— …А в девяносто восьмом — Нимфадору, — произнёс он.
— Нет!!! — закричала она так громко, что стёкла жалобно звякнули. — Гарри, зачем ты меня мучишь? Ты же знаешь, как я люблю Дору! Ты мне мстишь за то, что я не люблю тебя?
— В тот же день ты бы умерла, — спокойно продолжил он, не обращая внимания на её стенания. — Гарри, уже подросший, убьёт Волдеморта и заживёт вроде бы счастливо, но через семь лет злодейски будет убита его жена, которую он любил больше жизни. Он отправится искать смерти, но могущественная сила перенесёт его в семьдесят пятый год, чтобы дать ему возможность всё исправить. Вот такая страшная сказка, Белла.
Она обречённо откинулась на спинку стула и закрыла глаза. Гарри не стал её торопить, надеясь, что она сможет всё-таки переварить информацию, которую он на неё вывалил.
— Племянник, — усмехнулась она, когда прошло около пятнадцати минут, из которых последние десять она пыталась невидящим взглядом прожечь дырку в горизонте.
— Двоюродный, конечно, — согласился он.
— И ты… видел… видел, как я… Сириуса и Нимфадору? — выдавила она, тыльной стороной руки вытирая с щеки слезу. — Мерлин, я должна быть благодарна провидению за то, что ещё жива! Ведь тебе так легко было просто убить меня, едва я появилась!
— Я предпочёл немного поиграть с добычей, — нахмурился он. — Впрочем, не похоже, что ты была против!
— Я должна быть тебе благодарна? — скривившись от слёз, спросила она, а потом не выдержала и совсем разрыдалась.
Гарри достал запасной платок и бросил ей через стол.
— Это тебе решать, должна ты мне что-то или нет, — заметил он, не обращая внимания на её вой. — Одно я знаю точно — теперь, после того, как ты принесла мне тот Обет, конкретно этого уже не случится. А если ты и вправду порвала с Волдемортом, то не случится ещё много чего… Это не значит, что я в одночасье перестану тебя ненавидеть, так что не удивляйся, если в один прекрасный день я не смогу пересилить своего желания тебя прикончить…
— Бедняжка! — произнесла она сквозь рыдания. — Мне тебя так жалко!
— Я рад, что плохие новости не убили в тебе сарказма, — похвалил он.
— А я согласна с Медой! — заметила она. — Ты мерзавец!
Он ничего не ответил, слушая, как её рыдания постепенно проходят. Она нашла его платок на столе и принялась промокать лицо, а потом и вовсе убежала, чтобы умыться. Вернулась минут через десять и со злым лицом села рядом.
— Прошу тебя, скажи мне, что ты всё это придумал, чтобы посмеяться над моими слезами, — тихо попросила она. — Умоляю! Я что угодно для тебя сделаю, только скажи, что всё это было дьявольской шуткой!
— Одному мне всех не спасти и не защитить, — произнёс он, покачав головой. — Я научу тебя всему, что знаю. Ты станешь самой сильной, обещаю.
— Сколько пафоса, — усмехнулась она. — Скажи мне, Гарри, я твоя собственность?
— Ты сама знаешь, что нет, — пожал он плечами. — У тебя есть выбор — делать, что я скажу или умереть.
— И как это называется, если не рабство? — воскликнула она.
— Я не вижу смысла в таком вопросе, — поднял он брови. — Ты согласилась — добровольно. Ты знала об условии заранее и ты согласилась, невзирая на настойчивое желание Энди тебе помешать.
— Я задаю эти вопросы, чтобы понять, что ты за человек, — спокойно пояснила она. — Я обещала, что буду поступать в соответствии с моим пониманием… Ты будешь меня заставлять делать это, даже если я не захочу?
— Ты про секс? — спросил он, и она кивнула. — В этом вопросе, по-моему, ты сама расставила приоритеты ещё в первую нашу встречу. Ты желала драки и согласилась поставить свою честь на кон… Потом ты снова пришла за тем же и поставила… то, что поставила. Пришла в третий раз и согласилась на рабство ради того, чтобы научиться ещё чему-то.
— Мне это важно! — запальчиво воскликнула она.
— А я не против, — кивнул он. — Твоя страсть позволила мне немного подправить будущее. Ты уже не станешь одной из самых сильных сторонниц Волдеморта. Даже наоборот.
Она задумалась, и через несколько минут её лицо снова помрачнело.
— Значит, мне не было нужды делать себя твоей игрушкой? — спросила она. — Достаточно было дать обет служить Блэкам?
— Не совсем, — покачал он головой. — На таких условиях я не согласился бы тебя учить. В данный момент мне нужно хотя бы что-то, что сдерживало бы моё нестерпимое желание тебя прикончить.
— Тело, как две капли воды похожее на тело моей сестры — в твоей постели, — усмехнулась она. — И как? Действует?
— Не очень, — признался он. — Временами жажда убийства утихает, но иногда… Как ты думаешь, может, тебе покраситься в каштановый цвет?
— Тебе достаточно приказать, — напомнила она.
— Я тебе уже сказал, что ты не вещь, — поморщился он.
— Тебе было бы приятно, если бы я стала более похожа на Меду? — спросила она.
— Мне было бы приятно найти Энди в своей постели, — пожал он плечами.
— Могу я попросить тебя о милости? — поинтересовалась она.
— Будь любезна, — откликнулся он.
— Мог бы ты не прогонять меня из своей постели после того, как?.. — спросила она.
— Я сам ушёл из твоей, — попробовал он отшутиться, но она лишь покачала головой. — Ты понимаешь, что в ту же постель придёт Нарцисса?
— Это меня не так сильно волнует, — равнодушно откликнулась она.
— Что же тогда тебя волнует? — поднял он брови. — Объяснись!
— Я девушка, — произнесла она. — Девушка, а не вещь.
— Хорошо, — кивнул он. — Я постараюсь. Сама понимаешь…
— Жажда убийства, — согласилась она. — Я ещё хотела спросить… По поводу моей тётки…
— В том, что касается твоего Обета, Вальбургу я Блэком не считаю, — быстро произнёс он.
— Хорошо, — кивнула она. — Очень хорошо, что мы прояснили этот вопрос. А теперь ты можешь подробно рассказать, что нас ждёт в будущем?
Когда вернулись Андромеда с Нарциссой и дочерью, Гарри ещё рассказывал. Нимфадору усадили за стол, соблазнив мороженым, а сёстры разместились в шезлонгах, чтобы тоже послушать. Он не спешил, рассказывая по возможности подробно и возвращаясь назад, когда вдруг вспоминал что-то ещё существенное. Когда малышка, вся измазанная с головы до ног, хриплым басом заявила, что мороженое в неё больше не лезет, Андромеда , умыв её, вызвала Добби, чтобы вручить его заботам.
Рассказ Гарри закончил уже к ужину. Беллатрикс так и не проронила за всё это время ни слова, и даже обычно чересчур жизнерадостная Нарцисса озабоченно хмурилась. Он пытался завязать беседу за ужином, но разговор как-то не складывался даже несмотря на усилия Альфарда, прибывшего как раз к началу.
— Хозяин, к вам гости, — сообщил Добби, едва они приступили к первому.
— Пусть проходят, — кивнул Гарри, а сам, вскочив, принялся с помощью Нарциссы удлинять стол, добавлять приборы и стулья.
Предчувствия его не обманули — с визитом нагрянули Сайнус и Друэлла.
— Рад вас приветствовать, — поклонился Гарри, пожимая руку и предплечье Сайнусу. — Надеюсь, что первое впечатление будет достаточно благоприятным, чтобы ты наконец взял себе это поместье.
— Не говори глупостей, дорогой, — попросила Друэлла, целуя его в щёку. — Мне вполне нравится наше уютное гнёздышко, особенно после того, как ты вывел в нём гномов и докси.
— Беллатрикс! — удивился Сайнус.
— Папочка! — вскочила та, кланяясь.
— Гарри, тебе удалось то, о чем Элла мечтает уже несколько лет, — признался Сайнус, усаживаясь между женой и старшей дочерью. — Собрать всех наших девочек под одной крышей.
— Исключительно в силу обстоятельств, — улыбнулся Гарри, предлагая гостям блюда на выбор. — Я обещал Белле учить её, а Энди согласилась переехать…
— В ожидании визита моей сестрицы, — помрачнел Сайнус.
— Ты даже не представляешь, как я тебе благодарна! — учтиво кивнула Друэлла. — Я бы с радостью вообще не пускала в дом эту каракатицу…
— Но к сожалению она приезжает вместе с прабабушкой, — понял Гарри. — И не пустить её ты не можешь…
— Ты всё правильно угадал, — похвалил Сайнус. — Вот только как мы представим тебя?
— Да хоть учителем танцев, — махнул рукой Гарри. — Мне, в общем-то, без разницы. Не думаю, что стоит выносить правду о моём происхождении за пределы нашего узкого круга.
Беллатрикс пристально поглядела на Нарциссу.
— А что сразу — Нарцисса? — возмутилась та. — Думаешь, если я блондинка, то значит — глупая?
Кровать в новой детской Андромеда сразу сделала такой, чтобы вмещать его без проблем. Нимфадора долго ещё вертелась и не могла заснуть, переполненная впечатлениями от нового места. Уложив голову Гарри на плечо и прикрывшись второй его рукой, она шёпотом задавала вопросы и рассказывала про ушедший день — как ей нравится её новая комната, как жаль, что бабушка Элла не смогла переехать вместе с ними, и как здорово было таскать домового за его длинные зелёные уши. Гарри пропустил момент, когда она перестала ему шептать, и сам для себя незаметно тоже заснул. Когда чуть позже к нему с другой стороны прижалась Андромеда, он лишь отметил этот факт, на мгновение выпав из дрёмы, и снова погрузился в сон.
Глава 12. Первый урок
Гарри достаточно часто снилась та серьёзная тёмноволосая девушка, что являлась ему на пару с Асторией. Этот сон, в отличие от обычных сновидений или даже кошмаров, был на редкость связным и последовательным — будто кто-то показывал ему маггловское кино, но только с большим количеством деталей, которые в фильмах обычно оказываются за кадром. Или вообще не показываются, особенно если кино не для взрослых. Он уже давно себя убедил, что, пока был с Дафной, успел подсознательно положить глаз на Асторию, и вот теперь, когда Астория осталась на безвозвратно перевёрнутой странице прошлого, воображение не на шутку разгулялось, показывая ему в красках, как он обустраивает совместную жизнь с ней… и с той незнакомкой.
Это, наверное, было ещё одной его тайной страстью — необходимость сразу в двух девушках. Страстью, в которой сознательно он не мог себе признаться даже сейчас. То есть фактически так оно и выходило, и даже ещё хуже — он не упускал случая завести мимоходом какую-нибудь искромётную интрижку, каждую субботу обязательно навещал женское общежитие в Оксфорде, прятался от Нарциссы, затаскивал в постель Беллатрикс и алчно пускал слюну на Андромеду, но при этом любил он лишь одну. Ту, которую собственное подсознание извлекло ему на свет совсем недавно, чтобы спасти от безумия, и которую он обещал вечно хранить в своём сердце. И совсем ему не казалось, что там же, в сердце, может оказаться ещё кто-нибудь. Или сразу две.
Девушек же во сне он очевидно любил. Он не знал имени незнакомки, поскольку сны были беззвучными, но и её, и Асторию в этих снах всегда окружало волшебное сияние, точно указывая, кто ему в сновидениях наиболее дорог. А что дороги они именно ему, Гарри Поттеру, тоже было понятно хотя бы из отражения в зеркале, в котором он временами появлялся, прижимая к себе одну или сразу обеих своих компаньонок.
Снами с Асторией и незнакомкой отчего-то он особенно дорожил и старался продлить их как можно дольше, оттого и почувствовал недовольство, когда что-то довольно бесцеремонно вырвало его из блаженной идиллии, возвращая в детскую в гостевой спальне бывшего особняка Малфоев. Андромеда, постанывая, сжимала его плечо, горячим дыханием опаляя его шею, и он сначала даже испугался, что она заболела, и у неё горячка.
— Гарри, ах, Гарри! — почти неслышно произнесла она, облизывая губы, и издала низкий протяжный стон, стиснув его руку.
Этого он не ожидал. Кто бы мог подумать, что гордая Андромеда, которая обычно так активно пресекает даже его попытки заговорить на тему совместного приятного времяпрепровождения, злится и чуть ли не топочет ногами по поводу его вполне однозначных намёков, по ночам видит такие сны! То есть разумеется, она могла звать какого-то другого Гарри, и, может, ему не стоит так легко принимать это на свой счёт… Гарри осторожно повернулся сначала на спину, а потом к ней лицом, и сжал руку в ответ.
Нимфадора, которая какое-то время уже возилась у себя в кроватке и громко сопела, очевидно, потревоженная стонами матери, слезла, потопав по полу, забралась на кровать и бесцеремонно втиснулась между ними — Гарри лишь успел её поймать, чтобы она прицельно не ударила Андромеду пяткой в нос или не отдавила ей что-нибудь ещё более нежное. Ту сразу выдернуло из горячей фантазии, и Гарри поспешно закрыл глаза — в предрассветных сумерках уже можно было бы разглядеть, что он вовсе не спит. Сначала успокоилось её дыхание, затем послышался тихий звук, с которым Андромеда поцеловала дочь, ответный громкий “чмок”, потом малышка развернулась к нему, укладывая голову на плечо, и подтянула его руку, чтобы укрыться.
— Гарри! — тихим шёпотом позвала Андромеда. — Гарри!
Он не откликнулся, и почти сразу почувствовал, как руки осторожно коснулись её губы. Положив ладонь на его плечо, она некоторое время лежала неподвижно, а ему при этом казалось, что она смотрит ему в глаза, чего-то ожидая. Стало ещё светлее, она со вздохом встала и пошла к себе в комнату.
Гарри закрыл глаза, пытаясь снова вызвать тот сон… С зеленоглазкой и Асторией. Когда Андромеда его разбудила, дело как раз шло к самому интересному… На троих. Нет, это видение не вернулось. Он тогда стал сам придумывать, как бы дальше повернулись события, и за этим занятием незаметно заснул.
К моменту его пробуждения уже вовсю светило солнце, Нимфадоры рядом не было, а в доме пахло готовым завтраком. Он поднялся и пошёл умываться — не стоит заставлять девушек себя ждать.
— Хозяин, к вам гости, — объявил Добби, когда с трапезой было покончено, и Гарри как раз пододвигал им шезлонги, чтобы за разговором понежиться под утренним солнышком.
— Как это они вовремя, — пробормотал он, по очереди целуя в щёку Нарциссу, Андромеду и Нимфадору.
— Они уже час, как пришли, — уточнил домовой.
