— Да уж, тут Вы абсолютно правы! — вступил в разговор Савицкий, — Построить такой великолепный порт, и совершенно не озаботится его защитой с моря! Срам, да и только!
— Ничего, Владимир Михайлович! После войны мы воздадим по заслугам всем, кто привел Россию к ней совершенно неготовой. Карающая длань императора никого не минует, это я вам, господа, обещаю! — Вервольф горько улыбнулся: 'Даже если это будет не совсем длань императора, или совсем не его длань...', но в голос продолжил, — А сейчас нам придется, засучив рукава, наверстать семимильными шагами то, что не сделали до войны.
— И сколько у нас времени? — поинтересовался Бржозовский.
— Полтора месяца, Николай Александрович. От силы — два.
— Немного. Совсем немного, — он словно задумался о чем-то на секунду, но тут же продолжил — Ничего. Постараемся успеть, с Божией помощью!
Вервольф задумчиво глядел на огонь расположенного вблизи костра — одного из десятков, отогревавших мёрзлую землю...
* * *
Языки пламени плясали в диком, первобытном танце стихии, поедая сложенные поленья. Дрова тихо потрескивали, переливаясь багряным жаром углей. Казалось, что в топке большого камина пылало целое дерево. Тепло очага наполняло уютом просторную гостиную дома Тифонтая. А аромат превосходного чая только усиливал это ощущение комфорта. После проведенных на холоде часов подобное было особенно приятно. Хотелось просто закрыть глаза и ни о чем не думать. Никуда не спешить. Ничего не решать. Просто сидеть в удобном кресле, наслаждаясь теплом горящих поленьев и горячим нектаром прекрасного напитка. Сергей оторвал свой взгляд от огня и повернулся к 'русскому китайцу':
— Превосходный напиток, Николай Иванович!
Тифонтай улыбнулся одновременно с легким полукивком-полупоклоном
— Гостям в этом доме всегда предлагают лучшее, господин Советник — характерный акцент практически не портил его весьма беглую русскую речь.
— Да-да, Николай Иванович, я это уже заметил! — улыбнулся в свою очередь Вервольф, — Вы — очень гостеприимный хозяин!
— Спасибо, Ваше превосходительство, за такие хорошие слова, мне, как хозяину, их очень приятно слышать. В свою очередь, позвольте и мне сделать вам приятное! У меня есть для Вас хорошие новости, касающиеся наших с Вами дел.
— Замечательно, Николай Иванович! Я весь внимание.
— Завтра в Артур прибудет первая партия новой униформы, что Вы заказывали. Пять сотен комплектов. И сотня специальных сеток для маскировки.
— А многоцветная ткань?
— Она уже лежит у меня на складе здесь, в Дальнем. Я её направляю вместе с униформой. Правда, её немного — только два десятка рулонов. Но через неделю будет ещё. Много времени ушло на подбор оттенков по Вашим эскизам. Но результат. Как мне кажется, неплох. Сейчас сами увидите!
Тифонтай хлопнул в ладоши и что-то напевной китайской скороговоркой приказал появившемуся в дверях слуге. Чрез минуту тот появился, неся на подносе отрез ткани. Оставив поднос на столике перед хозяином и советником, слуга, отвесив глубокий поклон, тут же исчез за дверью.
— Прошу, господин Советник!
Вервольф взял в руки ткань. Хороший, добротный материал, покрытый хаотично разбросанными пятнами различной величины и формы — песочно-желтыми, коричневыми и цвета хаки разной насыщенности. Как раз то, что нужно для маскировки в условиях Манчжурии.
— Замечательный камуфляж получился, Николай Иванович! Просто великолепно! Я, признаться, даже не ожидал что с первого раза выйдет именно то, что нужно.
'Русский китаец' улыбнулся. По всему было видно, что похвала заказчика была ему приятна. Да, если быть честным до конца, то не только приятна, но и выгодна. Стать одним из поставщиков Императорской армии — это вам не фунт изюма!
— Вот только, господин советник, такая ткань намного дороже выходит, чем обычная однотонная.
— Ну так мы её и не для всех войск будем использовать, Николай Иванович. А только для лучших, отборных подразделений. Так что не особо накладно для казны выйдет. Кстати.
А что с красителями для тканей?
— Красители уже прибыли в Порт-Артур и оприходованы интендантской службой. И в Дальнем на складе ещё есть.
— Хорошо! Тогда у меня будет к Вам просьба — часть красителей, что в Дальнем, передать Четырнадцатому полку, для перекрашивания существующих гимнастических рубах.
— Хорошо, господин Советник! Учитывая наши тесные отношения, я готов передать красители для этого полка бесплатно.
— Превосходно, Николай Иванович! Если с вопросами снабжения мы с Вами разобрались, то давайте перейдем к другим нашим делам. Что слышно от Ваших людей в отношении японцев?
— Японская армия продвигается на север Кореи, но это, наверное, Вам и без меня известно. Но вот следующие сведения могут Вас заинтересовать. По сообщениям проверенных людей японские корабли уже несколько дней находятся в устье реки Тайдон. Очевидно, ждут момента, когда река освободится от льда.
— Готовятся высаживать войска в Циннампо?
— Скорее всего — да. Но точно пока не могу сказать. Своих агентов в Корее у меня нет, сведения приходится получать через местных партнёров.
— Понятно, Николай Иванович. Но даже так — это очень полезная для нас информация, огромное за неё спасибо! А что по островам Эллиота, Блонд и Торнтон? Вашим людям удалось что-то узнать?
— Да, тут уже проще. Тут мои люди сами многое видели, да и местных жителей проще разговорить. Так вот, ещё восьмого февраля на остров Хан-ян-тау, это тот, что Вы называете Торнтон, высаживались японцы и, облив керосином, сожгли там все русские довоенные запасы угля. С тех пор там часто появляются их корабли, иногда стоят по несколько дней на рейде. Группы японцев уже несколько раз высаживались на другие острова, но, по-видимому, пока только для разведки. Точно определить не удалось — при попытке приблизиться к такой группе нашего лазутчика, его джонку обстреляли из винтовок, пришлось уйти.
— Спасибо, Николай Иванович! Подобная информация — она на вес золота.
— Всё, как мы и договаривались, господин Советник. Вы платите деньги, я снабжаю Вас информацией. Конечно, суммы не маленькие, но, поверьте, расходы на агентуру тоже у меня не малые.
— Да я это всё прекрасно понимаю, Николай Иванович! Поэтому никаких претензий к Вам у меня нет. Сотрудничество должно быть взаимовыгодным, — при этих словах Вервольф заметил, как улыбнулся Тифонтай. Что и говорить, 'восток — дело тонкое'. Да и миллион рублей — сумма весьма немалая. Но, не подав виду, продолжил, — До войны суммы по более разворовывались нашими чинушами, так что — ничего страшного нет в том, что нам теперь приходится тратиться на разведку, раз уж до войны этим не соизволили заняться. Да и не только этим...
— Что-то ещё?
— Да, Николай Иванович, есть у меня ещё пара вопросов, требующих обсуждения.
— Я Вас внимательно слушаю!
— Тогда приступим! Итак, первое. В Порт-Артуре, как Вам, наверное, известно, есть определенные проблемы с запасами некоторых видов продовольствия.
— Да, господин Советник, это я знаю. Что мяса маловато заготовлено. И что корабль с грузом консервов японцы захватили по дороге в первый же день войны — об этом весь Артур перешептывается.
— Так вот, Николай Иванович. Я бы хотел, чтобы Вы поучаствовали в заготовке скота для нужд крепости и всего Квантуна на случай изоляции полуострова и крепости в ходе боевых действий. Только не местным скотом, потому как он здесь не особого качества, да и отбирать у местного населения последнюю рабочую скотинку, обрекая семьи на голод, я не хочу. Я хочу наладить нормальные отношения между русскими и китайцами. Для начала — хотя бы здесь, в Манчжурии. Чтобы, несмотря на все разногласия, что были у нас, мы поняли, что мы — не враги друг другу. Поэтому и хочу, чтобы Ваши люди помогли нашим интендантским эмиссарам раздобыть хороший мясной скот, да и фураж для него, чтобы не весь пускать сразу на убой и засолку, а, чтобы и свежего мяса хватало. Пусть это будет немного дороже, чем местное мясо, но зато — более качественное.
— Хорошо. Я не вижу больших трудностей, чтобы это всё обеспечить. Скажем, из северо-западных районов. Только нужно будет платить людям наличными деньгами, а не расписками и векселями, как это делали при Стеселе. Иначе — попрячут всю скотину от заготовителей.
— Я понимаю. Потому — торговать будем честно, и цену будем давать нормальную. Но только за хорошее поголовье!
— Хорошо, господин Советник! На том и договоримся. Мои агенты помогут Вашим людям в заготовке мяса. Кстати, если хотите, то могу предложить и поставку уже готовых консервов. Но не ранее, чем через месяц.
— Замечательно. Консервы нам тоже весьма пригодятся, Николай Иванович, так что буду только рад.
— А каков второй вопрос?
— А вот второй вопрос серьезнее первого получится. Помните, при первой встрече мы с Вами обсуждали создание китайских вооруженных отрядов?
— Да. Помню, конечно.
— Так вот, я думаю, что момент для начала их создания настал.
— Вы решили?
— Да, и я, и адмирал Модус, считаем, что пора начинать формирование данных отрядов.
— А оружие?
— В Порт-Артуре есть немного довольно неплохих винтовок Манлихера и патроны к ним. Плюс, есть устаревшие винтовки системы Бердана. Но они годятся только для вооружения стрелков второй линии. Хотя, для партизанских отрядов могут и сгодиться на первое время. Конечно, самым лучшим вариантом для них было бы раздобыть японские винтовки — чтобы потом использовать трофейные боеприпасы, захваченные у убитых врагов.
— Это очень хорошая мысль. Но японские винтовки на рынке не достать.
— Значит, придется использовать 'Манлихеры' и 'Берданы'. Винтовки Мосина пока дать не могу!
— Я понимаю. Для партизан, в принципе — и этого будет достаточно.
— Ну, вот и славно, Николай Иванович. Значит, на том и порешим!
— Да, господин Советник! Но... Может, всё-таки останетесь в моём доме на ночь? Время-то нынче неспокойное!
— Я бы с радостью воспользовался Вашим гостеприимством, но, не могу. К великому моему сожалению. Необходимо быть в Артуре ещё сегодня! Так что — увы!
— Жаль! Что ж! Надеюсь на скорую встречу!
— Всенепременно, Николай Иванович!
— Я Вас проведу!
И они вдвоем направились к выходу из дома...
Через двадцать минут Вервольф в сопровождении казачьей охраны уже садился в вагон стоящего под парами поезда. Пора возвращаться в Артур...
25 февраля 1904 года
Порт-Артур
Над головой, как и вчера, низкие серые облака ползли с востока, и, пойдя над гаванью Внутреннего бассейна, над городом, тяжело переваливаясь через гребень горы Высокая, исчезали на западе. На внешнем рейде гуляла крупная зыбь, подгоняемая холодным, сырым ветром. Волны раскачивали дежурные корабли, а затем, завершая свой бег к берегам Квантуна, дробились мириадами брызг, разбиваясь о прибрежные камни Тигрового и Электрического утёса, о борта затонувших японских брандеров, выкатываясь на пологий галечный пляж бухты Белого Волка. Ветер, дующий с моря, развевал флажки на мачте сигнальной станции Золотой горы и флаги стоящих в гавани кораблей.
Стоящий в глубоком котловане дока высокий корпус трёхтрубного крейсера закрывал от ветра рабочих, суетящихся на лесах у левого борта корабля. Хотя порожденные этим же неприятным ветром сквозняки всё же не позволяли работать в более-менее комфортных условиях. Зато — хорошо раздували уголь в переносной жаровне, установленной на и без того тесных лесах. Но — без неё, увы — никак! 'Заклепки — наше всё!' — пронеслась мысль в голове Вервольфа. Нет, он, конечно, прекрасно знал, что такое электросварка. И неплохо умел ею пользоваться там, в своём мире. И даже вполне мог её здесь организовать. Более того, Володя Капер сей час как раз этим и занимался, сооружая в мастерских сварочный генератор. Но Вервольф на одном из прошлых совещаний высказался категорически против применения сварки для корпусов кораблей. Потому как не было нормальных сварочных материалов. Просто не было. А варить ответственные металлоконструкции электродами из непонятной проволоки с обмазкой мелом на жидком стекле — этого он допустить не мог. Поэтому общим решением сварку решено было применять только для неответственных конструкций или для временного ремонта. И, естественно — для резки металла, что особенно пригодилось при расчистке пробоин от искореженного железа, которое уже невозможно было выправить.
Потому и стояла сейчас на лесах жаровня с разогретыми докрасна заклепками, которыми дюжие молодцы из рабочих-судостроителей и экипажа крейсера сращивали под грохот молотов новый шпангоут, устанавливаемый взамен перебитого взрывом. Весь металл, погнутый, поломанный и порванный взрывом японской мины, был уже вырезан и вырублен из зоны пробоины. Теперь настал черед восстанавливать набор корпуса, броневую палубу, а затем — и обшивку.
Работа спорилась в умелых руках, и Вервольф был вполне доволен. Ещё две-три недели — и 'Паллада' выйдет в море. Да и вообще — за прошедшие со времени первого посещения десять дней на крейсере многое изменилось. И — в лучшую сторону. Даже будучи во многом пессимистом, Сергей это признавал. Сарнавский сумел организовать работы на корабле даже с опережением графика и при этом привел крейсер в почти образцовый порядок. Можно было даже без 'почти' — как для корабля, стоящего в ремонте. При взрыве японской самодвижущейся мины 'Паллада' получила пробоину в тринадцать квадратных метров, а теперь и вовсе, после вырубки и демонтажа всех погнутых листов, стояла посреди дока без тридцати пяти квадратных метров наружной обшивки.
Но не только заметный прогресс в общем состоянии корабля и в ведении ремонтных работ радовал советника. Параллельно с ремонтом на 'богине' выполнялось усиление вооружения. Правда, визуально пока что этот процесс выражался в строго обратном — в ослаблении. С крейсера были уже демонтированы пятнадцать 75-миллиметровых пушек. Сейчас как раз стрела крана переносила с правого борта на площадку у котлована дока последнюю из назначенных к демонтажу, шестнадцатую по счету пушку. Впрочем, у дока сейчас осталось только восемь орудий, считая несомое краном. Восьмерка же пушек, демонтированных первыми, была уже отправлена в минный городок. Причем четыре из них уже стояли на корме французских 'торпиллеров'. Ещё два вчера опробовали стрельбой после установки на двух 'немцах' — 'Бесшумном' и 'Бесстрашном'. Сейчас же у стенки Минного городка на довооружении стояла вторая пара истребителей германской постройки — 'Беспощадный' и 'Бдительный'.
Результатом же этой орудийной вакханалии для 'Паллады' стала полностью разоруженная батарейная палуба. Которая теперь сохраняла своё название лишь по традиции, но не по сути. Даже большинства орудийных портов на ней уже не было — они наглухо зашивались. Проходя по палубам крейсера в сопровождении Сарнавского, Вервольф это всё видел воочию. Тем временем верхняя палуба в тех местах, где ещё недавно стояли четыре кормовых 'семьдесятпятки', усиливалась дополнительными подкреплениями. Именно сюда должны были в скором времени встать шестидюймовки Кане, подтянув вооружение 'богини' к уровню, соответствующему её рангу.
