— Я тебе не мелюзга! — выпалила она.
Гарри взял с комода флакон со своим зельем и опрокинул в рот. Для профилактики. Потому, что Нарцисса вдруг стала походить на самую старшую из сестёр, и его ярость моментально сделала “стойку”.
— Иди сюда! — поманил он рукой, усаживаясь на оттоманку, и похлопал себя по колену.
Когда она поняла, что он собирается делать, её глаза расширились от ужаса.
— Н-нет, — помахала она выставленной вперёд ладошкой. — Т-ты не б-будешь…
— Конечно, нет, — согласился он, не двинувшись. — Я просто за руку отволоку тебя обратно к папочке, а Добби прикажу, чтобы ноги твоей здесь не было.
— Ты!.. — воскликнула Нарцисса, тряся в его сторону пальцем. — Ты…
Гарри ещё раз похлопал себя по колену, она судорожно вздохнула и на негнущихся ногах подошла вплотную.
— Меня даже мама никогда… — пробормотала она, укладываясь поперёк его колен.
— Ты хорошая девочка, Цисси, — согласился он, поднимая юбку ей на спину и спуская вниз панталоны. — Твоя мама молодец. Готова?
Она протестующе помотала головой, и он шлёпнул. Звонкое эхо раскатилось по просторной спальне, а на белоснежной коже появился стремительно наливающийся красным отпечаток ладони.
— Уф! — процедила сквозь зубы Нарцисса. — Сколько ещё?
— Ты мне сама скажешь, — предложил он. — Если не угадаешь и остановишь раньше, чем нужно, то отправишься домой.
— А как я узнаю?! — в сердцах воскликнула она.
— Я уверен, что ты справишься, — ответил Гарри и шлёпнул по другой ягодице.
Она лишь шипела, получая очередной удар, но после восьмого не стерпела.
— Ай, всё! — вскрикнула она. — Всё, хватит! Больше не надо, Гарри, ты же не изверг какой-то, я знаю! Хватит, прошу тебя!
Он отпустил её, и Нарцисса вскочила, потирая пятую точку и сдавленно при этом ругаясь.
— Ну ты всё-таки и гад! — воскликнула она. — Не столько больно было, сколько обидно… Что ты меня взял и отшлёпал… Как маленькую девочку!
— Да ты и есть маленькая девочка, — напомнил Гарри, притягивая к себе и тоже поглаживая исстрадавшуюся попку.
— И очень капризная, — вздёрнула она носик и снова надула губки. — На самом деле, всё-таки немножко больно! Пусти!
Она высвободилась, удерживая юбку скомканной на талии, покрутила задом, позволив панталонам упасть на пол, и улеглась грудью на кровать, демонстрируя ему ярко-красные ягодицы.
— Вот, лечи теперь! — потребовала Нарцисса.
Благодаря особой диете из пирожных и тортиков попка у неё уже немного округлилась, и Гарри судорожно сглотнул от открывшейся картины. За несколько секунд полностью избавился от одежды и опустился на колени, положив руки на талию и нежно целуя упругие округлости.
— Здесь болит? — спрашивал он, касаясь кожи губами.
— Ум-хм, — жалобно отвечала она.
— А здесь? — спрашивал он.
Через полчаса, отправив Нарциссу к сёстрам, он сам трансгрессировал в Лондон — пришедшая ещё вчера мысль требовала безотлагательного воплощения. Предстояло обойти несколько маггловских магазинов, а для этого требовалось разменять деньги. Получив пачку новеньких хрустящих купюр, он уже на выходе из Косого переулка натолкнулся на знакомое лицо. Точнее, смутно знакомое лицо, но, поднапрягшись, он его всё-таки узнал. Высокий, с него ростом волшебник с вытянутым лицом, на котором выделялись большие глаза чистого голубого цвета.
— Тэд! — воскликнул он, привлекая к себе внимание. — Тэд Тонкс!
Тот обернулся и окинул Гарри подозрительным взглядом.
— Простите, мы знакомы? — спросил он.
— Вазовски, Гарри Вазовски, — представился Гарри, пожимая руку, которую он и не думал ему протянуть. — Вот, теперь знакомы!
— Где-то я это слышал, — наморщил лоб Тонкс. — Только вот не припомню.
— Я дальний родственник Блэкам, — подсказал Гарри.
— А, точно! — хлопнул он себя по лбу. — Мне же Андромеда…
Он нахмурился и развернулся, намереваясь удалиться по-английски, но Гарри ухватил его за локоть.
— Прошу прощения? — спросил Тонкс, выразительно поглядев на руку Гарри, сжимающую его плечо.
— Предлагаю обмыть знакомство, — широко улыбнулся он. — Я плачу.
— Хм, — задумался Тонкс. — Звучит привлекательно. Даже заманчиво. А что будем пить?
Они зашли в “Дырявый котёл” и заказали по стаканчику. Потом ещё по стаканчику. Буквально через полчаса Тонкс хлопал Гарри по плечу и называл его лучшим парнем на свете.
— Расскажи мне, что у вас произошло с моей кузиной, — попросил Гарри.
— С Медой… — вздохнул Тонкс и поднял на него свои чистые глаза. — С Медой была любовь…
— Была? — не понял Гарри. — И прошла, что ли?
— Да, знаешь, после того, как она потребовала развод… — пожал плечами Тонкс.
— Так быстро? — удивился Гарри.
— Да я теперь уже ничего не понимаю, — схватился он ладонью за лицо. — Я её правда любил, мою девочку. Было прекрасно, но в один день она захотела…
— Ребёнка, — подсказал Гарри.
— Ну да, — кивнул Тонкс. — Решили, что хотим девочку… Она решила. Сходила к звездочёту, тот назвал день… В общем, она понесла. И сразу стала…
— Отгонять от себя? — спросил Гарри.
— В каком смысле? — не понял Тонкс, озадаченно вытаращил глаза, а потом рассмеялся, погрозив Гарри пальцем: — О нет, никаких таких глупостей мы и не делали!
— Я чего-то не понимаю, — осторожно заметил Гарри. — Каких глупостей?
— Ну ты же понимаешь, — подмигнул Тонкс. — Как в первую брачную ночь. Ещё вот ребёнка чтобы зачать…
— А больше — ни-ни? — ахнул Гарри.
— А зачем? — удивился Тонкс. — Мы же цивилизованные люди, а не деревенщина какая-то, которая только и знает, что совокупляться! Заветы предков мы соблюли…
— Понятно, — мрачно произнёс Гарри и махом залил в себя очередную стопку.
Андромеда, очевидно, не всё ему рассказала. А кое-где даже исказила. Отчего-то очень захотелось её пожалеть. Сначала отругать, а потом пожалеть.
— Э-эй, а меня подождать?! — возмутился Тонкс и опрокинул свою.
Гарри тщательно обнюхал корочку ржаного хлеба м закинул в рот несколько маслин.
— И что дальше? — спросил он.
— Характер у неё поменялся, — пожаловался Тонкс. — Всё ей не так, то апельсины подавай, то укроп через полгорода неси… И спать ей неудобно, и сидеть, и ходить! Просто мегера какая-то! Но это ещё цветочки!
— Цветочки, — покачал головой Гарри.
— Да-да, цветочки! — поддакнул Тонкс. — Потом появилась Дора… Ты не подумай, я её люблю, просто обожаю… Но Меду как будто подменили! Меня, такое ощущение, совсем нет! Всё она с Дорой, то на руках таскает, то пелёнки меняет, то купает, то кормит, не к столу будет сказано! Ведь сколько раз говорил ей — прикрой эту срамоту, а она — ноль внимания. Вытащит эту свою из платья… Будто фермерская дочка! Представляешь, муж возвращается среди ночи…
— С работы? — удивился Гарри.
— Да нет, с друзьями за рюмочкой сидели, — отмахнулся Тонкс. — Так вот, она даже навстречу не выйдет — сидит у колыбельки и поёт что-то под нос!
— Понятно, — сказал Гарри. — Безобразие какое-то!
— Сам в шоке! — с готовностью откликнулся Тонкс. — А представь, она ещё детей захотела. Говорит, ещё мальчика, а потом девочку. Мол, всегда мечтала о троих! Ну сам подумай, где же тогда для меня место останется?
— Выходит, что нигде, — кивнул Гарри.
— Золотой ты всё-таки человек, — покачал головой Тонкс. — Всё понимаешь!
— А дальше? — подбодрил его Гарри.
— Дальше я решил, что детей больше не будет, — заявил Тонкс. — Мужчина я или нет?
— Мужчина, конечно, — согласился Гарри.
— Мужик сказал — мужик сделал! — продолжил объяснять Тонкс. — Купил я это зелье, чтобы детей больше не было, и выпил. Проблема решена. А Меда сразу в слёзы. Я подумал — пускай себе поплачет, женщинам же полезно. Три дня поплакала, а потом взяла Дору и уехала к родителям. Я так скучал, так скучал!
— А что не навестил? — не понял Гарри.
— Я так решил, — пояснил Тонкс, — захочет вернуться — так вернётся. Я ждать буду. А не захочет…
— А развод? — спросил Гарри.
— Ты знаешь, я даже подумал, что так лучше, — пожал плечами Тонкс. — Встретит кого-нибудь, кто детей хочет, как она, кто готов будет терпеть, что она с этими детьми будет нянчиться… А ты, Гарри, детей любишь?
— Обожаю, — улыбнулся он.
— Слушай, — прошептал Тонкс, наклоняясь к нему. — Она же красивая, правда? Может, женишься ты на ней? Раз детей любишь, то будет ей счастье… И мне будет спокойнее, что она с хорошим человеком. Выручи друга, а?
— Я подумаю, Тэд, — кивнул Гарри, кладя руку ему на плечо. — Я обязательно подумаю.
Глава 13. Затишье
Порадовавшись неожиданному благословению от Тонкса, Гарри вспомнил о цели своего визита в Лондон и распрощался, не забыв заплатить за обоих. На выполнение самой миссии ушло ещё не менее сорока минут, а потом он, нагрузившись покупками, трансгрессировал прямо в особняк. Девушки оказались на лужайке. Нарцисса с Андромедой, усевшись в траве, о чём-то беседовали, а Беллатрикс занималась с Нимфадорой, пытаясь научить ту отжиматься. Завидев Гарри, обе подбежали к нему. Первая замерла в паре метров, а вторая с воплем сразу запрыгнула на руки.
— Я так вправду стану сильной? — задала Беллатрикс вопрос, который, похоже, мучил её всё время его отсутствия.
— Да, только одних отжиманий недостаточно, — кивнул он. — Ещё нужно приседать, подтягиваться и вообще делать много разных полезных вещей.
— Приседать? — переспросила она.
— Да, приседать, — подтвердил Гарри. — Вытянуть руки вперёд и согнуть ноги в коленях под прямым углом. Приседать.
— Дора, будем приседать! — анонсировала Беллатрикс, повторяя упражнение.
— Могу плиседать! — с энтузиазмом подхватила Нимфадора, беспечно ныряя с рук головой вниз.
Он поймал её и мягко поставил на землю. Хорошо всё-таки быть маленьким — рядом всегда есть заботливые руки, которые на дадут упасть!
— А куда это ты исчез? — поинтересовалась Андромеда. — Мы тебя ищем, ищем…
— Подарки принёс, — коротко ответил он. — Пойдёмте внутрь, всё покажу.
— Ой, здорово, — захлопала в ладоши Нарцисса. — Я же люблю подарки!
— Цисси, держи себя в руках! — одёрнула её Беллатрикс.
— И я, и я люблю подалки! — воскликнула Нимфадора, подбегая к Нарциссе, и обхватила её, не давая ступить и шагу.
— Ты что это? — не поняла та.
— Делжу в луках, — серьёзно пояснила малышка. — Мне не тлудно!
— Давай я тебя тоже в руках буду держать, — предложила Нарцисса и, дождавшись кивка, подняла её на руки. — Только ты меня всё равно не отпускай, хорошо?
— Холосо, — согласилась Нимфадора.
Девушки завороженно наблюдали за горой мешков и свёртков, которую Гарри волок по воздуху в свою спальню. Даже Беллатрикс не оказалась исключением, хотя и старалась выглядеть более скептически настроенной. Оказавшись на месте, Андромеда озадаченно нахмурилась — из трёх сестёр лишь она ещё не бывала в его спальне, и эта мысль, похоже, не только Гарри пришла в голову.
— Это обязательно… делать здесь? — настороженно спросила она.
— У меня просторнее, — пояснил он. — Можно, конечно, пойти к тебе…
— У тебя и вправду… просторно, — согласилась она, внимательно оглядываясь по сторонам.
Конечно, и пол, и стены были приведены в порядок, на окнах, как и везде, висели гардины с занавесками, но — и всё, обстановки, собственно, особо и не было. От обломков старой мебели Гарри избавился первым делом, и теперь кроме новой широкой кровати и комода у стены напротив больше в комнате ничего не было, и ввиду этого отсутствия мебели спальня казалось просто огромной.
— Подарки! — напомнила Нарцисса.
— Ах, да, — спохватился он, с трудом заставляя себя отвлечься от Андромеды, которая, как нарочно, подошла вплотную к окну в человеческий рост и застыла, глядя наружу.
Яркий дневной свет, конечно же, сразу обрисовал под платьем её фигуру, оставляя не очень много простора для фантазии. Беллатрикс, поймав его взгляд, понимающе усмехнулась.
— Сначала, конечно же, самое важное! — провозгласил Гарри, доставая красиво перевязанную лентой плоскую коробку.
— Мне, мне! — потребовала Нимфадора, прыгая вокруг.
— Конечно, тебе, — согласился он, протягивая упаковку. — Вот, здесь потяни.
Тесьма легко распустилась, и она чуть ли не оторвала крышку, отбрасывая её в сторону.
— Ах, какая класота! — восхищённо произнесла она, умильно складывая ладошки на груди. — Это мне?
Беллатрикс издала невнятный смешок.
— Я не думаю, солнце, что оно налезет ещё на кого-то, — прокомментировала она.
— Класиво, да? — настойчиво спросила её Нимфадора.
— Очень, — кивнула Беллатрикс и шагнула к ней, опередив немного замешкавшуюся Андромеду. — Если хочешь, можно надеть прямо сейчас.
— А можно? — выпучила та глаза и посмотрела на мать. — Плавда?
— Конечно, — улыбнулась Андромеда. — Оно же твоё!
Гарри вдруг подумалось, что в те моменты, когда он наблюдает на вид шероховатую Беллатрикс, с заботой и неимоверной нежностью ухаживающую за искренне любимой племянницей, его и так уже изрядно притупившаяся ненависть тает на глазах и испаряется. Не полностью испаряется, конечно, но он уже вполне может дотрагиваться до неё вне постели, не испытывая убийственного зуда в кончиках пальцев. Андромеда, видимо, прочитав что-то в его глазах, встала вплотную и, украдкой притянув к себе руку, сжала её.
— Там ещё шляпка есть, — с улыбкой подсказал он.
