— Это оружие, — кивнул Гарри. — Такое же, как у магглов, но именно такого у магглов пока ещё нет…
— Пока ещё? — цепко выловил Сириус.
— Всё верно, — подтвердил Гарри. — Первая копия сделана из обычного маггловского металла…
— Кем? — поинтересовался Сириус.
— На некоторые вопросы до поры я не могу тебе дать ответ, — покачал головой Гарри. — Но обещаю, что ты всё узнаешь…
— Когда придёт пора, — серьёзно кивнул Сириус.
— Можешь не сомневаться, — откликнулся Гарри. — Вторую копию делает Белла…
— Не из металла, — уточнил Сириус.
— О нет, Белла придумала свой, новый материал, который значительно прочнее и легче, но не обладает недостатками металлов, — пояснил Гарри.
— И не пахнет магией, — добавил Сириус, поднеся к носу ствольную коробку. — Ты просто молодец, Белла! Я не знал, что ты так умеешь!
— Я тебя научу, — пробормотала она, не отрываясь от затвора.
Гарри показалось, что румянец на её щеках загустел от похвалы.
— Здорово! — восторженно протянул Сириус. — А когда? Когда научишь?
— Не сейчас, очевидно, — заметила Беллатрикс.
— Завтра? — с надеждой спросил он.
— Может быть, — ответила она, склоняясь ещё ниже.
— Значит, завтра! — обрадовался Сириус.
Беллатрикс сокрушённо помотала головой, но по губам скользнула слабая улыбка.
— Я… хотел спросить, — вспомнил Сириус. — Это про старика Малфоя… Вы ведь убили его на дуэли, правда? — спросил он. — Хоть это правда?
— Это правда, — кивнул Гарри.
— Я хотел узнать… — замялся Сириус. — Говорят, что Цисси была… была обещана младшему Малфою, но она…
— Так, я думаю, что стоит оставить вас одних, — заметила Беллатрикс, вскакивая.
— Я вовсе не собирался… — начал Гарри.
— Я, — отрезала она. — Я решила, сообразуясь со своим пониманием, что тебе будет удобнее вести этот разговор в моё отсутствие.
— Ты решила, — улыбнулся Гарри.
— Я решила, — серьёзно подтвердила она и вышла, затворив за собой дверь.
— Что это значит? — ошарашенно спросил Сириус, выворачивая голову ей вслед.
— Кое-что, что она мне пообещала, — пожал плечами Гарри.
— И вы мне расскажете об этом, когда придёт время… — догадался Сириус.
— Я обучаю Беллу магии, а она перенимает мой взгляд на мир, — сказал Гарри.
— Ух ты! — завистливо вздохнул Сириус. — Меня бы кто обучил! Но я вообще-то хотел спросить про Цисси. Это правда, что вы… что она и вы…
Гарри почувствовал, что начинает закипать. Не хватало ещё, чтобы малолетний отец отчитывал его за отношения с Нарциссой!
— Что-то ещё тебя интересует, Сириус? — сухо спросил он.
— Интересует, — кивнул тот. — Говорят, что вы отец Нимфадоры…
— Приёмный отец, — вздохнул Гарри. — Но я её по-настоящему люблю…
— То есть вы женитесь на Андромеде, а не на Нарциссе? — воскликнул Сириус.
Гарри уткнулся лицом в ладонь.
— Что-нибудь ещё, Сириус? — глухо спросил он.
— Я ещё хотел спросить про Беллу, — с готовностью согласился Сириус. — Это правда, что вы… ну как это сказать… Что вы и она…
— Откуда? — перебил Гарри. — Откуда тебе в голову лезут такие мысли? Тебе нужно…
— Мы с ребятами обсуждали, — охотно пояснил Сириус. — Джеймс сказал…
— Давай-давай, — с угрозой в голосе подбодрил Гарри. — Продолжай. Мне очень интересно послушать.
— Хм… — стушевался он.
— Тебе стоит уяснить, Сириус, — жестко произнёс Гарри. — Джентльмен никогда не станет обсуждать леди. Если он хочет выразить восхищение, то признается ей в лицо, если чем-то недоволен — то будет молчать. Вопросы частной жизни леди касаются лишь самой леди.
— Я… понятно, — кивнул Сириус, краснея будто его поставили в угол. — Но дуэль с Малфоем… почему?
— Джентльмен должен защищать честь леди сообразно ситуации, — ответил Гарри. — Замечание, которое позволил себе мистер Малфой, определённо заслуживало такого наказания…
— То есть вы… — задумался Сириус.
— Тебе стоит этому научиться, — заметил Гарри. — Ты мужчина. У тебя есть кузины, Нимфадора, Друэлла, бабушки и мать…
— Моя мать! — воскликнул Сириус чуть ли не отвращением.
— И ты уже сейчас должен знать, что никому не позволено обидеть хоть кого-то из них… — продолжил Гарри.
— Моя мать! — повторил Сириус.
— Я не могу тебя убить, поскольку этим я убью Беллу, — оскалился Гарри так, что Сириус отшатнулся и побледнел, — но обещаю тебе серьёзную взбучку, если ты позволишь себе хоть одно гадкое слово в адрес своей родительницы. Я. Понятно. Объясняю?
— Да, сэр! — пробормотал Сириус, втянув голову в плечи.
Впрочем, мысль устроить взбучку собственному отцу звучала полнейшей чушью. Тем более, что тому-то в своё время такая мысль вряд ли приходила в голову. Интересно, он вообще знал, что Гарри — его? Наверное, знал…
— Я не собирался говорить тебе всего этого, — вздохнул Гарри. — Я никогда не любил пафосные разговоры про обязанности и долг. Но ты сам спросил меня про Цисси. Ты уже мужчина и должен понимать, где пролегает граница. Участь Малфоя — пример того, что ты должен сделать с любым, кто эту границу перейдёт. Здесь, в этом доме, я отвечаю за честь моих гостей… гостий… и я же её защищаю. Ты понимаешь, что, попадись мне тот же Джеймс за чем-то неприличным, то после того, что я с ним сделаю, мне придётся под корень извести всех Поттеров, друзей Поттеров, друзей друзей Поттеров и вообще всех, кто вздумает потом мстить? Ты понимаешь, что это совсем не шутки?
Сириус сидел, подавленно глядя в пол перед собой. Гарри уткнулся в ладони, массируя лицо, а потом снова откинулся в кресле.
— Послушай, раз уж мы об этом заговорили… — сказал он. — На самом деле, если бы я что-то такое услышал, я бы не стал ничего предпринимать, окажись я единственным свидетелем. В конце концов, я пригласил погостить вас с Регулусом, а Питер, Джеймс и Римус — уже твои гости…
— То есть вы хотите, чтобы я сам пресёк подобные сплетни? — спросил Сириус, глядя исподлобья.
— Вы все уже мужчины, — кивнул Гарри. — Я поделился с тобой, ты можешь поделиться с друзьями. Вот ещё по поводу Беллы… Я рад, что вы поладили.
— Я и сам рад, — пожал плечами Сириус, поднимаясь. — Спасибо вам, Гарри.
Вечером Нимфадора захотела сказку, а потом ещё долго не могла уснуть. Ползала по Гарри, забиралась под мышку, сдрыгивала одеяло, пальчиками ковыряла ему глаза, пару раз требовала пить, попросилась на горшок, спела Гарри песенку, несколько раз зевнула и наконец засопела ему в бок. Андромеда уже давно уснула, и будить её он не стал. Придя к себе, обнаружил в постели спящую Беллатрикс. Помывшись, осторожно, чтобы не разбудить, забрался к ней и обнял, засыпая, а она лишь сладко причмокнула во сне. Разбудила его Нарцисса своим любимым способом, а старшей из сестриц рядом уже не было.
После завтрака сорванцы устроили чехарду на лужайке. Нимфадора, обнаружив такое количество потенциальных лошадок, резво устремилась к ним, выбирая первую жертву. Забралась на Джеймса, и тот, дико завопив, пустился по кругу галопом с ошалевшей от счастья малышкой на плечах.
Каждый раз, глядя, как Нимфадора хохочет на руках у Римуса, Гарри чувствовал, с каким напряжением ему удаётся не позволить бровям хмуро сдвинуться к переносице.
— Вот сейчас можно поверить, что ты Доре настоящий отец, — смеясь, заявила Андромеда, прижимаясь к его плечу.
— Она моя дочь, — пожал он плечами. — Неужто кому-то ещё это непонятно?
— Конечно, понятно, — легко согласилась она. — Но в такие моменты ты просто праведным гневом пышешь…
— Грязный педофил! — пробормотал он.
— Ты о чём? — воскликнула она.
— Ей всего два… с половиной… а ему пятнадцать! — выдавил он.
— Ах, это! — воскликнула она и звонко рассмеялась. — В твоей истории Дора за него замуж выйдет, так? Но ведь она уже будет взрослой девицей!
— Да, но сейчас ей всего лишь два года, — покачал он головой. — А он уже взрослый! И я представляю, какие грязные мысли бродят в его голове!
Она снова расхохоталась, смехом привлекая к себе взгляды.
— Тише ты! — шикнул он. — Ты знаешь, я вроде как привык, что у той Нимфадоры и Римуса был ребёнок… Но когда я гляжу на ситуацию с этой точки зрения, — кивнул он на Римуса, — она мне кажется дикой и неправильной. Я не хочу, чтобы моя дочь вышла замуж за человека на тринадцать лет её старше. Не хочу и всё! — он повернул к ней голову и с мольбой в голосе спросил: — Глупо, да?
Андромеда зарылась лицом ему в рукав, и лишь глаза задорно блестели, глядя на него.
— Ты не представляешь, милый, как я счастлива, — произнесла она. — Как мне хорошо оттого, что тебе настолько дорога моя… наша малышка. Как мне радостно, когда тебе в голову приходят такие глупости, — она выглянула, наконец явив ему довольную улыбку. — Ну, хочешь, мы сами найдём ей жениха?
Гарри словно мешком по голове ударили. То есть обещать её кому-то, кто…
— Погоди, что за глупости ты говоришь? — возмутился он. — Я же не могу… А если какой-нибудь Малфой попадётся? Как Цисси…
— Да не переживай, — похлопала она его по груди. — Мы лишь совершим помолвку, никаких магических обрядов. Если Дора будет расти, заранее зная своего суженого…
— То мне этому суженому заранее хочется что-нибудь открутить, — хмуро вздохнул Гарри. — На всякий случай. Хорошо, давай попробуем, тем более, что я могу немного смухлевать… зная, из кого что вырастет.
По размышлении мысль Андромеды показалась ему здравой. Действительно, если уж ему самому примерно ясен список женихов, приемлемых для двухлетней Нимфадоры, то почему бы не подтолкнуть её к выбору таким образом? Если это будет немагическая помолвка, то подобная предусмотрительность не обернётся принуждением, а там и он сам, может быть, привыкнет к мысли, что рано или поздно она станет взрослой…
— Мне пришла в голову замечательная мысль, — вдруг сообразил он. — Давай, когда она станет чуть взрослее, найдём высокую башню и там её запрём!
Андромеда снова весело рассмеялась.
После обеда решили сыграть в квиддич. Мальчишкам очевидно не терпелось показать мастерство и слаженность, а Гарри хотелось сыграть против Джеймса, которого он после всех историй, услышанных от Сириуса с Римусом, от Дамблдора и Макгонагалл считал чуть ли не ловцом всех времён и народов — при этом вполне отдавая себе отчёт в том, что всё это может оказаться лишь предубеждением, выросшим из сыновней тогда ещё любви. Которая, в общем-то, никуда не делась, слишком уж долгое время он считал Джеймса своим отцом, просто она немного трансформировалась и “растеклась” по всем сорванцам, не позволяя ему даже относиться с опаской к Петтигрю, так много бед натворившему в будущем.
Предубеждением почитание талантов Джеймса могло оказаться просто потому, что ему лично собственный титул “ловца Гриффиндора” не казался чем-то уж таким заоблачным. Семьдесят студентов на факультете, из них минимум половине квиддич совсем неинтересен. Ещё половина от оставшихся предпочитает смотреть, а не участвовать. В итоге получается конкурс в примерно три человека на место в команде. Ловцом была Джинни Уизли, когда Гарри сам не мог играть, ловцом Рейвенкло была плакса Чо Чан, а у Слизерина так вообще на этом месте оказался игрок, отец которого выступил спонсором команды, заодно купив сыну самую быструю метлу. Не говоря уж о том, что до уровня настоящих великих игроков выпускникам Хогвартса вроде того же ушедшего в профессионалы Оливера Вуда предстояли годы тренировок и постижения мастерства.
Вполне ожидаемо мальчишки решили играть вместе, но спихнули ему Регулуса. Гарри, в свою очередь, оставалось лишь отдать должное их дружбе — младший Блэк, который позже должен был стать ловцом у Слизерина, и на метле держался лучше, и в квиддич играл более умело, чем Питер Петтигрю. Альфард, когда его спросили, не желает ли он поучаствовать, согнулся, хватаясь за бок, будто ему прострелило спину, и похромал прочь, припадая то на одну ногу, то на другую. Белла с улыбкой отказалась, пояснив, что она лучше с земли будет отлавливать свалившихся с метлы и придерживать Нимфадору, чтобы та чего-нибудь не наколдовала. Нарцисса с Андромедой с готовностью согласились и побежали переодеваться в припасённую экипировку. Гарри от души надеялся, что одеты они будут во что-нибудь более закрытое, чем запомнившийся всей магической Британии ловец “Форникейтерс”.
Играть договорились по упрощённым правилам — три охотника, ловец, фамильный снитч Блэков, квофл и по кольцу на команду — без вратаря. Гарри недолго боролся с желанием назначить ловцом Регулуса — ровно до тех пор, пока не вернулась затянутая в кожу Нарцисса, которая, тесно прижавшись к его плечу, в паре десятков слов изложила свои планы на следующую ночь. Гормоны приняли верное решение, и ловцом была назначена, конечно же, она. Усмешка Андромеды означала, что она и не сомневалась в таком исходе переговоров. Альфард закрепил в небе два кольца, улёгся в шезлонге, и игра началась.
Гормоны приняли верное решение. Оказалось, что плотно обтянутая попка действует на пятнадцатилетнего юнца ничем не хуже, чем полностью голая — на прожжённого ирландского “Демолишера”. Джеймс Поттер с маниакальной гримасой на физиономии носился в небе, практически вися на хвосте у Нарциссы, которая неожиданно оказалась очень хорошим ловцом — по крайней мере, её владение метлой было виртуозным, изящным и, конечно же, выше всяких похвал. Вес игрока, как известно, на скорость метлы не влияет, но вот зато юркость сильно от него зависит. Виражи, которые закладывала Нарцисса, Гарри мог исполнить лишь в совсем юном возрасте. Впрочем, немного покрасовавшись, — явно перед ним хвастаясь своим мастерством, — она взлетела над полем и зависла на месте. Обычная тактика ловцов заключалась в преследовании оппонента, — чтобы у того было меньше шансов оторваться, если он заметит снитч первым, — но Нарцисса не собиралась к ней прибегать, и Джеймса это обескуражило. Гарри было видно, как он, обнаружив, что завлекательная цель больше не уносится прочь, — а значит, и догонять не имеет смысла, — растерянно покружился рядом, а потом нерешительно двинулся прочь, периодически оглядываясь, словно надеясь, что теперь уже она за ним погонится.
