Она забралась на кровать, прижалась к нему сзади и обняла.
— Дафна навещала её, — прошептала она, щекотно дыша ему в ухо. — Панси уже несколько лет, как не появлялась среди волшебников. Дафна приносила зелья и ингредиенты, которые специально для неё покупала. И конечно, рассказывала. Всё-всё. Надеялась, что хоть так сможет растопить глыбу льда, в которую та сама себя заключила. Я просто уверена, что Панси в тебя уже давно влюблена. Невозможно тебя не любить после рассказов Дафны о тебе. И я…
Она прильнула губами к его шее и стала целовать, а он обнял её через голову, чтобы подставить губы.
— Люблю тебя, — сказал он, разворачиваясь к ней.
Мягко надавил, откидывая её на кровать, и прижал сверху своим весом, глядя в глаза.
— Люблю тебя, — радостно улыбаясь, ответила она и притянула к себе.
Астория задремала, свернувшись калачиком у него под боком, а он продолжал гладить её волосы, глядя в потолок, с каждой минутой всё сильнее ощущая, как его тянет магнитом в сторону той самой двери, за которой его ждёт бесстрастный взгляд зелёных глаз. Словно почувствовав его мысли, Астория завозилась и положила ладонь ему на грудь. Поцеловав её в темечко, он снова откинулся на подушку.
Она права — если уж он заварил всю эту кашу с двумя девушками под одной крышей и никого при этом не то, что не спросил, — даже мнением не поинтересовался, — то решать, что с этим делать дальше, только ему. Даже не решать, а выкручиваться. Ужом на сковородке, подогреваемой в пламени сразу двух огней. С другой стороны, то, что она говорит про любовь к Панси — и наоборот — это полная ерунда. Он знает, что такое любовь, а его отношение к Панси на любовь совсем не похоже. Зато физическое влечение к ней таково, что он готов волком выть на луну и бежать к ней через весь город. Может, ему нравится то, что она в положении? Да ну глупости же — к Джинни, к примеру, когда та ждала ребёнка, его совсем не тянуло…
Интересно, что она сейчас делает? Наверное, вышивает в окружении ниток и иголок. О чём она думает? Думает ли она о нём? То, что ответ на этот вопрос был для него важен, было тревожным знаком. Может, Астория в чём-то и права. Но нет, конечно, он не любит Панси. Она ему нравится, и он о ней заботится. Не как о привлекательной девушке, а как о матери своего ребёнка.
Дыхание Астории переменилось — она уже не спала.
— Кричер, — негромко позвал он в темноту.
— Да, хозяин, — немедленно откликнулся домовой, хлопком возвестивший о своём появлении.
— Мисс Астория Гринграсс теперь хозяйка в этом доме, — сообщил он.
— Желание хозяина — закон для Кричера, — отозвался домовой. — Что-нибудь ещё?
— Ещё мисс Панси Паркинсон, — добавил он.
— Что насчёт мисс Панси Паркинсон? — поинтересовался домовой.
— Она тоже хозяйка, — пояснил Гарри.
— Кричер понял, — невозмутимо подтвердил домовой. — Но Кричер её здесь никогда не видел!
— Если мисс Паркинсон здесь появится, то её желания подлежат исполнению, — сказал он.
— Кричер рад будет служить новым хозяйкам, — проскрипел домовой. — Что-нибудь ещё?
— Задёрни шторы и включи свет, — попросил он. — А потом… мы бы хотели остаться наедине.
Астория подвинулась, поместив голову ему на плечо, а он засунул руку под одеяло, кончиками пальцев пробежав по нежной коже на рёбрах, и взял в ладонь грудку, до которой дотянулся.
— Хозяйка, значит, — сказала она.
— Хозяйка, — согласился он.
— А ты знаешь, что в Тёмные Века, когда не нужно было даже быть волшебницей, а достаточно было иметь хорошую фигуру и смазливое личико, чтобы тебя сожгли на костре за колдовство… — произнесла она.
— Бред, конечно, — пожал он плечами. — Разве можно сжечь волшебницу на обычном костре из дров и хвороста?
— Вот-вот, — рассмеялась Астория. — Так они всех мало-мальски привлекательных женщин у себя и вывели!
— Да, слушай, точно! — с энтузиазмом отозвался он. — Я, пока не стал среди магглов много времени проводить, думал, что в Хоге встречались некрасивые девушки! А тут полный Лондон таких крокодилов, что с нашими дурнушками даже рядом не стояли!.. Что ты мне хотела сказать про костры?
— В те времена неприятие христианства среди волшебников было настолько сильно, что даже древние языческие обряды, которые напоминали бы христианские, нами были отвергнуты, — вспомнила она. — И свод магических правил и законов обогатился статьёй, по которой достаточно было назвать девушку хозяйкой в своём магическом жилище… Ты хорошо подумал?
— То есть я только что взял тебя в жёны? — беззаботным тоном спросил он. — Ну и отлично.
— Нет уж, от пышной свадьбы ты не отвертишься! — пообещала она, игриво щипая за бок. — Я тоже хочу быть красивой и в фате!
— Ты и так красивая, — улыбнулся он. — И счастливая.
— Да уж, — кивнула Астория, — даже несмотря на то, что ты твёрдо нацелился на Панси.
— Её я тоже… взял в жёны? — спросил он.
— Да не бери в голову, — рассмеялась она. — Это же очень старый обычай. В шестнадцатом веке свод по части семейных отношений полностью переписали, так что теперь там такого положения точно нет.
— Я гляжу, ты этой темой плотно интересовалась, — заметил он, целуя её в лоб.
— Порядочная девушка начинает готовиться к свадьбе одновременно с получением в подарок первой куклы, — серьёзно заявила Астория. — Мне настоящую куклу с кучей платьев и даже прекрасным принцем для комплекта подарили, когда мне было пять лет. К шести все необходимые обряды и обычаи у меня уже от зубов отскакивали!
— Мерлин, куда я попал! — в притворном ужасе воскликнул он. — Да ты какая-то свадебная маньячка!
— Это ещё что! — кровожадно оскалилась она. — Погоди, ты ещё попадёшься в руки маме, которая будет это всё организовывать! Наряды, букеты, закуски и свадебный торт!
— Ужас! — воскликнул он. — Срочно мне портал на Тибет!
— Почему на Тибет? — подозрительно спросила она.
— Оттуда выдачи нет! — выпалил он.
На самом деле, всё было не так страшно. Гринграссы действительно любили своего зятя, и Пераспере не пришло бы в голову устраивать торжество, на котором он чувствовал бы себя неудобно. А он… Он до беспамятства любил свою невесту, и всё, что ему нужно было — чтобы улыбка никогда не сходила с её лица. Ему даже не пришлось стараться или делать над собой усилие в день свадьбы — он просто растворился в её счастливых глазах, и ничего, кроме этих глаз, для него в мире не было… До того самого момента, когда он по традиции перенёс её через порог дома на Гриммо, и глаза её округлились в ужасе от прощального “подарка” Джинни.
— Никуда ты не сбежишь! — злодейски хихикнула Астория, ноготками царапая ему грудь и вытряхивая из воспоминаний.
— Не сбегу, — уверенно согласился он.
— Так когда свадьба? — напомнила она, а потом опомнилась, подняла голову и сделала жалобное лицо: — Прости, милый, что-то меня занесло! Совсем я от твоих признаний голову потеряла. Не обращай внимания, никакой свадьбы мне не нужно — лишь бы ты рядом!
— Конечно, нужно, — произнёс он. — Ты не могла бы мне перечислить все наши законы по этой части?
— Ты всё время о ней думаешь? — участливо поинтересовалась она.
— Нет, не всё время, — возразил он. — Когда ты и я… Когда мы с тобой… я думаю только о тебе.
Она приподнялась и легла на него сверху, глядя в глаза.
— Не знаю, как ты, — заявила она, — а я двадцать четыре часа любви в сутки физически не выдержу. Но попробовать стоит. Ты как считаешь?
Он стянул с неё одеяло, погладил спину и крепко стиснул ягодицы.
— А я всегда только за, — сказал он, и она сразу впилась ему в губы поцелуем.
Глава 4. Пропавшие
— Всё, Гарри, всё! — заявила Астория полтора часа спустя, за волосы оттягивая его от своей груди, которую он твёрдо был намерен поцеловать. — Больше никак! У меня болит и там, и здесь! Даже губы — и те горят, как в огне! Я даже целоваться не могу! Всё!
Он приподнялся на руках и внимательно её оглядел. На лицо ему наползла хитрая кривая улыбка.
— И не нужно мне предлагать свои дурацкие эксперименты! — выпалила она.
— Ну вот, — надул он обиженно губы. — У меня, что, опять на лбу написано?
— Вот такими буквами, — кивнула она. — Всё!
— Ну хорошо, — согласился он, встал на колени, перевернул её на живот и уселся сверху на бёдра.
— Гарри! — взвизгнула она, пытаясь его стряхнуть. — Ты что задумал?!
Он склонился, отвёл ей за ухо прядь волос и нежно поцеловал в щёку.
— Потерпи, любимая, сейчас тебе будет приятно, — шепнул он.
Взяв её за плечи, он начал осторожно разминать их, постепенно двигаясь к шее, немного помял там и двинулся вниз, массируя между лопаток.
— М-м! — выдохнула она. — Волшебник!
— Это ты точно подметила, — улыбнулся он.
— А мы какой-то ерундой весь день занимались, — пробормотала она. — Вот же с чего сразу стоило начать!
Он продолжил массировать её вдоль позвоночника, сместился на талию и с неё — на ягодицы, которые разминал с особой любовью и тщательностью.
— Не увлекайся, — попросила она. — А то мои мысли начинают двигаться совсем не в том направлении…
Сев рядом, раздвинул ей ножки, чтобы было удобнее массировать бёдра, — особенно с внутренней стороны, — потом переключился на икры, держа голень в одной руке и разминая в другой. Последней оказалась стопа и маленькие пальчики на ней, которые он в завершение массажа все по очереди поцеловал.
— Это было чудесно, — выдавила она, с трудом удерживаясь от того, чтобы не заснуть. — Теперь бы ещё покушать чего-нибудь, а то в животике бурчит, словно там тролль завёлся!
— Омлет будешь? — спросил он. — А то ещё оладьи могу приготовить, у меня очень вкусно получается. Или хочешь блинов?
— Понятно, — скептически произнесла она, переворачиваясь на спину. — Может, к нам? Мама будет рада. Да и папа всё рвётся отыграть у тебя те пятьсот галлеонов, что проиграл в бридж две недели назад.
— Я не умею играть в бридж! — воскликнул он.
— Скажем так — не очень умеешь, — согласилась она. — Но бридж — командная игра. У тебя был замечательный партнёр.
— Это не ты, случаем? — подозрительно спросил он.
— А как ты догадался? — скромно захлопала она глазками.
— Я тобой горжусь, — сказал он. — Может, зайдём просто в какой-нибудь ресторан?
— Я думаю, что родители захотят отпраздновать твоё… хм… возвращение, — сказала она. — Пойдём!
— Пойдём, — легко согласился он.
Ужин прошёл, как он и помнил их семейные ужины — в приветливой доброжелательной атмосфере. Мистер Гринграсс вежливо, без особой настойчивости интересовался делами на работе и исподволь — планами на будущее. Естественно, на совместное будущее Гарри с Асторией — его в первую очередь заботило счастье дочери. Миссис Гринграсс весело перемигивалась с дочерью. Это всё было так знакомо, что ему казалось — можно прикрыть глаза и услышать весёлый ручеёк смеха Дафны… Астория не давала ему выпасть из состояния блаженства, то ненавязчиво касаясь его руки, то прижимаясь бедром. Однако его мысли всё настойчивее текли в определённом направлении, и она, как бы ни старалась, не была в силах была их остановить — даже поцеловать его, чтобы отвлечь, она была, по её словам, не в состоянии.
— Спасибо, — сказал он, когда ужин был закончен, и мистер Гринграсс подал знак встать из-за стола. — Было очень вкусно!
Уж точно вкуснее, чем если бы он решился поужинать дома. Кричер кроме каши и тыквенного печенья вообще ничего готовить не умел, да и тому научился, пока обретался на кухне в Хогвартсе, а от омлета и блинов Астория отказалась.
— У вас так хорошо, что при одной мысли, что мне надо вас покинуть, меня охватывает сожаление, — продолжил он.
— Ты вполне можешь остаться, — нахмурился мистер Гринграсс. — У нас есть прекрасные комнаты для гостей…
— В моей Гарри было бы достаточно удобно! — заявила Астория.
— Дорогая, думаю, нам стоит соблюдать приличия, — возразил мистер Гринграсс. — Или хотя бы их видимость…
— Папа, я уже не маленькая! — воскликнула она, топнув ножкой.
— Тише, тише, — обнял её Гарри. — Не волнуйся и не расстраивайся. Мне правда нужно уйти.
Она бросила на него проницательный взгляд. Скорее всего, она очень точно угадала причину его спешки.
— Нужно — так нужно, — согласилась она.
— Я люблю тебя, — сказал он.
— Я тоже тебя люблю, — откликнулась она.
— Правильно ли я понимаю, Гарри, что ты собираешься меня кое о чём попросить? — шагнул ближе мистер Гринграсс, с особым вниманием слушавший их обмен нежностями, и решивший, что пришла пора сделать предложение.
— Разве что разрешения поцеловать вашу прекрасную супругу, — склонил голову Гарри.
— Да, конечно, — машинально ответил мистер Гринграсс, — но…
Гарри обнял миссис Гринграсс и поцеловал в щеку, на что она с чувством ответила тем же.
— Нам больше не нужно за тебя волноваться? — спросила она.
— Всё хорошо, — улыбнулся он, подал руку задумчиво хмурящемуся мистеру Гринграссу, после чего сжал в объятьях Асторию.
— Спасибо за прекрасный вечер, — сказал он, с сожалением от неё отрываясь. — До завтра?
— Отличный план, — согласилась она. — Я тебя найду!
Он ничуть не удивился, обнаружив себя у знакомой коричневой двери. Конечно, он сюда и шёл, но по пути снова задумался о том, что он ей скажет… если она станет с ним разговаривать… Тем не менее ноги его всё равно привели, куда нужно. Теперь он пытался понять, стоит ему позвонить в дверь или воспользоваться дверным молотком. Послышались лёгкие шаги и шелест платья. Он обрадовался, и рот сам собой растянулся до ушей. Двадцать секунд, тридцать — ничего не произошло. Она ему не открыла!
