— М-м-м… — пробормотала она во сне и пару раз причмокнула.
— Ты ещё спишь, солнце? — спросил он, даже не пытаясь сдержать улыбку.
— М-м-м? — переспросила она, завозилась, резко подняла голову, приподнимаясь, поставила руку на локоть и упёрла подбородок в ладонь, глядя на него ещё не совсем проснувшимися глазами. Беллатрикс! — Как-как ты меня назвал?
Да уж, вроде можно было бы за это время привыкнуть к тому, что теперь, после того, как Беллатрикс сменила причёску и цвет волос, они с Андромедой похожи, как… родные сёстры…
— Солнце, — повторил Гарри, улыбнувшись ещё шире. — Доброе утро. Ты немного отдохнула?
— Ага, — кивнула она. — Наконец-то выспалась как следует. Представляешь, прихожу под утро, а у тебя в постели две девицы…
— Ужас, — покачал он головой. — И что?
— Да что? — пожала плечами Беллатрикс. — Одна готовит завтрак, а другая пошла будить твою дочь.
— А ты? — спросил он.
— А я, как самая бесполезная, легла дальше спать, — сообщила она и снова уронила голову.
— Ну ты молодец, — похвалил Гарри, гладя выпуклости под рукой.
Вчерашний сеанс лечения, проведённый Нарциссой, сильно помог самочувствию — оказалось, что он уже и без доспеха может самостоятельно вставать и передвигаться. Это обрадовало, в особенности в отношении личной гигиены, поскольку ходить в туалет в сопровождении кого-нибудь из двоюродных тётушек вовсе не улыбалось. Беллатрикс тем не менее его не оставила и терпеливо ждала снаружи, пока Гарри закончит утренний моцион, а потом вызвалась помочь, когда он одевался. Впрочем, у него создалось впечатление, что последнее было исключительно ради возможности немного поприжиматься, и в итоге Гарри просто обнял её, решив, что подобного рода утренняя зарядка тоже необходима.
Как оказалось, Андромеда с Дорой и Нарцисса уже ждали их за завтраком. Ещё с середины недели подуло с севера, и на террасе с утра было несколько неуютно, поэтому стол накрыли в гостиной. Нарцисса к тому же обмоталась пледом и грела руки о большую дымящуюся чашку с чаем. Андромеда вскочила из-за стола, чтобы обнять Беллатрикс и поцеловать в щёку Гарри. Нимфадора просто радостно улыбалась, размазывая кашу по щекам.
— Что ещё вы нам вчера не рассказали? — поинтересовалась Андромеда, когда уже приступили к завтраку.
— Что вы услышали от Гарри? — деловито спросила Беллатрикс.
— Так, дай-ка сообразить… — задумалась Андромеда. — Про недопонимание с МакГонагал и про то, как всё разрешилось, про неприличные намёки со стороны Кеттлбёрна, про то, что профессор Синистра, оказывается, очень даже горячая штучка…
— Ну это, положим, ты только что придумала, — рассмеялась Нарцисса.
— Ага, ты тоже успела неплохо изучить Гарри, — кивнула Беллатрикс.
— Ну может и придумала, — с улыбкой пожала плечами Андромеда.
— Но она и вправду горячая штучка, — подтвердил Гарри. — Надо всё-таки отдать ей должное.
— В одной из книг по обрядам в библиотеке Министерства я нашла описание ритуальной кастрации, — с невинным видом сообщила Нарцисса.
— Не надо… ритуальной кастрации, — поморщилась Беллатрикс. — Гарри и так поёт просто божественно.
— Что ещё? — спросила Андромеда, поглядев на Нарциссу. — Ах да, ещё про Сириуса с друзьями, про их новое изобретение с картой Хогвартса, на которой видно, нет ли поблизости Филча, про то, как Хогвартс всполошился от новости про вампиров… И вроде всё.
— Ещё туда стоит добавить, что Гарри решил сделать из Реджи настоящего бабника, — изобличающим тоном сообщила Беллатрикс, поймала его взгляд и удивлённо добавила: — Что? Ты же сам мне рассказывал!
— Я тебе вовсе не то говорил, — покачал головой Гарри. — Я всего лишь сказал, что намерен слегка улучшить его шансы у девушек…
— И поэтому отдал под его опеку сразу четверых, — припечатала Беллатрикс.
— Если они его не сожрут, то стеснительным он перестанет быть точно, — подмигнул Гарри и подозрительно прищурился: — А что это ты за него так переживаешь?
И подмигнул. Сёстрам его намёк никак не мог быть понятен — своими терзаниями относительно Сириуса она поделилась лишь с Гарри, но сама Беллатрикс вспыхнула, как цветок мака.
— Действительно, Белка, — миролюбивым тоном произнесла Андромеда, не заметив гневного смущения сестры, — ну ничего же плохого не случится, если Реджи немного побудет в компании девочек…
— Тем более, что мальчики с ним тоже не особо дружат, — согласилась Нарцисса. — По-моему, пусть лучше бабником вырастет, чем бобылём.
Нимфадора прицелилась и метко запулила с ложки кашей Гарри в грудь.
— Дора! — воскликнула Андромеда
— Ух ты ж моё солнышко! — расцвела Беллатрикс. — Все против меня, одна ты защищаешь!
— Ах да, Гарри ещё рассказывал про разговор с Дамблдором, — вспомнила Нарцисса. — Что, оказывается, это Гарри был довеском к тебе, а не наоборот.
— А зачем я Дамблдору, он не пояснил, случаем? — поинтересовалась Беллатрикс.
— Гарри сказал, что Дамблдор назвал тебя лучшей выпускницей, — ответила Нарцисса.
— Значит, не пояснил, — качнула головой Беллатрикс. — Дамблдор думал сделать из меня шпиона при Тёмном Лорде.
Нарцисса замерла, широко раскрыв глаза и ошёломлённо на неё глядя.
— Погоди, но ведь тебя же наверняка убьют… — выдавила она, помотала головой и воскликнула: — Гарри, а ты-то что молчал?
— А Гарри и не молчал, — пожала плечами Беллатрикс. — Он пообещал нашему директору, что если тот хоть взглянет в мою сторону с мыслью послать к Тёмному Лорду, то Гарри ему бороду по одному волоску повыдергает и заткнёт туда, где никогда не восходит солнце.
— Белла! — протестующе воскликнула Андромеда. — Где ты этого набралась?
— Способные детишки у нас учатся, ничего не скажешь, — пробормотал Гарри.
Нарцисса сначала рассмеялась, а потом, снова округлив глаза, спросила:
— Ты ведь это только что придумала?
— Да ладно — придумала, — вздохнула Андромеда. — Зная нашего дорогого Гарри, могу предположить, что примерно так бы и случилось.
— Не понимаю, неужели все мои мысли написаны у меня на лбу? — сокрушённо покачал головой Гарри. — Я ведь чуть ли не в тех же выражениях об этом подумал…
— Белла успела тебя хорошо изучить, это точно, — кивнула Андромеда. — У меня, кстати, к тебе есть разговор.
— Я весь внимание, — улыбнулся Гарри.
— Давай после завтрака, хорошо? — предложила она.
— Это секрет, да? — завертела головой Нарцисса. — Секрет?
— Да нет же, — возразила Андромеда. — Просто… не знаю, мне требуется подходящая обстановка. Кстати, вода в пруду тёплая, и мы могли бы пойти туда.
— Эх, залечь на мелкоте и поспать как следует! — мечтательно закатила глаза Беллатрикс.
К концу завтрака Альфард прислал записку, что вечером навестит их с Сайнусом и Друэллой, поэтому торопиться было особо некуда. Гарри расположился у заводи для Нимфадоры, помогая той строить фортификационные сооружения из песка, Беллатрикс, раскинувшись неподвижной звездой, медленно дрейфовала вдоль берега, а Нарцисса загорала на отмели. Девушки уже совсем освоились и в обществе Гарри, и в присутствии друг с друга, поэтому даже не подумали надеть купальники, завораживая его видом своих прелестей. Андромеда, проплыв пару раз весь пруд взад-вперёд, выбралась на берег, отжала волосы и подсела к Гарри.
— Мне было скучно, и от нечего делать я взяла у Доры кровь… — сказала она.
Беллатрикс моментально собралась и переместилась в вертикальное положение, чтобы голова возвышалась над водой и, соответственно, ей было лучше слышно. Нарцисса подняла голову и опёрлась на локти.
— Мама пальчик уколола, — сообщила Нимфадора, демонстрируя пострадавшую часть тела.
— Давай поцелую, — предложила Гарри. Она привстала, чтобы достать до него, и Гарри с улыбкой коснулся подушечки пальца губами. — А зачем?
— Я не знаю, о чём я думала, — покачала головой Андромеда, и Нимфадора повторила её жест. — У меня, знаешь, много всяких мыслей бродит в последнее время. — Я дала кровь папе, и он поместил её на наше Дерево…
Гарри удивлённо поднял брови.
— Дай-ка я догадаюсь, — перебила Беллатрикс. — Вышло так, что Тэда на генеалогическом дереве нет и в помине.
— Точно, — кивнула Андромеда и прикрыла ладошкой распахнувшийся от удивления рот: — Как? Как ты узнала?
— Вся просто, сестрёнка, — усмехнулась Беллатрикс, вставая из воды. Она скрутила волосы в толстый жгут, чтобы отжать, закинула за спину, уселась рядом с Андромедой и обняла её сзади. — Ты же сама сказала, что много об этом думаешь…
— О чём? — не поняла Нарцисса.
— О том, что Гарри отец Доры, — пояснила Беллатрикс.
— Я счастлива, Белла, — вздохнула Андромеда и посмотрела Гарри в глаза. — Безумно. Правда. И из-за Доры, и из-за…
На её щеках проступил лёгкий румянец, когда она вспомнила о своём “положении”.
— Мы же не знаем, как работают магические артефакты, сделанные неизвестными мастерами, — пожала плечами Беллатрикс. — Папа поместил кровь на Дерево Блэков, прошение Гарри на отцовство магическим образом зарегистрировано в Министерстве, ты при этом купаешься в своём счастье — вот волшебство и сработало таким образом. Что скажешь, Гарри?
До этого он слушал речь Беллатрикс молча — уж слишком неожиданным прозвучало признание Андромеды. Точнее, оба признания. Беллатрикс была безусловно права в том, что такой сложный артефакт, как генеалогическое дерево, может быть снабжён какими-то дополнительными функциями. Например, официальное признание ребёнка вполне может быть воспринято артефактом, как сигнал для помещения отпрыска на дерево. Впрочем…
— Это всего лишь констатация очевидного, — пожал он плечами. — Дора моя дочь, что я ещё могу сказать?
— Гарри, мне это очень важно, — взмолилась Андромеда.
— Мне тоже, — согласился он. — Ты просто не представляешь, насколько мне важна Дора и факт того, что она есть в моей жизни.
— Вы так никогда не договоритесь, — закатила глаза Беллатрикс.
Нимфадора поднялась, подошла к Гарри, по пути растоптав половину построенного замка, обняла за шею и крепко прижалась.
— Киса мой, — заявила она.
— Конечно, твой, — прокомментировала Беллатрикс.
— Кстати, о Кисе… — вспомнил Гарри. — А может…
— Не может, — отрезала Нарцисса. — Я не знаю, как работает анимагия, и я тебе запрещаю оборачиваться, пока ты полностью не выздоровеешь. Дора терпела всё это время, и ещё пару недель потерпит.
— Ну ладно, — вздохнул Гарри. — Если доктор не велит, значит, оборачиваться не буду.
Вечером прибыли Альфард с Сайнусом и Друэлла. Друэлла была обеспокоена здоровьем Гарри, даже несмотря на то, что Нарцисса довольно подробно объяснила ей характер повреждений, прогресс в выздоровлении и текущее лечение. Она даже порывалась самостоятельно провести осмотр, но тут уже Нарцисса уперлась и заявила, что хотя бы в собственной семье должны доверять её навыкам и умениям. Сайнус рассказывал о восторженных дифирамбах, которые ему в один голос пели изрядно разбогатевшие по окончании тотализатора Поллукс, Арктурус и Орион. По его словам, даже Вальбурга немного оттаяла, когда Орион с гордостью продемонстрировал ей новый сейф в банке со всем его содержимым. Альфард сообщил, что в свою очередь в сейфе Гарри в Гринготс теперь лежит полмиллиона галлеонов.
— Ещё я хотел показать тебе вот это, — произнёс он, выкладывая на стол папку с бумагами, из которой свисали сургучные печати на парчовых лентах.
— Что это? — удивился Гарри.
— Это бумаги на пэрство, — пояснил Альфард. — Я знаю, что для нас маггловские титулы не имеют значения, но всё же попросил Пейдж Силверфиш из секретариата Министра этим озаботиться. Случай уникальный, поскольку Малфой единственный среди британских магов имел титул. Видишь ли, “манор” это не просто особняк с землёй, это ещё большие владения в управлении хозяина манора. Теперь это всё перешло к тебе, а вместе с манором перешёл и баронский титул, о чём и говорится в этих бумагах. В принципе, ещё должна была состояться церемония посвящения в рыцари, но по согласованию с маггловским премьер-министром мисс Силверфиш удалось создать у всех заинтересованных лиц впечатление, что эта формальность уже пройдена…
— Будем звать тебя “барон”, — хихикнула Нарцисса.
— Нет, ты не подумай, что в твоей жизни произойдут какие-то изменения, — поспешил уточнить Альфард. — И уж точно не стоит наутро ждать под окнами толпу пейзан, которые пришли, чтобы ты вершил суд и сеял справедливость…
— Даже от сердца отлегло, — усмехнулся Гарри.
— Да я и не рассчитывал тебя этим как-то обрадовать, — улыбнулся Альфард. — Мне просто было скучно, вот я и решил развлечься, а заодно потешить своё любопытство.
Гости засиделись допоздна — Андромеда уже давно уложила Нимфадору и снова присоединилась к обществу. Они с Нарциссой чем-то весело делились с Сайнусом и Альфардом и сами смеялись над тем, что рассказывали им те. Беллатрикс с Друэллой расположились на диванчике в дальнем углу гостиной. В какой-то момент Друэлла положила голову дочери себе на колени и принялась перебирать волосы, и Беллатрикс при этом выглядела… не то чтобы совсем до невозможности счастливой, но блаженство уж точно было написано у неё на лице.
Гарри казалось, что про него все забыли, — что, впрочем, было не так уж плохо, поскольку можно было предаться своим мыслям, которые текли во всех направлениях и одновременно никуда, — но когда он почувствовал, что глаза начинают слипаться, Нарцисса почти сразу — Гарри это точно видел — что-то шепнула Сайнусу, они с Альфардом вскочили и стали прощаться.
А ночью приснился удивительный сон. Ну точнее, не сон — Дафна же объяснила ему, что это видения той реальности, в которой остался второй такой же Гарри… Только там он по-прежнему был Поттер. Та темноволосая девушка, Панси… Она полулежала в постели, растрёпанная, изнурённая, но даже более красивая, чем обычно. Помимо Гарри с Асторией в комнате ещё были две целительницы. Гарри сидел рядом с Панси, и она судорожно стискивала его руку, а с другой стороны сидела бледная Астория. Широко расставленные колени Панси были прикрыты простынёй, под которую внимательно заглядывала одна из целительниц, что-то при этом говоря. Панси морщилась, напрягаясь, надувала щёки, и Гарри было видно, как она добела стискивает руку Поттера… а потом отпускает, и лицо расслабляется.
