Вот и Вольфу при взгляде на эти шедевры экономного русского судостроения, было так же 'весело'. Но, это было ещё не всё веселье. Даже получив такие неполноценные боевые единицы в состав своего флота, русские, с упорством, достойным лучшего применения, продолжали постройку подобных кораблей — последним из них стал 'Абрек', заказанный практически одновременно с 'Соколом' — чуть более крупная и, наконец-таки, двухвинтовая вариация на тему всё того же минного крейсера типа 'Казарский' фирмы 'Шихау'. Такой же несуразный тихоход... При воспоминании о подобном клиническом идиотизме, словарный запас пристойных слов у Вольфа быстро иссякал. А ругаться без надобности он не любил. Особенно, если руганью всё равно делу уже не поможешь... Поэтому предстояло крепко подумать, как из никуда не годных минных крейсеров получить, по возможности, более-менее сносные сторожевики...И, желательно, поскорее.
Передышку им Того даст неделю. Максимум — дней десять. Поэтому эти дни нужно было потратить с максимальной пользой для морской обороны Дальнего вообще и для кораблей Дальнинского отряда — в частности.
Сергей ещё раз обвел взглядом корабли новообразованного отряда легких сил в Дальнем. Десять вымпелов. Не густо. Но, для начала — хватит. Ведь для всех окружающих версия о том, что Дальний станет базой легких сил эскадры — основная и единственная. Вот пусть пока что эти легкие силы тут и базируются, готовя почву для более крупных кораблей.
Силы, конечно, с виду не ахти, но зато какой потенциал экипажей скрывали эти утлые скорлупки миноносцев да уже порядком устаревшие тихоходы — старая гвардия Тихоокеанской эскадры! Про себя сформировавшийся вчера отряд Вервольф уже окрестил 'Кузницей адмиралов'. И было отчего — на большинстве кораблей сейчас служили те, кому впоследствии предстояло принять на плечи 'беспросветные' погоны с черными орлами. Не считая 'полярного лиса татарской наружности', а по совместительству — вновь назначенного командира миноносца "Сердитый", Вольф вспомнил, как минимум, ещё пятерых будущих адмиралов — Иванова, командира 'Гайдамака', Криницкого — командира 'Сильного', Боссе — командира 'Решительного', конечно же — Бахирева — командира истребителя 'Смелый' и Цвингмана — командира канонерки 'Гремящий'.
Последний, к слову, получил в командование свою 'боевую черепашку' совсем недавно. До этого заслуженным кораблем, прожившим к этому моменту довольно долгую жизнь, командовал совершенно иной офицер — капитан второго ранга Петр Егорович Николаев.Как и многие, в Артуре он просто отбывал свой ценз. И всё бы ничего, если бы не война. В общем, как беспристрастно гласил Артурский 'матросский телеграф', Петр Егорович решил за благо сказаться больным при первых же намеках, что его кораблю придется участвовать в реальных боевых действиях. Понятно, конечно, что служба— не сахар, а сорок восемь лет — не тридцать... Но явно увиливать от командования боевым кораблем — одного этого уже было вполне достаточно, чтобы загреметь выслуживать весь оставшийся ценз в Николаевск. Или — в Петропавловск. Но тут, как на грех, Вольф вспомнил ещё кое-что из биографии этого офицера. То, как он проигнорировал приказание направиться в Талиенванский залив для поддержки сухопутных войск у позиции Циньчжоу. В результате только самая старая канонерка 'Бобр' с двумя миноносцами поддерживала правый фланг русской позиции в том несчастливом бою. А ведь это — офицер, командир корабля! Что самое грустное в этой истории, что за подобный 'подвиг' Николаева не то, что не расстреляли привселюдно на набережной Артура. Его даже не разжаловали. Отстранили от командования канонеркой и всю оставшуюся осаду крепости он ошивался вокруг да около госпиталей. В общем, в тот же февральский вечер, как Вольф вспомнил всю эту нелицеприятную историю, командующий Тихоокеанской эскадры был поставлен перед выбором способа лечения больного командира канонерки. Первый был довольно быстрым и предполагал применение свинцовых пилюль калибра 7,62мм, второй был более консервативен и предусматривал длительное лечение на курорте в устье Амура. Поскольку в данной истории до мая месяца и неисполнения приказа было ещё далеко, то Илья Сергеевич остановился на консервативном методе. На следующее же утро, после проверки соблюдения 'больным' режима лечения, ему тут же была вручена санаторно-курортная путевка в виде приказа по Тихоокеанскому флоту.
Так командиром одной из двух бронированных канонерских лодок Тихоокеанской эскадры стал капитан второго ранга Цвингман. В общем, пришлось Альфонсу Карловичу махнуть не глядя свой новый, но с кучей заводских дефектов, миноносец 'Бойкий' на почтенного возраста канонерку, состояние которой было, прямо скажем, не намного лучше. Начало войны застало 'Гремящего' в ремонте. И, благодаря не особому рвению бывшего командира в его ускорении, велся этот самый ремонт не шатко, ни валко. Нет, ну правда, зачем спешить? Вдруг ещё воевать заставят? А так — корабль в ремонте, командир 'типа заболел'... Разве ж у кого рука поднимется вытолкать в море? Пусть другие воюют, не спят, сутками болтаются на волнах, охраняя рейд от назойливых японцев... А мы тут поболеем немножко. Хотя, сказать по правде, к чести экипажа ветерана Сибирской флотилии, ремонт 'Гремящего' всё же продвигался вперед, несмотря на всю апатию его командира. Поэтому, к приходу Цвингмана, уже успели почти полностью перебрать механизмы и начать более-менее приводить в порядок матчасть крупных пушек — носовой девятидюймовки и кормовой шестидюймовой.
Цвингман, конечно, не особо обрадовался такому 'подарку' судьбы, и, как подозревал Вольф, возможно даже пару раз про себя назвал Модуса нехорошими словами, но весьма рьяно принялся за дело. И взялся за корабль-ветеран всерьез. В итоге, к концу февраля всё, что можно было сделать по старым пушкам канонерки — было выполнено, хотя, конечно, никто не мог бы поручиться за надежность этих почтенных орудий. Котлы были отремонтированы, машины — перебраны. Осталось только пройти докование — для устранения мелких дефектов. Но... Это очередное артурское "но"! Единственный док Порт-Пртура сейчас был безапелляционно оккупирован 'Палладой'. И ей предстояло просидеть в этом тесном каменном мешке ещё, как минимум, недели три. Поэтому, при подборе кораблей для первого из отрядов, базирующихся на Дальний, было принято поистине соломоново решение — поскольку, в отличие от Артура, док Дальнего сейчас простаивал, то 'Гремящему' пришлось перейти в воды Талиенваня, дабы окончательно вернуться в строй боевых кораблей эскадры. Донельзя 'радостный' от подобного подарка судьбы Цвингман пытался было возражать, но, когда ему предложили найти такую альтернативу, которая позволит его кораблю окончить ремонт не в начале апреля, а ровно на месяц раньше, то кавторанг без лишних слов отправился готовить 'Гремящего' к переходу в Дальний.
И вот теперь 'боевая черепашка' стояла в ожидании ввода в док. А он должен был состояться не далее, как завтра утром. Судя по оживленному движению на палубе и у причала, экипаж готовил корабль к предстоящему докованию. Сергей не стал мешать людям, отвлекая их своим присутствием. Тем более, что скоро всем командирам кораблей предстояло прибыть на совещание в здании упраздненного на время войны городского совета, превращенном сейчас в штаб обороны города Дальний.
'Там с ними и увидимся' — подумал Вольф, и, резко развернувшись, зашагал прочь от гранитной стенки причала...
* * *
В зале, за просторным дубовым столом собрались все десять командиров кораблей Дальнинского отряда, а также Гинтер, кавторанг Сакс, градоначальник Сахаров, представитель КВЖД Гиршман и старший инженер по строительству порта Зилов.
— Итак, господа, приступим! — голос Вольфа заполнил пространство огромного кабинета, — нам сегодня предстоит решить ряд вопросов, касающихся обороны города Дальний и Талиенванского залива с моря. В наличии у нас десять кораблей — две броненосные канонерские лодки, два минных крейсера и шесть миноносцев. Этого, конечно, недостаточно, для эффективной защиты всего Талиенванского залива. Но, пока что, слава Богу, японцы не особо интересуются здешними делами, их больше волнует Порт-Артур. А Дальний они хотят получить неповрежденным. По крайней мере — порт Дальнего. Поэтому у нас есть время на организацию обороны. Хотелось бы выслушать вас, господа, по поводу того, что уже сделано в этом направлении и какими ресурсами мы располагаем.
Вольф повернулся к Сахарову:
— Василий Васильевич, прошу!
— Благодарю! За прошедшую неделю были подготовлены помещения для морских команд, проведена ревизия запасов угля, освобождена часть причалов для швартовки кораблей отряда. Также весь Административный городок и порт, а также мастерские, железнодорожная станция и чугунолитейный завод взяты под охрану. На этих объектах ввели пропускной режим, посторонние лица туда не допускаются. В принципе, мы уже сейчас готовы разместить в порту отряд, примерно вдвое превышающий по численности тот, что пришел из Артура.
— Хорошо, Василий Васильевич! Спасибо! Эти вакантные места нам очень скоро, думаю, понадобятся, — и, уже повернувшись к Гинтеру, — Что у Вас, Анатолий Августович?
— Ваше превосходительство, имеем в отряде десять кораблей. Но 'Гремящий' требует докования.
— Да, я знаю, и советник повернулся к Сахарову, — Василий Васильевич, док готов к приему кораблей?
— Да, Ваше превосходительство! Сегодня проверили всё насосное хозяйство — завтра утром можно вводить корабль.
— Хорошо! Продолжайте, Анатолий Августович!
— Оставшиеся девять кораблей полностью исправны и готовы приступить к охране залива Талиенван. Хотя сил, конечно, маловато. Но, используя то, что имеем, мы можем организовать ежесуточное дежурство пары миноносцев и одной канонерки или минного крейсера. Правда, район патрулирования довольно обширен. Придется сильно растягивать корабли дозора — по одному в каждом из трёх проливов, ведущих в залив Талиенвань. Хоть мы и будем прикрыты с моря минными полями 'Енисея', но нельзя исключать возможность прорыва японца через них, особенно — его истребителей, например, в полную воду. К тому же, есть ещё одно обстоятельство.
— Какое?
— Часть мин уже сорвана зимними штормами со своих мест. Вчера вон китайские рыбаки нашли нашу мину, которую сорвало и вынесло к берегу, и решили вытащить её из воды. Естественно — всех в клочья... Так что минные заграждения не являются стопроцентной защитой.
— Нужны ещё сторожевые корабли?
— Совершенно правильно, Ваше превосходительство, не помешали бы.
— Хорошо, Анатолий Августович! Я Вас понял. Приступайте к патрулированию района по предложенной Вами схеме с завтрашнего дня, а мы тут пока что попробуем организовать для Вас несколько дополнительных сторожевиков. Господин Зилов, какими плавсредствами сейчас располагает порт Дальний?
— Ваше превосходительство, на строительстве порта и для обслуживания стоящих в порту кораблей налицо имеются: две землечерпательницы и четыре 'грязнухи' грузоподъемностью в 310 тонн, три плавучих крана — один с передвижной стрелой в 60 тонн и два — с постоянными стрелами в 50 тонн, четыре двухсоттонных понтона, один водяной бот на двести тонн, четыре буксирных парохода в 150 сил, четыре паровых буксирных катера в 60-70 сил. Есть также зафрахтованный у китайца Тай-хо буксирный пароход в 250 сил. Ещё есть деревянные баржи подъемной силой в 30-50 тонн и три малых плавучих крана в 3-5 тонн. Также есть портовые суда-ледорезы в 200 сил в количестве шести штук и четыре паровых баркаса типа 'Талиенван'.
-Замечтательно! Спасибо, господин Зилов. Теперь хотелось бы выслушать информацию о состоянии пароходов общества КВЖД. Прошу Вас. Феофил Осипович!
Поправив пенсне, представитель Китайско-восточной железной дороги в Дальнем и начальник всего её южного отделения, начал:
— В настоящий момент в порту Дальний находятся семь судов: винтовые пароходы 'Монголия', 'Нонни', 'Зея', 'Бурея', колесный пароход 'Нагадан', буксирный пароход 'Сибиряк' и буксирный деревянный катер 'Лифат'. Из них 'Зея' и 'Бурея' сейчас стоят в ремонте. 'Нагадан' тоже стоит с разобранной для полной переборки машиной. 'Гирин', 'Цицикар', 'Харбин' и 'Хайлар' были переведены в Порт-Артур. Два из них уже затоплены.
— Да, к сожалению, 'Харбин' и 'Хайлар' пришлось затопить для защиты прохода в гавань Порт-Артура, — голос Вольфа прозвучал с нескрываемой грустью — он любил корабли, причем все — от огромного броненосца до маленького портового буксира. И вынужденное уничтожение своих же пароходов было ему, как серпом... Но другого выхода не было. Просто не было в той ситуации.
Вздохнув, он продолжил:
— 'Гирин' и 'Цицикар' затапливаться не будут, так что после войны они вновь вернутся в пароходство.
При этих словах представитель КВЖД заметно повеселел. Сергей же продолжал:
— Но с завтрашнего дня проводится мобилизация всех плавсредств порта и пароходства КВЖД. Поэтому у меня к Вам, господа, есть великая просьба — поговорить с экипажами кораблей, чтобы максимальное количество осталось на своих местах. Повышенный флотский оклад для всех, как добровольцам, и статус вольноопределяющихся для тех, кто имеет образование первого-третьего разрядов, я им гарантирую.
— Будет исполнено, Ваше превосходительство!
— Замечательно! Тогда подготовьте мне краткое описание по техническому состоянию всех наличных плавсредств — это желательно сделать к завтрашнему утру. И, по результатам завтрашних же бесед с экипажами — списки добровольцев. А Вы, Василий Васильевич, будьте готовы в ближайшие несколько дней разместить три с половиной — четыре сотни моряков. Желательно — как можно ближе к порту.
— Хорошо, Ваше превосходительство!
— На этом по вопросам города и порта пока всё, господа. Не смею отнимать у вас время, тем более, нам с господами офицерами предстоит обсудить ещё массу вопросов сугубо военного характера.
-Да-да, конечно, Ваше превосходительство! — трое присутствовавших гражданских, простившись, покинули кабинет.
Как только дверь за ними закрылась, Вольф повернулся к сидящим за столом офицерам, развернув на столе подробную карту Талиенванского залива.
— Итак, господа офицеры, вот карта, на которой в общих чертах набросана схема обороны входов в Талиенванский залив и подходов к портам Дальний и Талиенвань. Наша с Вами задача — перекрыть врагу подходы к порту. Перекрыть надежно. Чтоб ни одна японская муха в залив не проскочила!
— Легко сказать, Ваше превосходительство!
— Да, я прекрасно понимаю, что задача для Вашего отряда, Анатолий Августович, поставлена весьма сложная. Со временем, я уверен, нам удастся её облегчить, но первый месяц будет очень тяжелым, — Вольф сделал секундную паузу, пробежавшись взглядом по серьезным и сосредоточенным лицам офицеров, — Итак, дежурить предлагаю тремя тройками — два миноносца и одна канонерка или минный крейсер. Одна пара — сутки в дежурстве, сутки в порту в состоянии полной готовности, сутки — профилактический ремонт механизмов и отдых для экипажа. И так — по кругу.
— Веселенькая жизнь! — тихо пробурчал Бахирев.
