— Александр Петрович, каков будет Ваш вердикт по орудию? Жить будет?
— Будет, Ваше превосходительство! — Меллер чуть заметно улыбнулся, — В теле ствола, начиная от дужки, имеется продольная трещина. Но, думаю, мы сможем остановить её дальнейшее развитие, чтобы она не перешла на следующую обёртку. Правда для этого нужно будет просверлить по нормали к оси орудия сквозное отверстие в конце трещины, а, чтобы не было прорыва газов при стрельбе, залить его потом мягким металлом. Может, несколько рассеивание увеличится, но орудие будет вполне пригодным к стрельбам.
Вервольф смотрел на Меллера и только удивлялся тому, насколько внешность может не соответствовать содержанию. Ничем особо не приметный, худой, среднего роста, сутуловатый, весь подавшийся вперед, словно вот-вот сорвется с места и побежит куда-то. Беспорядочная острая бородка клинышком, нос с горбинкой, высокий, открытый лоб и глаза — почти бесцветные, как у судака. Иногда казалось, что они вообще ничего не выражают. Однако, в их глубине горел неугасимый огонь жажды нового, жажды действий. Длинные, крепкие и мускулистые руки с тонкими, длинными и одновременно сильными пальцами ювелира и музыканта. Пальто с измятыми погонами, небрежно надетое кое-как, по принципу 'напялил — и ладно!', фуражка, кое-как нахлобученная на голову... В этом и был весь Меллер — 'имидж ничто, дело — всё!' ...
— Ваши мастеровые смогут выполнить эту работу, Александр Петрович? — Илья пристально смотрел на подполковника.
— Уж больно работа деликатная, Илья Сергеевич! Так что уж лучше я сам возьмусь за нее. Сегодня всё приготовим и после обеда приступлю.
— Хорошо! Тут, правда, мой начштаба контр-адмирал Вервольф хотел Вас похитить на денёк...
— А зачем, позвольте полюбопытствовать? — бесцветные глаза Меллера с интересом смотрели в серые глаза Вольфа. Сергей улыбнулся:
— Да есть тут, Александр Петрович, прямо в порту, настоящие пещеры Алладина, то бишь китайские арсеналы. Там всякого добра просто видимо-невидимо! И пушки, и станки, и снаряды, и прочая всякая всячина. Вот и хотел я, чтобы Вы и Андрей Константинович на всё это взглянули...
— О, это было бы очень интересно! — в глазах подполковника вспыхнул тот самый огонёк, — Пока мои рабочие будут доставлять на корабль оборудование и настраивать его, я с превеликой радостью пройдусь с Вами к этим самым кладовым китайских сокровищ.
— Отлично! — Илья хлопнул в ладоши, — В таком случае, господа Меллер и Мякишев вместе с советником Вервольфом осмотрят арсеналы, а мы с Николаем Матвеевичем и господами артиллерийскими офицерами ещё раз пройдемся по броненосцу и посмотрим, что ещё можно улучшить в его защите, ну а затем приступим к исправлению повреждений орудия. За дело, господа!
* * *
Когда печати с дверных замков были сорваны, взорам Вервольфа, Мякишева, Меллера, а также генерала Белого и его помощника полковника Тахателова, крепостного интенданта капитана Достовалова, и вызванного Вервольфом с 'Полтавы' Лутонина, предстали настоящие залежи самого разнообразного военного имущества. Чего здесь только не было! Листы железа и стали, свинцовые слитки, чугунные болванки, бухты всевозможных стальных тросов, километры электрических проводов, болты и гайки всевозможных размеров, шестерни, звёздочки, какие-то валы, две динамо-машины, станки и буквально горы самых разнообразных орудий и снарядов. Горы в прямом смысле.
При виде того, как хранились эти орудия, у Белого с Мякишевым слёзы навернулись на глаза, Меллер просто лишился на минуту дара речи, а Вервольф, повернувшись к Доставалову, прошипел:
— Господин капитан! Потрудитесь предоставить мне списки всех лиц, занимавшихся складированием этого имущества и лиц, ответственных за его сохранность. ВСЕХ ДО ЕДИНОГО!
— Б-б-будет сделано, Ваше превосходительство! — заикаясь, произнес капитан.
Сказать, что Вервольф осатанел от увиденного — это ничего не сказать. Разнообразные орудия, лафеты к ним, снаряды хранились в полном беспорядке, местами стволы были просто свалены в кучи, друг на друга. В другом месте крупповские орудия лежали, словно штабель брёвен. Тут же высилась гора орудийных станков — очевидно, от них же... Чуть дальше на стоявшие ровным рядком лафеты сверху были просто брошены ещё несколько. Зато битый кирпич и черепица были уложены в полном порядке, аккуратными стопками, чтоб их! Справедливости ради, стоило всё же отметить, что многие орудия были перед хранением законсервированы — их механизмы были обильно смазаны тавотом, как и каналы стволов, бережно закрытые деревянными пробками. Вот только это было не заслугой интендантской службы и управления крепостью... Сергей повернулся к Лутонину, с тоской взирающему на всю эту складскую вакханалию, и, указывая на закрытый пробками ствол очередного китайского трофея, спросил:
— Сергей Иванович, признавайтесь — Ваших рук дело?
— Да, Ваше превосходительство. Мои люди консервацию делали. Правда, давно это было, ещё летом 1901 года, когда я был старшим артиллерийским офицером на 'Севастополе'. Мы тогда всё лето простояли у стенки Восточного бассейна. И у меня прямо сердце кровью обливалось, когда я смотрел на то, как обращались с трофейными орудиями!
— И что, ничего нельзя было с этим поделать?
— Да я пробовал вразумить этих варваров, но чиновник Военного ведомства, руководивший работами, ответил мне прямо по-хамски: 'Не Ваше дело, не мешайте нам работать!'
— Да уж, 'наработали' ребятки! Если б не Ваши усилия по консервации, уже большую часть пушек давно ржавчина бы сожрала...
— Да и так, наверное, многие потеряны уже безвозвратно после стольких лет подобного хранения...
— А вот это мы ещё посмотрим! — вступил в разговор Меллер, для которого подобные слова были вызовом его знаниям и умениям, — Не торопитесь списывать раньше времени! Я думаю, что большую часть этих орудий удастся привести в порядок и они нам ещё послужат!
— Что Вам для этого нужно будет, Александр Петрович?
— Людей толковых десяток, лучше два, желательно — артиллеристов, чтобы всё это отчистить, рассортировать и начать исправлять то, что подлежит исправлению.
— Замечательно! Тогда, пока Вы будете реанимировать орудие 'Петропавловска', Андрей Константинович, Сергей Иванович и Василий Фёдорович подберут команду из толковых артиллеристов флота и крепости, — и Вервольф повернулся к Достовалову, — а господин крепостной интендант вместе с людьми из того списка, который он мне сегодня к вечеру положит на стол, тем временем, в течение этой недели, проведет полнейшую инвентаризацию всех этих складов, и подготовит отчет, где будет перечислено ВСЁ имеющееся в наличии имущество, вплоть до свинцовых картечных пуль. В противном случае, господин капитан, этот список превратится из списка обычных чиновников-разгильдяев крепости Порт-Артур в список врагов Царя и Отечества, угробивших по своей халатности ценное казённое военное имущество в особо крупных размерах и подлежащих соответствующему наказанию по законам военного времени, как пособники врага. Вам всё ясно, господин капитан?
— Т-так точно, В-ваше превосходительство...
— Замечательно! И предупредите сразу своих людей — при попытке покинуть Порт-Артур без моего личного на то разрешения — расстреляю, как дезертиров!
— Будет сделано! — голос побелевшего, как мел, капитана, заметно дрожал, хоть он старался и не подавать виду.
— Ну, а, чтобы Вы не считали меня уж совсем извергом и самодуром, я несколько облегчу Вам задачу — огнеупорный кирпич и черепицу пересчитывать не нужно, меня этот хлам не интересует. Исполняйте!
— Есть!
Меллер стоял с обалделым лицом, Белый, Тахателов, Мякишев и Лутонин тоже пребывали в состоянии лёгкого шока от только что услышанного.
— Не удивляйтесь, господа! К сожалению, без подобных мер быстро навести порядок в крепости не получится. А на медленное и постепенное наведение порядка времени у нас с Вами, простите, нет! Так что придется использовать не только пряник, но и кнут, тут уж никуда не денешься. Увы! Но, довольно лирических отступлений, господа артиллеристы! Приступим к делу, — и, повернувшись к Белому, — Василий Федорович! Предлагаю сводную команду артиллеристов возглавить полковнику Тахателову. По мере надобности, особенно для консультаций по крупнокалиберным пушкам и пушкам морских систем приглашать господ Мякишева, Лутонина и других артиллерийских офицеров флота. Ну а господин Меллер будет курировать техническую сторону работ по ремонту орудий.
— Вполне разумно!
— Хорошо! Если возражений нет, то у меня к Вам, господа, будет особая просьба — было бы просто замечательно, если бы к концу недели удалось привести в порядок четыре хороших скорострельных полевых пушки. Можно на не совсем исправных лафетах — их всё равно придется переделывать под тумбовые установки. Они мне в Дальнем нужны ещё вчера!
— Постараемся, Ваше превосходительство!
— Господин советник! — раздался голос Меллера.
— Слушаю Вас, Александр Петрович!
— Если Вы не возражаете — мне пора бы уже на 'Петропавловск' возвращаться!
— Да-да, конечно! Не смею Вас задерживать! А мы с господами офицерами ещё прогуляемся немного по этим дивным 'закромам Родины'!
* * *
Солнце уже садилось за окружающие Артур горы, окрашивая багрянцем низкие облака, накатывавшие с юго-востока.
— Похоже, погода опять испортится... — задумчиво произнес Вервольф, глядя на облачность, уже скрывшую почти половину неба.
— Думаешь? — отозвался Илья.
— Практически уверен.
Вервольф облокотился на ограждение мостика 'Петропавловска' и повернулся к Коммерческой гавани, где сейчас стояли четыре торговых судна, те самые, что ещё утром были на внешнем рейде — 'Гирин', 'Цицикар', 'Харбин' и 'Хайлар'. Прибывшие из Дальнего суда принадлежали пароходству КВЖД — об этом свидетельствовали две узкие белые марки на их тёмных трубах. На двух из них — наиболее крупных 'Харбине' и 'Хайларе' — сейчас кипела работа — корабли усиленно разгружались от всяческих механизмов, устройств и дельных вещей, демонтировалось практически всё палубное оборудование...
— Ты всё-таки решил затопить пароходы?
— Да, Серег, решил. Иначе — вряд ли получится надёжно защитить проход от брандеров. Крепостные минные поля ещё не выставлены. Да и Макаров в своё время поступил точно так же.
— Знаю, Илья. Причем многие его критиковали за это решение...
— И многие потом всё же признали его правильность!
— Да, помнится читал об этом в одном из дневников. Кажется — у Рашевского.
— У Сергея Александровича?
— По-моему — у него. Хотя точно утверждать не буду, — и Вервольф загадочно улыбнулся своим мыслям, — Интересно было бы почитать, что пишут сейчас о нас с тобой Лилье и Рашевский. Да и остальные авторы Порт-Артурских дневников...
— Ну, если доживем до победы — то узнаем через пару лет, когда их опубликуют!
— Ну да! Но самое интересное, Илья, в данном случае не это, — Сергей продолжал улыбаться.
— А что?
— А то, что для затопления ты выбрал те же пароходы, что и Макаров!
— Да?
— Да, господин вице-адмирал! Ваще превосходительство соизволило затопить 'Харбин' и 'Хайлар', если я правильно понимаю ту возню по их беспорядочной разгрузке, которую мы можем отсюда наблюдать. Угадал?
— Угадал. Но, сказать по правде — Макаров тут совершенно ни при чем. Я просто выбрал из всех транспортников КВЖД два самых старых и самых крупных парохода.
— Логично! А два других зачем притащил в Артур?
— Если этих двух не хватит для создания надежной преграды против брандеров, то затоплю ещё пару. Насколько помню — наши ведь затопили три или четыре корабля, да?
— Четыре. Двумя группами, перекрыв японцам путь в проход по прямой. Вот только...
— Что только?
— 'Гирин' и 'Цицикар' не совсем подходят для роли барьера.
— Почему?
— Маловаты по размеру. Да и топить два относительно новых корабля — лично меня зелёное земноводное давит. Которое жаба. Да и для Талиенванского залива эти кораблики вполне могут пригодиться.
— Что предлагаешь?
— Макаров затопил во второй группе 'Эдуард Бари' — большой пароход. Принадлежит не пароходству КВЖД, а какому-то "буржуину" из Санкт-Петербурга. Тоже не старый кораблик, но сильно повредивший корпус при посадке на камни у Дальнего. Вторым Макаров сначала хотел затопить 'Казань' — вон тот здоровенный однотрубный пароход Доброфлота, который стоит тут в Коммерческой гавани с начала войны. Но там было полторы тысячи тонн всяких грузов, которые сначала не хотели разгружать, а потом, когда разгрузили — решили переделать 'Казань' в госпитальное судно.
— А какой же пароход тогда затопили четвертым?
— 'Шилку'. Но у мня рука не поднялась бы — новенький пароход, три года всего, и топить... Это просто капец какой-то...
— Но ведь всё равно нужно строить заграждение?
— Нужно. Поэтому придется что-то придумать. Но 'Бари' обязательно нужно тащить сюда из Дальнего.
— Так он — не на ходу?
— Насколько помню — на ходу. По крайней мере — не помню, чтобы его на буксире тащили из Дальнего. Я б такую 'эпическую' операцию, наверное, запомнил...
— Если он своим ходом дойти способен — то это хорошо.
— Соглашусь. Но, кроме заграждений из потопленных судов, нам, а в первую очередь — тебе, Илья, предстоит сделать намного более важное для безопасности внешнего рейда. То, что так и не сделали в ту войну.
— И что?
— Организовать нормальную службу охраны водного района. Чтобы японцы не чувствовали себя хозяевами внешнего рейда ночью. Чтобы их корабли и брандеры засекать не в миле от берега, а на более дальних подступах. Чтобы траление мин было эффективным и постоянным. Плановым. Вот после этого можно уже и борьбу за обладание морем организовывать.
— Есть идеи, как это всё устроить?
— Есть, господин командующий! В общих чертах, но есть. Предлагаю сегодня после ужина обсудить.
— Хорошо. Меня, правда, терзают мутные сомнения — где набрать столько кораблей для сторожевиков?
— Илья, ты серьезно?
— Вполне!
— Да посмотри, сколько здесь разных портовых судов, катеров, транспортников, старые корабли, опять же! Каждый из них — потенциальный сторожевик, тральщик, замаскированный минзаг или плавбаза для легких сил. Причем на всех уже есть опытные экипажи. Дополнить их канонирами, и — вуаля! — у тебя целый флот легких сил!
— А пушек где на всех набрать?
— А вот насчет пушек — у меня после сегодняшнего похода по закромам китайских арсеналов есть весьма интересная информация!
— Ну, тогда — рассказывай, что там накопал!
— Ну, накопал — это громко сказано, только первые, общие впечатления. Копают там сейчас другие люди — те, кому это положено было ещё раньше всё сделать! И, через неделю у нас будут точные данные обо всём, что там лежит.
— Уверен?
— А куда они денутся?! У них, Илья, другого выхода нет, — при этих словах Сергей недобро улыбнулся, — Я им сделал предложение, от которого невозможно отказаться.
— Ладно, надеюсь, ты не перегнул палку. Так что там с китайскими орудиями?
