— Честь? — вспыхнула она. — Но я…
— И это — мой тебе приказ, Белла, — покачал головой Гарри. — Не стоит раскланиваться с врагом и вступать с ним в беседу о погоде. Наш враг силён и его, в отличие от тебя, такие условности давно уже не волнуют. Раздавит — и не поморщится, пока ты будешь обсуждать условия дуэли…
— Ты не боишься, что я умру? — спросила она, отворачиваясь в сторону и глотая ком в горле. — Умру оттого, что не смогу пойти против своих… принципов и… сделать, как ты велел?
— Я боюсь, что ты умрёшь в противном случае, — покачал он головой.
— Можно посмотреть? — дрогнувшим голосом спросила Беллатрикс.
— Да, пожалуйста, — сказал он, снова отщёлкнул обойму, заглянул в патронник и протянул ей.
— В нём много разных частей? — поинтересовалась она.
— Я разберу, — кивнул Гарри.
— Сделай, пожалуйста, — кивнула она. — Я думаю, что смогу воспроизвести. Попытаюсь. Не уверена насчёт материалов…
— Я бы предпочёл что-нибудь более прочное и лёгкое, — улыбнулся он. — В идеале — не металл. Думаешь, получится?
— Мы же волшебники, Гарри! — серьёзно ответила она. — Мы могущественны, как олимпийские боги!
— И столь же умны, — хмыкнул он.
Далее приступили, как Гарри и рассчитывал, к физическим упражнениям. Эта часть подготовки тоже появилась в аврорате будущего по его инициативе. Очень быстро начальство обнаружило, что авроры меньше устают, более жизнерадостны и работоспособны. Подвижность и изворотливость в индивидуальных и групповых схватках предоставила дополнительные преимущества, и обычный неподготовленный волшебник в столкновении с аврорами уже имел очень мало шансов. Сильные тренированные на индивидуальное противостояние колдуны могли тягаться, но недолго. Сильнейшие волшебники… Сильнейшие после победы над Волдемортом больше не встречались. Гарри отдавал себе отчёт в том, что итоги его будущей встречи с Волдемортом — а в том, что они встретятся, он вовсе не сомневался и даже очень на это рассчитывал — вполне могут дать хорошего подзатыльника, а то и пинка его самомнению, но одно он знал точно — после его уроков за девушек, за чудесных сестёр Блэк ему уже не нужно будет беспокоиться.
То, что должно было походить на серьёзную тренировку, — а по сути, конечно, было, скорее, зарядкой, — заняло примерно час. Нимфадора сначала с важным видом повторяла за остальными, а потом забралась на плечи Гарри, чтобы оттуда покрикивать, дублируя его команды. Тоже неплохо — отжимания с ней на плечах определённо были более эффективными. Потом стали играть в пятнашки, и так, в беготне по лужайке, прошёл ещё час. Потом девушки вдруг обнаружили, что зверски устали — даже Беллатрикс упёрла руки в колени, тяжело дыша, а Андромеда с Нарциссой так вообще просто повалились на траву. Подумав, старшая упала рядом с сёстрами. Нимфадора всё так же с достоинством и грацией спустилась с верного коня и уселась вплотную, пытаясь связать волосы Андромеды и Беллатрикс…
Ещё два дня прошли достаточно спокойно — “зарядка” теперь была с утра, через час после завтрака, потом немного отдыхали, обедали и, уложив Нимфадору, собирались, чтобы позаниматься чем-то менее подвижным. Его порадовало, что на следующий день Альфард всё-таки к ним присоединился. Глядя на Беллатрикс, Гарри всё сильнее убеждался в том, что, если бы её не удалось “приручить”, то обязательно нужно было убить. Она оказалась талантлива — на редкость талантлива, за пару дней она успела схватить — не усвоить пока ещё — столько нового, что он даже почувствовал себя неуклюжим неумехой, когда её прогресс стал очевиден. Магия была в первую очередь привязана к владению собственным телом — слишком многое нужно было выполнить в строго определённый момент, не потеряв при этом в точности и скорости. Белла превосходно владела своим телом — уже после второй их дуэли она продемонстрировала это в постели. Когда дошло до быстрого выписывания палочкой миниатюрных узоров в воздухе, она всё-таки притормозила, и Гарри явно была видна причина — слишком сильно въелась ей под кожу необходимость размахивать палочкой, как шашкой, и рука то и дело срывалась в головокружительный полёт, полностью перечёркивая начатое заклинание. Впрочем, когда творила заклинание медленно, всё получалось, и на этом Гарри и решил сделать упор — на медленной отработке скупых движений, каждый раз старательно загоняя молодецкую удаль в строгие рамки чуть ли не спичечного коробка, в который в идеале должно было вмещаться заклинание.
С утра, пока он спал, а сестры колдовали на кухне, она занималась в кабинете “Глоком”, разобранным и разложенным на столе. Что-то вымеряла и больше разглядывала, чем колдовала, а каждую свободную минуту — например, когда Гарри, плюнув на всё, отправлялся на лужайку играть с Нимфадорой — проводила за пыльными книгами по алхимии и трансфигурации, которые приволок ей Альфард, позаимствовавший гримуары в какой-то редкой библиотеке. Тем не менее на втором куске белой тряпки рядом постепенно появлялись детали, сделанные из тёмно-синего металла. Пока всего лишь несколько деталей, и рано было даже пытаться собрать их вместе, но было видно, что Беллатрикс всерьёз взялась за дело, одновременно постигая вершины мастерства и экспериментируя.
Хуже всего, к огорчению Гарри, дела шли у Андромеды. Она отчего-то оказалась рассеянна, слушала его объяснения вполуха, делала глупые ошибки, краснела, злилась, и не раз Гарри замечал, что его оклик буквально вырывает её из каких-то глубоких размышлений. Нарцисса показала себя немного лучше, но всё равно и обе младших сестры, и Альфард безнадёжно уступали Беллатрикс, которая впитывала знания и навыки так же быстро и благодарно, как губка — воду. А ещё через день снова пришли Муди с Монтенберри и принесли с собой чувство опасности. Гарри точно знал — Белла ещё не готова, но оставить её в стороне не было никакой возможности.
Авроры были уставшие и осоловевшие. Они явно не спали пару ночей, и даже бодрящие зелья не могли убрать круги под глазами и добавить бодрости осунувшимся лицам. Гарри даже почувствовал жалость к этим будущим монстрам, которые когда-то станут держать в страхе всю тёмную сторону магического мира.
— Чаю, джентльмены? — вежливо спросил он.
Монтенберри поглядел вверх, на стоящее в зените жаркое солнце конца мая и покачал головой.
— Алу предложите, — посоветовал он. — Вы с ним ещё в прошлый раз не полностью расквитались.
— Разве что за шиворот, — покачал головой Муди. — Мне кажется, что если меня срочно не взбодрить каким-нибудь радикальным методом…
— Мы хотели отчитаться о результатах, получить ваши комментарии и отправиться спать, — сказал Монтенберри.
— Зачем куда-то отправляться? — проворчал Муди. — Я вот могу заснуть, не сходя с этого места, — и он посмотрел на траву у себя под ногами.
— Давайте тогда не будем отвлекаться, — предложил Гарри. — Рассказывайте!
Монтенберри молча вытащил из заплечного мешка толстую пачку сшитых вместе листов пергамента. Очень толстую — Гарри даже удивился, как он её, собственно, смог дотащить. Стоит всё-таки всерьёз добраться до аврората и начать вводить там нормальное маггловское делопроизводство..
— Как вы нам и посоветовали, мы опросили двух известных кумушек, — стал рассказывать Монтенберри. — К сожалению, самопишущее перо работает только при бодрствующем хозяине…
— За два дня я услышал больше слов, чем до этого — за всю предыдущую жизнь, — пожаловался Муди. — Временами меня преследовала мысль о том, что стоит сменить работу на что-нибудь менее нервное. Профессия золотаря, к примеру, всегда была в почёте…
— Временами? — переспросил Гарри.
— Да, остальное время мне хотелось тихо удавиться, — добавил Муди.
— Тем не менее результата мы не получили, — пожал плечами Монтенберри. — Просто детальный пересказ всей истории магической Британии за последние триста лет.
— Некоторые подробности мне хотелось бы сразу забыть, — поёжился Муди.
— Я понял, джентльмены, — кивнул Гарри. — Я просмотрю ваши записи и попытаюсь найти что-нибудь, связанное с нашими убийствами.
— Если кто-то будет меня искать, — мрачно доложил Муди, — то я буду в “Дырявом котле”. Говорят, что ударные дозы огневиски способствуют очищению головы от ненужных воспоминаний.
— Гораздо надёжнее воспользоваться методом, который я вам показал, — посоветовал Гарри. — Достаёте воспоминания и складываете в стеклянную банку...
— Заливаете огневиски и пьёте! — радостно подхватил Муди.
— Что-то не замечал в тебе раньше тяги к спиртному, — нахмурился Монтенберри.
— Так я раньше и с нашими болтливыми кумушками не общался, — оскалился Муди.
— Перемены — это всегда к лучшему, — согласился Монтенберри, — глядишь, подружку себе заведёшь…
— Вот уж не буду, — замотал головой Муди. — Одни проблемы…
Он осёкся, бросив панический взгляд на Беллатрикс, но она сделала вид, что не слышала.
— Я дам вам знать, джентльмены, — пообещал Гарри.
Авроры вышли, а Добби, притворив за ними дверь, отправился проследить, чтобы они действительно покинули поместье.
— Скажи, — вдруг спросила она. — Ты ведь им не доверяешь?
— Конечно, доверяю, — рассмеялся Гарри. — Эти двое и вправду замечательные люди.
— Но ты им не доверяешь? — уточнила она. — Я не заметила, чтобы ты был готов делиться с ними секретами.
— Они служат Министерству, — пожал он плечами. — Интересы Министерства не означают интересы моей семьи…
— Я думала, что ты борешься с Тёмными силами, а не с теми, кто станет пытаться уничтожить Блэков, — заметила Беллатрикс.
— Во-первых, когда Волдеморт захватил власть, некоторые авроры и многие министерские работники остались служить ему, — заметил он. — Поэтому служба Министерству не означает службу добру. А во-вторых… Когда я попал сюда, встретил Энди и обрёл кров у Сайнуса, меня в какой-то момент осенило — а что, если на самом деле для магической Британии не столь уж важно, будет Волдеморт у власти или нет?
— Я не понимаю, — нахмурилась она.
— Много ли сейчас волшебников озабочено угрозой Волдеморта? — спросил Гарри. — По словам Ала, которые я от него услышал в девяносто шестом, их было двадцать против четырёх сотен Пожирателей Смерти. Судя по всему, даже аврорат особо не вмешивался. Когда он вернулся, в девяносто восьмом году битва была фактически части учеников и преподавателей Хогвартса и ушедших в подполье авроров против Пожирателей и Волдеморта. Опять же, лавочники и трактирщики остались за кадром. Может, и не нужно спасать всех, кто сам не приложил к этому руки?
— То есть ты хочешь сказать, что твоя главная задача — спасти Блэков… — задумчиво произнесла Беллатрикс.
— Да, это в первую очередь, — согласился Гарри. — И мне кажется, я уже существенно продвинулся в этом направлении. Волдеморта мне всё равно придётся убить, поскольку, пока он жив, спокойной жизни не будет никому. Но сначала семья.
— Ты меня хотя бы обнять можешь? — спросила она.
— Да, конечно, — кивнул он, поднимая руки.
Беллатрикс обхватила его торс руками, прижимаясь, а под другую руку подлезла Нарцисса, неведомо в какой момент здесь оказавшаяся.
— По какому поводу обнимаемся? — шёпотом спросила она Беллатрикс.
— А просто так нельзя? — откликнулась та. — Хорошо же ведь!
— Хорошо! — согласилась Нарцисса.
То, что авроры подкинут ему работу, было вполне ожидаемо — всё-таки он сам ввязался в расследование, да и их тоже втянул. Процессу обучения это не сильно мешало — Беллатрикс уже оторвалась от остальных и прогрессировала семимильными шагами, а Нарцисса с Андромедой, быстро смекнув, на что стоит обращать внимание, не только оказались дальше в состоянии заниматься самостоятельно, но также взяли шефство над “отстающим” Альфардом, которым на пару помыкали и вертели, как умеют лишь только две молодые хорошенькие ведьмы, являющиеся по совместительству родными сёстрами. Гарри взял одну половину притащенной Монтенберри стопки, Беллатрикс — другую, и они принялись читать.
Периодически свою помощь разными способами предлагала Нимфадора — она пыталась рвать пергамент, грызть, жевать, разбрасывать, комкать, а один раз даже умудрилась поджечь. Беллатрикс, стоит отдать ей должное, не растерялась, увидев листок, горящий посреди спальни Гарри, где они занимались чтением, схватила племянницу в охапку и сиганула в окно второго этажа. В полёте успела превратить участок лужайки внизу в гигантскую подушку, куда обе благополучно и приземлились. С визгом и звонким хохотом. Стоит ли говорить, что после этого Нимфадора её уже не отпустила и заставила прыгать вместе из окна до самого ужина, периодически поджигая ещё что-нибудь, словно говоря “а не то…“ Гарри с записями улёгся рядом на травку, путём сложных логических заключений вычислив, что вид оттуда открывается не в пример лучше, и переместился с бумагами на лужайку рядом с этой подушкой.
С Нарциссой у него появилась новая игра. Она с первого же раза поняла, что если она его пригласит навестить её ночью, то он обязательно согласится. Было одно “но” — спрашивать можно было только наедине. Поэтому она, не отрываясь от процесса обучения, хлопот по дому и игр с племянницей, должна была ещё улучить момент, когда Гарри сам не занят с Беллатрикс, не возится с Нимфадорой и не гуляет с Андромедой вечером по саду, взявшись за руки. Кроме того, детская спальня была объявлена запретной зоной, и разговоры о ночных приключениях были но негласному соглашению исключены. Правда, пару раз она сознательно напросилась на порку, но в итоге решила, что и Гарри её наказывать никакого удовольствия, да и сама она мазохизмом особо не страдает, а получать горячих, когда они действительно заслужены — это совсем не то, что игривое похлопывание по попке во время прелюдии.
Большую часть дня занимал разбор бумаг. Чтение давалось тяжело. Беллатрикс, которая на поверку читала в три или четыре раза быстрее него, попутно сортировала листки, и до Гарри доходило не так уж много, но и того, что оставалось, должно было хватить на неделю непрерывного чтения.
