— Ах, да, — кивнул Муди. — Это связано с моим отрицательным ответом… Есть в отделе Контроля Маггловских Артефактов такой… — прищёлкнул он пальцами.
— Уизли, — подсказала Боунс. — Артур Уизли.
— А, ну да, — вспомнил он. — Он на год старше учился в Гриффиндоре, но ничем особенным не запомнился. Да и я с ним не то, чтобы знаком был — всё же у меня в основном рабочий день проходит вне стен Министерства. Просто так случилось… Я поговорил с тем неизвестным волшебником, — признаюсь, лишь сейчас я понял, что действительно мог угодить в передрягу… — и уже почти на выходе из области, на которую он или они наложили чары, столкнулся с Артуром… Он не шёл туда целенаправленно, а просто попал в ловушку, как я сам неделей ранее. Как вы понимаете, он почти сразу скрылся с моих глаз, а я решил, что стоит его подождать… Так вот, он не вернулся! Чары развеялись, а следов Артура так и не осталось. Тогда я предположил, что он согласился пойти с тем парнем и вступить в Орден…
— Разумное предположение, — похвалил Гарри.
— Спасибо, — с довольным видом кивнул Муди. — На следующий день я специально расспросил… Оказалось, он на работе, и с ним всё в порядке.
— Тогда мы задумали операцию, — вмешался Монтенберри. — Как бы случайно столкнувшись с Артуром в коридоре, я обнял его и похлопал по спине, узнавая старого друга. У него на этот счёт были какие-то пробелы в памяти, но ровно до того момента, как он с радостью согласился опрокинуть по стаканчику за встречу. Я заранее принял нужное зелье, а он опьянел очень быстро. К сожалению, нас выставили из “Дырявого котла” раньше, чем он начал мне рассказывать про посвящение, и мне пришлось его тащить на себе к нему домой.
— Через камин? — не понял Гарри.
— У них камина в доме нет, — отрезал Монтенберри. — Ближайшая деревушка с камином в пяти километрах. Я, конечно, не буквально на плече его нёс, — всё-таки я колдун, а не грузчик в порту, — но у него такое ощущение сложилось, поэтому он и распинался передо мной до самого порога. Там я, к сожалению, прокололся…
Он скорчил гримасу недовольства и сделал вид, что увлечён выбором печенья на подносе. Гарри торопить его не стал, хотя очень хотелось — похоже, ему нужно было время, чтобы подобрать правильные выражения.
— Я, чтобы не привлекать внимания, сам притворился мертвецки пьяным, — продолжил Монтенберри, расправившись с парой печенек. — Мне показалось, что миссис Уизли не впервой встречать гостей, попавших к ней таким сомнительным образом. Я теперь жалею, что не попытался изобразить из себя буйного или невменяемого, но если бы я заявился трезвый, как стёклышко, возникли бы подозрения.
— Я уверен, что вы всё сделали правильно, Монти, — учтиво склонил голову Гарри.
— А я в этом не уверена, — недовольным голосом произнесла Боунс.
— Я с вами согласен, Амелия, — кивнул Монтенберри. — Миссис Уизли настояла, что мне в таком виде не стоит отправляться куда-то на ночь глядя, а уж тем более пытаться аппарировать. Ввиду избранной мною линии поведения я вынужден был безвольно согласиться. Оказалось, что у миссис Уизли были свои планы на мой счёт, которые она осуществила, едва уложила мужа в постель…
— Ты переживаешь, словно красна девица, — раздражённо заметила Боунс. — Можно подумать, ты от неё стал отбиваться! А кроме того, она довольно-таки хороша собой…
— Это не тебя в результате шантажируют качественно сделанными в очень пикантные моменты колдографиями, Амелия! — тихо прошипел Монтенберри, и Гарри, который впервые увидел своего бывшего начальника в таком состоянии, решил, что он взбешен до предела.
С трудом сдержав смешок, он осторожно спросил:
— Простите, Монти, но вы уверены, что говорите именно про миссис Уизли? Её точно зовут не Гонт, не Яксли или ещё как-то?
— Вы прекрасно знаете, что Гонты уже кончились, — холодно отозвался Монтенберри. — А миссис Уизли, во девичестве Молли Прюэтт, особым умом или способностями, конечно, ранее не блистала, — и уж поверьте, такую яркую и… так сказать, беспокойную молодую особу в Хогвартсе трудно было не заметить, — но фамильные артефакты Прюэттов ей любящий дедушка только что не ящиками слал. На моих глазах она как-то выронила на каменный пол Маховик Времени и лишь пожала плечами, — без следа сожаления, — глядя на осколки… Поэтому то, что у неё есть колдограппарат, меня не удивило.
Ещё одна частичка истории. И если уж Молли так любил дедушка, а девичья фамилия матери Артура — Блэк, то отчего семейство живёт в Норе? Да ещё и не то, чтобы роскошествует? Надо попытаться выяснить…
— И что же она требует? — поднял брови Гарри.
Монтенберри злобно хрюкнул, стискивая зубы, и раздавил в руке стакан, сминая подстаканник и не обращая внимания на ошпаренную кожу.
— О, Гарри, я уверена, что вы бы нашли подобное приключение даже немного пикантным, — невозмутимо пожала плечами Боунс, ничуть не удивившись реакции коллеги. — Я уверена, что как раз вас миссис Уизли не пришлось бы шантажировать.
— Не волнуйтесь, Монти, — подал голос Гарри, быстро поняв, что Боунс имеет в виду. — Скорее всего, она лишь хочет ещё детей, а мистер Уизли не очень-то этому рад. Она получит своё и оставит вас в покое.
Эта версия ему отчего-то понравилась. Может, оттого, что он в своё время так и не нашёл разумного объяснения тому, что ни один из детей Уизли не был похож на другого. Может, оттого, что ранее выслушал рассказ Тэда, а сейчас решил, что Артур, — который хоть и любил своих детей, но большую часть времени предпочитал пропадать на работе и заниматься делами Ордена, — вполне мог думать схожим образом.
— Боггарт, Гарри, — отчетливо произнёс Монтенберри. — Я вовсе не хочу бастардов от миссис Уизли. Я вообще не хочу бастардов, и мне нужна ваша помощь!
— Э-э… — замялся Гарри. — Что угодно, Монти, но только не это. Я тоже не хочу бастардов. Может, легче у неё эти колдографии… как бы это… изъять?
— Интересно, Гарри, вы хоть иногда о чём-то думаете, помимо своих непристойностей? — с осуждением покачала головой Боунс.
Монтенберри покраснел, как рак, и лишь Муди поднял большой палец, показывая, что он-то шутку оценил.
— В самом деле, дорогая Амелия, — язвительно парировал Гарри. — Хоть иногда!
— Ну хорошо, — выдохнул Монтенберри, который уже справился со своим негодованием. — Какой у нас план?
— Нет уж, Монти, — покачал он головой. — Вы служите закону. Так что вы мне сейчас рассказываете ужасы, которые вам поведал Артур, пока вы транспортировали его до дома, а потом я возвращаюсь к своим делам. Ни про какое изъятие колдографий у миссис Уизли вы и знать не знаете, и слыхом не слыхивали.
— Хорошо, — согласился Монтенберри. — Не знаем и не слышали. Итак, Артур рассказал мне по большому секрету, что недавно вступил в организацию, которая ставит своей целью борьбу с Волдемортом и Пожирателями Смерти. Он не мог рассказать практически ничего, поскольку дал достаточно подробный и обязывающий Непреложный Обет во время посвящения в члены организации. Главная цель не является секретом, как не является тайной и название — Орден Феникса…
— Отлично, — потёр руки Гарри.
Отлично было то, что умник, составлявший обеты, не подумал о том, что член ордена не должен никому рассказывать о своём участии — иначе довольно быстро их всех можно будет вычислить. Впрочем, имена Гарри и так знал…
— Что в этом отличного? — удивился Монтенберри и продолжил: — Секретом являются имена членов, тактические и стратегические планы, адреса и ещё много всякого. И ещё если к нему подойдёт человек и произнесёт определённое слово, которое тоже является секретом, он должен исполнить любой приказ того человека…
— Интересно, — заметил Гарри.
— В высшей степени, — согласился Монтенберри. — Ещё там была непонятная чушь про какого-то Избранного и ещё что-то такое. Я думаю, бедняга к тому моменту уже совсем ничего не соображал…
— Ну-ка, ну-ка… — нахмурился Гарри.
— Он сказал, что Волдеморта может убить только Избранный, и никто другой, даже если чья-то жизнь будет в опасности, — пожал плечами Монтенберри.
— Не понимаю, — пробормотал Гарри.
— Я тоже, — согласился Монтенберри и встал. — Говорю же, он к тому моменту уже бредил. Когда вы вернёте и передадите мне компрометирующие колдографии?
— А? — встрепенулся Гарри, поглощенный своими мыслями, а потом махнул рукой: — Вам-то они зачем?
— Как только что отметила Амелия, миссис Уизли очень привлекательна, — пояснил Монтенберри. — Думаю, у меня в тумбочке колдографии будут в безопасности.
— Хорошо, — кивнул Гарри, тоже вставая. — Думаю, что в итоге там они и окажутся… Хорошего вам дня, мисс Боунс. Джентльмены!
Авроры ушли, а Гарри опустился на стул, чтобы поразмыслить над словами Монтенберри. В чём же здесь смысл? Какой в этом вообще может быть смысл? Не считая, конечно, того, что вряд ли кто из членов ордена сможет совладать с Волдемортом, какой смысл не пытаться его убить? Может, предсказание про Избранного уже было произнесено, и оно гласило, что кроме Избранного никто другой не сможет тому повредить?
Впрочем, это пока к делу не относилось. Марти Монтенберри прислал несколько запрошенных волосков и флакончик оборотного зелья, и теперь Гарри под присмотром Нарциссы варил ещё оборотного — для себя. И это всё вдобавок к работе над доспехом, так что очень быстро обнаружилось, что часов в сутках совсем уж мало — учитывая, что и ночью поспать толком не получалось. В результате о важном он вспомнил практически в последний день — вечером накануне отбытия сорванцов. На удачу, Сириус сам хотел поговорить, и Гарри после ужина даже искать его не пришлось.
— Скажи, Сириус, ты мне доверяешь? — спросил он, решив сразу перейти к делу, как только они устроились в кабинете.
— Конечно, доверяю, — насупился тот, сразу став серьёзным. — Говорите, что от меня требуется…
— Когда я здесь появился у Блэков, — сказал Гарри помолчав, — я был заколдован. Меня превратили в животное, в зверя…
— В какого? — моментально отреагировал Сириус, подавшись вперёд в кресле.
— В чёрного ягуара, — кивнул Гарри. — А Альфард меня расколдовал…
— Как? — снова перебил Сириус.
— Свечи, пентаграмма, — пояснил Гарри. — Альфи мне пояснил, что это был ритуал расколдовывания анимага. Ещё зачем-то говорил мне про какой-то Мутабор.
— Мутабор — это шутка такая дурацкая, — пояснил Сириус, откидываясь назад и скрещивая руки на груди. — Анимага… Интересно.
— Конечно, интересно, — согласился Гарри. — Я так понимаю, что я теперь анимаг, и мне интересно, смогу ли я опять превратиться в того зверя…
— Действительно, — кивнул Сириус, с безразличным видом отворачиваясь в темноту окна.
Про анимагию он явно не желал говорить.
— Ну что ж, — вздохнул Гарри. — А я думал, что ты мне доверяешь.
Несколько минут Сириус молчал, по-прежнему глядя в сторону, и Гарри не торопил его, видя, как на лице играют желваки.
— Какое уж тут теперь доверие, — выдавил сквозь зубы Сириус. — Если даже свои, преданные, не могут держать язык за зубами.
— Мне никто ничего не говорил, — с нажимом сказал Гарри. — Моё знание — собственное, и происходит из других источников…
Сириус повернул голову и посмотрел ему прямо в глаза.
— Но мне, конечно, вы расскажете потом… — с усмешкой сказал он. — Потом, когда придёт время.
— Когда это будет не так опасно, — кивнул Гарри.
— Вот оно какое, доверие-то, — съязвил Сириус.
— Ну хорошо, — пожал плечами Гарри.
Снова установилась тишина.
— Вы сможете превратиться, — подал голос Сириус через пару минут, — если найдёте своего внутреннего зверя. Он выглядит совсем не так, как внешний. Внутренний зверь это лишь метафора. Нечто, что заставляет сходить с ума, бросаться на стены и мчаться навстречу ветру… — он смутился и потупился. — Так мне рассказывали…
— И всё? — задумчиво спросил Гарри. — Это всё, что тебе приходит в голову?
— Естественным путём внутренний зверь проявляется во время прохождения ритуала инициации анимага, — покачал головой Сириус. — Потом… Его можно найти, наверное, если даже не знать, что это. А можно пройти ритуал, и сразу станет ясно. Но ритуал — это непрерывная работа в течение двадцати одного месяца, когда минимум раз в день нужно делать следующий шажок…
— Значит, внутренний зверь, — кивнул Гарри. — Спасибо, Сириус. О чём ты хотел поговорить?
После того, как сорванцы отбыли из поместья, Гарри почувствовал, что в нём стало пусто. То есть скучать, разумеется, не приходилось — в первую очередь потому, что Нимфадора, обнаружив отсутствие мальчишек, которых нещадно эксплуатировала в качестве гужевого транспорта, теперь целиком и полностью сосредоточила внимание на нём. Да и на своих призрачных игрушках, которые исправно появлялись из неведомо как появившейся дверцы в стене, стоило ей похлопать у самого плинтуса. Помимо возни с Нимфадорой весь день напролёт был занят работой над доспехом, которая пока лишь сводилась к изготовлению необходимых материалов, аналогов которым не было даже в магическом мире. Изготовление оборотного зелья перешло в вялотекущую стадию, когда котлу лишь требовался ежедневный присмотр.
Получив записку от Друэллы, которая буквально-таки кричала паникой из за того, сколько раз в ней было повторено “скорее”, “ немедленно” и “не терпит отлагательств”, Гарри недолго раздумывал. Правда, приписка, умоляющая оставить визит в тайне от остальных, несколько озадачила, но в итоге необходимость убедиться, что у Друэллы всё в порядке, заставила его переместиться прямо к особняку Блэков. Друэлла встретила его на пороге, словно ждала.
— Гарри! — здравствуй! — обрадованно воскликнула она, сжимая его ладони. — Спасибо, что откликнулся!
