“Я обязательно подумаю, — поклонился я. — До встречи через неделю!”
“Увидимся, Аластор Муди”, — ответил волшебник.
Отступал я спиной вперёд, чтобы держать его в поле зрения. Свернув за угол, я снова обнаружил на улицах людей и поспешил домой… Амелия сказала, что лишь вы сможете меня переубедить, и потребовала нанести визит. Вот.
Муди развёл руками, словно извиняясь, но улыбка его выглядела счастливой — всё же есть кто-то, кто о нём заботится.
— Ал, погодите, а где же ваша “постоянная бдительность”? — удивился Гарри. — Не хотите ли вы мне сказать, что собирались связать себя Непреложным Обетом неизвестно какого содержания, чтобы по результатам встречи с каким-то незнакомцем вступить в организацию, членов которой никто никогда не видел?
— М-да, — задумчиво поскрёб подбородок Муди. — Когда вы это облекаете в такую форму, звучит совсем по-другому.
— Гарри в точности повторил те слова, что я произнесла вчера, — спокойно заметила Боунс и повернулась к Гарри: — Поэтому мне и показалось, что Алу нужно выслушать именно вас.
— Мне это кажется слишком опасным, Ал, — кивнул Гарри. — Какими бы ни были цели… Свой человек в Ордене Феникса, конечно же, не помешал бы, но… я боюсь, что Обеты при посвящении исключают даже малейшую возможность передачи информации на сторону. Оно того не стоит.
— А Волдеморт и Пожиратели Смерти? — спросил Муди. — Кто будет сражаться с ними?
— Вы же аврор, Ал, — покачал головой Гарри. — Мракоборец, если позволите. А кроме того, вы страж порядка.
— Я не понимаю, — насупился Муди.
— Что вы предлагаете, Гарри? — холодно поинтересовалась Боунс. — Ослушаться прямого приказа?
— Вам приказано не вмешиваться, если на ваших глазах происходит убийство? — удивился Гарри.
— Хм. Интересно, — задумалась Боунс.
— Что, что? — завертел головой Муди. — Что я пропустил?
— Но как? — спросила она.
— Когда закон противодействует преступникам, закону нужна информация с той стороны, — пожал плечами Гарри. — И деньги всегда кому-нибудь нужны. Те, кто крутит носом от золотой монеты, ждут в подарок кошелёк. Тем, кому кошелька мало, заносить нужно мешочками… Через знакомых знакомых знакомых вполне можно найти тех, кому ничего не значащая информация, переданная по цепочке, покажется заслуживающей некоторой компенсации…
— Гарри предлагает атаковать Пожирателей, когда они на кого-то нападут, — пояснила Боунс Муди, который так и продолжал в непонимании таращить глаза. — Мы не сможем спокойно смотреть, как творится беззаконие…
— А там, глядишь, ваше начальство изменит мнение, — предположил Гарри.
— Или небо упадёт на землю, — вздохнула она, поднимаясь, и они с Муди тоже вскочили. — Спасибо вам, Гарри.
— Был рад помочь, — склонил он голову. — Заходите, если что.
После того, как Гарри вновь начал принимать Волчье зелье, собственное бешенство вроде бы отступило, но он стал замечать, что Беллатрикс стала какой-то непривычно задумчивой. Когда думала, что её никто не видит, могла замереть, печально глядя вдаль. То, что она о чём-то задумывается, Гарри приветствовал, но ему вовсе не нравилось осознавать, что он может быть причиной её грусти. Может, она всё-таки влюбилась? Не далее, как вчера вечером обняла осину и с ней в обнимку простояла минут сорок, грустно вздыхая вслед уходящему солнцу. То, что её изводило, явно становилось сильнее день ото дня, и даже иногда прорывалось наружу.
После обеда мальчишки улеглись отдыхать прямо на траве в тени деревьев, что-то оживлённо рассказывая прислонившемуся к стволу Альфарду. Нимфадора ползала по траве, по очереди приставала к сорванцам с предложением посмотреть какую-нибудь букашку, трепала за волосы и с воем носилась вокруг, изображая гудящего в клевере шмеля. Андромеда тихонько дремала в кресле, будто именно ей три сестры не давали уснуть всю ночь, а Беллатрикс как раз предалась своей меланхолии, заодно наблюдая за вознёй в траве. Гарри протянул руку, сжимая её ладонь, она встрепенулась, поглядев на него, широко распахнула глаза, когда поняла, что он её застал врасплох, и помотала головой, возвращая на лицо обычное бесстрастное выражение.
— Что с тобой происходит, Белла, — тихо спросил он. — Что тебя гнетёт? Расскажи мне…
Она сердито сверкнула глазами.
— Немедленно отмени свой приказ! — прошипела она. — Немедленно!
— Отменяю, — поспешно произнёс он. — Я не хотел… Расслабился…
— Извинения приняты, — кивнула она, забирая у него руку.
— Чёрт, я даже не могу сказать, насколько мне важно знать, — пробормотал он. — Неизвестно, как эта дурацкая магия воспримет такое признание…
— А тебе важно? — спросила она, подняв на него глаза.
— Конечно, мне важно, глупая, — нахмурился он.
Беллатрикс повернула голову в сторону сорванцов, и на её лицо наползла слабая улыбка.
— Это из-за того, что я твоя послушная… — лукаво спросила она.
Впрочем, Гарри и не подумал принять её слова за издевательство. Она просто хотела услышать ещё раз. Ей это было приятно.
— Ты не наложница, не рабыня и не вещь, — покачал он головой. — Мне вообще кажется, что из-за боггартова Обета я у тебя в рабстве, а не ты у меня. Мне приходится три раза подумать, прежде чем сказать что-нибудь, что даже отдалённо может быть похоже на приказ или пожелание. Я не могу пойти, куда хочу, и не могу делать, что хочу, поскольку обязан думать о твоей безопасности. Ночью ты приходишь и берёшь всё, что тебе нужно. Если из нас двоих кто и является рабом и наложником, то это уж точно не ты…
— Будешь себя хорошо вести, я куплю тебе красивый ошейник, — с довольной улыбкой пообещала она.
— Меня беспокоит, что ты грустишь, — признался он. — Меня пугает, что причиной этой грусти может быть несвобода, на которую я тебя так опрометчиво обрёк…
— Я свободна, Гарри, — перебила она. — Как ты правильно заметил, я более свободна, чем ты…
— Тогда я не понимаю, — пробормотал он, и тут его осенило: — Погоди, ты мне говорила, что ни за что в меня не влюбишься… Так ты что…
— Я не говорила, что ни за что не влюблюсь, — спокойно возразила она, снова к нему повернувшись. — Со временем всякое может случиться. Но — нет, Гарри. Пока — нет.
Некоторое время она сидела молча, глядя в сторону сорванцов, и снова на лицо ей стала наползать грусть… Гарри было видно, когда он украдкой бросал на неё взгляд, как эта грусть смешивается с болью.
— Ты зануда, Гарри, — произнесла она, когда он опять на неё посмотрел, и тяжко вздохнула: — А ведь я про это знаю с первой нашей встречи.
Ещё немного помолчав, она начала говорить — медленно, чтобы было время осторожно подбирать слова.
— Знаешь, я даже немного обрадовалась, когда два года назад начались все эти скандалы, — призналась она. — Я подумала — вот она стена, которая, может, позволит мне отдалиться на максимальное расстояние… Я даже записалась в армию Тёмного Лорда, стала самой прилежной ученицей. Я не сильно возмущалась, когда он дал мне понять, что я должна послужить ему орудием, чтобы получить финансы Лестрейнджей. Я думала, что чем сильнее я ненавижу, чем сильнее ненавидима я сама и дело, которому я служу, тем глубже будет пропасть… Интересно, Гарри, а та Белла, которую ты проклинал и ненавидел, она смогла этого добиться? Смогла навсегда с этим покончить?
Гарри почувствовал, что его бросило в жар. Её слова звучали, как бред — горячечный бред, но вот же она, сидит рядом и с тоской в глазах смотрит…
— Я не знаю, когда это случилось, — пожала она плечами. — Может, тогда же, два года назад. Глупо, да? Мне двадцать два, а ему — тринадцать. Я надеюсь, что он даже не подозревает, что что-то такое… Сколько помню, я его всегда просто обожала. Вот как только в первый раз увидела… ему ещё и года не было… отобрала у тётушки и убежала играть — такой хорошенький! Ты понимаешь, мне самой маминой ласки не хватало, вот я с ним и носилась, возилась и сюсюкала. Вальбурга была рада, её дети утомляли моментально. Сириуса сама даже не кормила никогда. Теперь жалуется, что любовью к грязнокровкам его полукровка кормилица заразила… А тогда… Он вдруг вырос, Гарри. Сейчас он уже похож на мужчину, но и тогда мне казалось…
— Это глупо, Белла, — кивнул он. — Глупо — потому, что ты, вместо того, чтобы ударяться во все тяжкие в компании Тёмного Лорда, могла бы спокойно подождать. Ему бы исполнилось восемнадцать…
— Это неправильно, Гарри, — покачала она головой. — Неправильно уже то, что я позволила себе думать о нём в таком ключе… Но этого я изменить не могу. В этот раз я его увидела и словно рухнула в бездонную пропасть…
Она ещё раз покачала головой и замолкла. На лице снова появилось бесстрастное выражение. Гарри понял, что ему ужасно неловко.
— Послушай, Белла, если всё так… — пробормотал он. — Может, тебе не стоит… нам не стоит…
— Отмени на всякий случай, — спокойно бросила она через плечо.
— Отменяю, — согласился он.
— Нет, Гарри, без того, что есть у нас с тобой, мне было бы во сто крат сложнее… — тихо произнесла она. — Мне хорошо, и я не так уж часто вспоминаю о том, что… Ты понимаешь, Гарри? Ты мне нужен, как лекарство. Когда это произошло в первый раз, я потом сутки ревела, не переставая.
— Прости… — покачал он головой.
— Я же чувствовала, как ты каждую секунду, каждый миг со мной, душишь в себе эту настоятельную потребность меня убить, — продолжила она, проигнорировав его реплику. — Я знала, что тебе больше всего на свете хочется меня убить, но ты… Я не назвала бы это “был нежен”, трудно назвать нежным беснующегося в клетке зверя, но ты меня не обидел, Гарри. Не сделал ничего, чего бы я сама не потребовала. Никто, кроме родителей и бабушки с дедушкой, никто раньше не был со мной так добр. Я пришла к тебе снова, чтобы понять, вправду ли ты так силён, как оказалось в первый раз, а потом решила, что именно ты, а не Тёмный Лорд, сможешь дать мне новый смысл в жизни.
— Да уж, такой смысл дал, что мало никому не покажется, — усмехнулся он.
— Возвращаясь к твоему вопросу относительно влюблённости, — кивнула она в сторону лужайки. — Я сильно рассчитываю, что со временем я избавлюсь от своей болезни. И обещаю тебе, что буду рядом с тобой, так что следующим…
— Я понял, Белла, — кивнул он.
— Я влюблюсь в тебя рано или поздно, — упрямо произнесла она.
Новый “Глок” оказался полностью готов. У Гарри уже была наготове пара ящиков пистолетных патронов, и, набив все имеющиеся обоймы — и родные “настоящие”, и сотворённые Беллатрикс, он прямо в кабинете принялся её учить стрелять с левой руки, совмещая это с испытаниями нового оружия. Прижав её к себе, он направлял кисть, тесно обняв и шепча на ушко инструкции, которые очень быстро подействовали — после четырёх отстрелянных обойм Беллатрикс покраснела до корней волос и тяжело дышала. На пятой она начала непроизвольно тереться попкой о член, который тоже недвусмысленно затвердел. На шестой Гарри решил, что ей не обязательно учиться стрелять только в положении “стоя”, палочкой подтянул стол, чтобы грудью уложить на него ученицу, и задрал юбку…
Не удивительно, что когда он вспомнил про то, что пора укладывать Нимфадору, та уже мирно сопела в своей кроватке, а рядом на взрослой спала разметавшаяся Андромеда. Гарри прикрыл её простынёй, поцеловал в лоб и пошёл к себе, решив, что как раз сейчас самое время хорошенько отмокнуть в ванне. Набрав воды, улёгся и даже почти задремал.
— Гарри! — послышался из комнаты голос Андромеды.
— Заходи! — крикнул он.
Она зашла и остановилась, будто до этого никогда не видела его голым или в ванне.
— Меня во сне какой-то котик пощекотал, — промурлыкала Андромеда, всё не решаясь подойти.
— А что это у тебя под халатиком? — поинтересовался он.
— Где? — спросила она, распахивая сверху и демонстрируя ничем не прикрытую грудь. — Здесь?
— Здесь, — довольно кивнул Гарри.
— А может, здесь? — решила она уточнить, запахнув халат на груди и оттянув полы в стороны, чтобы стало видно, что ни трусиков, ни панталон на ней нет.
— И здесь, конечно, — согласился он.
— И как? — спросила Андромеда. — Что-нибудь особенно тебя заинтересовало?
— А! — махнул он рукой. — Беру оптом! Неси сюда всё, а там разберёмся!
Распустив пояс, она распахнула халат, выставив вперёд ножку и демонстрируя бедро. Потом — другую, ещё немного покрутилась и наконец, позволив халату соскользнуть с плеч на пол, двинулась к Гарри.
— Ну так просто это тебе не достанется, — с горящими глазами произнесла она, упираясь в бортик и слегка изогнувшись, выставляя вперёд аккуратно подстриженный лобок.
— У меня всегда есть, что предложить хорошенькой девушке, — откликнулся он, кивая головой.
Андромеда наклонилась, под водой хватая его за член, и несколько раз двинула рукой, словно проверяя на крепость. Гарри приподнялся, чтобы поцеловать оказавшуюся рядом с лицом грудь.
— Ах, нахал, — снова мурлыкнула она. — Ну так что, меняемся? А-ах!
Гарри обнял её, потянул на себя и опрокинул в ванну, окатив пол водой.
— Гарри! — возмутилась она, выныривая.
Член она так и не отпустила.
— Беру всё, — сказал он, целуя её в губы.
— Нахал! — надула она губки, забралась сверху и вставила член в себя. — Ох, Гарри! — выдохнула она, усаживаясь до упора, и замерла, прикрыв глаза.
Гарри обнял её, прижимая к себе, одну руку просунул между, чтобы ласкать грудь, а в другой сжал попку. Она тихо ахнула и стала целовать его шею.
— Гарри! — послышалось снаружи. — Гарри, ты здесь?
Беллатрикс, судя по всему, только зашла в комнату, но не кричала, а негромко спрашивала.
— Боггарт! — выругалась Андромеда, развернув голову в сторону двери и замерев. — Я так спешила, что забыла закрыть обе двери, — толкнула Гарри кулачком в грудь: — Всё из-за тебя! — и крикнула: — Сюда нельзя!
