— Ну, как? — поинтересовалась она, сделав три шага назад и повернулась лицом.
Узкое облегающее платье без рукавов и ворота заканчивалось на десяток сантиметров выше колена, что причиняло ей особые неудобства — всё-таки и в одежде волшебники были очень консервативны. Гарри же был в восторге от открывшегося вида на стройные ножки, широкое декольте и изгиб шеи. Платье не было вечерним — скорее, выходным, как того и требовала ситуация. Светло-бежевая ткань тем не менее переливалась матовым блеском, красноречиво напоминая, сколько галлеонов ушло за простое платье, сделанное практически без швов. В принципе, даже застёжка не была нужна, но стоило сохранить хотя бы эту деталь из мира магглов. Туфли на пятисантиметровом каблуке не должны были вызвать особых проблем, лента на шляпке, сумочка в тон туфлям, скромная нитка жемчуга на шее и браслет на запястье. Андромеда неплохо постаралась, разгибая её упрямые кудряшки, и теперь волосы волнами ниспадали на плечи. На самом деле, придётся выставить Репелло Магглетум, иначе под руку с такой красоткой по Лондону и шагу не ступишь…
— Ты неотразима, — признался он. — Но есть ещё нюанс. Это платье носят без белья.
— Как?.. — изумлённо воскликнула она одновременно с сестрой. — Что значит — без белья?
— Ты же видишь, как оно проступает через ткань, — пояснил Гарри. — А бюстгальтер даже торчит в декольте.
— Так я же буду… — беспомощно пролепетала Беллатрикс.
— Совсем голая, — припечатала Андромеда.
— Нет, ну мне правда пора, — махнул рукой Гарри, делая шаг к двери.
— Нет! — упрямо воскликнула Беллатрикс. — Постой!
Глубоко вздохнув, она быстро избавилась от трусиков и лифчика. Гарри кивнул с довольным видом.
— Вы бесподобны, дорогая леди! — произнёс он, подавая ей локоть.
Сам он был одет в выходную тёмно-серую двойку с ярким кричащим галстуком и модные лакированные штиблеты. Темнело уже довольно поздно, и гулять по Лондону можно было весь вечер, а благодаря тёплой погоде — даже и остаток ночи. Особых планов на то, чем ещё заняться, у него не было — достаточно было красивой девушки, словно испуганный волчонок жмущейся к боку. Постепенно удалось её разговорить — он так и не удосужился за всё это время узнать её поближе. Нет, он прекрасно изучил тайные кнопочки её тела, нажимая — и не только нажимая — которые, можно было добиться от неё вздохов, протяжных стонов, и иногда даже и криков. Можно было заставить её исступлённо царапаться или кусаться, крепко к нему прижаться или изогнуться, трепетать, дрожать или забиться в судороге… Но он по-прежнему ничего не знал про свою рабыню, хотя та прикладывала все усилия к тому, чтобы лучше узнать его.
Оказывается, её любили — или так виделось ей самой. Конечно, малолетние родители, на которых в тринадцатилетнем возрасте свалилось это кудрявое черноглазое чудо, поначалу сами находились в таком шоке, что было совсем не до родительской любви. На месте оказались бабушки — Ирма и Ровена, которые сначала чуть не дуэль устроили, выясняя, кто сильнее обожает внучку, а потом дружно поселились под одной крышей, чтобы окружить малышку Беллу заботой и тёплой бабушкиной любовью, поднося её матери лишь для того, чтобы покормить. Сама Беллатрикс этого не помнила в силу малых лет, но если можно верить словам Альфарда, всё так и было. Появились маленькие сёстры, но любви меньше не стало — к тому моменту Друэлла тоже вдруг осознала себя взрослой женщиной — в пятнадцать-то лет! — и сама не упускала случая потискаться с ранее заброшенной дочуркой. Зато вот Сайнус, со слов Альфарда, по-настоящему почувствовал себя отцом лишь годам к двадцати.
Слушая рассказ про дружную семью, Гарри невольно задался вопросом, как же так получилось, что среди этих искренне желающих друг другу добра людей затесалась Вальбурга Блэк. Чем-то она напомнила ему судьбу лишённого матери Тома Риддла, который, выйдя из приюта, вдруг обнаружил, что других детей, оказывается, любят… Может, потому эти двое и сошлись?..
К черту Вальбургу и тем более к чёрту Волдеморта! Вечер был поистине прекрасным, и по набережной Виктории гуляли толпы народа. Постепенно Беллатрикс освоилась, перестала прятаться от завистливых взглядов встречных девушек и восторженных — молодых людей. Не обращала больше внимания на оборачивающихся вслед, просто глазеющих и восхищенно присвистывающих. Может, даже уже забыла про то, что в своём платье она почти что голая. Тем не менее она всё равно плотно прижималась к Гарри, и на каждом шаге он чувствовал рядом её бедро. Остановившись у цветочницы, купил ворох роз и вручил.
— Ты же видишь, какими удивлёнными взглядами нас провожают магглы, — с улыбкой пояснил он в ответ на вопрос в её непонимающе хлопающих ресницах. — Глядя на красивую девушку без цветов, думают, что я то ли скряга, то ли слепой!
— Ты мне так и не сказал, в чём смысл этой прогулки, — кротко ответила она.
Её ноздри затрепетали от дразнящего запаха цветов, и она непроизвольно склонилась, вдыхая запах. Ресницы дрогнули, прикрывая глаза, и из груди вырвался тихий вздох. Губы приоткрылись, и по ним пробежал язычок. Гарри сглотнул слюну, борясь с почти невыносимым желанием немедленно её поцеловать.
— Пока мы прогуливаемся и глядим в оба, — подмигнул он, утягивая за собой.
Остановились на набережной. Он опёрся спиной на парапет, а Беллатрикс прижалась к нему, через его плечо глядя на реку и время от времени склоняя голову в сторону, к букету. Вдруг что-то сообразив, она подняла на него свои глаза. Вопрос, заинтересованность, затем хмурое недовольство, понимание и… радость — вот что промелькнуло в её взгляде. Язычок снова мелькнул между губ, сразу соблазнительно заблестевших, и она прикрыла глаза, вставая на цыпочки. Гарри склонился и нежно коснулся её губ.
— Первый поцелуй! — завороженно протянула она, когда он оторвался.
— Совсем, что ли, первый? — притворно возмутился он.
— Конечно, нет, — ответила она. — Мне всё-таки двадцать четыре года! Но ты меня наконец поцеловал.
Он снова впился в её губы, на этот раз более страстно. Она быстро вошла во вкус, притягивая его к себе за шею, и за этим занятием прошло невесть сколько времени.
— Что-то у меня голова кружится, — призналась она, опускаясь и пряча лицо у него на груди. — Держи меня крепче! — отстранилась и снова подняла глаза: — Ты меня обманул, да?
— Я тебя немного запутал, — возразил он. — Сбил с толку, если позволишь. Но не обманывал.
— Обманул! — вздохнула Беллатрикс, снова к нему прижимаясь. — Ты мне сказал, что никакой опасности не будет.
— Так ведь и нет! — удивился он.
— Это для тебя нет, — возразила она. — А для меня… Была бы на моём месте какая-нибудь дурочка вроде моей сестры… Точно пропала бы.
— А ты? — поинтересовался он.
— Да ну, — хмыкнула она. — Чтобы меня свести с ума, нужно что-то посущественнее, чем первое свидание, первый поцелуй или даже первый в жизни букет роз!
— Ну хорошо, — согласился он. — Будем сводить с ума. Есть три варианта продолжения вечера. Выбирай — прогулка на частном пароходе по реке, катание на карете или ужин в очень и очень хорошем ресторане.
Она опять подняла на него свои чёрные глаза и с минуту глядела, почти не мигая.
— Да! — ответила она наконец.
Глава 18. Игры и загадки
За завтраком, который по новой традиции был вынесен на террасу, Андромеда с подозрением разглядывала обоих. Гарри приветливо ей улыбался, не забывая кормить Нимфадору, а Беллатрикс флегматично осматривала окрестности.
— Всё, больше не могу! — наконец не выдержала Андромеда, откладывая приборы в сторону. — Гарри! Ты разве не понимаешь, что Белле сначала нужно поправиться! Это было беспечно с твоей стороны!
— Дорогая! — со слабой улыбкой упрекнула её сестра.
— А ты не вмешивайся! — огрызнулась Андромеда.
— Ты ещё скажи, что меня это не касается! — посоветовала Беллатрикс, улыбаясь уже широко.
— Тебя это не… — запальчиво начала Андромеда и осеклась. — Я о тебе же и забочусь!
— Я выздоровела, Меда, — возразила сестра. — Если тебе так интересно, то мы с Гарри тщательно проверили…
— Всё, не хочу больше слышать ни слова на эту тему! — воскликнула Андромеда, зарычала и отвернулась.
Беллатрикс поднялась, обошла её сзади и присела, обнимая.
— Ну Меда, — ласково позвала она, целуя ту в щёку. — Ну я же не виновата, что нас… много, а Гарри у нас только один…
— Киса мой! — напомнила Нимфадора и для убедительности помахала ложкой, которую держала в руке.
— Я совсем не в том смысле, — надула губки Андромеда так трогательно, что Гарри захотелось прижать её покрепче и тоже целовать в щёчку, пока она не начнёт улыбаться.
Не справившись с порывом, он наклонился к Нимфадоре и поцеловал её, а потом своей ложкой зачерпнул ещё немного каши и закинул ей в ротик.
— Ну сестрёнка, не дуйся, пожалуйста! — попросила Беллатрикс. — Я так тебя люблю!
И ещё раз поцеловала в щёку, отчего Андромеда тоже улыбнулась счастливо-смущённой улыбкой и повела плечом, словно ей щекотно.
— А меня? — воскликнула раззавидовавшаяся Нимфадора.
Беллатрикс ещё раз чмокнула сестру, обошла стул и обняла племянницу.
— А тебя, солнышко, я люблю очень-очень! — ласково сказала она.
Это было трогательно… Очень трогательно. Даже в глазах защипало, и Гарри поспешно отвернулся в сторону, часто-часто моргая. К щеке почти сразу прижались горячие губы, и его крепко обняла Беллатрикс.
— Могу Кису целовать! — возмутилась Нимфадора, пытаясь выбраться из крепко удерживающего её стульчика. — Летгоусио! — произнесла она свежевыдуманное заклинание, и лапы сиденья разъехались в стороны, выпуская.
Не медля она вскарабкалась на колени и прижалась, втискиваясь между Гарри и Беллатрикс. Он обнял обеих, целуя малышку в щёку, а с другой стороны её чмокнула Беллатрикс. Оставшаяся не у дел Андромеда напротив радостно улыбалась. Встретив его взгляд, она прикрыла глаза в знак одобрения, а ему подумалось, что в этой картине для полного счастья недостаёт ещё Нарциссы.
Пара дней так и прошла — до обеда, конечно же, занятия физкультурой и магией для девушек, потом вместо обеда пикник у пруда, чтобы далеко не ходить по окончании. До самого вечера загорали и купались. После ужина Беллатрикс возилась с “Глоком”, изготовляя следующую деталь, Андромеда вслух читала книжку, а Нимфадора ползала по вытянувшемуся на ковре Гарри.
После их свидания Беллатрикс овладела новая страсть. Нет, её не тянуло на совсем уж смелые эксперименты, но за завтраком она сидела, уткнувшись в купленные Гарри модные журналы. Мадам де Шеврёз изготовила для неё несколько платьев, отобранных в каталоге, вместо шерстяного спортивного костюма появилась футболка с шортиками, а для похода на пруд надевался один из десятка цветастых купальников. Так что можно было практически всё время любоваться стройными ножками Беллатрикс… и Андромеды. Из сестёр, пожалуй, наиболее стыдливой была всё-таки старшая, так что Андромеде было значительно легче принять новый гардероб — особенно после того, как она заметила взгляды, которыми Гарри следил за ножками Беллатрикс, и слюни, которые пускал по этому поводу.
Он не стал рассказывать Андромеде про свою галлюцинацию — достаточно уже было того, что над ним посмеялась её сестра. В остальном же Гарри хотелось как можно больше поведать им о будущем, в котором он сам мог проглядеть что-то важное. Он рассказал про знакомство с Дафной, поиски кота в мешке, на которые его подвиг Майкл, и про то, как она погибла. Про месть и сражение с убийцей.
— Интересно, — проворковала разомлевшая на солнце Беллатрикс.
— Да-да? — спросил он.
— Ты хорошо запомнил то место? — поинтересовалась она.
— Его базу? — уточнил он.
— Ну да, — кивнула она. — Может, это место уже есть, а того… убийцы там ещё нет? — она приподнялась и нависла над ним, заглядывая в глаза. — Но ты об этом уже думал, — расстроенно заметила она.
— Но это же логично! — злорадно оскалилась Андромеда. — Если даже ты догадалась об этом через две минуты, то уж Гарричка…
— Гарричка? — удивлённо поднял он голову.
— Ну… да, — застеснялась Андромеда. — Гарри… малыш… А что, нельзя?
— Ну хоть не зайчик и не медвежонок! — выдохнул он, откидываясь. — Предупреждать надо!
— Слушай, малыш, — сладким голосом сказала она, грудью заползая на него. Опустив глаза, он решил, что не будет спорить, что бы она сейчас ни сказала. — Ну почему ты меня не называешь каким-нибудь ласковым словом?
— Дурак, наверное, — согласился он, пожирая взглядом едва не выпрыгивающие из купальника грудки.
— Мне было бы приятно, — надула она губки. — Только не птичкой или рыбкой…
— Слонёнком можно? — брякнул он невпопад.
— Конечно, можно, — с улыбкой откликнулась Беллатрикс. — Только сначала завещание составь.
— Слонёнком не надо, — помотала головой Андромеда. — Белла правильно говорит. Себя не жаль — тах хотя бы о ней подумай.
— Ну хорошо… зайка? — спросил он. Она помотала головой. — Белочка? Мышка?
— Ты знаешь, — вздохнула она. — Дурацкими вопросами ты мне испортил весь настрой. Не называй меня никак.
— Меня можно “белочка”, так и быть, — подала голос Беллатрикс.
Это хорошо, что она напомнила ему про логово крючконосого. До этого за всякими мелочами всё как-то дело не доходило, а тут… Конечно, важнее дела, чем позволить девушкам немного насладиться жизнью, он себе не представлял, но… Он тогда не спросил того же крючконосого, когда он попал в Арку. Может, это произойдёт со дня на день? К тому же, не стоит забывать про Волдеморта, который пока ещё не начал собирать свою кровавую жатву. Стоит поторопиться — непременно стоит!
Вечером пошли в сад. Гарри завернул в одеяло притихшую Нимфадору, которая успела за день набегаться, и уселся на качель. Девушки прижались с двух сторон.
— У думаю, что туда стоит непременно наведаться, — тихо произнёс он, глядя на звёзды.
