— Сам бой — пустяки. Все сопутствующее куда тяжелее переносить. Чувства сановников, их волю к тому, чтобы растоптать, уничтожить, и притворяться, что поддерживаешь...

-Кому как, — коротко отозвался Мелькор и шагнул вглубь беседки, в путаницу теней.

...Площадь вновь была заполнена народом; теперь над нею витало нетерпеливое ожидание. Все знали, в котором часу должна появиться Королева, знали и то, зачем: слух о предстоящей войне разнесся по городу, и Арменелос ныне был охвачен воодушевлением. "Бить эту сволочь", — как сказал тогда, в таверне, нуменорский воин, вернувшийся с материка.

Солнце, стоящее в зените, лило жаркий свет на людей. Полдень...

К небесам взлетели торжественные звуки труб, и вот — под радостный вопль толпы на балконе дворца — не том, что недавно был обрушен, подобных мест для выхода хватало — появилась Королева в окружении уже хорошо всем знакомых советников — Элло и Эйлара.

Поднимается повелительно тонкая рука... и толпа затихает.

— Народ Нуменора! Пришло время вернуться в оставленные земли Эндоре. В ненависти своей Враг жаждет нашей гибели; он хочет вероломством и подлостью добиться того, чего не может добиться силой. Требования его безумны и наглы: он осмелился требовать, чтобы мы покинули земли Гондора, земли, которые давным-давно стали родиной для сотен тысяч нуменорцев. Но мы не позволим вытирать об себя ноги. Враг понимает лишь язык силы, и мы ответим ему — силой. Сила эльфийской магии чистых Колец, сила благих майар Валинора, сила эльдар, сила духа народа Нуменора — все обратится в единый разящий клинок и повергнет Врага. За нами — правда, за нами — благословение Валар. Нуменор объявляет войну Стране Тьмы — войну за свет, за честь и свободу!

Прежде замершая площадь взорвалась бешеными криками, аплодисментами, сам воздух, казалось, переполнился радостным предвкушением скорой победы и яростной жаждой мести. Мелькор ощутил этот взрыв в полной мере, — стиснув зубы, закрылся: невозможно...

-Растопчем Врага!

-Распять Саурона на Чёрных Вратах!

-Выжечь их земли от края до края!

-Веди нас, Королева!..

Мириэль вновь подняла руку, и вновь рев толпы стих за несколько секунд.

— Я не стану отсиживаться во дворце в ту пору, когда Тьма вновь грозит затопить мир. Я сама пойду во главе этого войска вместе со своими военачальниками и разделю со своим народом и тяготы войны, и славу победы, которая, я верю, будет нашей!

И снова — восторженный вой, в котором едва можно было различить слова. Наконец сложилось в чёткое — "слава королеве!" Казалось, скажи она хоть слово, и они все тут же, моментально отправятся хоть на край света — убивать, кого прикажут.

С минуту Мириэль, замерев в величественно-гордой позе, взирала на бушующий народ. Потом повернулась — и покинула балкон, и Элло с Эйларом последовали за нею.

Слуги закрыли позади нее двери на балкон; Мириэль молча прошла дальше, жестом отослала всех, кроме Элло — и, оставшись с ним наедине, проговорила:

— Хорошо бы мне вначале научиться хотя бы меч держать в руках...

-Ну, это не обязательно, — Мелькор нашёл в себе силы улыбнуться. — Достаточно того, что ты будешь находиться в ставке и красиво отдавать приказы.

— Нужно бы на что-то направить их гнев. Близ побережья не водится орков? — она тоже улыбнулась.

-Нет, только у Мглистого, — подумав, сообщил Мелькор. — Можно было бы попросить ахэрэ пригнать их сюда, но, боюсь, далековато.

— Подозреваю, что твой ученик этот вопрос продумал, — помолчав чуть-чуть, сказала Мириэль. — В дальновидности ему не откажешь. Впрочем, если верить ему, они обсуждают эти планы со многими военными советниками...

-Скормить кого-то этой толпе... — Мелькор поморщился. — Ладно. Те, кто только что был на площади, всё равно в большинстве своём останутся здесь: война — дело тех, кто умеет воевать. Надо думать, скоро мы получим ответ относительно участи Эйранеля... Но ответь мне на один вопрос.

— Останутся, — кивнула Мириэль, — эти — в основном ремесленники и мелкие торговцы: все это тоже нужно Острову. Кричать они горазды, а вот настоящие воины задаются сейчас другими вопросами, более четкими. Так какой вопрос?

-Эйранель. Он пошёл против тебя, он... словом, ты знаешь. И — что ты думаешь о нём сейчас?

— Он — воин... Сам рассуди: ему тяжелее изменить свои взгляды после того, как он сражался и проливал кровь. Что же, выходит — вся их воинская доблесть была напрасной?

-А ты — как считаешь? Напрасной или нет? Или ты думаешь, он не знал, что воюет не за идеальный Свет, а за алчность Ар-Фаразона?

— Доблесть не бывает напрасной. Бывает, что приложение ее направлено не туда, куда надо бы... К тому же, Эйранель и раньше бывал в Мордоре, и подозреваю, что Гортхауэр обошелся с ним... совсем не как со мною, когда там была я... Ведь верно? — она пристально взглянула на Мелькора.

-Ну, красоты природы он ему точно не показывал, — кивнул Мелькор.

— Вот видишь. Так что его реакция не удивительна. В конце концов, какая разница, во что человек верит? Главное — его поступки.

-Скоро должен быть ответ из Мордора... ждать три дня уже не надо.

— Будет ближе к вечеру. Я... Чувствую. Только вот _какой_...

...До вечера надо было дожить. Каждый час растягивался, минуты оказывались мучительно долгими, солнце словно забыло о том, что ему следует двигаться к горизонту... Королева в тот день больше ни на минуту не оставалась одна: слишком тяжело было ждать. Она могла позвать Гортхауэра, спросить... но почему-то этого не делала, и когда Мелькор наконец спросил её, — почему, она коротко ответила: всё должно быть по-настоящему. Она знала, что играть роль будет трудно, хотя каждодневный спектакль великосветского притворства привычен ей... но сейчас она не хотела лгать. Сейчас, когда готовилась самая большая ложь за всю историю Нуменора... По роли, ей не положено было знать ответ Мордора, — и она намеренно отсекла себе саму возможность получить эти сведения.

В свои покои она пригласила тех, с кем давно не виделась, — Элендил, Анарион... некоторые дамы...

Дверь распахнулась — и на пороге появился слуга, бледный, как смерть. Все взгляды тотчас обратились к нему.

— Ваше Величество, — запинаясь, проговорил он, — позвольте доложить...

Мириэль резко встала, вопреки всем правилам этикета шагнула к нему.

-Говори!

— Там, у врат Дворца... Появлялся посланник Мордора. Тот самый... Наверное. Он ничего не сказал, почти... Только велел передать вам... — слуга запнулся. — Позволите внести?

Мириэль побледнела как смерть, — на лице остались одни глаза.

-Да.

Она ощупью нашла кресло, медленно опустилась в него, — уже почти зная, _что_ увидит.

Слуга поклонился — и исчез за дверью. Через несколько секунд он появился вновь. В руках его была...

Шкатулка. Средних размеров, черная, по всему судя, из обсидиана. Слуга поставил ее на стол — и проговорил:

— Он сказал только одну фразу: передайте это королеве.

Мелькор шагнул было к столу, но Мириэль жестом остановила его.

-Нет. Я сама. На этом месте должна быть я.

Он только коротко кивнул.

Королева медленно поднялась с места, сделала несколько шагов, — в мёртвой тишине замершего зала стук её каблуков отдавался оглушительно громко.

Тонкая рука королевы протянулась к шкатулке, помедлила мгновение — и откинула крышку.

Внутри лежала карта.

Карта Нуменора, цветная, нарисованная искуснейшим образом — кажется, даже море вокруг Острова едва заметно мерцало, словно рябью живых волн.

Мириэль несколько секунд непонимающе смотрела на это, затем обернулась к Мелькору, словно ища поддержки... и взяла карту в руки.

Пару секунд ничего не происходило... А потом карта — точнее, Остров на карте — вспыхнула яростным пламенем. Жар опалил Мириэль руки.

Она вскрикнула, выронила карту, придворные повскакали с мест. Кто-то — кажется, Анарион, — додумался плеснуть водой, хотя по глазам было видно: он не слишком надеется погасить обычными средствами магический огонь...

Мелькор повелительно повёл рукой, — и пламя исчезло.

Карта валялась на полу — такая же целая, как была раньше. Только на том месте, где был изображен Остров — вместо прежнего изображения зеленой земли был черный, тлеющий искрами пепел.

Мелькор осторожно взял руки королевы в свои.

-Сейчас пройдёт... я помогу...

Боль в обожженных пальцах быстро утихала — похоже, создавший карту позаботился о том, чтобы не причинить Мириэль реального вреда.

— Вот, значит, как, — проговорил Эйлар. — Ясно без слов. "От вашего Острова останется лишь пепел". Каков наглец...

В глазах Мелькора — этого никто не видел, кроме Мириэль, — появилось странное выражение: он, похоже, был очень, очень доволен красивым ходом своего ученика.

— Элло, — Эйлар повернулся к нему, — ты лучше всех нас сведущ в вопросах магии. Скажи: он может это сделать? Или это лишь пустая угроза, чтобы устрашить нас?

-Вспомните разгром нуменорской армии, — жёстко сказал Мелькор. — Драконы. Если они долетят сюда, и если не встретят отпора, то могут причинить значительный вред. Противопоставить им что-то в воздухе можно только... Да. Можно попросить Олорина оградить остров чем-то вроде Завесы Мелиан. И, конечно, использовать эту защиту при передвижении флота и войск.

— Это само собой, — кивнул Эйлар, — я имею в виду не столько драконов огонь, сколько... Нечто вроде Браголлах.

-Балрогов через море? — поинтересовался Мелькор. — Ну, будем их тогда тушить... благо за водой далеко ходить не надо.

— Волна пламени, — напомнил Эйлар, — просто волна пламени. У него Кольцо Всевластья...

-Волков бояться — в лес не ходить, — Мелькор наконец отпустил руки Мириэль. — У него — Кольцо Всевластья. У нас — Кольца Огня, Воды и Воздуха. Ничего, справимся.

— Хочется верить.

...Флот Нуменора вновь пересекал Море. Казалось, вернулись времена ставшего уже легендарным похода Ар-Фаразона, — только люди теперь искренне надеялись, что сейчас сама Судьба даёт им второй шанс, что сейчас они учли ошибки прошлого, что сейчас они наконец готовы, что — победят...

Когда они оставляли остров, то лишь немногие, те кто умел _видеть_, смогли бы разглядеть окутавшее Нуменор тонкое золотистое сияние защитной Завесы. Олорин, создававший её, невольно вспомнил такую же, что отгородила от мира Гортхауэра в плену, в Имладрисе... и сейчас он, легко улыбаясь, запретил пересекать её троим майар: Курумо, Тайрету и Рандиру. Мало ли что...

Высадка в нуменорской гавани, — хорошо знакомой королеве — проходила без лишней торжественности: только наместник и командующий гарнизоном встретили высоких особ, и всё. Шаги, шаги по сходням, сапоги, взбивающие пыль, отблески солнца на доспехах и шлемах... Сотни, тысячи солдат Нуменора возвращались на землю Эндорэ, и на всех лицах написано было одинаковое выражение: они шли на последний бой.

Королеву и командующих войсками наместник пригласил к себе: встреча с тем, кто возглавлял эндорские части, затем — небольшой ужин в честь Её Величества, а наутро, после короткой передышки, воинству полагалось отправиться в путь. Впереди всех должны были идти Элло, Олорин и Палландо.

Путь даже до места соединения с армией из южных колоний был неблизким — особенно для армии такого размера. Наместник Гондора должен был обеспечивать армию продовольствием и припасами: кто знает, сколько времени продлится эта война, а людям нужно что-то есть.

Высоко в небе — впрочем, их было видно, вначале их случайно заметил кто-то из воинов, потом уже все нет-нет да и посматривали в небо — кружили драконы.

Мириэль ехала рядом с Элло. На ней был легкий доспех, который в этом походе она надела впервые в жизни — белоснежный, с золотом. И все равно, хоть и легкий, он был все же тяжел для нее, непривычной к таким путешествиям; но она была твердо намерена не показывать слабости и переносить все наравне с мужчинами.

Уже издали они увидели лагерь, — и численность армии Нуменора казалась бесконечной, как морской песок... Среди тех, кто ехал сейчас за Мириэль и Элло, было очень много тех, кто помнил и тот "победоносный" поход, и то, как вышел к ним — один — Саурон... и потом, позже, обрушившихся с неба драконов...

Наконец они приблизились к лагерю. Элло на мгновение замер, — словно прислушивался к чему-то... а затем кивнул Мириэль: приближался командующий, лорд Сирин. Поражение, последующая отставка с поста главнокомандующего и отправка в эндорские владения не прошла для него даром: сейчас он стал уже почти полностью седым.

Мириэль вместе с остальными спешилась, и некоторое время ушло на то, чтобы выслушать четкие доклады о положении дел. И все же она видела — воодушевления у Сирина не было. Этого человека было не обмануть грозными речами.

— Лорд, — Мириэль сменила тон, теперь перед командующим стояла не всемогущая королева: просто женщина. — Поверьте, в этот раз все будет иначе. Мы отнюдь не беззащитны. И сауроновы твари не сумеют причинить нам вреда. Утром мы отправляемся в дальнейший путь.

-Ваше Величество, по поводу нашей защиты я должен узнать всё подробно, — в голосе лорда Сирина были и привычные интонации командира, и тень извинения, и просто усталость. — А потому — прошу в мой шатёр. Пусть ваши союзники из Валинора и эльфийских земель ведут меня в курс дела.

— Непременно, — кивнула Мириэль. — Идемте.

...Предрассветная хмарь в предгорьях... Элло всегда можно было найти либо рядом с королевой, либо — где-то на окраине лагеря, вместе с дозорными. Рядом с ним люди как-то светлели лицом, — словно уверенность какая-то приходила, хотя обычно он и не говорил ничего особенного... Сейчас он снова стоял вместе с ними в дозоре.

Верно говорили майар: внимание дозоров здесь нужно было обращать не на просторы вокруг. А — в первую очередь — в Незримое...

Но драконов увидели все, кто не спал в этот час.

Вначале вдали — далеко, много миль — от черных гор показалось облако. Оно приближалось... и наконец стало видно. Множество этих тварей летело в сторону лагеря.

-Тревога! — разнеслось по лагерю.

"Действуем, — сказал Мелькор майар и носителям Колец. — Против огня — вода и воздушные смерчи, закружить их, отбросить. И Завеса, разумеется, а я её подправлю немного на свой лад. Олорин, можешь устроить им встречный пал, это будет красиво."

Он быстрым шагом вернулся в центр лагеря, высматривая королеву.

Мириэль стояла у своего шатра — на ней было одно только платье и плащ: тревога застала ее, когда она спала. Она глядела в небо — не в силах скрыть страх.

А драконья армия между тем приближалась. Первая тварь — стало видно, какие они огромные — выдохнула длинный язык огня, не достигший пока никого, но жуткий в своем устрашении.

Драконы рассредоточились в воздухе — четко и планомерно; они брали центр лагеря в кольцо.