Все трое молча кивнули.
— Теперь давайте о деле, о наших любимых железяках. Итак, вам предстоит в ближайший месяц воплотить в металле то, что я нарисовал в общих чертах на лежащих перед вами чертежах. Это — бронированный боевой поезд и две шестидюймовые подвижные железнодорожные батареи. То, что перед вами — это лишь общие наброски. Чертежи общего вида. Концепция — что мы должны в итоге получить. Ваша задача, Михаил Петрович, увязать всё это с имеющимся в Дальнем подвижным составом. Особо акцентирую ваше внимание на необходимость использования для орудийных платформ батарей только четырёхосных площадок или вагонов. Шестидюймовка системы Канэ весит без малого пятнадцать тонн, плюс ещё вес боеприпасов, броневых прикрытий и щитов — двухосная платформа, сами понимаете — не потянет такую ношу. К тому же, платформа ещё будет воспринимать и отдачу орудия при стрельбе. Поскольку батареям придется работать не только со стационарных, но и с временных или наскоро отремонтированных путей, то каждая платформа должна иметь дополнительные боковые опоры-аутригеры, откидывающиеся на шарнирах и опирающиеся на насыпь через деревянные щиты. В транспортном положении они не должны выступать за наружный габарит платформ для свободного движения через разъезды. — Налетов внимательно слушал и, соглашаясь, едва заметно кивал головой — Борта платформы в средней части, напротив орудия должны откидываться наружу в горизонтальное положение, образуя площадку, достаточную для комфортной работы орудийной прислуги — это Вы уже согласуете с господами артиллеристами. — Оба офицера согласно кивнули — Ограждение площадки предлагаю сделать при помощи быстросъемных или складывающихся стоек и цепных лееров. Таки образом, в средней части платформы у нас образуется площадка, обеспечивающая орудию круговой обстрел. В концевых частях площадки должны располагаться броневые короба для боезапаса. Бронирование предлагаю сделать из листовой стали толщиной в три четверти дюйма — этого будет вполне достаточно для защиты от осколков. Прислугу орудия тоже желательно прикрыть коробчатым щитом. Короб для снарядов можно будет даже изготовить с двойными стенками — наружная толстая, внутренняя — тоньше, а промежуток между ними заполнить деревянным брусом или засыпать щебнем. Это, господа, на ваше усмотрение. Так же на каждую батарею необходимо иметь два бронированных двухосных вагона в качестве командных пунктов — основного и резервного. Паровоз предлагаю взять основной серии, или, как он называется у железнодорожников — "нормального типа обр.1901года" с механизмом парораспределения Вальсхарта. (Вервольф чуть не выругался — ну неужели нельзя было назвать этот паровоз "Овечкой" не в 1912 году, а пораньше, чтобы не ломать язык такими вот прибацанными фразами-названиями техники). Насколько я помню — эти паровозы имеют повышенную тягу при трогании. Так, Михаил Петрович?
— Да, господин советник, Вы совершенно правы. В этих паровозах установлен аппарат Дульца, подающий при трогании пар высокого давления сразу в оба цилиндра паровой машины-компаунд.
— Отлично. Именно это и понадобится нам при передвижении тяжелых бронированных поездов и батарей. Бронирование этот паровоз легко допускает до трёх четвертей дюйма. Причем бронировать нужно полностью — и котел, и кабину, и паровые машины и ходовую. Ваша задача, Михаил Петрович, сделать это так, чтобы обеспечивался относительно быстрый доступ к основным узлам паровоза для обслуживания и ремонта прямо в полевых условиях. При этом паровые машины желательно забронировать листами толщиной в дюйм-дюйм с четвертью. Тендер паровоза, кстати, тоже нужно будет забронировать. Итак, по батарее, кажется, разобрались. Теперь по боевому бронированному поезду. Паровоз мы берем такой же и бронируем его точно так же. Вообще — крайне желательно применять одинаковые узлы и конструкции как можно чаще — это сильно упростит ремонт и эксплуатацию наших поездов. Далее — поезд будет состоять из четырех бронированных вагонов и четырех одноосных контрольных платформ. Два вагона будут артиллерийскими — с двумя трёхдюймовками на тумбовых станках по типу морских для 75-мм орудий и с коробчатыми щитами.
— Простите, господин советник, а не проще ли будет поставить морские 75-мм орудия, чем переделывать станки под полевую пушку?
Вервольф грустно улыбнулся.
— Конечно, так было бы намного проще. И, что самое главное — быстрее. Вот только бронебойные снаряды морских пушек по сухопутным целям не будут эффективными. Совсем... Чугунные гранаты — имеют весьма малый разрывной заряд и не будут эффективно поражать живую силу на поле боя. А других снарядов к семидесятипятимилиметровкам Кане у нас просто нет. Так что придется Вам приспособить сухопутную пушку к морскому станку... Эту работу быстрее и качественнее, думаю, сделают всё-же в Артуре в судоремонтных мастерских. Работа эта не быстрая и не легкая, с первого раза может и не получиться, так что вам необходимо сразу же определиться с предельными габаритными ограничениями, чтобы в Артуре знали, от чего им плясать при проектировании гибридного станка. Если есть вопросы — спрашивайте, господа, не стесняйтесь. Я люблю, когда подчиненные проявляют инициативу и не боятся высказывать своё мнение. Даже если оно отличается от моего. Как говорили древние — в борьбе мнений рождается истина. Так что, смелее, господа!
— Ваше превосходительство, — лейтенант Никольский подался вперед всем корпусом, — если Вы позволите, то я хочу высказать своё мнение, — и, после кивка Вервольфа, продолжил — я не раз лично наблюдал, как взрываются чугунные гранаты при стрельбе по берегу. И, должен Вам сказать, что весьма и весьма неплохой эффект они производят!
— А шрапнели к ним разве есть?
— Нет, ни шрапнели, ни сегментных снарядов к ним нет.
— Вот то-то и оно, Михаил Ильич. Тут, если честно, есть над чем задуматься нам с Вами. Потому как полевая трёхдюймовая пушка имеет шрапнель, но не имеет гранат в своём боекомплекте.
— Совсем?
— Совсем, Михаил Ильич. Так что задача ещё та нам с Вами предстоит. Давайте поступим так. В течение трёх-четырех дней Вы подумаете над вариантами артиллерийского вооружения поезда. И потом примем окончательное решение.
— Есть, Ваше превосходительство!
Вот и славно. А теперь, давайте вернёмся к остальным вопросам по поезду. Учитывая, что бронепоезд будет заниматься непосредственной поддержкой наших войск на поле боя, необходимо проектировать его так, чтобы он обеспечивал максимальную защиту от прицельного огня противника. Поэтому, отсеки с боекомплектом должны иметь усиленную защиту в виде двойных стенок, пола и крыши с заполнением промежутков между стенками. Два других броневагона — пулеметные. Должны нести по 6 или 8 пулеметов системы Максима. Кроме того, быть оборудованы в качестве командных пунктов, причем полностью резервирующих друг друга. Впереди и сзади бронепоезда прицепляются по две контрольные одноосные площадки с грузом запасных рельс, шпал, инструмента и прочей ж/д мелочи для ремонта поврежденного пути. И самое главное, господа! Никакой информации о истинном назначении поезда и железнодорожных батарей не разглашать. Даже близким друзьям и товарищам. Для всех официально — это поезд сопровождения Наместника Его Императорского Величества на Дальнем Востоке и перевозки казны и особо ценных грузов, а батареи — для противодесантной обороны бухты Хеси и северного побережья Квантуна. К работам привлекать только русских рабочих. Никаких китайцев. Даже на подноске материалов. Никаких данных о том, какие орудия будут устанавливаться на площадки и вагоны. В крайнем случае, можете говорить о 47-мм пушках на бронепоезде и 75-мм — на платформах батарей. Но говорить об этом — исключительно с заговорщицким видом и шепотом...
Вервольф пристально посмотрел на своих собеседников — те понимающе улыбнулись.
Поезд замедлил ход, а затем вообще остановился. Глянув в окно, Налетов произнес:
— Дальний, господа!
— Замечательно! — ответил Вервольф, — Значит, прибыли на место. Прежде, чем покинуть вагон, скажу Вам ещё одно — для ускорения дела постройки, и, самое главное — для ускорения освоения экипажами новой техники вам будет придан сводный отряд моряков с кораблей эскадры и артиллеристов с армейских батарей. Отряд будет сформирован в ближайшие три дня и прибудет в ваше распоряжение.
— Спасибо, Ваше превосходительство! Лучший способ обучить людей — привлечь их к постройке того, на чем они потом будут воевать, — отозвался Никольский, — Да и дополнительные рабочие руки нам будут только в пользу!
— Совершенно верно. Только не забывайте о режиме строжайшей секретности. Вам будет обеспечена охрана, которая будет сопровождать вас днем и ночью, куда бы вы ни направились. Понимаю, что это порой может создавать некоторые неудобства, но слишком многое сейчас поставлено на карту — рисковать мы не имеем права. Помните — японских шпионов и агентов в этом городе больше, чем русских жителей. По людям, участвующим в строительстве — желательно вообще максимально ограничить контакты строителей с местным населением. Проведите с людьми разъяснительную беседу. Но даже для них — основная версия — та, о которой мы только что говорили. Раскрыть карты перед экипажами можно будет только после прибытия в мастерские орудий для монтажа. Но это будет ближе к концу марта. Раньше, думаю, не получится. Ну а сейчас — давайте пройдемся по станции в поисках нужных вагонов и площадок. Прошу следовать за мной!
Советник, а за ним и остальные, направились к выходу из вагона.
Исполняющий должность начальника станции "Дальний" — среднего роста человек плотного телосложения, с небольшой бородкой и аккуратными усами, заранее предупрежденный из Артура, уже встречал их на перроне вместе с двумя своими помощниками. Вдоль вагона уже выстроился высыпавший из поезда казачий караул. Никого из представителей градоначальника не было
— Рад Вас приветствовать, господин советник! — исполняющий должность начальника станции отвесил дежурный поклон. Позвольте представиться... — дальше пошла протокольная часть обоюдного знакомства двух делегаций, которую Вервольфу хотелось прервать как можно скорее, и как только нормы вежливости и такта это позволили, он тут же решил направить разговор в необходимое русло:
— Что ж! Я весьма рад оказаться в Ваших, так сказать, владениях, Иван Иванович! Поскольку мы сильно ограничены во времени, то прошу меня простить, но давайте в дальнейшем обойдемся без всех этих протокольных церемоний. Нам с господами офицерами из Специальной комиссии, — Вервольф кивнул в сторону своих спутников, — о полномочиях которой, Вам, надеюсь, уже сообщили — начальник станции торопливо кивнул — необходимо безотлагательно осмотреть имеющийся в наличии на станции подвижной состав и локомотивы.
— Да-да, господин советник. Когда желаете провести осмотр?
— Иван Иванович! — Вервольф улыбнулся так, как улыбается волк, приближающийся к беспомощному ягненку, — Я же сказал Вам — БЕЗ-ОТ-ЛА-ГА-ТЕЛЬ-НО, — он произносил это слово медленно, с ударением на каждом слоге, и за это время улыбка исчезла с его лица, а глаза приобрели оттенок стали — Это значит — сею же минуту.
— Да-да, конечно, господа, пройдемте со мной...
И Иван Иванович торопливыми шагами направился по дощатому перрону в сторону запасных путей и стоящих на них вагонов... Идя следом за начальником станции и двумя его помощниками, Вервольф осматривался вокруг. Недалеко от стации низкое пасмурное небо подпирала мощная труба электростанции. Дальше шли вполне симпатичные европейского вида дома Административного города, в другой стороне — несколько более скромные, но тоже вполне симпатичные и аккуратные домики Коммерческого города. На берегу огромной бухты сквозь промежутки между строениями и заборами виднелись многочисленные причалы. Везде — следы незаконченной стройки, временные узкоколейки, складированные строительные материалы. Да, стройка велась с размахом. Всё же, не все из выделенных казной тридцати миллионов ещё совсем не деревянных, а вполне себе золотых рубликов, осели в карманах чиновников от строительства.
Они уже подошли к стоящим в три линии вагонам.
— С чего изволите начать осмотр?
— С вагонов и платформ, Иван Иванович. Нас интересуют, в первую очередь, четырехосные вагоны и платформы, во вторую — двухосные открытые платформы.
— Четырехосных вагонов у нас есть всего несколько штук. Точное количество сейчас и не вспомню. Основная масса грузов прибывает к нам из России в двухосных вагонах. (Вервольф об этом и так знал, но перебивать начальника станции не стал) С платформами чуть получше, но их тоже не много...
— Иван Иванович! Мне нужно знать точное количество, к тому же мои спутники должны сразу же оценить их техническое состояние.
— Да-да, конечно!...
Начальник станции повел бодро шагающую делегацию в окружении казачьего караула к запасным путям.
— Вот, господин советник, три четырехосных вагона. И вон ещё две платформы. А вон там, на втором пути, ещё четыре платформы. И ещё две — в тупике около депо.
Вервольф задумался. Платформ было достаточно. Вагонов не хватало. С другой стороны, судя по внешнему осмотру, все вагоны и площадки находились в хорошем состоянии. Что ж! Придется один из пулеметных вагонов делать двухосным. Он повернулся к Налетову.
— Михаил Петрович! Проект меняется на ходу — один из пулеметных вагонов будем делать двухосным с сокращенным вооружением.
— Хорошо, господин советник, как скажете!
Вервольф повернулся к начальнику станции
— Ну что ж, любезный Иван Иванович! Давайте теперь посмотрим на ваши ремонтные мастерские и паровозное депо...
Через час Вервольф вышел из депо и, распрощавшись с товарищами, которым оставил большую часть охраны из казачьего караула, вместе с шестью казаками личной охраны направился к экипажам, уже ожидавшим их у станции.
Предстоял ещё один серьезный разговор — с градоначальником Дальнего Василием Сахаровым и ещё одной весьма и весьма интересной личностью...
Экипаж катил по улице в сторону порта. Глядя по сторонам, Вервольф невольно залюбовался новым городом — широкие улицы с аккуратными неглубокими желобами водостоков вдоль проезжей части, над которыми изящными миниатюрными арками переброшены переходы у каждого входа во двор. Красивые заборчики дворов, а в каждом дворике — небольшой особнячок. Все дома были разными, но выполнены в едином стиле какого-то немыслимого сплава европейской и восточной архитектуры. И планировка города была очень интересной. С мостовыми переходами над железной дорогой, с расходящимися веером улицами, она совсем не походила на регулярную, с прямоугольной планировкой, застройку старых портовых городов России, в которых советнику довелось побывать в той, оставшейся за страшной огненной гранью, жизни. До чего же странная штука — судьба. То, что для окружающих его сейчас людей — кучера, казаков охраны, горожан, провожающих взглядом экипаж с незнакомцем — может стать далеким будущим, для него — советника ЕИВ — это уже давно стало прошлым... Но то прошлое-будущее, которое могло ожидать этих людей впереди и которое было так хорошо знакомо Вервольфу, совсем его не устраивало. Как не могло устраивать и население этого города, если бы им представилась возможность узнать его хотя бы на год вперед... Дальний...
