— Нет! — проскрипела Вальбурга, сопротивляясь его воле. — Не возьмёшь!
Гарри плеснул в неё яростью. Ещё и ещё. Вальбурга поупиралась пару десятков секунд, но её сумасшествие не могло тягаться с его ненавистью, и наконец взгляд её покорно потух.
— Вставайте, — приказал он, подавая руку. Она опёрлась и неуверенно встала. — Теперь молча, без разговоров следуйте за мной, — велел он. — Белла, ты тоже.
— Куда же без меня, — пожала она плечами.
Орион дёрнулся было, но Андромеда что-то коротко ему сказала, и он застыл. В голове начала формироваться мысль, и Гарри принялся рассматривать её с разных углов, оценивая. Вариант был отличный — а самое главное, более сумасшедшей Вальбурга точно бы не стала, но вот менее буйной… Что там ему говорил тот жадный до бумажек лекарь? Выйдя наружу, он взял Вальбургу за руку и кивнул Беллатрикс, давая знак тоже ухватиться. Заклинание трансгрессии сработало исправно, засасывая их троих в воронку, протягивая по переходу и выплёвывая на той стороне.
— А ты монстр, — одобрительно заметила Беллатрикс. — От самого особняка дисаппарировал!
Говорить, что её он сейчас тоже ненавидит, Гарри не стал. Впрочем, она уже неплохо разбиралась в оттенках его настроения, и то, что сразу отдёрнула руку, чтобы не злить его понапрасну, об этом красноречиво свидетельствовало.
— Где это мы? — спросила она, окидывая взглядом большое двухэтажное здание с двумя длинными крыльями, перпендикулярными центральному блоку.
— Сейчас увидишь, — покачал он головой. — Сама поймёшь.
К сожалению, того энтузиаста и любителя своего дела, с которым он встречался в прошлый раз, на месте не оказалось. Умеренно страшного вида медсестра, которая явно приняла их троицу за сбежавших со съёмок исторического блокбастера актёров, пчёлкой кружила рядом и буквально из кожи вон лезла, чтобы помочь столь важным и известным — наверняка — посетителям справиться с их проблемами. Нужный лекарь неделю назад отправился в отпуск и вернуться должен был лишь через месяц. Тем не менее у него были не менее маститые и именитые коллеги по цеху, которые наверняка могли бы помочь доброму господину и его спутницам с их жалобами и недомоганиями. Буквально за дверью напротив через коридор можно было найти как раз такого замечательного специалиста, который несомненно откликнулся бы на зов о помощи. Девушка даже вызвалась их проводить и так неугомонно щебетала по пути, что Гарри в какой-то момент наткнулся на жалобный взгляд Беллатрикс, которым она умоляла позволить ему убить трещотку каким-нибудь особо изощрённым способом. Гарри покачал головой. Кого убить всегда найдётся — были бы люди вокруг.
Лекарь Молест Пуссифапер первым делом пал жертвой наряда Беллатрикс, который, стоит отдать должное, был одновременно и целомудренным, и неимоверно вызывающим. Опытный шарлатан, четвёртый десяток лет зарабатывающий огромные деньги продажей пациентам собственных неурядиц в качестве ответов на их проблемы, сразу упёрся взглядом в дерзко грозящие выпрыгнуть из корсета шарики грудей и ещё несколько минут не мог произнести ничего, кроме бессвязного мычания. Положение спасла всё та же медсестра, под взглядом Гарри с готовностью снявшая с себя ослепительно чистый белый халат. Она так и продолжила бы с себя снимать остальное безо всякого Конфундуса, но Гарри поспешно поблагодарил, остановив на этом.
— Понятно, — неожиданно молвил лекарь, отрываясь от созерцания. — Так какая у вас проблема, мистер…
— Вазовски, Гарри Вазовски, — откликнулся Гарри, даже не сделав попытки подать тому руку. — Видите ли, мистер…
— Доктор, — поправил лекарь.
Гарри удивился. Табличка на дверях кабинета говорила “Молест Пуссифапер”. На столе — то же самое. Развешанные на стене дипломы и лицензии все, как один, просто кричали — “Молест Пуссифапер”! И даже стоящая за спинкой кресла лекаря медсестра — и та не видела в нём самозванца. Может, он тоже — того?.. И с ним тоже следует общаться с осторожностью? Главное правило с чокнутыми — не раздражать и не перечить!..
— Мистер Доктор, — послушно повторил Гарри.
— Доктор! — поднял тот палец. — Я доктор. Это не имя, а титул. Доктор Пуссифапер. Можно просто “профессор Пуссифапер”, если вам так удобнее.
— А, доктор, — кивнул Гарри. — Понятно. Так вот, доктор Пуссифапер, проблема в том, что наша обожаемая тётушка совсем потеряла связь с реальностью. Она считает себя ведьмой среди обычных людей, которых зовёт магглами, думает, что умеет колдовать вымышленной волшебной палочкой, живёт в каком-то потерянном времени… Видите, даже нам пришлось одеться в соответствии с той эпохой, в которой пребывает её воспалённый разум…
— Да-да, таких лучше не злить понапрасну, — вставил лекарь, опять концентрируясь на блистательном фасаде Беллатрикс.
Естественно, делая вид, что его всего лишь заинтересовал крупный рубин в кулоне.
— Вот и мы так думаем, — кивнул Гарри. — Потому, что если разозлить — она и вправду становится настоящей ведьмой… Едва до смертоубийства не доходит!
— Буйная, значит, а?! — грозно вопросил тот Вальбургу.
Та выпучила глаза и скосила их на Гарри.
— Можете сказать ему, что думаете, — расщедрился он.
— Гадкий презренный маггл, — вскричала она, — достойный лишь того, чтобы служить кормом для рабов Тёмного Лорда! Твоё счастье, что этот предатель отобрал у меня волшебную палочку, а то ты бы уже корчился…
— Хватит, — тихо сказал ей Гарри, и она послушно замолкла.
— Хм! — оживился лекарь. — Очень интересно! А что она ещё может?
— Приносит мяч, если бросить в воду, — с готовностью ответил Гарри. — Ходит на задних лапах. Лает так вообще без устали…
— Положим, это уже не так интересно, — отмахнулся лекарь. — С другой стороны, у меня есть приятель, который как раз на этом специализируется…
— Нам нужно перманентное решение, — сказал Гарри. — Ваш коллега из кабинета напротив предлагал лоботомию…
— Лоботоми-ию… — мечтательно протянул лекарь, явно вспомнив былое. — Это вряд ли. Могу вам предложить длительный курс медикаментозного лечения в стационаре… Примерно двадцать лет. Или вот синаптическую электростимуляцию…
— Это что? — не понял Гарри.
— Электрошок! — выпалила медсестра.
— Сударыня! — поморщился лекарь. — Это слово не рекомендовано Королевской Академией к использованию.
— Синаптическая электростимуляция, — послушно повторила та.
— Раньше мы закрепляли электроды непосредственно на висках, — пояснил он. — Родственники усопших жаловались, что электрические ожоги на лице очень трудно скрыть. Теперь мы вставляем тонкие электроды прямо в мозг. Даже если лечение приведёт к незапланированным результатам — никаких претензий со стороны наследников!
— И всё-таки, — попросил Гарри, — что у вас с лоботомией?
— Можно, конечно, — кивнул лекарь, — но нужно провести полное обследование, подтвердить диагноз, собрать консилиум… Мы же не американские мясники сороковых… Хирург пробьёт по небольшой дырочке в своде глазного яблока и через неё особым скальпелем произведёт иссечение… Но я повторяю, это будет очень сложно обустроить. Следующий консилиум состоится через месяц. На вашем месте я бы просто пристроил тётушку в одно из заведений с мягкими стенами и прогрессивными химикатами…
— Скажите, доктор Пуссифапер, а ведь наверняка вы проводите какие-то собственные изыскания… — вкрадчиво произнёс Гарри.
— Как и каждый уважающий себя британский учёный, я стараюсь, не жалея здоровья, чтобы принести максимальную пользу человечеству, — гордо ответил лекарь.
— Ну есть же у вас какая-то особая область интересов? — спросил Гарри, широко ему улыбнувшись.
— Скажу по секрету, — кивнул лекарь, доверительно склоняясь через стол. — Работаю я над одной темой. Но я надеюсь на вашу скромность, молодой человек! — дождавшись от Гарри кивка, он продолжил: — Меня всегда занимала теория о том, что человек начинает осознавать себя ещё в утробе матери. Мне стало интересно…
— Да-да, — подбодрил Гарри, которому тоже стало интересно.
— Тема моего исследования, — торжественно провозгласил лекарь, — Зависимость отклонений в зрелом возрасте от внутриматочной мастурбации плода на вагину матери!
Гарри почувствовал беспричинную вспышку ярости, которую с трудом удалось погасить — убивать бы пришлось и медсестру. Она хоть и страшная, но должна же и она кого-то по-своему осчастливить?
— Прекрасная тема, — кивнул Гарри, достал из кармана припасённую маггловскую чековую книжку, выписал чек без указания суммы, поставил подпись и протянул лекарю. — Достойная настоящего британского учёного, который только что получил умопомрачительный грант от неизвестного филантропа. Давайте договоримся так — сегодня до конца дня моя тётушка должна… излечиться. У вас три часа. Готовьте операционную, проводите необходимые обследования.
— Минутку, — пробормотал лекарь, хватая чек, разглядывая и чуть ли не нюхая. — Мне нужно зайти в нашу бухгалтерию, чтобы убедиться, в вашей кредитоспособности!
— Сделайте милость, — махнул рукой Гарри и повернулся к медсестре: — А вы, дорогуша, организуйте чаю для меня и этой очаровательной молодой леди!
Когда они остались втроём в кабинете, он обратился к Вальбурге, которая постепенно бледнела, упрямо стиснув губы.
— Что скажете, Вальбурга? — поинтересовался он. — Я вас внимательно слушаю, и вы можете говорить.
Пару минут она молчала, глядя перед собой широко раскрытыми глазами.
— То есть мне засунут в голову скальпель и хорошенько там пошерудят? — наконец выдавила она.
— Как один из вариантов, — кивнул Гарри. — На самом деле, этот шарлатан, именующий себя доктором, предлагает посадить вас в заведение наподобие Мунго, где вас будут пичкать ядами, день за днём вымывающими душу, пока от вас не останется лишь пустая оболочка. Или засунут вам в голову два металлических прутка и пустят по ним электричество. Вы знаете, что такое электричество?
— Будь ты проклят! — прошептала Вальбурга.
— Я так понял, что вам какой-то из вариантов показался более привлекательным, — заметил Гарри.
— Нет! — воскликнула она и прошептала: — Нет. Прошу тебя.
— Что? — не понял Гарри. — Что вы меня просите?
— Пощады, — вымолвила она. — Я прошу пощады и милосердия.
Глава 15. Награда победителю
Гарри вскочил и подбежал к окну. Чувство было такое, словно макнули с головой в дерьмо. Как так получилось? Как он здесь оказался? Эта ужасная, отвратительная ведьма в кресле — его кровь, мать родного отца, бабушка, в конце концов… Нет, конечно, это слово к ней не подходило. Уж скорее, “карга”... Но одно дело — хладнокровно закопать в землю Абраксаса Малфоя, и совсем другое — отдать под нож маггловскому мяснику женщину, которая произвела на свет его отца. И чем после этого он лучше того же Волдеморта, испытывающего радость от страданий своих жертв? Чем лучше той же самой Беллатрикс Лестрейндж, лично убившей малышку Нимфадору?
Сзади прошелестело платье, твёрдая рука развернула его к себе и склонила, укладывая щекой на почти обнажённую грудь с рубиновым кулоном. При этом Беллатрикс гладила его и нежно нашёптывала что-то на ухо. Словно маленького ребёнка утешала.
— Уже лучше? — спросила она.
— Да, спасибо, — откликнулся Гарри.
Она отпустила его, позволяя разогнуться, и он проследовал обратно к своему креслу. Мысль созрела вполне ясная. Уж если он смог обуздать будущую маньячку и психопатку так, что она теперь сама в состоянии испытывать к нему жалость и сострадание, то почему бы не попотчевать тем же лекарством ту, что, как оказывается, вольно или невольно приложила руку к появлению на свет Беллатрикс Лестрейндж?
— Посмотрите на меня, — велел он. Вальбурга повернула голову, сверля его своими чёрными глазами, и он повёл палочкой, отменяя Конфундус: — Финита. Я не стану вас принуждать. Вы дадите Обет Белле. Всё, что ей придёт в голову. После этого я верну вас на приём, и вы будете вести себя, как ни в чём не бывало. С поправкой, конечно, на то, что минимум половина из присутствующих там не очень, мягко говоря, довольна вашей сегодняшней выходкой.
— А если я откажусь? — требовательно поинтересовалась она. — Ты отдашь меня этим грязным мясникам?
— В том, что конкретно эти — грязные мясники, я с вами соглашусь, — ответил Гарри. — Нет, я не отдам вас им.
— Я не намерена приносить никаких обетов, — воскликнула она, вскакивая и тыча в него пальцем. — Я найду на тебя управу, дрянной мальчишка!
— Тётушка, ты жить хочешь? — не очень ласковым тоном поинтересовалась Беллатрикс.
— И ты… — задохнулась в ярости Вальбурга. — Ты… моя любимая племянница, которой я собиралась завещать всё…
— Гарри пообещал вернуть тебя целой и невредимой, — поморщилась Беллатрикс. — И он вернёт. А после этого тебя настигнет такая же смерть, какую заслужил Абраксас Малфой…
— Я знала, что это не было случайностью… — завопила Вальбурга.
— Выбор за тобой, — пожала плечами Беллатрикс. — Из папиного дома ты живой не выйдешь, я даю тебе в этом слово. Пойдём, Гарри. Мне уже не терпится.
— Постойте! — замотала головой Вальбурга.
Было видно, как страх и желание жить борются в ней с ненавистью, которая сжигала её с малых лет.
— Постойте! — повторила она, всё-таки решившись, и протянула руку Беллатрикс: — Вот. Я согласна. Я дам чёртов Обет.
— Будет трудно, тётя, — спокойно откликнулась та, захватывая её предплечье.
— Я хочу жить, чёрт подери вас обоих! — снова вспылила Вальбурга. — И не надо на меня так смотреть! Да, я хочу жить! Это не означает, что я перестану ненавидеть грязных ублюдков без имени и родословной, которых иные считают магами…
Гарри взмахнул палочкой, кладя ладонь сверху, и руки всех троих окутало волшебное сияние.
— Обещаешь ли ты, Вальбурга Блэк, что никогда в жизни не обидишь ни Нимфадору, ни кого-то другого из потомков своих или Сайнуса с Альфардом вне зависимости от породистости их отцов или матерей? — оборвала её излияния Беллатрикс.
