— Что же они натворили, профессор? — участливо поинтересовался он.
— Ничего особенного, профессор, — вздохнула она. — Мне стало известно, что по выходным они отлучаются в Хогсмид — с вашего разрешения, профессор.
— Понятно, — кивнул Гарри. — Вы… против, профессор?
— Я против фаворитизма, профессор, — откликнулась она, брезгливо опустив уголки губ.
— Увы, это неизбежно, профессор, — развёл он руками. — Наше общество построено на фаворитизме. Вопрос лишь в том, как извлечь из этого прибыль.
— И какую же прибыль извлекли вы, профессор? — слегка заносчиво спросила МакГонагал, явно приготовившись устроить ему гневную отповедь.
— Успеваемость, профессор, — пояснил Гарри. — У меня появилась возможность дополнительно заинтересовать моих кузенов и их друзей учиться лучше. Это и есть моя прибыль.
Она задумалась.
— Да, действительно, с самого начало года все пятеро… — начала она.
— Семеро, — поправил Гарри. — Вы учитываете лишь гриффиндорцев, но ведь Регулус Блэк тоже мой кузен и учится на Слизерине, как и его друг, Диана Дамселтон…
МакГонагал открыла было рот, чтобы что-то сказать, и снова закрыла, поджав губы. Очевидно, она сообразила, что как преподавателю — а не как декану — ей важен прогресс каждого ученика.
— Хорошо, профессор, — кивнула она. — Вы понимаете, что на меня теперь ещё и ложится дополнительная работа по отслеживанию вашей договорённости и их успехов…
— Я полностью лоялен школе, когда речь заходит о моих протеже, — покачал головой Гарри. — Как я уже отметил, я прямо заинтересован в том, чтобы они получили от школы максимум знаний и умений, и уж точно ни в коем случае не буду их покрывать, если они сделают что-то против установленных правил. Я прошу вас мне довериться в этом вопросе и оставить его на мою ответственность.
— Вы правы, профессор, — с лёгким сожалением заметила МакГонагал и почти незаметно вздохнула. — Я не могу уделять внимание каждой мелочи. Как декан назначаю вас куратором этой группы учеников Гриффиндора…
— И Слизерина, — подсказал Гарри.
— Конечно, — согласилась она. — В таком случае также прошу вас переговорить с профессором Слагхорном — во избежание недоразумения.
— Я так и сделаю, — откликнулся Гарри.
— Ну что ж, — развела руками МакГонагал. — Благодарю вас за убедительные объяснения. Прошу меня извинить. Профессор!
Кивнув ему и Беллатрикс, она поспешила по своим делам.
— Теперь тебе ещё нужно согласовать это со Слагхорном, — задумчиво произнесла Беллатрикс.
— У меня просто нет выбора! — патетически заломил руки Гарри. — Сама миссис декан Гриффиндора поручила мне это важное дело!
— Не кривляйся, — улыбнулась она. — Пора идти, у меня урок.
— У меня, как ни удивительно, тоже, — развёл руками Гарри.
Андромеда в их отсутствие ещё раз наведалась в “библиотеку”, оставленную загадочными существами — отнесла обратно книги, изученные до последнего знака, и взяла новые. Она уже немного понимала общий смысл иероглифов в них, но выбор от этого легче не стал — книг было просто очень много, и к тому же зачастую в них описывались явления настолько чуждые привычному укладу вещей, что сходу разобрать, найдётся ли в них что-то действительно интересное, было невозможно. Тем не менее, этот поход закончился относительной удачей.
— Вот, смотри, что мне Меда нашла, — похвасталась в субботу вечером Беллатрикс, усаживаясь рядом на диван и прижимаясь к Гарри сбоку.
— Интересно, что же? — с любопытством спросил он, и Нимфадора, сидящая у него на коленях, с намёком подёргала его за палец. — Ой, прости… Робин-Бобин натощак подкрепился кое-как… Съел телёнка утром рано, двух овечек и барана…
— Что это вы тут читаете? — округлила глаза Беллатрикс.
— Это про великана, — с важным видом пояснила Нимфадора. — Великаны хорошо кушают!..
— Некоторым маленьким девочкам тоже неплохо бы хорошо кушать, — заметила Андромеда, сидящая с вышиванием в кресле напротив. — И не капризничать. И не прятаться за папу, когда мама ругает. И не делать такие смешные кошачьи мордочки!
Закончила она с улыбкой, поскольку Нимфадора и вправду изобразила котёнка, притянула руки к груди, будто это лапки, и жалобно сказала:
— Мяу!
— А пойдём-ка мы спать? — спросила её Андромеда, откладывая шитьё.
— Мяу! — протестующе замотала головой Нимфадора.
— Пойдём, — решительно кивнула Андромеда, подошла и взяла её на руки. — Пока мы с тобой умоемся и почистим зубки, придёт папа и тебя уложит.
— Я приду, котёнок, не волнуйся, — улыбнулся Гарри.
— Мяу! — вздохнула Нимфадора, позволяя себя унести.
Гарри расцвёл в улыбке, а Беллатрикс больно ткнула ему книжкой под рёбра.
— Мне, между прочим, тоже внимание нужно, — недовольно произнесла она.
— Ну ты даёшь, — покачал он головой. — Мы же с тобой всю неделю на каждой перемене встречаемся…
— А потом уроки кончаются, мы прибываем сюда, и ты весь вечер проводишь с Дорой, — буркнула она. — А в выходные — вообще весь день! А она, между прочим, не единственная здесь, у кого в детстве толком не было отца…
Это было не совсем так — теперь, когда школьная жизнь постепенно вошла в колею, каждый день в выходные три часа занимала тренировка с участием всех девушек и Альфарда, который всё остальное время посвящал “защите” квартиранток студенческого общежития. С Беллатрикс ещё были ежевечерние занятия перед отправлением из коттеджа в манор, которые — занятия — всегда заканчивались одним и тем же — учитель и ученица голые, переплетясь так, что не различить, где чья конечность, она кричит в голос и стонет, а он рычит в ответ…
— Бу-бу-бу, — с улыбкой ответил Гарри, просунул ей под спину руку и прижал к себе. — Зато с тобой я многие другие вещи делаю…
— Сейчас не об этом! — обиженно воскликнула она.
— Сейчас о том, что ты мне хотела показать, — рассмеялся он. — Если хочешь, я тебя завтра покатаю…
— Вот с этого и надо было начинать! — обрадовалась Беллатрикс и раскрыла книгу: — Вот, видишь?
Чертежей как таковых в этих книгах обычно не было, но почти на каждой странице было нечто вроде наброска карандашом, который, как показал опыт с доспехом стража, очень точно и подробно изображал то, для чего в других обстоятельствах потребовался чертёж. Книги были волшебными, и эскизы можно было разглядывать, даже немного разворачивая, чтобы изменить ракурс. Кроме того, страницы были просто огромными — сорок на тридцать сантиметров, и помимо эскизов на них умещалась ещё тьма мелких пиктограммок, которые и были буквами у тех, кто построил Библиотеку.
Тем удивительнее было то, что с первого взгляда понять, для чего предназначена эта штука на рисунке, было невозможно. Да и со второго тоже. В центре закругляющийся с одной стороны цилиндр, положенный набок. В плоской стороне полость, и под ней на расстоянии примерно в треть окружности соосно цилиндру торчат довольно длинные палки. Примерно до середины палок под ними к цилиндру приделана изогнутая пластина. Над полостью выступает изогнутый кронштейн, на котором — тоже соосно — крепится ещё одна трубка, существенно меньше диаметром. Из закруглённой стороны цилиндра выступает нечто похожее на молоток или даже ледоруб с изогнутой ручкой. Это могло быть что угодно — от инструмента для ухода за клубничными грядками до установки по производству сладкого крема.
Гарри поднял брови, глядя на довольно улыбающуюся Беллатрикс.
— Это оружие, — сообщила она. — Разве не видишь?
Теперь всё встало на свои места — два ствола, казённая часть, приклад, снизу цевьё, сверху прицел. Но даже после узнавания вид у конструкции был исключительно дикий. И если это приклад, значит… Всё вместе будет примерно полтора метра в длину.
— Вижу, — неуверенно произнёс он.
Беллатрикс принялась объяснять.
— Для начала, управляется эта штука несколькими заклинаниями, — сказала она. — Первое заклинание готовит снаряд вот в этой полости…
— Что за заклинание? — поинтересовался он.
— Не знаю, — отмахнулась она. — Погоди. Второе заклинание управляет вот этой трубкой, которая служит, чтобы направить на цель…
— Прицел, — подсказал Гарри.
— Не только, — кивнула она. — Но в целом — да. Третье заклинание запускает снаряд…
— Только один? — не понял он.
— Ну да, — подтвердила Беллатрикс. — Последнее заклинание наполняет эти стержни магией, они направляют и разгоняют снаряд.
— Разгоняют, — хмыкнул он.
— Ну да, — сказала она. — А что не так?
— Ты помнишь, как тебе ударяло в руку, когда ты из пистолета стреляла? — спросил Гарри. — Если в этой штуке пуля больше, то и отдача будет сильнее.
— Ну так я же волшебница, — недоумённо подняла она брови. — Прикажу стоять на месте, оно и будет… А как мы этот аппарат назовём?
— Ружьё, — предложил он. — Это же стреляет?
— Что стреляет? — спросила Нарцисса, впархивая в гостиную.
— Энди нашла Белле чертёж волшебного ружья, — пояснил Гарри, указывая на книгу. — Теперь будем строить.
— Э, нет, — возразила Беллитрикс, мягко, но настойчиво вынимая фолиант у него из рук и убирая в сторону. — Это я буду строить. Ты же мне приказал занять руки…
— Боггарт, не напоминай! — выдохнула Нарцисса, падая под другую сторону от Гарри и вытягивая ноги. — Я уже половину министерской библиотеки перерыла… И ничего, ни малейшего намёка на способ отменить Непреложный обет.
— Гарри, ты не забыл про любимую дочь? — с намёком спросила Беллатрикс. — Она уже наверняка помылась и теперь ждёт сказку…
— О, вы хотите посекретничать! — сообразил он. — Ну не буду мешать! — и удалился, по очереди поцеловав обеих.
— Без нас там с Медой ничего интересного не делайте! — бросила в спину Нарцисса.
Волдеморт никак не давал о себе знать. Монтенберри рассказывал, что убийства волшебников прекратились, Пожиратели Смерти разбежались и спрятались в своих норах. Или и вовсе мимикрировали под добропорядочных граждан — до лучших времён. Когда Гарри на выходных забегал в аврорат, там встречался с новыми кадетами — Манфредом Бунгильдсоном и его тремя друзьями. Пили они теперь только чай — не то что в своей прошлой жизни — но и за чаем удавалось в достаточной степени обменяться новостями. “Манфред” уверял, что о Волдеморте по-прежнему нет никаких вестей. “Йохан” делился восторгами от семейной жизни и сетовал, что новая работа отнимает так много времени, что молодая жена уже начинает скучать, а “Паркер” по этому поводу начинал хохотать и подмигивать. “Нолан” рассказал, что встретил замечательную девушку в Отделе контроля за волшебными существами и теперь набирается решимости с ней заговорить. При этом он ткнул в бок “Манфреда”, который, услышав разговор про девушек, по привычке попытался зажевать в рот давно уже несуществующую бороду. “Паркер” скочил глаза и громким шёпотом пояснил, что “Манфред” безнадёжно запал на Амелию Боунс, невесту их начальника.
Общаясь с четвёркой приятелей, Гарри постепенно склонялся к той мысли, что к Пожирателям они в своё время прибились в основном со скуки. Сколько он с ними ни был знаком, “Манфред” и компания вели исключительно светскую жизнь — пьянствовали, гуляли в борделях, участвовали в мордобое и посещали почти все возможные увеселительные мероприятия — от матчей по квиддичу до гонок волшебных слизней. Чего они точно не делали — а этот вопрос был задан под Веритасерумом при поступлении на ускоренные курсы авроров — они не убивали других людей. Да судя по всему и вовсе не успели сделать в своей жизни ничего плохого. Его догадки подтвердил “Манфред”, с которым он поделился сомнениями.
— Ну конечно, — воскликнул тот. — То есть не только скука, конечно, — всё-таки на Слизерин действительно попадают все те, кто более-менее предрасположен к такого рода вещам. А кроме того… Ты же понимаешь, что колдуну не нужно много — была бы еда, а остальное можно сотворить волшебством. А дальше? Двигать волшебную науку тянет далеко не всех, развивать зельеварение или трансфигурацию,, чтобы делать что-то на продажу, тоже не каждому интересно… На руках такая мощь, а ты даже применить её толком не можешь. К тому же — Статут. Ты думаешь, большинство Пожирателей действительно ненавидит магглов? Это вовсе не так. На маглов начхать, но… Мы, обладающие силой и умением, вынуждены жить изгоями, а ведь волшебство могло бы дать нам богатство и власть в мире магглов…
— Зачем вам богатство и власть? — хмыкнул Гарри.
— Может, и не нужно, — пожал плечами “Манфред”. — Мне просто хотелось иметь возможность подраться, и я её получил. Дуэльный кодекс слишком суров, но зато в тренировочных лагерях Пожирателей Смерти можно устраивать учебные стычки дни напролёт, никто и слова не скажет. Если ты, конечно, не убил или покалечил ценное пушечное мясо… — он вздохнул и поднял руку, словно хотел потрепать Гарри по плечу, но не стал. — Не волнуйся, Гарри, я знаю, что такое долг, и я его исполню. Мы будем хорошими аврорами. И не потому, что каждый из нас должен тебе жизнь…
— Бросьте, Манфред, — качнул головой Гарри. — Я не из того теста слеплен, чтобы думать о такой чуши. И давайте не будем об этом больше, хорошо?
— Хорошо, — кивнул тот. — Скажи, ты… Ты в курсе всех этих слухов про вампиров? Это правда? Ты же наверняка что-то знаешь?
— Скажем так, — улыбнулся Гарри, — Я думаю, что однажды смогу пролить свет на эту тайну.
— Я тебя понял, — откликнулся “Манфред” и всё-таки потрепал его по плечу.
Постепенно входящая в какое-то русло жизнь перестала мелькать такими уж яркими событиями, дни — за исключением выходных — тянулись медленно, но при этом как-то неуловимо быстро пролетали мимо. Может, этому способствовала погода, с начала октября зарядившая дождём в северной Шотландии, а на юге Англии просто пребывавшая всё это время пасмурной. Даже Снейп, с которым Гарри добровольно подписался встречаться раз в неделю, не мог своим постоянным недовольством встряхнуть эту размеренность, хотя своим унылым занудством и напоминал бесконечный дождь за окном.
