— В чем же тут моя вина? — Воздел очи к потолку Старк. — Наместник полностью устранил меня от командования эскадрой! Я неоднократно писал записки о том, что он по факту подменяет мое командование, но, они, очевидно, не дошли до адресата.
— Но, я надеюсь, у вас остались копии? — Вступил в разговор Вервольф. Он прекрасно понимал, что противостояние между Ильей и наместником неизбежно. Одно то, что новый командующий не принял приглашение прибыть пред светлые очи уже попахивало скандалом. Притом — весьма знатным скандалом...
— Не уверен, стоит посмотреть... — заюлил Старк. Хотя, такие документы, а именно — рецензии наместника на рапортах командующего эскадрой, у него были. И, обладая ими, можно было осадить наместника сразу же.
— Оскар Викторович, — Илья одернул китель, — Допустим, что такие документы есть. И, предположим, что есть целая структура, приближенная к Государю, которая может эти документы использовать в вашу защиту. Скажите, вы согласились бы сотрудничать с такой структурой?
Командующий эскадрой быстро-быстро заморгал. Вервольф мысленно поаплодировал своему начальнику. Предложить Старку покровительство и защиту Корпуса в обмен на записи, изобличающие наместника... Решительно, адмирале решил играть по крупному. Вот только пока что Корпус для большинства чиновников ничто, а советники — никто... И Старк вряд ли клюнет на эту уловку сейчас.
— Я... не знаю... быть может...
— В таком случае, дорогой Оскар Викторович, — Илья обворожительно улыбнулся. — Если, такие документы вдруг найдутся, не сочли бы вы за труд отвезти их в Елагинский дворец моему заместителю по Корпусу особых советников? В случае, если вы согласитесь, я дам вам рекомендательное письмо. И обещаю, что вы ничуть не пожалеете.
На "Победу" они вернулись уже к полночи.
После небольшого совещания, где каждый поделился своими впечатлениями от увиденного и обговорили вкратце первоочередные работы по кораблям, советники разошлись по каютам.
Вервольф вышел на кормовой балкон броненосца — подышать пять минут свежим воздухом перед сном. Перед ним расстилалась ночная акватория главной военно-морской базы России на Тихом океане. Глаза всё это видели, но мозг порой не хотел верить, что всё это — реальность. Разве так бывает? Разве так может быть? Темные силуэты броненосцев и крейсеров выглядели, словно призраки прошлого. Хотя, на самом-то деле, это они — Илья, Володя, Игорь и Паша сейчас здесь пришельцы. Ну и конечно, он сам — тоже такой же чужеродный пришлый. Из другого мира, пусть и так похожего на здешний... Из другого времени... Глядя на мерцающие на берегу огни города, Сергей вновь предался раздумьям о том, а не сделают ли они с товарищами своими попытками повернуть ход войны только ещё хуже? Хотя... Ни одного выигранного сражения за всю войну... Разве можно сделать хуже??? И Вервольф, грустно улыбнувшись, пошел к себе в каюту. Завтра предстоит тяжелый день...
Глава 3. Скандал в благородном семействе.
16 февраля 1904 года.
Порт-Артур.
Рано утром получив письмо-просьбу-ультиматум явиться пред светлы очи наместника и проявить уважение к персоне, назначенной сюда самим Императором, Илья витиевато высказался, выразив озадаченность действиями Алексеева, от которых попахивало "бабской истерикой". Бросив через плечо "Чем меньше фаллос, тем больше пафос!", адмирал за завтраком уведомил Вервольфа о предстоящей встрече в доме у наместника. Чем практически испортил Сергею аппетит. Потому как мысли сразу же направились в русло предстоящего неприятного разговора в духе "у кого тут орлов на погонах больше?"...
Через час паровой катер отвалил от высоченного борта "Победы" и направился к пристани Восточного бассейна. Тут их уже ждал экипаж.
— Илья, вот зачем эти понты? Отсюда до резиденции Наместника десять минут неспешным шагом...
— Эх, Серег! Хороший понт дороже денег! Негоже командующему Тихоокеанской эскадрой приходить к Наместнику пешком! Мы ж не бедные родственнички! Чай тоже люди при должности и при погонах! Прокатимся с ветерком!
— Ну, как Вам будет угодно, господин командующий! — И Вервольф отвесил шутливый поклон.
— Ладно, хорош ломать комедию, поехали!
Пред входом на территорию резиденции Вервольф неспешно и внимательно оглянулся по сторонам, а потом обратился к Илье:
— А неплохо тут Наместничек устроился! Особнячок такой немаленький, опять же, с видом на скверик-"Этажерку". Терраска такая застеклённая... Тебе она ничего не напоминает?
— Например?
— Например, серпентарий, а?
— Да ладно, не сгущай краски раньше времени!
Но, едва переступив порог, Илья понял, что Сергей оказался прав. Их встретили так, словно заманили в ловушку.
Здесь присутствовал сам наместник, весь его штаб — Илья безошибочно определил флегматично взирающего на всех Витгефта, контр-адмиралы Ухтомский, Лощинский, а так же — сухопутные 'главари поражения' — Стессель, Фок... Радовало только наличие генералов Кондратенко и Белого — эти двое являлись самыми адекватными из присутствующих.
— Доброе утро, господа, рад Вас, — тут Илья коротко кивнул, встретившись глазами с младшим флагманом эскадры, а так же с двумя последними генералами, — видеть. Благодарю, за приглашение на столь высокое собрание.
— Илья Сергеевич, — наместник проигнорировал приветствие, что уже указывало на то, что он в крайней степени раздражен и намерен поставить адмирала-мальчишку на место. — Быть может в силу своего возраста или воодушевления, которое вам дали назначение на столь высокий пост, вы позабыли правила приличия, а так же морские законы, предписывающие вам сразу же по прибытию на место назначение нанести как минимум визит вежливости вашему непосредственному командиру?
— Ничуть, — Илья жестом указал Сергею на пустые стулья напротив собравшихся. — Но, раз уж вам так захотелось 'пропесочить' меня на глазах моих подчиненных, не буду вам перечить. Если не возражаете, я пока займусь чтением докладов о состоянии дел на эскадре, ибо без моего участия вам будет легче 'перемывать мне косточки'.
— Возмутительная наглость, молодой человек! — Взвизгнул Фок. — Как вы смеете так разговаривать с господином наместником?
— Полноте вам, господа! — Генерал-майор Белый, начальник крепостной артиллерии вступился за молодого адмирала. — Что ж вы сразу с порога...
— Согласен! — Насупился Кондратенко. — Молодо-зелено, не раз ошибки сами допускали и от уставов отступали. Ведь не пьянствовал, а делом занимался! Да и мы собрались не в воспитательных целях, а на военное совещание!
— Дорогие Василий Федорович, Роман Исидорович. — с улыбкой произнес Илья. — Покорно благодарен вам за добрые слова в мою защиту, однако, должен заметить, что цель этого собрания несколько отличается от той, которую вам сообщили.
Прежде чем наместник, бардовый от гнева, смог возразить, Илья, расстегнув китель, принялся разгуливать по залу.
— Господа. Как вам известно — до момента назначения меня на должность командующего Тихоокеанским флотом и Корпуса особых советников, обо мне, ровно, как и о моих коллегах не было ничего известно. Понятное дело, что подобное не может не вызывать вопросов. Отвечу вам коротко. Его величество назначил меня на эту должность. И дал мне все нити управления обороной восточных рубежей страны, как раз в виду того, что я обладаю информацией и познаниями, которые могут гарантировать победу в этой войне.
— Будьте добры, избавьте нас от этого представления, — прошипел Стессель. Однако, на лице Кондратенко, Белого, Витгефта, Лощинского и Ухтомского Вервольф заметил недюжий интерес. Да что там — затаив дыхание сам наместник наблюдал за Ильей. Лишь Фок в излюбленной манере демонстрировал полное пренебрежение к реалиям, пробурчав что-то вроде 'Долго веревочке виться...'
— Как пожелаете, Анатолий Михайлович, — Илья резко повернулся на пятках и вернулся к своему креслу, возле которого стоял неприметный кожаный портфель.
— Видит бог, но я не хотел пускать этот документ в дело, — Илья вынул наружу запечатанный конверт. — Господа, прошу засвидетельствовать, что конверт не вскрыт, запечатан личной печатью государя. Роман Исидорович, Василий Федорович, Вильгельм Карлович, Павел Петрович, Михаил Федорович, вы подтверждаете, что конверт не вскрывался и не имеет повреждений?
Наиболее здравомыслящая часть этого собрания подтвердила целостность конверта.
— Тогда, я при вашем присутствии вскрою этот конверт и зачитаю его содержимое, — оскал, который прорезал лицо молодого адмирала, нельзя было назвать улыбкой. Вервольфа аж передернуло от того выражения лица, какое было у Ильи, пока он читал приказ Императора. С таким удовольствием травят гадов, которые годами мешают нормально жить, подтачивая целостность дома. И, надо признать, сейчас Илья раздавил самую большую гадину.
Прослушав информацию, наместник потребовал бумагу на личное прочтение. Окруженный Фоком и Стесселем, он молча изучал документ. Остальные же старшие офицеры поверили Илье на слово.
— Поскольку я в одном лице являюсь командующим Тихоокеанским флотом, портами и крепостями империи на Дальнем Востоке, а так же сухопутными силами Квантунского укрепленного района с прямым подчинением Его Императорскому Величеству, то, по воле Государя, не подотчетен и не подвластен никому из здесь присутствующих, — слова прозвучали как приговор. В общем-то, ошарашенный текстом приказа, Вервольф не мог смотреть на своего 'адмирале' иначе как на судью и палача в одном лице. Неведомо, какими пряниками Илья задобрил императора, раз тот вручил в его руки полномочия Главнокомандующего всеми морскими вооружёнными силами, действующими против Японии и обороной Квантуна. Конечно, неплохо было бы полностью подчинить себе и Маньчжурскую группировку войск, но эту должность Николай оставил Куропаткину, не решившись, лишить полномочий своего любимчика. Впрочем, в "их" истории Куропаткину не особо помогло расположение к нему Императора и все свои сражения он благополучно проиграл. Как будет здесь — жизнь покажет, но Вервольф очень сомневался, что здешние Куропаткин и Алексеев проявят себя военными гениями...
— За сим, Анатолия Михайловича и Александра Викторовича прошу сдать все дела по крепости Роману Исидоровичу, который с этого момента является комендантом крепости Порт-Артур, и командуущим Квантунским укреплённым районом — В голосе Ильи звучало победное торжество.
Ещё-бы! Побелевший от злости Стессель — явление похлеще взорванного броненосца японцев!
Фок сидел в полной растерянности. Герой последней русско-турецкой, он явно не рассчитывал, что его могут снять через голову Стесселя, с которым он приятельствовал. А уж снять 'Анатоле' — это дело совсем уж немыслимое. За ним же такие силы стоят в Петербурге!
Сбивчиво поблагодарив Модуса, Кондратенко наблюдал, как Белый тоже получает 'плюшки' от нового начальника.
— Василий Федорович, — Бумага о полномочиях вновь вернулась в руки Модуса и исчезла во внутреннем кармане кителя. — Не смею лишать вас поста начальника крепостной артиллерии. Лишь заверю вас, что флот в ближайшее время передаст в ваше распоряжение большое количество малокалиберных орудий и боеприпасов.
— Вы планируете разоружить корабли? — Вспыхнул наместник. — Но, это же измена, это... это — предательство!
— Измена и предательство — планировать выход в море и накануне войны оставить эскадру на внешнем рейде без противоминных сетей! — Огрызнулся Илья. — Предательство — держать флот в порту, не имеющем ремонтных мощностей! Не говоря про отсутствие второго комплекта снарядов, ровно как и необученность комендоров стрельбе на дальние дистанции, что активно применяет наш противник — вот это предательство! И вам придется ответить за повреждение двух лучших броненосцев флота перед государем! Ровно, как и вам, Анатолий Михайлович и Александр Викторович, за бездарное руководство крепостью и вверенными вам солдатами.
Наместник был красен как рак.
— Что Вы себе позволяете, господа! Вы обвиняете меня в измене?! Меня?! Вы хоть не забыли, кто сейчас перед Вами?! — с багровым лицом он поднялся из-за стола, нависая над Ильей. Очевидно, такими методами ему уже неоднократно доводилось внушать трепет и ужас своим подчиненным, да и остальным окружающим.
Вервольф молчал большую часть времени, наблюдая за реакцией собравшихся. Но после последней гневной тирады Алексеева неожиданно резко встал, да так, что опрокинулся стул, на котором он сидел. Звук удара дерева по паркету заставил Алексеева на миг замолчать, а следующий звук заставил его вздрогнуть — Вервольф, стоящий с другого конца стола тоже подался вперед и массивная деревянная кобура "маузера" тяжело ударила по столешнице.
— Отчего же не знаю, Евгений Иванович! Прекрасно знаю! Предо мной в данный момент — высокопоставленный чиновник Российской империи, не выполнивший свои обязанности по служению Отечеству. Наместник Его Императорского Величества на Дальнем Востоке, не оправдавший надежд Государя. Предо мной человек, который всячески способствовал развязыванию войны с Японией и пытался втянуть Самого Государя Императора в грязные делишки с лесной концессией на реке Ялу. Человек, который БЫЛ наделен всей полнотой власти на Дальнем Востоке и доверием Императора, и который мало того, что не справился со своими прямыми обязанностями по укреплению восточных рубежей Отечества, так ещё и при помощи своих подручных и приближенных лиц вводил в заблуждение Государя!
Обалдевший от такого Алексеев только и смог выдавить:
— К-когда это я вводил в заблуждение Его Величество?
— А Вы что, как адмирал и генерал-адъютант не способны отличить таранную подводную пробоину на "Полтаве" от попадания японского снаряда? Что там в рапорте Императору про бой 27 февраля написано о повреждении броненосца? Вы кому вдвоём со Старком врать удумали? Государю? А что Вы там с господином Куропаткиным докладывали о состоянии укреплений Порт-Артура Его Величеству?
Явно не ожидавший подобной наглости Алексеев, что называется, "завис" на несколько секунд. А большего времени ему Вервольф и не дал:
— Я напомню Вам и всем здесь присутствующим. Доложили, что крепость хоть сейчас готова отразить любой штурм врага, и, повернувшись к Стесселю, — А не подскажите ли мне, разлюбезный Анатолий Михайлович, степень готовности крепостных укреплений вверенной Вам, как коменданту, крепости Порт-Артур? Например, сколько фортов из шести запланированных, в настоящий момент находятся в боеготовом состоянии, а?
Стессель сидел, белый, как мел... Но Вервольф уже вошел в то состояние, которое называлось коротко: "я режу правду-матку прямо в глаза и мне пофиг, что вы все обо мне думаете", поэтому продолжал, не давая своим оппонентам ни секунды:
— А как поживает, например, форт номер шесть, Анатолий Михайлович? Тоже готов хоть сейчас отразить японскую атаку? И ему нисколько не помешает в этом тот факт, что он ещё даже на местности не размечен Вашими инженерами и существует лишь на бумаге? А сколько орудий из 418 запланированных смонтированы на сухопутном фронте и готовы к отражению штурма? — и, уже повернувшись к Белому,— Михаил Федорович, будьте любезны, подскажите, пожалуйста!
