отвечать ему на это предательством я не буду, уж прости.
Назгул внимательно взглянул на Эйлара.
-Надеюсь, ты уже понял, что никто из этих людей не будет отпущен на свободу.
— Я понял, — он опустил голову. — Что с ними будет?
-Зависит от них самих, — парень безразлично пожал плечами. — Будут слишком раздражать нас — убьём.
— Дайте мне возможность поговорить с Эйранелем. Могу только одно сказать — силой вы от него ничего не добьетесь, и чем больше будете давить, тем сильнее будет отторжение. Разве это непонятно? Разве ваши люди — не такие сами?
-Поговорить-то? — усмехнулся назгул. — Поговорить вполне можешь, только имей в виду... сейчас другая эпоха, Эйлар. Это тогда, давно, Гортхауэр ещё был способен кого-то отпускать. А сейчас, когда и Мелькора нет, и Нуменор ваш разлюбезный... словом, ты понял.
— Сколько лет ты живешь на свете? Кому, как не вам понимать, что даже в самом подлом государстве есть достойные люди? Вы стремитесь прекратить бесчинства Нуменора — и своими руками будете уничтожать тех немногих, кто способен это сделать?
-А ты так уверен, что он — достойный? — парень резко рассмеялся. — Я видел его здесь, в свите посла Нуменора. Он такой же, как все.
— Я достаточно общался с ним во время нашего пути. Да, уверен. И вчера он еще раз доказал это — почему мы в итоге и оказались здесь, хотя могли бы миновать ваши земли спокойно...
-Ты имеешь в виду ту бурю в Незримом, которую мы наблюдали? Да, нас весьма удивила такая неосторожность.
— Вот и думай, — Эйлар отвернулся. — И перестаньте над ним издеваться. Пора бы уже понять, что так вы от него ничего не добьетесь. Надеюсь, вам еще не стало доставлять удовольствие мучить тех, кто в вашей власти...
Назгул внезапно — как будто вихрь взметнулся в комнате — вернулся в призрачный вид. С грохотом отворилась дверь, эхо разнесло шум по коридору... и призрак исчез, как будто его никогда и не было.
То ли к Эйранелю метнулся, то ли еще куда... хотелось верить, что — первое.
Эйлар поднялся, осторожно выглянул в коридор.
Для человеческих глаз здесь была бы сплошная темень. Он, эльф, видел неплохо. Низкие каменные своды...
Эльф вышел, и, пройдя с десяток шагов, приложил ладонь к стене. Вслушался в голос камня.
Тот хранил следы знакомых чар... в нем была тонкая нота одиночества. Тот, кто создал этот замок, сейчас был далеко, и камень, словно живое существо, тянулся куда-то вдаль, к создателю, тысячами нитей.
Откуда-то сверху что-то шумно порхнуло, чуть не задев по голове... в следующий миг перед Эйларом в воздухе зависло маленькое странное серое существо с огромными ушами: летучая мышка.
Он поневоле улыбнулся, протянул к ней палец — дотронуться. Сказал вслух:
— Приведи меня к Эйранелю. Если можешь, конечно. Хорошо?
Шерсть у мышки была короткой и мягкой, а тельце — горячим. Тонкие, почти прозрачные перепонки на крыльях, косточки, похожие на странные длинные пальцы... Она метнулась вперёд — зигзагами, то и дело возвращалась, словно понимала, что эльфу за ней не угнаться.
— Не спеши, — попросил он.
Должно быть, сейчас глазами мышки смотрел кто-то из местных. Сама мышка все же существо неразумное... Но что "темные" с незапамятных времен использовали некоторых зверьков для таких мелочей, Эйлар знал.
Коридоры, коридоры... И везде — отсутствие дневного света. Везде — рассчитано на Измененных. А ведь умно, подумал Эйлар: внутри такой крепости обычный человек будет беспомощен без факела или светильника, а факелов тоже не напасешься, да и в руке его держать...
Мышка вела его всё ниже и ниже. Пленника, похоже, специально отправили чуть ли не в самые недра земли... И наконец — она зависла у одной из множества дверей.
Эйлар толкнул ее. Что с Эйранелем, он до сих пор толком не знал. А боль... боль при простом переломе будет такая, что хоть вой...
Дверь была не заперта.
Там, внутри, был всё тот же ровный свет... а Эйранель лежал на низком ложе. Первым в глаза Эйлару бросились даже не жутковатые инструменты — принадлежность целительского искусства "тёмных", — а смертельная бледность нуменорского воина и закушенные губы. Глаза Эйранеля были закрыты, он, похоже, и не понял, что кто-то вошёл.
В момент оказался у ложа, опустился рядом на пол.
— Эйранель... — позвал тихонько. Провел рукой над его лбом, пытаясь встроиться в ощущения человека, понять, что тот испытывает.
Боль... сломанные кости срастались, но там были повреждены нервы, и хотя сейчас дело шло на поправку, этого никто не стал снимать: могли, но не захотели. Эйранель прерывисто вздохнул.
-Кто здесь? — голос прозвучал хрипло, почти неузнаваемо.
Ощутив его боль, Эйлар уже не стал ничего спрашивать: положил пальцы на виски человеку, начал поглаживать — унять эту боль, не дать Эйранелю ее ощущать... целителем Эйлар не был, но умел все же многое.
— Я, Эйлар, — наклонившись, проговорил он. — Все будет хорошо, сейчас боль пройдет... я помогу.
Глаза нуменорца распахнулись, — тому явно было несладко, но он не собирался этого показывать. Усмехнулся.
-Они решили — не мытьём, так катаньем... ну что ж...
— Лучше бы ты рассказал им, — тихо проговорил Эйлар. — Не хочу, чтобы ты и твои люди погибли здесь.
Эйранель поморщился.
-Противно. Они всё равно убьют нас, рано или поздно. Я проиграл.
— Ты хочешь знать, что думаю я обо всем этом? — спросил Эйлар серьезно.
-Ну скажи... — голос Эйранеля прозвучал почти обречённо.
— Если уж ты попал сюда, то нужно использовать этот случай, чтобы навести связи о возможном мире между Нуменором и Мордором. Кроме тебя, это сделать вообще некому.
-Мир?! — Эйранель аж приподнялся, но тут же со стоном обессиленно рухнул обратно на подушку. — Да какой тут может быть мир! Они бы нас живьём сожрали с удовольствием, да и мы их — тоже. К тому же, я в Нуменоре никто, и слово моё ничего не значит.
— Лежи, — Эйлар коснулся его плеча, — судя по всей этой их амуниции, у тебя поврежден позвоночник... впрочем, дергаешься, это уже хорошо — значит, поправишься... целители они опытные, во многом лучше эльфийских, хотя и другими способами действуют. Так вот... Я думаю о том, как могут развиваться события дальше. Подозреваю, долго Фаразон на троне не усидит. Что будет дальше? Тар-Мириэль — законная королева, но будет нужен и законный король. И было бы очень неплохо, если б такой король появился. Надеюсь, ты понимаешь, кто он.
-А я сильно подозреваю, что дальше Барад-Дура моё путешествие не продвинется, — мрачно отозвался Эйранель. — Ты так уверен в том, что Саурон сметёт Ар-Фаразона? Очень может быть иначе... я видел, как оно бывает.
— О его планах и возможностях лучше знают улаири, а мы можем лишь гадать. Одно скажу — и того, чем он владел три тысячелетия назад, с лихвой бы хватило на пять нуменоров. Да одни Кольца чего стоят! — Эйлар вдруг не выдержал и расхохотался от пришедшей в голову мысли. — Ар-Фаразон извелся в своей жажде бессмертия. А тут ему поднесут колечко, способное его сделать бессмертным. Как ты полагаешь, сунет он палец в этот капкан?
Эйранель вздрогнул.
-Если будет уверен, что покорил Тёмного Владыку, если будет уверен, что тот покорен в выполнении его желаний, — то да, может.
— А дальше будет — наоборот... тот станет его покорным рабом.
Эйлар помолчал.
— Но мне отчего-то кажется, что будет иначе. Уж больно мерзок ваш Ар-Фаразон... Эйранель, послушай. Мне сейчас главное, чтобы они хотя бы отнеслись к тебе по-человечески, и к твоим спутникам тоже. Дальше будет видно... но для начала тебе надо встать на ноги. И я не хочу, чтобы все это время ты выл от боли. Если ты велишь — я ничего не стану им рассказывать. Но, по-моему, в молчании нет никакого смысла.
