— Всё! — крикнул Альфард, и эхо отразилось от стены особняка. Он повторил уже тише: — Всё, Гарри, хватит. Я понял. Нет, я не хочу этого. Ты прав. Я долгие годы мечтал об этом, я просто мечтал, что когда-нибудь малышка Друэлла… И сейчас я должен повести себя… так, чтобы не корить себя всё оставшуюся жизнь. Ну ладно. А что за вторая проблема?
— Твоя страсть к Друэлле, — пояснил Гарри. — Твоя мания, которую ты скрывал так тщательно, что я о ней узнал только сейчас. Твоя мания никуда не денется, Альфи, и ты правильно сказал, что если не используешь этот шанс…
— Я пошёл, — неожиданно произнёс Альфард, развернулся и скрылся в доме, оставив улыбающегося ему вслед Гарри снаружи.
Несколько дней от него не было слышно вообще ничего, а потом, когда, по слухам, вернулся Сайнус из Шотландии, Альфард снова появился… немного другой. Гарри не мог точно сказать, в чём дело, но Альфард явно посвежел и выглядел намного более весёлым, чем, к примеру, неделей ранее. Спрашивать о чём-либо он его не стал — происходящее было достаточно прозрачно, да и момент, когда они нарушили джентльменское соглашение, чтобы обсудить чувствительный вопрос, остался в прошлом. Оставалось лишь порадоваться, что он всё же получил то, о чём так давно мечтал.
В Британии, казалось, наступило затишье — от Волдеморта по-прежнему не было никаких вестей. Заколдованное место, ранее служившее тренировочным лагерем Пожирателей Смерти, опустело, и туда нагрянули авроры — Гарри предполагал, что случилось это не в последнюю очередь благодаря наводке кадета “Манфреда” и его друзей. Дамблдор вроде как тоже перестал беспокоиться о Волдеморте, но появлялся в школе всё равно не часто — на те два дня, когда ему нужно было преподавать защиту от Тёмных искусств для школьников, не взявших факультатив “Основ дуэльного мастерства”. В остальное время он пропадал то в Министерстве, в том числе участвуя в заседаниях Визенгамота, то навещал с лекциями другие магические школы. Побывал на симпозиуме мастеров зелий, посетил конференцию заклинателей. По информации от Муди, откопал где-то некий редкий могущественный артефакт и под покровом ночи переправил его в Отдел тайн, где и запер в безопасности до скончания веков. На прямой вопрос Гарри относительно противостояния Волдеморту Дамблдор лишь рассмеялся, добродушно поблёскивая очками.
— Не думаю, что нам стоит волноваться по этому поводу, профессор, — только и сказал он.
Школьники на факультативе постепенно освоили Протего. У младших ещё получалось плохо, с отдачей, искрами и прочими побочными эффектами, старшие же, с пятого по седьмой курс, уже так поднаторели, что ставили щит практически не задумываясь, и Гарри даже начал планировать перейти к обучению их Экпеллиармусу — и обычному, простому и безобидному, и взрывному, который, лишая противника оружия, ещё и отбрасывает его в сторону на несколько метров. Не обошлось, конечно, и без неудач — примерно с десяток школьников с разных курсов пришлось отчислить с факультатива за неумение или невнимательность.
Главной головной болью — точнее, занозой в заду — был Северус Снейп. Труд его продвигался медленно, и Гарри по-прежнему был вынужден с ним возиться, попутно выслушивая завуалированные оскорбления и даже угрозы — в свой адрес, в адрес Сорванцов, преподавателей школы, работников Министерства и Мерлина с Морганой. Лишь две персоны неизменно оставались в стороне от оскорблений — Альбус Дамблдор и Лили Эванс. Последнюю Снейп больше не порывался назвать грязнокровкой, видимо, надёжно усвоив урок с первого раза. В остальное время он как и раньше наседал на Сорванцов, периодически — когда, как они все думали, их никто не видит — оказываясь в том самом положении вверх тормашками. Стыдиться ему — точнее, стыдиться окружающим, видящим его — было больше нечего, поскольку под мантией были и нормальная рубашка, и брюки, и начисто вычищенные новые ещё ботинки, и теперь его положение не выглядело издевательством над ним, а — лишь подтверждением его поражения.
Гарри заметил, что Сорванцы более не используют численное преимущество. Он неплохо их натаскал, и от нелепых — действительно способных посрамить любого преподавателя, но только не в том смысле — попыток Снейпа атаковать уверенно ставили Протего, а потом кто-то один, собственно, и накладывал на того Левикорпус. Снейп быстро понял, что распределением атак лишь распыляет своё внимание, и принимался долбить кого-то одного — иногда даже запрещёнными и опасными заклинаниями. Ненависть не позволяла ему сосредоточиться на ком-то более слабом, и он обычно нападал на Джеймса. Изредка — на Сириуса. Питер Петтигрю казался ему столь ничтожной добычей, что он даже не удосуживал его вниманием, а вот Джеймс с Сириусом расправлялись со Снейпом без проблем — два-три заклинания, и тот уже висит вверх тормашками. В какой-то момент Гарри даже начал опасаться, что они заскучают и придумают себе более жестокую забаву — но нет, за пределы оскорбительного трепыхания в воздухе вверх тормашками “горе побеждённым” ни разу не заходило.
— А ещё вы учите этих недоумков дуэльной магии! — скрежетал Снейп на их посиделках.
— Ну, ну, мистер Снейп, — отмахивался Гарри. — Вы сам себе враг. Никто же вам не запрещал записаться в мой класс в начала года.
— Моя мать, не чета здешним профессорам, учила меня магии с пелёнок, — цедя сквозь зубы, отвечал Снейп. — Я сам могу посрамить любого преподавателя. Вы ничему не можете меня научить!
— Как раз в вашей способности к учению я и не сомневался, — подмигивал ему Гарри.
— Что вы имеете в виду? — стиснув от негодования губы, яростно вопрошал Снейп.
Лишь среди друзей-слизеринцев он позволял себе иногда надменную улыбку, которая выглядела особенно забавно, когда он с подобострастием общался со старшекурсниками. В какое-то время ему пришлось отбиваться от нескольких девиц, клюнувших на его обманчиво изменившуюся внешность, но те довольно быстро отстали. Собственно, похожим на человека он становился лишь с Лили, и Гарри недовольно качал головой — глупо жертвовать Лили лишь ради того, чтобы сделать этого во всех отношениях неприятного человека хотя бы чуточку менее неприятным.
Помимо Снейпа в класс Дамблдора набралось достаточно учеников, которые решили, что им дуэльная наука ни к чему. Гарри долгое время не придавал особого значения этому факту, и уж совсем его не заботило то соображение, что во всех своих делах и заботах он мог забыть или пропустить что-то важное или по-настоящему существенное. Не говоря уж о том, что наличие такого количества учеников в школе действительно дезориентировало. Поэтому момент, когда его кольнуло в сердце, пока они с Беллатрикс шли по коридору к Большому залу, он просто пропустил. Прошагал ещё немного, а потом его догнало, и он замер, как вкопанный. Она сделала ещё два шага и развернулась, внимательно на него глядя.
— Ты что это? — спросила она.
— Чёрт, — пробормотал Гарри. — Я тупица.
— Это доказанный факт, — согласилась она. — Но всё-таки?
— Я только что сказал, — повторил он чуть громче. — Я тупица. Помолчи минуту.
Бросив на него гневный взгляд, Беллатрикс сжала губы, а он, развернувшись, сделал три шага и остановился напротив двух девушек со Слизерина — светленькой и тёмненькой. Школьницы как школьницы, вот только Гарри точно знал, что ни одна не посещала его факультатив. И при взгляде на одну из них начинало щемить сердце — просто сжигать его тоской. И ещё сожалением о потраченном времени — ведь уже может быть поздно, и история снова пойдёт по тому же пути. Девушки разом перестали болтать, заметив его внимание.
— Профессор Блэк! — дружно поздоровались они, приседая в книксене перед неслышно вставшей рядом Беллатрикс. Та изобразила приподнимание юбки, лишь взявшись сбоку, и немного склонила голову. — Профессор Блэк! — повторили они, повернувшись к Гарри.
— Добрый день, молодые леди, — кивнул он, едва сдерживая бьющееся сердце. — Представьтесь, пожалуйста.
— Эйвери, Констанс Эйвери, — снова присела тёмненькая. — Слизерин, пятый курс.
— Эйвери? — поднял брови Гарри. — Что-то знакомое.
— Мой брат взял ваш класс, — пояснила она. — Мы близнецы.
— Понятно, — произнёс он.
Удивительно, но Дафну в Хогвартсе он совсем не помнил. Помнил имя, но лицо или её саму… Девушку перед ним тоже было сложно запомнить, она практически ничем не выделялась среди остальных.
— Эвертон, Перри Эвертон, — представилась вторая, скромно потупив глазки.
Эта гримаса была так знакома. Так до боли знакома — только в исполнении Дафны. Сердце снова сжало в тисках, и он пошатнулся бы, не возьми его под локоть Беллатрикс, которая уже успела прокрутить происходящее в голове и прийти к единственно верному выводу.
— Пераспера, правильно? — осведомился Гарри неожиданно охрипшим голосом.
— Я предпочитаю “Перри”, профессор, — снова присела та в книксене.
— Перри, — кивнул он.
ЭТО ЕЩЕ НЕ КОНЕЦ
Продолжение ищите на сайте
Напишите комментарий — порадуйте автора!
Страница произведения: http://fanfics.me/fic86444
