— Да, всё в порядке, — ответил он и прислушался к себе.
Ей даже не нужно было проявлять какое-то особое внимание, чтобы почувствовать его состояние. Гарри трясло так, что руки дрожали.
— Надо же, как быстро вернулась совсем уже забытая ненависть, — удивился он.
— Я всё жду, когда ты перестанешь говорить недомолвками, — нетерпеливо напомнила Беллатрикс.
— О да, — спохватился он. — Извини.
— Извиняю, — машинально отозвалась она.
— Чёрт! — выругался Гарри. — Без этого никак?
— Ну ты же понимаешь, — пожала она плечами. — Я не могу ослушаться.
— А я не могу тебе приказать не воспринимать извинения как приказ, — расстроенно покачал он головой. — Чёрт. Ну да ладно. Этого человека зовут Снейп, Северус Снейп. Он учится вместе с сорванцами…
— Сорванцами? — не поняла Беллатрикс.
— Да, Сириус с друзьями так себя называют, — пояснил он и успел захлопнуть рот прежде, чем с языка сорвалась просьба не перебивать. — Снейп учится вместе с сорванцами и Лили…
— Твоей матерью, — кивнула она.
— Точно, с мамой, — улыбнулся Гарри. Когда слово было произнесено, по телу разлилась волна тепла, унимая дрожь. — Я всю жизнь его ненавидел, в первой нашей встречи до его последнего вздоха…
— О, так он умер… там? — подняла она брови.
— Да, к несчастью… — пробормотал Гарри. — Его убил Волдеморт, задери его летифолд!
— Тебе жаль, что не ты? — понимающе уточнила Беллатрикс.
— Если бы он дал мне себя убить, это было бы первое доброе дело с его стороны… — вздохнул Гарри. — Снейп полукровка. Его мать Эйлин Принц. Отец — какой-то маггл, да не просто маггл, но ещё и достаточно ничтожный человечишко. Как результат его воспитания, характер у Снейпа наимерзейший. Я раньше думал, что это последующие события сделали из него такого отъявленного подонка, но, оказывается, он уже такой…
— Что? — спросила Беллатрикс, когда он опустил голову и покачал.
— Да ничего, — улыбнулся он в ответ. — Лили… мама… Мама магглорождённая. Когда Снейп назовёт её грязнокровкой, это и поставит крест на их дружбе. Так получилось, что то ли его семья жила неподалёку от семьи Лили, то ли ещё что-то в этом роде, но в итоге они со Снейпом были знакомы ещё с детства. Она, собственно, единственный человек на свете, который готов терпеть его гадкий характер…
— Оттого он за неё и держится, — вставила она.
— Ну да, — согласился Гарри. — Хотя и уверяет, что ему никто не нужен. Джеймс в итоге отбил Лили и женился на ней, а Снейп присягнул Волдеморту и стал Пожирателем Смерти. Потом Питер предал Джеймса с Лили, и Волдеморт убил их. Кажется, он что-то пообещал Снейпу — вроде того, что не убьёт маму, а отдаст её Снейпу, и тот в итоге решил отомстить уже Волдеморту, сделавшись шпионом Дамблдора.
— Точно, ты же мне это всё рассказывал! — вспомнила Беллатрикс.
— Конечно, рассказывал! — подтвердил Гарри. — Но только факты, без эмоций… Мне был всего год. Я выжил и через десять лет поступил в Хогвартс, где Снейп давно уже был преподавателем зельеварения и деканом Слизерина. С первой же нашей встречи он не стеснялся проявлять по отношению ко мне жгучую ненависть. Ему казалось, что он любил мою маму, и мои глаза напоминали ему о том, что она досталась другому. Я сначала не понимал, откуда это бешенство по отношению ко мне, потом привык, а после и сам стал его ненавидеть. В итоге он сыграл не последнюю роль в цепочке событий, которая привела к гибели Сириуса… Сириуса, к слову, он тоже ненавидел. Как, впрочем, и Римуса. Он ненавидел Джеймса после смерти и продолжал ненавидеть Сириуса уже после того, как Сириуса не стало…
— Сложный человек, — согласилась Беллатрикс. — Теперь я понимаю, как тебе трудно было не убить его при первом же взгляде…
— О нет, это же мальчишка, и он ничего ещё не сделал, — усмехнулся Гарри. — Сегодня после обеда сорванцы пристали к нему, когда они с Лили общались в дальнем закутке двора. Дело чуть не обернулось взбучкой для Снейпа. Я попросил их больше так не делать, а со Снейпом решил побеседовать…
— И он взбесил тебя на первой же минуте разговора, — рассмеялась она.
— На редкость сложный человек, — кивнул Гарри. — Мало того, он практически прямым текстом заявил мне, что сам спровоцировал сорванцов на расправу…
— Удивительно сложный человек, — подтвердила Беллатрикс. — И что теперь?
— Да кто его знает, — пожал он плечами. — Будем общаться, может, у меня получится хоть чуточку его изменить. Иначе дождусь, пока ему стукнет восемнадцать, и просто удавлю.
За разговором они успели добраться до Хогсмида, и последнюю фразу Гарри произнёс уже на подходе к крыльцу их коттеджа. Беллатрикс остановила его и развернула к себе. Ладони сами собой сжали её талию, а она руками обвила плечи Гарри.
— Тебе нужно успокоиться, милый, — проворковала она, задирая к нему подбородок. — Ты же знаешь, что твоя наложница всегда рядом и готова утешить господина всеми доступными способами.
— Всеми? — поднял он бровь.
— Без извращений и непотребств, — уточнила она с улыбкой. — Ну поцелуй же меня скорее, глупый!
Гарри склонился, нежно касаясь её губ своими, а она выпустила язычок и провела по его губам. Прижав её чуть крепче, Гарри отдался на волю поцелуя, ощущая, как злость и напряжение уходят, оставляя место сердечному теплу. Рядом открылась дверь.
— Хм, целуются! — раздался рядом голос Нарциссы. — Не увлекайтесь сильно, у меня ужин стынет!
Как ни странно, но на следующее утро Снейп действительно перед завтраком попался Гарри на глаза. Видимо, воззвания к Лили всё-таки заставили его немного подумать. Конечно, он был в той же одежде, но зато голову помыл. Оказалось, что волосы у него вовсе не угольно-чёрного цвета, а просто тёмные. Впрочем, мыло не смогло вымыть из головы заносчивость, и, получив от Гарри одобрительный кивок, Снейп лишь поджал губы и удалился по своим делам.
Гарри решил не откладывать дело в долгий ящик и сразу же после завтрака напросился в компанию к Дамблдору, чтобы объяснить свою идею.
— Звучит интересно, — согласился Дамблдор. — Я давно приглядываюсь к этому мальчику и даже хотел бы помочь сам, но такого прекрасного способа сделать это, не породив непозволительной в нашем с вами случае личной признательности, я не придумал. Прекрасно, профессор Блэк, просто великолепно!
— Спасибо, профессор! — смущённо улыбнулся Гарри.
— Вы что-нибудь понимаете в зельях? — спросил Дамблдор, сверкнув стёклами очков.
— Кое-что, — осторожно откликнулся Гарри.
— Безусловно, это епархия Горация… профессора Слагхорна, я имею в виду, — с лукавой улыбкой произнёс Дамблдор. — Но он очень загружен, впрочем, как и всем мы…
— Я понимаю, профессор, — сказал Гарри.
— Правда понимаете? — недоверчиво покосился на него Дамблдор. — Хотя что это я? Человек, которому в голову пришла такая замечательная идея, должен всё понимать!..
— Инициатива наказуема, — кивнул Гарри.
— Ини?.. — удивился Дамблдор и задрал голову, чтобы поглядеть на Гарри через стёкла сидящих на самом кончике длинного носа очков. — Ах да, точно, инициатива! Очень тонко подмечено! Конечно, я вовсе не это собирался сказать…
— Политесы можно опустить, профессор, — улыбнулся Гарри. — Я действительно всё понимаю.
— До чего же приятно работать с понятливыми людьми! — растроганно произнёс Дамблдор. — Тогда я на вас рассчитываю…
— Мадам Малкин, — напомнил Гарри.
— Хорошо, что вы напомнили, — спохватился Дамблдор. — Я ей обязательно напишу и попрошу профессора Слагхорна составить мистеру Снейпу компанию в субботу в походе в Хогсмид. Но и вы не забудьте!
— Ни за что, — снова улыбнулся Гарри.
Дамблдор потёр ладони, словно провернул удачную сделку, и отправился восвояси. Гарри была понятна его радость — вполне могло быть, что Дамблдор уже положил глаз на талантливого ученика, но пока не знал, как подступиться к человеку с таким дурным характером. А так мало того, что проблема постепенно решается, так ещё и исполнитель нашёлся, который возьмёт на себя все хлопоты и потенциально предоставит результат. Или не предоставит — но это уже издержки того, чтобы все, абсолютно все необходимые дела не проворачивать собственными руками. С другой стороны, необходимость держать руку на пульсе составления нового руководства по зельеварению вполне устраивала Гарри — оставалась подспудная уверенность, что если постепенно втянуть Снейпа в общение, тот сможет измениться.
Преподаватели постепенно привыкли к обществу Гарри и Беллатрикс, и даже МакГонагал немного оттаяла в отношении последней, перестала надевать маску надменности и иногда даже позволяла уголкам губ приподниматься в разговоре. Гарри считал, что это огромный шаг вперёд, тем более, что прошло так мало времени. До Флитвика вдруг дошло, что предмет Гарри посвящён дуэльному мастерству, и теперь он каждый раз после завтрака пытался завязать на эту тему разговор, который повторялся без больших изменений.
— Мне всё-таки интересно, профессор, чему вы обучаете школьников, — говорил он.
— В первую очередь — защите, — отвечал Гарри, и Флитвик одобрительно кивал.
— Но одной защитой дуэли не выиграть, — говорил он.
— Конечно, — соглашался Гарри. — Но прежде чем переходить к нападению, нужно убедиться в правильной работе ног и в том, что руки занимаются колдовством, а не попытками взлететь.
— Это очень похвально, профессор, — ухмылялся Флитвик. — Было бы очень интересно попробовать с вами сразиться.
— Я никогда не против хорошей драки, — улыбался ему в ответ Гарри. — Если вы поставите на свою победу что-то, что меня заинтересует, то…
На этом разговор обычно прекращался. Флитвик не зря слыл хорошим дуэлянтом. Он явно умел оценивать и противника, и собственные силы, и явно не желал ставить на кон что-то действительно ценное, но одновременно понимал, что безделица Гарри не заинтересует. Тем не менее, попыток не оставлял, и Гарри даже начал подозревать, что это Дамблдор подговорил Флитвика оценить профессионализм нового преподавателя. Подумав пару минут, Гарри отмахнулся от этой глупости — ведь принял же в своё время Дамблдор на работу Гилдероя Локхарта, и, судя по результатам, никакого собеседования он не проводил…
После обеда Гарри присматривал за сорванцами. Даже не присматривал, просто ему показалось, что это время лучше всего подходит для общения, и теперь — когда не было дождя — устраивался на лужайке, где к нему присоединялись мальчишки, чтобы побеседовать о наболевшем. Рассказать о придирках преподавателей и трудностях в учёбе, поделиться мыслями и планами, иногда даже спросить совета. Джеймса больше всего интересовало, как нужно общаться с девушками. Римус с Питером, — особенно Питер, — казалось, были не столь озабочены вопросом, но Гарри было видно, как они вытягивают шеи и напряжённо прислушиваются каждый раз, как Джеймс задавал вопрос на эту тему.
— Ничего особенного, — пожал плечами Гарри. — В первую очередь, конечно, уважение. Даже если девушка тебе не очень нравится, даже если совсем не нравится, всё равно ты должен проявлять уважение. Ведь тебе не понравилось бы, если бы кто-то другой вёл себя неподобающим образом с дамой твоего сердца?
— Но как мне обратить на себя её внимание? — нетерпеливо воскликнул Джеймс.
— Если ты достойный человек, то это неизбежно случится, — улыбнулся Гарри.
— А если тебе нравится девушка, которая нравится твоему другу? — неожиданно поинтересовался Питер, хитро блеснув глазками.
— Начнём с того, что если это пока ещё не девушка твоего друга, то ты не знаешь — может, она благоволит именно к тебе, — ответил Гарри. — Глупо лишать девушку общества человека, который ей приятен — даже если приятен просто как собеседник.
— Почему я должен думать о том, что девушке приятно, а что нет? — удивился Джеймс.
— В первую очередь из-за уважения, — откликнулся Гарри. — Ну и кроме того, если ты об этом не задумаешься, найдётся кто-то другой, кто будет более предупредителен.
— А во-вторых? — спросил Римус.
— Что — во-вторых? — не понял Гарри.
— Вы сказали “начнём с того”, — пояснил Римус. — Это значит, что должно быть продолжение.
— Ах да, — рассмеялся Гарри. — Продолжение таково, что если у тебя возникнут сомнения в том, не подходит ли девушке твой друг больше, чем ты, то нужно понимать, что она будет с тем, кто понравится ей, а не с тем, кто понравится тебе…
— То есть если ты считаешь своего друга более достойным человеком… — подхватил Джеймс.
— То это не означает, что ей твой друг понравится больше, — закончил Гарри и поймал взгляд Сириуса, который смотрел на него, с некоторым изумлением подняв бровь.
Похоже, только что Гарри подкинул ему мысль, над которой он сам не задумывался.
— А “в-третьих” есть? — с надеждой спросил Питер.
— Конечно, — кивнул Гарри. — В-третьих, стоит помнить, что эта конкретная девушка, которая нравится твоему другу, в самом деле — не единственная на земле. Что где-то рядом, может, за следующим поворотом, тебе встретится другая, к которой и тянуть будет не только потому, что она нравится твоему другу, и сама найдёт в тебе значительно больше привлекательных черт.
Теперь уже Питер с Римусом сделали удивлённые лица и переглянулись. Судя по всему, им раньше не приходило в голову, что если Джеймс настойчиво добивается внимания Лили, это не значит, что и им стоит делать то же самое.
— Это что значит? — подозрительно уточнил Римус.
— Выводы делайте сами, — развёл руками Гарри. — В отношениях с девушками универсальных советов не бывает и быть не может. Я сам иногда на распутье…
Снейп продолжал каждое утро исправно показываться Гарри на глаза. Один раз Гарри демонстративно потрогал себя за воротник, который Снейп забыл поправить, в другой — немного подтянул галстук. С тем, что из-под мантии временами выглядывали синюшные голени, Гарри временно — до субботы — смирился.
