— Э… — развёл руками Муди. — А нельзя ли ещё раз повторить?
Гарри вопросительно посмотрел на Беллатрикс.
— Гарри имел в виду, что вам стоит выяснить, что такого загадочного или непонятного происходило в последнее время в магической Британии и в Косом переулке, — сказала она. — Это всё нужно тщательно законспектировать и просмотреть на предмет чего-нибудь, что пролило бы свет на убийства.
— Спасибо, Белла, — улыбнулся он. — Но печенье всё равно не получишь.
— В таком случае, мы позволим себе откланяться, — подал голос Монтенберри. — Беллатрикс, джентльмены!
— До скорой встречи, — кивнул Гарри, пожимая руки ему и Муди. — Альфи, а ты очень кстати!
— Ты хочешь сказать, что бывают моменты, когда ты мне не рад? — спросил тот, глядя вслед удаляющимся аврорам.
— Я тебе всегда рад, — улыбнулся Гарри. — Но внезапно так оказалось, что нам нужно начать обучение практически немедленно. Ты мне нужен, как наглядное пособие…
— Что-то случилось? — поинтересовалась Беллатрикс.
— Ещё нет, — покачал он головой. — Назовём это предчувствием. Мне кажется, что довольно скоро тебе выдастся шанс всерьёз помахать палочкой…
Муди с Монтенберри вышли за пределы поместья и дисаппарировали. Альфард, завидев на лужайке младших сестёр, играющих с Нимфадорой, помахал им рукой и отправился поздороваться. Беллатрикс обернулась к Гарри.
— Почему мне тоже нельзя печенья? — поинтересовалась она.
— Фигуру испортишь, — машинально пояснил он, думая о чём-то своём.
— Тебе нравится моя фигура? — с нарочитым равнодушием спросила она.
Гарри не ответил, продолжая размышлять, а потом удивлённо вскинул брови.
— Не понимаю, отчего это тебя волнует, — хмыкнул он.
— Я же тебе уже сказала, — откликнулась Беллатрикс. — Я девушка.
— Я же тебе уже сказал, что ты безумно похожа на Энди, — сказал он.
— И?.. — настойчиво спросила она.
— У тебя замечательная фигура, — сдался Гарри. — Стройные ноги, узкая талия, крепкая аппетитная попка и высокая грудь…
Он было развернулся, чтобы уйти, но она поймала его за локоть и обошла, заглядывая в глаза.
— Мне было бы приятно услышать всё это сегодня вечером, когда ты будешь меня раздевать, — сообщила она.
— Я не понимаю, с чего ты решила, что в мою задачу входит делать тебе приятно, — нахмурился он.
— А тебе хочется меня мучить? — поинтересовалась она.
Гарри смутился. Разум постепенно начал проникаться сознанием того, что эта Беллатрикс уже не станет десницей судьбы для Сириуса и Нимфадоры. То есть конечно, он постарается приготовить из неё превосходную убийцу, но — убийцу тех, кто будет стремиться навредить Блэкам, выживание которых вдруг для него стало важнее, чем судьба остальной магической Британии. И ещё она и вправду была девушкой — этот факт и вовсе дошёл до него с большим опозданием. Причём довольно милой девушкой. Преодолевая глухое раздражение, в которое трансформировалась его ненависть, он поднял руку и погладил её по щеке.
— Нет, мучить я тебя не хочу, — признался он. — Разве что тебе самой захотелось бы, чтобы я тебя отшлёпал.
— Я думала о твоём рассказе, Гарри, — произнесла она, прижав его ладонь к лицу и не пуская. — Я была в ужасе от него. Мне кажется, что всё в нём было ужасно, и даже не столько тот монстр, в которого я позволила себя превратить. Самым ужасным в этом рассказе была твоя судьба. Твоя жизнь была сплошным кошмаром, чередой утрат. Одно родное лицо за другим. Близкие, друзья — сколько ты потерял? Я хочу всё это исправить. Я, Беллатрикс Блэк, стану стеной, которая тебя оградит от неудач и опасностей. Я знаю, зачем ты с нами, я разделяю твою цель и поддержу тебя абсолютно во всём. Я дала тебе обещание слушаться во всём и уверена, что никогда об этом не пожалею. Так что… если тебе нужно меня отшлёпать, то я буду умолять, чтобы ты это сделал.
На минуту во время её монолога Гарри почувствовал, что что-то изменилось… Отступило, но потом постепенно вернулось.
— Спасибо тебе за эти слова, Белла, — сдержанно улыбнулся он. — Я рад, что ты на моей стороне. Я рад, что ты рядом, и что предлагаешь себя отшлёпать. Даю тебе слово, что как только я смогу это сделать, не причинив тебе вреда, ты сразу получишь горячих.
— Но ты ещё не готов? — спросила она. — Ты всё ещё меня ненавидишь?
— Не тебя, — покачал он головой. — Я ненавижу Беллатрикс Лестрейндж. Её я всегда буду ненавидеть. Моё сознание невольно проецирует это на тебя, но я излечусь. В этом я тоже даю тебе слово.
— Не подведи меня, — попросила Беллатрикс. — И… ты придёшь ко мне сегодня?
— Заставить себя уговаривать — это преступление с моей стороны, — кивнул он.
— Я уверена, что ты его полностью искупишь, — со слабой улыбкой заметила она.
То, что он сказал Альфарду, не было преувеличением. Чувство опасности, которое лишь только зародилось где-то на задворках сознания в тот момент, когда авроры упомянули смерть Поссума Дропдэда, к концу разговора с ними уже накрыло Гарри с головой. Дафна не раз ему говорила, что в предсказаниях обычно не бывает деталей, способных помочь. Более того, чем точнее пророчество указывало временные рамки события, тем расплывчатее были технические нюансы, а чем чётче было описание, тем меньше было шансов угадать сроки. Вдобавок к этому, конечно же, в предсказаниях отсутствовали не только имена, пароли и явки, но не было даже лиц, а зачастую невозможно было предвидеть пол фигурантов. Обилие неопределённостей приводило к тому, что стеллажи в Отделе Тайн были заполнены вот этими закованными в стеклянные шарики сгустками никому не нужного будущего.
Бесполезность предсказаний в результате определяла их неотвратимость. То, что Дафна в своё время смогла разобраться в увиденном ею, лишь подтверждало общее правило — с ней-то случился невиданный спонтанный выброс. Более того, открывшееся ей ужасное будущее могло всего лишь предсказывать её собственную гибель, и тогда цепочка выстраивалась очень просто, как и в случае пророчества, о котором узнал Волдеморт. Тёмному Лорду предсказали, что он умрёт от руки Гарри Поттера, и он активно начал стремиться к тому, чтобы убить Гарри, сделавшись для него в итоге главным врагом — и закономерно придя к смерти. Дафне привиделся ужас в исполнении крючконосого, она вмешалась в его планы — и в итоге погибла.
Всё это однако означало, что даже если ему вдруг открылось будущее, он не сможет использовать это знание, чтобы найти убийцу. Более того, малейшая деталь могла привести к тяжёлым последствиям. Особенно, если обратиться к провидцу. Профессиональные предсказатели везде видели смерть. Гибель близких того, кто просил о помощи. Или самого обратившегося. То есть идти к провидцу — это практически потерять кого-то из родных. Поэтому Гарри и счёл полученное предупреждение достаточным. Опасность не означала гибели, и к неожиданностям можно было подготовиться. Безусловно, стоило подготовиться.
Андромеда, проникшись словами Гарри, которые ей передал Альфард, уже успела отправить Нимфадору к бабушке, и они остались впятером. Чуть в стороне, на ровной площадке, на которую смотрели боковые окна левого крыла особняка, Гарри разбросал в живописном порядке пару десятков огромных гранитных валунов, тщательно почистив их от земли и мха.
— Альфи, ты как думаешь, сможешь разбить какой-нибудь из них? — поинтересовался он.
— Разбить точно не смогу, а вот кусок отколоть… — важно произнёс кузен, вставая в позу дуэлянта и изготавливаясь.
— Погоди только, я девушкам дам вводную, — попросил Гарри, подошёл к ним и тихо сказал: — Я хочу вам кое-что продемонстрировать, так что следите в оба. Раз уж у нас здесь класс, то посмотрим, кто из вас будет самой прилежной ученицей.
— А что будет нерадивой? — поинтересовалась Нарцисса.
— Получит розог, — пожал он плечами и отошел к Альфарду. — Альфи, на счёт три… Раз, два, три!
Пришлось сразу пригнуться, поскольку мимо пронеслась рука Альфарда с палочкой в ней.
— Бомбарда! — прогромыхал тот, пытаясь, очевидно, расколоть камень звуковым давлением.
Гарри лишь успевал пригибаться, уворачиваясь от его замахов. Заклинание ударило в камень, и в стороны полетела гранитная крошка.
— Чёрт! — озадаченно пробормотал Альфард и потряс палочкой, разглядывая её со всех сторон, а потом прокашлялся, прочищая горло. — Сейчас, погоди…
— Всё в порядке, Альфи, — сказал Гарри, придерживая его за руку. — Что скажете, дорогие леди?
“Дорогие леди” сидели в оцепенении, дружно выпучив глаза. Но хотя бы благодаря воспитанию рты не пораскрывали.
— Девушки! — чуть громче напомнил Гарри. Они вздрогнули и сфокусировались на нём. — Напоминаю вам про конкурс, — это не придало их взглядам особой осмысленности, и он вкрадчивым голосом поинтересовался: — А кто не хочет розог?
— Мне ушки заложило! — пожаловалась Нарцисса, моментально встрепенувшись.
— Четыре? — неуверенно спросила Андромеда.
— Пять! — твёрдо кивнула Нарцисса. — Определённо пять!
— Вы что, оценки по французской системе раздаёте? — не понял Альфард. — Тогда меньше, чем на “пять с минусом” я не согласен!
— Белла? — спросил Гарри. — Мысли есть?
— Много мыслей, — хмуро вздохнула она.
— Я что, что-то не так сделал? — насторожился Альфард и пожаловался, массируя плечо: — Я просто не размялся, а то сильнее бы размахнулся!
— Пока ты размахивался, Гарри успел пять Люмосов зажечь, — пояснила ему Андромеда. — И никто даже не услышал.
— Может, ты нам ещё и Бомбарду продемонстрируешь? — попросила Беллатрикс. — А то Люмосом, сам понимаешь, много не навоюешь!
— Легко, — согласился Гарри, быстро обернулся, и валун разлетелся на куски, взметнув в воздух облако крошки.
— Это потому, что я его уже почти расшатал! — снисходительно объяснил Альфард, руками придерживая отвалившуюся челюсть.
— Теперь всё понятно? — спросил Гарри.
Девушки перестали зачарованно смотреть в то место, где ещё минуту назад мирно покоился четырёхтонный валун, и дружно повернули головы к Гарри.
— Махать руками не надо, — удивлённо сообщила Нарцисса.
— Орать, как будто тебе в дверях прищемили… нос, тоже нужды нет, — согласилась Андромеда.
— Белла? — подбодрил Гарри.
— Я что-то такое и подозревала, — медленно произнесла она. — Тогда, во второй раз, я решила, что слишком медленно всё делаю, и тренировалась махать руками быстрее… Я думала, что всё дело лишь в скорости.
— Конечно, в скорости! — воскликнул Гарри. — Но вот рукой не нужно. Кистью!
Он крутанул пальцами палочку, и в воздухе загорелся яркий огонь.
— Это… как? — опешил Альфард. — Невербальное?
— Белла? — снова спросил Гарри.
— Я приняла правильное решение, напросившись тебе в ученицы, — сказала она. — Тёмный… Волдеморт хвалил меня, наблюдая за упражнениями. И хвалил других… Значит, ему нужны колдуны, которые могут лишь справиться с другими такими же? То есть его секретное знание в том и состоит? Никаких знаний другим?
— Не стоит его недооценивать, Белла, — мягко заметил он. — Несмотря на то, что он заранее избавляется от потенциальных соперников и в корне душит возможность бунта, он всё равно остаётся одним из двух величайших волшебников современности…
— Мне казалось, что у него всё выходит само собой, — продолжала она, невидящими глазами глядя сквозь Гарри. — Что стоит ему лишь подумать… Мне даже в голову не приходило обратить внимание на то, как подрагивает кончик его палочки, и как почти неслышный шелест от его неподвижных губ складывается в заклинания…
— Это всё чудесно, — недоумённо развела руками Нарцисса, — но почему ты смог разбить камень?
— Энди? — спросил Гарри. — Может, у тебя есть идеи?
— Мне кажется, что дело в точности, — неуверенно произнесла та. — Когда ты двигаешь кистью, ты словно рисуешь узоры. Когда Альфи машет руками, он будто малюет на стене…
— Именно, — согласился он. — А голос?
— Нам ещё в школе объясняли, что требуется правильно наложить движение палочки на произнесённое заклинание, — вспомнила она. — Значит, лишь это важно? Не громкость?
— Альфи? — спросил Гарри. — Ты понял, что нужно делать?
— Ты же понимаешь, — недовольно нахмурился тот, — что у меня уже вся жизнь позади…
— Перестань кокетничать, — ухмыльнулся Гарри. — Научишься, не переломишься!
— Ты всё-таки меня не любишь, — вздохнул Альфард.
— Вот и договорились, — обрадовался Гарри, хлопая в ладоши: — Добби!
На лужайке с хлопком аппарировал домовой с четырьмя мольбертами, которые и принялся споро расставлять в ряд.
— Кисти я вам заготовил в форме ваших палочек, — сказал Гарри, приглашая остальных занять места у мольбертов. — Предлагаю начать с Протего и Экпеллиармуса. Белла?
— Это правильный выбор, — согласилась она. — Тем более, что твой Экспеллиармус уже был мне продемонстрирован во всей красе.
Три часа занятий, обед, и ещё три часа… Макнуть кисточку в краску и одним лёгким движением нарисовать миниатюрный узор заклинания. И ещё, и ещё. Под конец дня и сёстры Блэк, и Альфард выглядели даже не утомлёнными — выпотрошенными. Настолько выпотрошенными, что Альфард не сильно возражал, когда Гарри предложил ему остаться на ночь.
— Энди, постой! — крикнул он вслед Андромеде, которая с видимым усилием вскарабкалась на метлу. — Ты отдохни, а за Дорой я сам отправлюсь.
С благодарностью приняв его руку, она слезла с метлы и отпустила её упасть на пол.
— Только не… — начала она.
— Трансгрессировать не будем, — кивнул он. — Доберёмся до камина в Лондоне и в соседней деревне, а остаток пути — на метле.
— Проследи… — сказала она.
— …Чтобы Дора была тепло одета, — согласился он. — И правда, уже свежеет, — он ласково сжал её пальцы: — Не волнуйся дорогая, я всё сделаю, как надо.
