— Гарри отец Доры, — мрачно констатировала Беллатрикс.
— Боггарт! — охнула Нарцисса. — Как? И как же Тонкс? Он ведь…
— Я не помню, — покачала головой Андромеда. — В данный момент я ничего не помню. Я даже не помню, любила ли я его. А те две ночи… просто покрыты туманом. Я не помню ничего.
— Ну ты даёшь! — покачал головой Гарри.
— То есть ты вбила себе в голову эту идею, — заметила Беллатрикс, — и волшебные артефакты на пару с собственной памятью начинают безбожно врать, выдавая тебе желаемое за действительное…
— А вдруг так оно и было? — вскинулась Андромеда. — Я уже всё придумала — Гарри отправился в прошлое, в момент, когда я вышла за Тонкса, и… оказался на его месте. Скажем, выпил Оборотного зелья, напоил Тэда до бессознательного состояния и пришёл ко мне в первую брачную ночь. А потом пришёл ещё раз и… появилась Дора…
Гарри нахмурился.
— То есть ты считаешь, что Гарри способен на такую гнусность? — ахнула Нарцисса. — Прикинуться другим, чтобы взять чужое?
— Он же способен “взять”, как ты выразилась, добытый в бой трофей, — хмыкнула Беллатрикс, ещё немного поёрзав — скорее всего, оттого, что почувствовала, что свернувший в неправильное русло разговор нивелирует результат её усилий.
— Готова поспорить, что ты же ему себя и вручила! — язвительно заметила Нарцисса.
— Ты же знаешь, я всегда держу слово, — пожала плечами Беллатрикс. — Таков был уговор, и я лично должна была проследить, чтобы условия были выполнены. Но сейчас не об этом. Дорогая, а ты подумала, что делать с тем, что Тэд Тонкс помнит, что спал с тобой?
— А он помнит? — побледнела Андромеда.
— Помнит, — кивнул Гарри. — Прости, дорогая.
— Чёрт! — прикусила она губу. — А может… А может, легилименцию применить? Внушить ему, что так и было, хотя не было?
— Я могу его шлёпнуть, — пожал он плечами.
Беллатрикс хихикнула.
— То есть? — не поняла Андромеда. — Побить? Как это поможет?
— Это чёрный юмор, дорогая, — снисходительно пояснила Беллатрикс. — Гарри такого в виду не имел, конечно же. Но если Тонкса не будет, то помнить о постели с тобой тоже некому… Раз уж ты сама не помнишь…
— Я не помню. Ха-ха, — нервно засмеялась Андромеда. — Ха-ха. Не надо Тэда “шлёпать”.
— Я уж не говорю о том, что мы рассуждаем о путешествии во времени, — напомнила Нарцисса. — Это невозможно. И ты не можешь изменить прошлое.
— Не можешь, — согласилась Беллатрикс. — Если только этого уже не случилось. Если у Доры и вправду кровь Гарри, значит, он там побывал.
— А раз побывал, то и говорить не о чем! — радостно кивнул Гарри. — Давайте спать!
Поцеловал опешившую Андромеду, чмокнул Нарциссу, высвобождая руки, подхватил Беллатрикс, просунув руки под юбку, и понёс её наверх.
— Гарри, нас забыл! — раздался вдогонку голос Нарциссы.
И без того нескучная жизнь разбавлялась бурными визитами Дафны, которые постепенно обрели регулярность и периодичность. Она уверяла, что могла бы являться и чуть чаще, но в итоге приходила в среду ночью. Беллатрикс, пару раз понаблюдав за его невыспавшейся физиономией в четверг с утра, сделала какие-то выводы, результатом чего стало то, что они с Нарциссой в среду отключались, едва добравшись до постели, а в одиночку Андромеда насыщалась достаточно быстро и засыпала, оставляя Гарри Дафне. Даже если это и было невообразимой галлюцинацией, страсть, с которой проходили их встречи, легко могла бы затмить собой даже первые месяцы после свадьбы, когда они ещё бросались друг на друга как безумные и сутками могли не разнимать объятий.
Разговаривать обычно не было нужды, — понятно, что Дафна, даже если она действительно была жительницей его сердца, а не прекрасным видением, всё равно они всё время были вместе, она была свидетельницей всему происходящему с ним, и всё её нынешнее существование было ограничено билетом в королевскую ложу на спектакль “Жизнь Гарри Блэка”. Если и обсуждали, то что-то неординарное, что в основном сводилось к развитию взаимоотношений с сёстрами Блэк, друзьям в Аврорате и достаточно консервативной школьной жизни.
Как раз в один из таких моментов, когда они голые и потные сидя обнимались последи кровати, на тумбочке в углу спальни запрыгал галлеон.
— Думаешь, ничего срочного? — поинтересовалась Дафна, поняв, что он не намеревается даже пальцем пошевелить.
— В пять утра? — хмыкнул Гарри. — Думаю, ерунда какая-то. Даже готов поспорить, — в руку прыгнула палочка, и он произнёс: — Силенсио!
Теперь галлеон прыгал абсолютно бесшумно.
— Мне кажется, что тебе всё-таки стоит полюбопытствовать, — кивнула она в сторону тумбочки.
— И оставить тебя одну? — с негодованием прошептал он.
— На минутку, — вздохнула она. — Хотя это наверняка Альфард. Значит, что-то случилось.
Дафна была неправа — это мог быть кто угодно из Блэков. Сайнус, который как раз навещал Арктуруса, Поллукс с Ирмой, Друэлла, оставшаяся в особняке одна, да даже Орион… но не Вальбурга, конечно. Хотелось надеяться, что это всего лишь Орион с новостью о скоропостижной смерти супруги… Но нет, на такую удачу надеяться не стоило, да и не стал бы, в самом деле, Орион беспокоить в пять утра такой глупостью… А значит, случилось что-то серьёзное, и придётся-таки вставать.
— Акцио, галлеон! — вздохнул Гарри. Поймал сверкнувшую в воздухе монету и прочитал: — Альфард пишет, что послал мне сову. Что-то случилось.
— Иди, милый, — улыбнулась Дафна. — Мы с тобой в следующий раз закончим.
— Продолжим! — поправил он, погрозив ей пальцем.
— Продолжим, — с улыбкой согласилась она.
Встречу Альфард назначил, как ни странно, в особняке Блэков. Присланное совой послание недвусмысленно просило не аппарировать внутрь, а сделать это в отдалении и не стучаться в дверь, а сразу зайти с чёрного входа. Гарри это заинтриговало, и тем более заинтриговал Альфард, который в одном лишь халате переминался с ноги на ногу на кухне, судя по всему, с момента, когда лишь только отправил Гарри письмо. Увидев его, Гарри облегчённо выдохнул — уже само одеяние, которое можно было бы трижды успеть сменить в случае опасности, говорило о том, что речь не идёт о жизни и смерти. К тому же Альфард вовсе не выглядел испуганным. Донельзя взволнованным и озабоченным — да, но не испуганным.
— Гарри! — шёпотом выдохнул он, едва Гарри переступил порог, и вытолкал его обратно наружу.
— Альфи? — не понял Гарри. — Погоди, куда ты? Рехнулся, что ли, ноябрь на исходе!
— Ерунда! — отмахнулся тот, выходя за ним и прикрывая дверь. — Мне не до того. Спасибо, что пришёл, Гарри. Я тебе этого никогда не забуду…
— Ерунда, — в том ему ответил Гарри. — Что стряслось, Альфи?
— Ох, Гарри, — покачал тот головой. — Там, наверху, Друэлла.
— Ну да, — согласился Гарри. — Это же её дом.
— Да, но она в моей комнате, — возразил Альфард.
— В пять утра? — хмыкнул Гарри.
— Ничего не было! — протестующе воскликнул Альфард.
— Пока… — снова хмыкнул Гарри.
— Боггарт, Гарри! — пробормотал Альфард. — И ты туда же!
— И я туда же? — удивился Гарри.
— Да, забодай тебя дромарог, и ты туда же! — яростно зашептал Альфард.
— Может, ты уже мне расскажешь? — предложил Гарри.
— Она настояла, чтобы я с тобой поговорил, — попытался объяснить Альфард и вместо этого лишь добавил тумана.
— Со мной? — не понял Гарри. — Слушай, если ты мне всё прямо сейчас не выложишь, я попросту дисаппарирую. Мне через два… уже без четверти два часа вставать, а ты ни мычишь ни телишься…
— Что за выражения? — возмутился Альфард. — Ты…
— Альфи! — перебил Гарри. — Давай уже, не тяни кота за…
Осознание того, что вместо этих препираний можно было бы лишних пять минут просидеть с Дафной, заставило зверя внутри зарычать.
— Боггарт! — вздохнул Альфард. — Гарри, мы с тобой можем на пять минут забыть, что мы джентльмены? Мне нужно поговорить кое о чём, что джентльмены обычно не обсуждают.
— Я слушаю, Альфи, — кивнул Гарри.
— Сай опять гостит у Арктуруса… — выдохнул Альфард.
— Я знаю, — подстегнул его Гарри, чувствуя, как раздражение постепенно сменяется пониманием проблемы.
Ну правильно, Сайнус у Арктуруса, а Альфард в одном халате у Друэллы. И у него проблема. Гарри засунул руку в карман, пытаясь вспомнить, нет ли с собой флакончика укрепляющего зелья для мужчин.
— Вчера Друэлла прислала мне письмо и предложила вместе скоротать вечер, — продолжил Альфард. — Когда я пришёл, она сказала, что была ко мне несправедлива все эти годы, относилась с неоправданным предубеждением, и теперь, когда она всё это осознала, считает, что ей нужно меня чуть лучше узнать, чтобы немного растопить лёд… Мы ужинали, разговаривали, пили вино и херес, она была как всегда мила, — он поднял лицо к небу и негромко простонал: — Ну знаешь, как только Друэлла бывает мила. Её глаза так ярко сияли, что я даже забыл пялиться в божественное декольте с этими чудесными, восхитительными…
— Альфи, — одёрнул его Гарри.
— А? — очнулся тот, глядя на него. — Да, точно. Это был прекрасный вечер, Гарри. Несколько раз я ловил себя на мысли, что, может, я не такой уж и хороший брат…
— Сдаётся мне, что ты совсем нехороший брат, — согласился Гарри. — И что?
— Это был прекрасный вечер, Гарри, — пожал плечами Альфард. — Пожалуй, лучший за последние несколько лет. Она тепло со мной попрощалась, плотно прижалась, так, что от её… декольте на моей груди я даже дышать не мог, ласково пробежала пальчиками по щеке и поцеловала в другую… Потом лишь туман, я не знаю, как оттуда вышел и как добрался до дома. Малышка Друэлла никогда не была так добра ко мне. Сегодня она снова позвала меня. Вино, мясо, мы танцевали. Я прижимал её к себе за талию, тонул в её глазах и свято был уверен, что она даже не догадывается, чего время от времени касается…
— Бедный Альфи! — с притворной жалостью произнёс Гарри.
— Смейся… внучок, — кивнул Альфард. — Было уже поздно, я совсем опьянел и не хотел уходить, под разными предлогами откладывая прощание. Друэлла любезно предложила мне остаться в комнате для гостей, и я согласился, думая, что раз Сая нет, я смогу её навестить. Там увидел себя в зеркале и моментально протрезвел, поняв, что собирался натворить. Я просто лёг спать, и она пришла сама. В прозрачной, клык мантикоры мне в селезёнку, ночнушке. Понимаешь?
— Понимаю, — согласился Гарри. — Она пришла к тебе, Альфи?
— Я сказал, что ей здесь не место, и что она ведёт себя неприлично, и что я не стану обманывать брата, — произнёс Альфард. — А она стала кричать на меня, обвиняя, что я всегда был мерзким педофилом, и что она никогда не забудет грязных взглядов, которые я бросал на неё, когда они с Саем только поженились…
— А ты, конечно, не бросал, — хмыкнул Гарри.
— Бросал, — неожиданно спокойно подтвердил Альфард. — Только не тогда, а позже, как раз перед тем, как она забеременела Нарциссой. Она тогда внезапно из девчонки, по глупости родившей уже двух дочерей, превратилась в девушку… стала прекрасной. Но даже тогда я ни за что не позволил бы себе… И вот сейчас, когда дочери уже выросли, когда у неё самой есть внучка…
— В свои тридцать шесть, — напомнил Гарри.
— В свои тридцать шесть, — повторил Альфард. — Она яркая эффектная женщина, и я её хочу уже… Минимум шестнадцать лет я её хочу так, что временами шагу ступить не могу, если ты меня понимаешь. Она приходит и предлагает всё это… просто потому, видите ли, что Сай больше не исполняет супружеский долг!
— Я не понимаю, зачем ты мне всё это рассказываешь, — покачал головой Гарри.
— Потому что ты мой друг, Гарри, — сказал Альфард. — Друэлла сказала, что не уйдёт, пока я не поговорю с тобой. Она и сейчас наверху, в моей постели. Ждёт меня. Наверняка полностью обнажённая…
Он вздохнул. Гарри удивлённо поднял брови. Он что, всерьёз? Вправду, что ли, не лёг с ней, несмотря на то, что она сама пришла к нему и ждёт сейчас голая в его постели?
— А ты тратишь время на разговоры со мной, — ухмыльнулся Гарри.
— Речь о моём братишке, Гарри, — напомнил Альфард. — Она сказала, что ей давно невмоготу, а Сай… ему неинтересно. Она женщина, и ей требуется внимание… По её словам, страдания иногда невыносимы. Маленькая крошка Друэлла… Оказывается, я ей нравлюсь как мужчина. Она долго не решалась. Сказала, что отказ убьёт её и попросила хотя бы поговорить с тобой. Вот я и…
— Чепуха, Альфи, — фыркнул Гарри. — Ты уже всё решил. Ты не дисаппарировал к себе, хотя у тебя есть возможность. Я считаю, что ты должен дать выход своей навязчивой идее…
— Но Сай… — вставил Альфард.
— Думаю, что стоит решать проблемы по мере поступления, — махнул рукой Гарри. — Сейчас имеются две. Первая — жаждущая хоть какой-то ласки Друэлла, которая положила на тебя глаз. Ты ответишь отказом, но от этого её проблема никуда не денется. Либо она впадёт в депрессию, либо найдёт другой способ справиться с этим. Точнее, другого…
— Я как раз об этом подумал, — вдруг торопливо произнёс Альфард. — Может… Она ведь красивая, да? Ты как считаешь?
Гарри негромко рассмеялся.
— Это называется бегством от ответственности, Альфи, — сказал он. — Я не буду обсуждать с тобой свою готовность помочь успокоению твоей совести, но… Просто посмотри на меня. Посмотри на меня, Альфи, и честно признайся, — только подумай хорошенько, — хочешь ли ты того, чтобы я сейчас вместо тебя поднялся наверх, где в постели лежит наверняка голая Друэлла? Хочешь ли ты, чтобы я сжал в руках её гибкое тело, мял упругие груди, целовал гладкую кожу? Чтобы я навис над ней, раздвинул коленом ей стройные ножки…
