— Ты знаешь, что значит “нет”? — поинтересовалась она. — Даже в запое ты понимал.
— Прости, — вздохнул он. — Можно мне тебя просто поцеловать?
Она подставила щёку, надув её и губки, позволила ему коснуться её поцелуем и порхнула в сторону уже накрытого стола, дожидаясь, пока он займёт предназначенное ему место. Как обычно, он знаком предложил ей сесть и уселся сам. На ужин была баранина, тушёная с овощами. Он взял в руки приборы и стал примеряться, с какого кусочка начать. Моргнул — и перед глазами внезапно оказалось гладко вычищенное кусочком хлеба дно тарелки. Он с недоумением и обидой посмотрел в тарелку, а потом на Панси, которая в обычной манере лишь скользнула по нему взглядом.
— М-м, — замялся он. — А добавки не будет? А то как-то неожиданно всё кончилось…
— Приятно, — сказала она. — Погоди, сейчас…
— Я сам, — вскочил он и пошёл с тарелкой на кухню.
Он поставил тарелку рядом с латкой и положил себе ещё порцию. Шагов он не услышал, но звон шлепка тонкой ладошки по его заду заполнил собой всю кухню. Она встала рядом, опираясь боком на стол и пристально вглядываясь ему в глаза.
— Руку отшибла? — догадался он, разворачиваясь к ней. — Дай, подую!
Она подала ему ладонь, и он стал нежно дуть, а потом приложил к щеке.
— Ну как? — спросил он.
— Интересный… эксперимент, — откликнулась она.
— Тебе понравилось? — поинтересовался он.
— Когда? — переспросила она.
— Сейчас… и когда я… — улыбнулся он.
— Тогда было неожиданно, — ответила она. — Я растерялась…
— Я тебя обидел? — встревожился он. — Прости, пожалуйста.
— Нет, — сказала она. — Я потом поняла… Это как заявил своё право…
— Ну это же всё совсем не так, — чуть не расстроился он. — Это как отдать должное красивой попке… Ну как мне тебе объяснить…
— Я тебе дала это право, — спокойно заметила она. — Всё хорошо.
— То есть ты не против… выражения восторга таким способом? — кусая губу, спросил он.
— Как пожелаешь, — откликнулась она.
— А ты? — поинтересовался он. — Как тебе?
— Словно я заявила своё право, — сказала она. — Будто моё.
— И как? — продолжал допытываться он.
— Ново, — ему почудилось, что она пожала плечами. — Ужин не закончен.
Они вернулись за стол, и он с энтузиазмом накинулся на добавку. Она готовила просто замечательно, и если пойдёт такими темпами, то очень скоро он перестанет помещаться в дверной проём. Как после шестимесячного запоя сохранить здоровый цвет лица и круглые щёки? Секрет прост — всего лишь нужно заснуть в правильном сугробе. И тогда, может, тебе повезёт, и какая-нибудь заботливая умница принесёт тебя домой и даже не будет возражать, когда ты решишь злоупотребить её гостеприимством… Впрочем, она всё делала просто замечательно, не только готовила. Не считая, конечно, более чем пассивного подхода к близости. Но этот предмет он с ней точно обсуждать не будет, по крайней мере, сейчас.
— Спасибо, — сказал он, вытерев рот салфеткой. — Было очень вкусно!
— На здоровье, — отозвалась она, но вопреки обыкновению не двинулась с места, чтобы пронестись маленьким смерчем, убирая со стола, а зачем-то поглядела на него.
Пристально и не отрываясь. Конечно, на вид её взгляд был столь же бесстрастен, как обычно, но отчего-то ему стало неуютно. Он мог бы сказать, что её мысли вышли из накатанной колеи и отправились гулять по совсем неизведанным тропам, но он за эти несколько дней так и не смог понять, о чём она вообще думает. Если бы он попытался догадаться по выражению лица, то получилось бы, что в мыслях у неё — просто тихий шум листвы в вечернем саду, хотя ему и было понятно, что между внешним и своим внутренним миром она воздвигла высокую каменную стену, через которую могли перебраться лишь самые сильные её эмоции, да и то при этом потеряв почти все силы на преодоление препятствия.
Сейчас видно было, что она пытается что-то для себя решить. Нет, выражение лица не сменилось, всё так же оставаясь бесстрастным, но то, что она не скользнула по нему взглядом, как обычно, а задержалась, уже что-то значило. И, как ему показалось, значило что-то не очень для него приятное. Поднявшись, он взял стул, поставил его рядом с ней и уселся. Взял её ладонь в руки и заглянул в глаза, которые всё это время неотрывно за ним следили.
— Что не так? — спросил он. — Что тебя тревожит?
Она опять вышла за рамки обычного поведения и ответила сразу, без задержки, — может, даже раньше, чем он закончил вопрос, — словно ждала и заранее заготовила свой немногословный ответ.
— Тебя слишком много, — откликнулась она.
— Я тебе мешаю? — не понял он. — Ты меня не хочешь видеть?
— Хочу, — возразила она. — Проблема.
— Почему? — ошарашенно спросил он. — Почему ты считаешь проблемой то, что хочешь меня видеть?
— Одна, — ответила она. — Всегда.
— Нет-нет, — замотал он головой. — Да что же ты такое говоришь?
Она не ответила, но взгляд отвела, и теперь так же спокойно смотрела в сторону. Он отодвинулся со стулом, встал и потянул её за собой.
— Иди сюда, — позвал он, поднимая её со стула.
Как ему показалось, она раздражённо поджала губы, — по крайней мере, он мог поклясться, что они сдвинулись на долю миллиметра, — и подчинилась… Ему не хотелось думать, что он ей действительно может приказывать, тем более, что он точно знал, что она всё равно поступает так, как именно ей кажется нужным, сколько бы она ни повторяла “Как пожелаешь”... Она последовала за ним, и по лицу вслед за недовольством пробежала тень любопытства. Очень бледная и неясная тень, которую он тем не менее разглядел. Он уселся в кресло и легонько потянул её к себе. Она, тем не менее, не поддалась и осталась стоять. Он сел прямо и потянул её за талию.
— На колени? — спросила она, едва заметно сдвинув брови. — Так труднее.
— Я не собираюсь облегчать тебе задачу, — пояснил он. — Даже наоборот! Если я правильно угадал, что ты хочешь мне сказать, то скажи это, сидя у меня на коленях. Раз уж ты такая решительная и смелая!
— Я — нет! — возразила она.
— Тогда просто сядь ко мне на колени и молчи, а про своё выступление и думать забудь! — сказал он и снова потянул её на себя.
Она уселась прямо и замерла, прислушиваясь к ощущениям. Потом немного поёрзала, и он воспользовался этим, чтобы притянуть вплотную. Она ещё посидела и снова поёрзала. Впрочем, её ощущения в этот момент он отдалённо мог понять. Если уж она до среды ни разу в жизни не целовалась, то вряд ли до этого позволила кому-нибудь усаживать себя на колени. Разве что родителям, да и то в нежном возрасте. Кстати, где они? Ещё немного повозившись, она наконец застыла и поглядела на него с торжествующим видом. По крайней мере, мелькнувший в глазах блеск ему не померещился.
— Это не всё, — улыбнулся он и за шею притянул её к себе.
С лёгким сопротивлением она позволила положить свою голову на плечо и снова принялась ворочаться, пытаясь, видимо, понять, в чём тут подвох. Он при этом поглаживал её по спине, чтобы немного облегчить потенциальные страдания. Что-то для себя уяснив, она отстранилась, просунула ему руку под голову и снова опустила голову, уткнувшись носом в шею. Он тем временем подтягивал вверх подол её платья, и когда она затихла, просунул под него руку и принялся гладить и сжимать её бёдра.
— Рука, — тихо сказала она.
— Я же сказал, что намереваюсь затруднить тебе задачу, — пояснил он, целуя её в щёку. — Ты всё ещё хочешь мне что-то сказать?
Рука проникла между бёдер, нежно стискивая внутреннюю поверхность. Она задышала тяжелее и сначала крепче сжала их, а потом наоборот слегка раздвинула, позволяя ему продвинуться вверх.
— Хочу, — наконец выдохнула она, горячим дыханием опаляя ему шею.
— Сказать? — уточнил он, поскольку положение было столь же двусмысленным, как и её ответ.
— Сказать тоже, — откликнулась она и еле слышно простонала, когда его пальцы начали её ласкать.
— Я слушаю, — шепнул он, дотянувшись той рукой, что обнимал её, до груди.
— Ты… должен… уйти, — через силу проговорила она.
— Я же не могу этого сделать просто так, — удивился он. — С чего бы?
— Я думаю, — пояснила она. — Много. Почти всё время…
— О чём? — спросил он.
— Обо всём, — откликнулась она. — Сегодня… позволил себе… вольность… Я буду думать… Много.
Из неё вышел почти неслышный протяжный стон, она порывисто обняла его и выгнулась, чтобы облегчить доступ его пальцам.
— Я не хочу думать… А-ах… — продолжила она. — Ни о ком. Только смирилась… Сжилась… с собой. Ты уйдёшь. Будет плохо. Очень. Лучше сейчас, пока…
Она резко согнулась и свела бёдра, сжимая его кисть ногами и вцепившись в предплечье свободной рукой, и он почувствовал, как её трясёт. Голову запрокинула назад и раскрыла рот, словно крича. Он остановил ласки и принялся покрывать обнажённую шею поцелуями.
— А-ак-ак, — неслышно выдавила она из себя, тяжело дыша.
Несколько минут она приходила в себя, а потом задвигала бёдрами, прогоняя его руку. Штанина на бедре пропиталась влагой, но это его не беспокоило, как, похоже, не беспокоило и её. Она села ровно, глядя перед собой.
— …Пока не стало поздно, — закончила она.
— Пока не стало поздно — что? — поинтересовался он, борясь с искушением облизать пальцы.
— Пока не привыкла, — пояснила она.
— Пока ты не поверила, что так будет всегда? — переспросил он.
— Да, — ответила она.
Он отстранился и поцеловал её в губы. У неё получалось всё лучше, и он быстро почувствовал, как сам распаляется, заводя одновременно и её.
— Тебе стоило меня прогнать в первую же ночь, — сказал он, касаясь носом её носа.
— В рождество? — удивилась она. — Подарок.
— Какой подарок? — не понял он.
— Поттер, — пояснила она.
— Ты опять пошутила? — улыбнулся он и легонько коснулся её губ своими.
— Да. Нет, — ответила она.
— То есть ты подобрала меня в сугробе в ночь на рождество, а когда я пришёл к тебе, ты решила, что после всех лет одиночества даже Поттер — это замечательный подарок? — не поверил он.
— Да, — согласилась она. — Не так, но да.
— Я ничего не понимаю, — покачал он головой. — объясни, пожалуйста.
— Ты решил, что твоё, — повторила она. — Я дала тебе это право.
— Я это уже слышал! — раздражённо заметил он. — И мало того, что мне каждый раз кажется, что я тебя принудил силой, так ещё и…
— Не спросил, когда, — перебила она.
— Что — когда? — не понял он.
— Дала право, — спокойно ответила она.
Мысль метнулась стрелой, собирая её скупые слова, достраивая предложения и вываливая обратно на него. От догадки открыл рот.
— Ты была рада, что это именно я? — спросил он. — Ты уже была… Ты… Ты…
— Много слов, — ответила она.
— К чёрту, — помотал он головой. — Учись разговаривать! Я хочу услышать! Ты мне должна рассказать, почему ты хотела, чтобы я…
Она потянулась к нему с поцелуем, затыкая рот, а потом стала расстёгивать рубашку. Он сразу понял, что она хочет сделать, и задрал на ней платье до талии, полностью оголяя всё, что ниже.
— Диван, — шепнула она.
Он поднялся с ней на руках, положил её на диван и за десяток секунд полностью избавился от одежды. Она села, расстегнула молнию на платье и сняла его через голову как раз к тому моменту, как он опустился на колено между её бёдер. Притянула к себе за талию, он сразу вошёл в неё и одновременно впился в губы.
— Панси, — тихо сказал он.
— Поттер, — отозвалась она.
— Ты только что предложила мне заняться любовью, чтобы я к тебе не приставал с расспросами? — поинтересовался он, постепенно повышая темп.
— А-ха, — выдохнула она.
— Ты должна мне рассказать, Панси, — сказал он и замер, полностью в неё войдя и прижавшись.
— Подло, — заметила она, тяжело дыша, когда поняла, что продолжать он не собирается.
— Я знаю, — согласился он. — Это шантаж, и нет мне прощения. Рассказывай!
— Сейчас? — спросила она и он кивнул. — Грустно. Было плохо. Очень.
Он снова поцеловал её, вышел, приподнял ей ногу, подныривая, лёг рядом и снова вошёл, а её нога оказалась поверх его бёдер. На этот раз её глаза совершенно явно округлились — положение для неё оказалось настолько внове, что удивление от того, как это получилось, смогло пробить стену её отчуждения. Он прижал её к себе, подложив руку под шею, сжал грудь и немного подвигался, входя глубже.
— Если воспоминания будут совсем ужасными, я буду тебя поддерживать, — пояснил он. — Рассказывай потихоньку.
— Потом, — взмолилась она. — Обещаю.
— Нет, сейчас, — качнул он головой и поцеловал её. — Ну, давай же.
— Я много думала, — вздохнула она после паузы. — Не сделала ничего. Так?
Она взглянула ему в глаза. Он усмехнулся.
— Думаю, что уж как минимум половина присутствующих думала так же, — пояснил он. — То, что ты решилась это произнести вслух, лишь говорит либо о твоей смелости, либо о твоей катастрофической недооценке смелости этой половины. Они просто в штаны наложили! Малфой на тебя направил палочку даже раньше, чем кто-либо из Гриффиндора.
— Он приходил, — кивнула она. — Предлагал. Клеймо. В подвал.
Он непроизвольно дёрнулся, и она тихо простонала в ответ.
— К нему в подвал? — процедил он. — В клетку? Рабыней? С клеймом? Убью…
— Думала… встретиться с Поттером, — продолжила она, глядя в потолок и медленно при этом двигая тазом. — Думала… поймёт.
