Впрочем, что-то в этой истории он рассчитывал изменить. Планов особых не было, но Гарри надеялся, что, с одной стороны, Сириус своими байками внушил достаточно почтения к его персоне, а с другой — что позиция, к которой он принудил Вальбургу, уже в полной мере дошла до любимого младшего сына, и в совокупности это должно позволить ему переломить ситуацию — избежать гибели Регулуса и служения Питера Волдеморту. В один из вечеров речь как раз зашла о Волдеморте, которого пока ещё никто не пытался называть иносказательно, Пожирателях Смерти и чистоте крови. Регулус почти сразу пересел поближе к Гарри, словно пытаясь спрятаться за широкой спиной.
— Гарри, а вы за или против чистокровных? — раздался вопрос Римуса.
До этого момента они общались между собой — достаточно бурно, чем и спугнули не выдержавшего накала страстей Регулуса.
— Папа сказал, что в чистоте крови Гарри не следует сомневаться, — быстро вставил тот, на минуту высунувшись из своего укрытия.
Римус осёкся, с невозмутимым видом вытаращив глаза.
— Это ведь очевидно, — заметил Гарри. — Если я чистокровный, то как могу быть против себя самого?
— Значит, вы против полукровок? — с мрачным видом спросил Римус.
— Да Мерлин меня упаси! — возмутился он. — Это ещё зачем?
— Если вы за чистокровных, то против полукровок! — с уверенным видом заметил Джеймс.
— Интересно, — хмыкнул Гарри. — Скажи мне, молодой мистер Поттер, ты против своих чистокровных родителей? Или ты думаешь, что они были бы чище и лучше, если бы были полукровками? По-твоему, качество крови как-то влияет на моральные качества человека?
— Все чистокровные давно уже стали Пожирателями Смерти! — нашёлся Джеймс.
— Все? — картинно удивился Гарри.
— Ну я не в том смысле! — оскалился в вымученной улыбке Поттер, осознавший свою ошибку.
— Давай скажем, что некоторые, — великодушно кивнул Гарри. — Сколько в Британии тех, кого можно считать чистокровными, и сколько волшебников вообще?
— Среди Пожирателей много полукровок? — сообразил Римус, на этот раз даже не потрудившись сохранить невозмутимый вид.
— Их просто соблазнили! — фыркнул Джеймс, нащупавший под ногами то, что ему показалось твёрдой почвой. — Поманили обещаниями и обманули!
— Кто — кого? — развёл руками Гарри.
— Ну что значит — “кто кого”? — спросил Джеймс, задирая нос. — Всё же понятно!
— Мне ничего не понятно, — тихо заметил Регулус, но его всё равно все услышали.
— Скажи, Джеймс, у тебя большая семья? — поинтересовался Гарри. — Много родственников?
— Ну уж не меньше, чем у Сириуса, — усмехнулся тот.
— И я точно знаю, что вы не бедствуете, — кивнул Гарри. — Но вот представь, начнётся война, и все Поттеры, как один, отправятся сражаться. Кто-то за чистокровных, кто-то против.
— Никто из Поттеров не встанет на сторону Волдеморта! — сцепив зубы, заявил Джеймс.
— А Блэки? — спросил Гарри.
— Блэки… — подал голос Римус. — Значит, Блэки будут сражаться против Поттеров?
— И друг друга перебьют, — грустно пискнул Питер.
На две минуты установилась гробовая тишина. Сорванцы избегали встречаться друг с другом взглядом, и оттого просто опустили глаза в пол.
— Если вам ещё интересно, кто — кого… — скучным голосом произнёс Гарри.
— Да-да, — воодушевился Регулус.
— Так и так же понятно! — напомнил Джеймс.
— Допустим, Поттеры с Блэками погибнут, — сказал Гарри и жестом остановил собравшегося возмутиться Джеймса. — Но ведь что-то останется? Кто первым догадается, что?
Сорванцы дружно нахмурились, напряжённо размышляя.
— Блэки богаты, а Поттеры — очень богаты, — вполголоса, ни к кому не обращаясь произнёс Римус.
— И что? — не понял Джеймс.
— И то, — меланхолично пояснил Римус. — Кому-то эти деньги достанутся.
— И дома в Лондоне, — подсказал Регулус.
— Наши дома? — не поверил Джеймс. — Погодите, значит, вся эта борьба за чистоту крови — лишь способ кому-то получить то, что принадлежит Блэкам и Поттерам?
— Я думаю, что Гарри Блэков и Поттеров привёл лишь в качестве примера, — произнёс Римус. — Дворцы и золото ещё кое у кого есть…
— Это война, Джеймс, — пожал плечами Гарри. — На войне всегда кто-то наживается. А идеология — лишь способ заставить воевать тех, кому это совсем не нужно.
Краем глаза он заметил, как Регулус кивнул его словам.
— Но если воевать придётся… — с горящими глазами начал Джеймс.
— У вас всех есть семья, — сказал Гарри. Заметил, как от этих слов дёрнулся Питер и повернулся к нему: — У всех. В своё время я наслушался громких слов до тошноты и не очень их люблю, но… То, что у вас есть здесь и сейчас, ваша дружба и взаимная поддержка…
— Мы понимаем, — поспешно вставил Римус, спасая его от неловкого момента.
В этот момент дремавший в углу на стуле Альфард всхрапнул во сне, дёрнулся и с грохотом свалился назад, окончательно выветривая из гостиной ненужный пафос момента.
Гарри даже подумалось, что тема борьбы за чистоту крови Сириусу оказалась неинтересной, но тем не менее на следующий день он заметил, что тот как бы невзначай отирается поблизости, ожидая возможности поговорить наедине. Улучив момент, когда Нимфадора отвлеклась на Регулуса, Гарри пошёл к себе в кабинет, надеясь, что Сириус правильно воспользуется моментом. Ещё через минуту послышался осторожный стук в дверь.
— Да-да! — откликнулся Гарри. — Заходи!
— Можно? — спросил Сириус.
— Ну я же только что сказал, — улыбнулся Гарри, показывая на кресло у стола.
— А-а… что это? — осторожно спросил Сириус, не в силах отвести взгляда от лежащей на столе раскрытой книги с иероглифами, которую окружали многочисленные листки пергамента с рисунками и вариантами расшифровки.
— Мы с твоими кузинами работаем над секретным проектом, — пояснил Гарри и добавил: — и когда я говорю “секретным”, я действительно имею в виду, что об этом никто не должен знать.
— Понятно, — медленно кивнул Сириус, с усилием отрывая взгляд от диаграмм и схем. — Я хотел спросить…
— Погоди, — остановил его Гарри. — Давай сначала условимся кое о чём. Всё, что лично ты от меня когда-либо услышишь, будет предназначено только для твоих ушей. Я хочу сказать, что не обязательно мы с тобой будем общаться лишь в этом поместье…
— Я должен дать Обет? — напряжённо спросил Сириус.
— Нет, ты должен мне дать слово, — покачал головой Гарри. — Я считаю, что это должно быть посильнее Непреложного Обета, не так ли?
— Вы мне доверяете? — удивился Сириус. — Но почему?
— Потому что мы с тобой состоим в близком родстве, — пояснил Гарри. — Потому что я Блэк.
— Но фамилия!.. — напомнил Сириус.
— И про то, что я Блэк, тоже не стоит никому сообщать, — согласился Гарри. — Пока ещё не стоит…
— Я понял, Гарри, — кивнул Сириус после нескольких секунд раздумья. — Как раз про семью я и хотел поговорить. Вы вчера говорили про Блэков… Про то, что нас всех могут…
— Этого не случится, Сириус, — спокойно ответил Гарри. — Пока я жив, этого не случится, а убить меня не так уж и просто.
— Но вы… вы не понимаете, — вскочил Сириус. — Моя мать и Белла, они…
— Погоди, — махнул рукой Гарри, снова предлагая ему сесть. — Во-первых, ты же не полагаешь, что Вальбурга смогла бы в одиночку навредить такой большой семье?
— Моя мать только на то годится, чтобы на всех углах проклинать грязнокровок! — воскликнул Сириус. — Но Белла…
— Успокойся, Сириус, — попросил Гарри. — Ты же заметил, что твоя кузина сильно изменилась, правда?
— Она притворяется! — поспешил ответить Сириус. — Она просто прикидывается невинной овечкой, а сама выжидает удобного момента!..
— А я-то всё гадал, как же ненависть может поставить близких людей по разные стороны баррикад, — покачал головой Гарри.
— Это не я начал! — упрямо возразил Сириус.
— Правда? — поднял брови Гарри. — То есть ты просто пришёл домой в один ясный день, и Вальбурга на тебя накинулась, обещая выгнать из родного дома?
— Но я не могу им позволить делать то, что они делают! — яростно сверкнул глазами Сириус.
— Сириус!.. — вздохнул Гарри и уткнулся лбом в столешницу, прикрыв сверху руками голову.
Нет, он, конечно, всё правильно говорит, но откуда всё-таки столько ненависти в пятнадцатилетнем подростке? Можно ещё было понять Гарри Поттера в том же возрасте, которому в жизни досталось не так уж и много любви, но Сириус? Как?
— Если кто-то из Блэков погибнет… умрёт не своей смертью, то Белла тоже умрёт, — произнёс он, не поднимая головы. — Она дала мне Обет защищать Блэков. Если я отправлюсь в одиночку убивать Пожирателей Смерти и там погибну, то Белла умрёт, понимаешь?
Он поднял голову и посмотрел Сириусу в глаза.
— Поэтому я даже не пытаюсь возражать, когда она следует за мной повсюду, зная, что я обязательно во-что-нибудь ввяжусь, — тихо сказал он. — Ей тоже хочется жить, а наибольшие шансы умереть из нас всех сейчас у меня, понимаешь?
— Я даже не знаю… — буркнул Сириус и отвернулся к окну.
— Если ты завтра поскользнёшся на крыше и свалишься на землю с переломанной шеей, Белла умрёт, — с нажимом сказал Гарри. — Если Нимфадора, играя, выпадет из окна и разобьётся, Белла умрёт, если…
— Хватит! — взмолился Сириус. — Я понял.
— Ты понял? — поднял бровь Гарри.
— Я… мне… мне нужно с ней поговорить, — вскочил Сириус и метнулся к двери.
— Извиниться не забудь! — крикнул ему вслед Гарри.
Глава 21. Квиддич и прочие игры
За всеми этими приятными хлопотами Гарри даже не сразу заметил, как постепенно стала возвращаться его звериная ярость. И опять она была обращена в первую очередь на Беллатрикс — видимо, оттого, что подсознание помнило ещё его отношение к ней в будущем. Но на этот раз рядом был ещё и Питер. Гарри казалось, что он вовсе не видел в маленьком Петтигрю убийцу и предателя… по крайней мере, он себя в этом легко убедил и не замечал, что благожелательность чего-то ему стоила. До тех пор, пока он в какой-то момент не поймал себя на мысли, что любуется на шею крысёныша, примеряясь, что будет быстрее — сломать ли её или свернуть. Питер, почувствовав опасность, оглянулся и шмыгнул за спину Римуса, опасливо поблёскивая оттуда светло-карими глазками.
Но настоящее прозрение наступило вечером.
— Полегче, животное! — вскрикнула Беллатрикс, морщась от его грубости. — Ты меня сейчас пополам разорвёшь!
Он замер, осознав, что красная пелена перед глазами — это вовсе не свет ночника, а всплывшая ярость, про которую он и думать забыл. Осторожно, сдерживая себя из последних сил, Гарри поднялся и упал рядом с ней на спину.
— Постой, я же не в том смысле, — сказала она, наклоняясь к нему.
Гарри всё-таки заметил, как она украдкой смахнула с щеки слезу, но в голову уже лезли мысли о тысяче и одном способе умерщвления Беллатрикс Блэк.
— Зелье, — выдавил он, сжимая кулаки.
Она поняла — она вообще стала очень много понимать — и спрыгнула с кровати, чтобы из верхнего ящика комода достать флакон зеленоватой с серебром вязкой жидкости. Не подходя, она метнул флакон ему, и Гарри жадно присосался, едва успев свинтить плотно притёртую пробку. Выдавив в себя последнюю каплю, откинулся на подушку.
— Подействовало? — напряжённо спросила Беллатрикс.
— Погоди ещё немного, — попросил он.
— Да я бы и рада, — призналась она, — но у тебя… торчит, понимаешь? А я тут как дура жду вместо того, чтобы… А, чёрт с ним!
Махнув рукой, она одним движением оказалась рядом с ним, уселась на живот и начала двигаться, скользя промежностью вдоль члена. В очередной раз поехав вперёд, изогнулась, поймала его в себя и со стоном насадилась.
— Можешь меня убить, если хочешь, — пролепетала она, прикусив губу. — Мне всё равно!
Гарри потянул её к себе и поцеловал в губы.
— Ты прекрасна, — сказал он.
После того, как наладилось общение с Беллатрикс, Сириус осмелел и время от времени “ловил” Гарри, чтобы задать ещё какой-нибудь вопрос. На следующий вечер после того, как Гарри обнаружил, что ему снова нужно принимать зелье, Сириусу снова приспичило — и опять он ухитрился застать Гарри в кабинете, где они с Беллатрикс изучали почти уже законченный “Глок”.
— Можно? — спросил он, осторожно приоткрыв дверь после того, как Гарри откликнулся на стук.
— Да, конечно, — позвал Гарри. — Заходи, присаживайся.
— Просто так? — удивился Сириус, устраиваясь на стуле, чтобы лучше было видно разложенные по столу детали. Гарри недоумённо поднял брови. — Я хотел сказать, вы даже не поинтересуетесь, зачем я пришёл?
— Мне очень интересно, — согласился Гарри, — но я и просто так рад тебя видеть. Мы оба рады.
Беллатрикс, которая при появлении Сириуса особенно сосредоточенно склонилась над затвором, доводкой которого занималась последнюю неделю, нахмурилась, делая вид, что ей не до посетителей. Выглядело это очень странно — к тому же, в свете того, что утром Гарри видел их перед обедом, о чем-то беседующих. Беллатрикс тогда улыбалась чуть ли не нежно, на щеках проглядывал румянец, да и Сириус выглядел вроде бы довольным. Сейчас он, похоже, тоже заметил преувеличенное невнимание к своей персоне и нахмурился, но по мере разглядывания металлических штуковин на столе лицо его разглаживалось, а озабоченность уступала заинтересованности.
— Это у вас что? — спросил он, вытягивая шею.
— Мне не нужно напоминать?.. — начал Гарри.
— О, нет, я же дал слово, — отмахнулся Сириус, всем своим видом показывая, что даже не обиделся на глупый вопрос.
