— Больше сотни штук. И целые горы снарядов к ним. И это — только то, что я видел так, с лёту...
— А состояние?
— Большинство можно привести в чувство, хотя, за такое хранение, как на этих складах — кое кого следовало бы расстрелять. Образцово-показательно. Прямо на набережной Порт-Артура.
— Ладно, не кипятись! Это мы завсегда успеем, если что! — Илья улыбнулся, — Ты, как обычно — карательный отряд флота, да?
— Да не, Илья, просто это местное раздолбайство уже достало! Натурально достало.
— Меня тоже. Но ты уж постарайся не расстреливать никого раньше времени, договорились?
— Договорились! — улыбнулся Вервольф.
— Тогда пойдем, глянем, что там Меллер с пушкой вытворяет!
А Меллер, собственно вытворял вот что: оседлав правое орудие носовой башни, он виртуозно работал ручным пневмосверлом. Двое стоящих рядом его подручных регулировали по его команде компрессор и поправляли, в случае необходимости, воздушный шланг.
— Как успехи, Александр Петрович?
— Пока что всё идёт очень даже неплохо, Ваше превосходительство! Правда — сверла быстро 'садятся' — сталь у ствола хорошая, поэтому часто править приходится. Но, думаю, за пару дней управлюсь!
— Замечательно! Чует моё сердце — мне эта пушка очень скоро понадобится! — и, уже повернувшись к Вервольфу, — Пойдем, у нас ещё до ужина время есть, обсудим у меня в салоне твои предложения по сторожевикам и тральщикам.
— Пойдем!
И они зашагали по палубе правого борта к корме броненосца. Вервольф на секунду оглянулся — в уже обозначившихся вечерних сумерках в проход выходили дежурные катера и суда. Крепость готовилась пережить ещё одну тревожную ночь. И тут он заметил знакомую коренастую фигуру, спешащую по причалу к трапу 'Петропавловска'.
— А вот и товарищ Капер спешит домой!
— Точно! Пойдем, встретим его у трапа!
— Пойдем! Причем, судя по его бодрой походке — эксперимент оказался удачным!
Сергей оказался прав — сияющее лицо поднимающегося по трапу Володи говорило о том, что день у него сегодня явно удался.
— Ну как? — первым делом спросил Илья, едва только Капер поднялся на палубу.
Вместо ответа Володя поднял вверх большой палец правой руки:
— Во! — и тут же добавил, — Всё работает, как часы!
— Ну, тогда пойдем в адмиральский салон — там всё и расскажешь! Во всех подробностях.
* * *
24 февраля 1904 года.
Порт-Артур.
Вервольф.
Как и предполагали вчера вечером Вервольф на мостике 'Петропавловска' и барометры в штурманских рубках кораблей эскадры, погода за ночь здорово испортилась. И сейчас над головой стоящего на мостике советника висело низкое серое небо с ползущими по нему тёмными облаками. На море ночью ветер развёл крупную зыбь, и возвращавшиеся из ночного дежурства миноносцы здорово качало.
— Всё же будешь ехать? — раздался за спиной голос Ильи.
— Да, Илья Сергеевич! Нужно поглядеть, что там Налётов сотоварищи сооружают. А то уже почти неделю там сами себе предоставлены.
— Ну, тогда конечно — езжай! С Богом!
— Спасибо! Ты тут тоже — береги себя! — пожал руку командующего Сергей, и, уже улыбнувшись, добавил, — И пожалуйста, не утопи без меня весь японский флот!
— Хорошо, половину тебе оставлю! — широко, совсем по-мальчишески, улыбнулся Илья.
И Вервольф понеся вниз по трапам броненосца.
Через три часа он был уже в мастерских станции 'Дальний'.
Шум вокруг стоял неимоверный, но в душе Вервольфа он звучал прекрасной музыкой. Музыкой творения. И пусть идея была не нова — блиндированные поезда применялись и до этого — и в Англо-бурской войне, и в Гражданской войне в Америке, но этот бронепоезд должен был стать новым словом в деле конструирования крепостей на колёсах. Это было видно уже сейчас — по контурам мощных каркасов, которые под вой и жужжание сверл и грохот молотков обрастали броневым панцирем. Особенно радовали паровозы — три 'овечки' были полностью обрамлены каркасом под установку броневых листов. Причем один паровоз уже был 'одет' более, чем на половину, остальные два — почти на треть. И работа не прекращалась ни на минуту — как раз сейчас четверо дюжих молодцов из флотской команды будущего бронепоезда клепали раскаленные докрасна заклёпки, закрепляя очередной лист бронировки котла паровоза. Изящная 'овечка' приобретала гранёно-рубленные очертания, словно над обликом паровоза работал скульптор-кубист, превращая гражданский локомотив в брутальную военную машину.
— Здравствуйте, господин Советник! — Налётов вынырнул из рубки паровоза и проворно соскочил вниз.
— И Вам не хворать, Михаил Петрович! Как поживаете?
— Всё хорошо, Ваше превосходительство, вот только не ожидали увидеть Вас здесь так рано!
— Вот и хорошо! Мне торжественные встречи с ковровыми дорожками ни к чему — не люблю мешать людям работать. Так что давайте сразу перейдем к делу — рассказывайте, что тут у Вас?
— Да вот, как видите, по паровозам работа идет полным ходом. Мне, как железнодорожнику, проект их обшивки броней дался наиболее быстро и легко — и локомотивы знакомые, и с установкой вооружения не нужно голову ломать — только защиту обеспечить, и считайте — дело в шляпе!
— Пожалуй, соглашусь с Вами вполне, Михаил Петрович! Но всё равно — работу Вы проделали колоссальную! Я, положа руку на сердце, приятно удивлён!
Из-за ближнего паровоза вынырнули фигуры двух морских офицеров, спешащих к Вервольфу. Вытянувшись в струну, они вскинули к козырьку фуражки правую руку. Вервольф ответил тем же:
— Здравия желаю, господа офицеры!
— Здравия желаем, Ваше превосходительство! Прикажете свистать сбор команды?
— Никак нет! Отставить свистать сбор! Пусть люди работают, не хочу мешать Вам! Вы лучше покажите, что успели к сегодняшнему дню. Вижу, Вам есть, чем похвалиться! — улыбнулся Вервольф.
— Так точно! Есть немного! — чуть смущенно ответил Никольский. Он пока что никак не мог привыкнуть к тому, как общался с подчиненными Вервольф.
— Ну, тогда показывайте, Михаил Ильич, что вы тут успели наклепать!
— Пойдемте, Ваше превосходительство!
Ближайшие полчаса прошли в обходе и всестороннем осмотре строящихся бронеплощадок как боевого поезда, так и железнодорожных батарей. Последних, правда, было всего две, но на обоих уже были набраны каркасы броневых ящиков для боекомплекта и смонтированы боковые опоры-аутригеры, без которых вести нормальную стрельбу из мощных орудий Кане просто не получится. Конструкция, разработанная Налётовым и Никольским была проста до безобразия и тем гениальна — опоры, сложенные в походном положении вдоль платформы, в боевом положении поворачивались на шарнирах и фиксировались перпендикулярно оси платформы, опираясь при помощи винтовых домкратов на уложенные на грунт башмаки. Во время демонстрации матросы умудрились за пять минут привести платформу из походного положения в боевое. Пулемётные десантно-штурмовые вагоны тоже уже приобретали зримые контуры. Пусть пока только в виде голого скелета стальных каркасов, но всё же... Темп строительства был очень высоким. Вервольф даже не ожидал подобного. А вот с артиллерийскими платформами была беда — поним только-только начали набирать каркас центрального каземата. И дело тут было не в нерасторопности работников — по всему было видно, что и рабочие мастерских и матросы из сборной флотской команды выкладывались на все сто процентов и даже немного больше. Вопрос был в орудиях для этих самых площадок. Точнее — в отсутствии этих орудий.
— А знаете, господа, пушки для нашего поезда я нашел! — улыбнулся советник.
— Позвольте полюбопытствовать, что за орудия?
— Патронные полевые пушки Круппа в семьдесят пять миллиметров калибром!
— Если позволите — а где вы их нашли?
— Да в Артуре, господа, в Артуре! — и, видя полные удивления взгляды офицеров и Налётова, добавил, — Среди китайских трофеев столько полезных и нужных вещей лежит на наших складах, Вы бы только видели!
— А каково их состояние? Всё-таки долго хранились, да и надзора, наверное, не было никакого за ними, раз забыли про них все...
— Тут Вы правы, господин лейтенант! Надзора не было никакого. Но у многих пушек сохранность оказалась на удивление высокой. Что меня вчера весьма порадовало среди всего того, уж простите за прямоту — бардака, который там творился на складах! Порадовало — потому как очень хорошие орудия. Почти как наша трёхдюймовка. И боекомплект есть к ним — и фугасные гранаты, и шрапнель, и картечь. Как раз то что 'доктор прописал' для излечения японцев от спеси! Да вы и сами можете оценить, пойдемте!
И они все дружно зашагали сначала к выходу из здания, а затем — к воротам в заборе, ограждавшем территорию мастерских. Ворота сейчас были распахнуты и небольшой маневровый танк-паровоз заталкивал через них две платформы с накрытыми брезентом предметами. Вервольф сам до конца ещё не верил в произошедшее, но сегодня утром его ждал приятный сюрприз — словно компенсация потраченных вчера нервов. Оказывается, люди из интендантской службы крепости, получив изрядную порцию пилюлей от крепостного интенданта, проработали на складе почти пол ночи, вместе с присланными Лутониным десятком артиллеристов с 'Полтавы', разбирая горы артиллерии и пытаясь уважить просьбу Советника найти ему хорошие полевые пушки. В итоге — к утру у ворот арсенала стояло пять 75-миллиметровых орудий Круппа с длиной ствола в 24 калибра. Ещё через час четыре из них были погружены на прицепленные к поезду советника платформы. Приподняв край брезента, Никольский улыбнулся. Наверное, он ожидал увидеть ржавый хлам, а нашел там орудие во вполне вменяемом состоянии.
— Это просто замечательно, Ваше превосходительство! Теперь мы можем закончить проект орудийных вагонов и приняться за их сооружение полным ходом!
— Ну, вот и славно, господа! Рад, что смог Вам подсобить в Вашем нелегком деле! Кстати, а что это шум работы внезапно стих? — до слуха и впрямь более не доносился стук молотов из здания мастерской.
— Господин Советник! — обратился к нему Налётов, — Время обеда! Отобедайте с нами, если Вам будет угодно! Уж чем богаты...
— Конечно, господа, с превеликим удовольствием!
У обедавших мастеровых и матросов в очередной, какой уже раз за эту войну происходил, как сказали бы в мире Вервольфа, 'разрыв шаблона'. Они уже как-то попривыкли за неделю, что два офицера и техник обедают вместе с ними. Но чтобы 'цельный контр-адмирал' уселся с ними за одни и те же столы и стал есть ту же пищу — такого не ожидал никто...
Уже заканчивая трапезу, Вервольф повернулся к Никольскому:
— Замечательный обед, Михаил Ильич!
— Спасибо на добром слове, Ваше превосходительство. Вы уж не взыщите — трапеза у нас скромная, без изысков!
— Да что Вы, господин лейтенант! Я человек к пище не шибко привередливый. Кстати, не плохо бы пайку вашим людям увеличить — всё ж работают от зари до зари! Скажете интендантской службе, что я лично распорядился полуторную норму довольствия Вашим людям выдавать. И на рабочих — в том числе. А я по приезду в Артур оформлю соответствующее распоряжение письменно.
— Будет сделано, Ваше превосходительство! Благодарю за заботу!
— Не стоит благодарности! Все работаем на общее дело! — Вервольф улыбнулся, но, взглянув на стрелки карманных часов, тут же вздохнул, — Что ж! Засиделся я тут у Вас, господа! А у меня ещё работы непочатый край! Так что не взыщите, но пора мне покинуть Ваше гостеприимное пристанище!
Распрощавшись с Налётовым, Никольским и Развозовым, Сергей направился к Сахарову. После часовой беседы за чаем у градоначальника, настало время наведаться в четырнадцатый полк, а точнее — в те места, где сейчас находились его солдаты. Стоя рядом с командиром полка — Владимиром Михайловичем Савицким, Вервольф смотрел, как его солдаты буквально вгрызались в мерзлую землю и в камень Квантуна. Тут же, рядом, сотни китайцев ежеминутно переворачивали кубометры грунта, устраивая насыпи под 'железку' к строящимся батареям. Надзирателями над китайцами были их же соотечественники, поставленные Тифонтаем. Но, кроме очевидных управляющих-бригадиров, которые сейчас зычно распоряжались рабочими, в пёстрой туземной массе были и скрытые агенты, позволявшие наблюдать за огромным людским муравейником изнутри. Что уже дало свои плоды — за неделю трое японских шпионов прямо со стройки попали в камеры контрразведки в Порт-Артуре, а ещё пара сотен 'неблагонадежных' китайцев была просто не допущена к участию в работах. Пока в Артур не прибыли жандармы, помощники Тифонтая были единственной надежной подмогой для русской контрразведки. Ибо очень не хотелось, чтобы планы русских работ попали на стол к Того раньше, чем он столкнётся с ними в бою. А работ этих предстояло выполнить, как говорится — вагон и маленькая тележка.
— Да уж! Задали мы сами себе задачку! — задумчиво протянул советник.
— Ничего, Ваше превосходительство, всё сделаем, дайте только срок! — тут же отозвался стоящий рядом подполковник. Плотно сбитый, ростом чуть выше среднего, с небольшой бородкой и аккуратными усиками, он по внешнему виду, конечно, проигрывал богатырской внешности Савицкого. Но Вервольф знал, кто стоит сейчас рядом с ним. Командир третьего батальона Крепостной артиллерии, Николай Александрович Бржозовский. Тот самый, что в 1915 году командовал крепостью Осовец. Тогда к нему, уже генерал-майору, под белым флагом парламентера явился германский офицер и сказал:
— Мы даем вам полмиллиона имперских марок за сдачу фортов. Поверьте, это не взятка и не подкуп — это простой подсчет. При штурме Осовца мы истратим снарядов на полмиллиона марок. Нам выгоднее истратить стоимость снарядов, но не сами снаряды. Не сдадите крепость — обещаю вам, через сорок восемь часов Осовец как таковой перестанет существовать!
И Николай Александрович, подавив всю бурю кипевших в душе от подобной наглости эмоций, мило улыбнувшись, вежливо ответил парламентеру:
— Предлагаю вам самим остаться здесь. Если через сорок восемь часов Осовец будет стоять, я вас — извините! — повешу. Если Осовец будет сдан, пожалуйста, будьте так добры, повесьте меня. А денег не возьмем! ...
Вот такие люди служили в Атуре. И не их вина, что крепость была сдана японцам. Что так бездарно и бестолково была проиграна война... Вервольф тряхнул головой, отгоняя мрачные мысли, — нет, в этот раз всё будет по-другому. Всё!
— Николай Александрович, хотелось бы услышать Ваше мнение по одному весьма беспокоящему меня вопросу.
— Слушаю, Ваше превосходительство!
— Насколько мне известно, существуют приборы централизованного управления огнём, позволяющие наводить все орудия нескольких батарей на одну цель. Вот мне бы очень хотелось что-то подобное этой системе устроить здесь. Что Вы об этом думаете?
— Вы имеете в виду систему капитана де-Шарьера?
— Да, Николай Александрович, именно эту систему.
— Ну, насколько мне известно из публикаций Артиллерийского журнала, то данная система неплохо показала себя на испытаниях в Кронштадте, да и в Севастополе её установили на некоторых батареях. И если её применить здесь, то возможность групповой стрельбы по одной цели очень повысит огневую мощь нашей морской обороны. Которая, к сожалению, сейчас просто отсутствует в окрестностях Дальнего.
