— Я там, на Земле... понимаешь, "нас учили не выживать, а спидометры выжимать". Отец методично делал из меня винтик, "идеального гражданина идеального государства", но не получилось ни винтика из меня, ни идеального государства из СССР. По вполне объективным причинам. Все это нормально, идеалам место в голове, а не в реале, но, видать, неправильные идеалы были, раз так быстро сдались! Перестройка, развал. Производство, наука — гибнут. Я попробовала встать поперек этой машины разрушения — ей похрен, меня смело. Действовать надо было гораздо раньше. Что потом? Для себя жить не умею, для родины? — а ее теперь нет, есть сброд агрессивных шавок. Не религиозна, стяжательством не страдаю. Я потерялась. А нашлась — на Ирайе. В общем, тут — моя вторая родина и вторая семья... и я хочу, чтобы они жили! Понимаешь, мать знает, что настоящая Хюльда мертва, и говорит мне: "Ты — тоже моя дочь!"
— Счастливая... — блин, посмотреть бы ему в глаза, а взгляд застлало. Что это? Я что, плачу? Не-ет, все нормально, лишняя влага в нос ушла, и, надеюсь, он не заметил моей бабской слабости. — Хотя, ладно, я не о том. Я о том, что не мир тебя выбрал, а ты его приняла — как второй шанс. Кстати, есть один мужик — не знаю, жив ли на Земле или мертв... полутрупом там был. А в своем Зелен Логе получил все, что хотел. Но и его Ара убалтывал... А ты — сама на голову свалилась... вот и пристроил по возможности с пользой. А бомж тот, Наблюдатель, мужик не глупый, и посильнее обоих Ар будет. Если заинтересовался — то знает, что делает. Может, ты корни проблемы найти сможешь. Да, а урод со шрамом... должок за ним передо мной. Если решит опять появиться, скажи, что орк Мышкун кланяться велел...
— Если он появится... по морде, конечно, не двину — силенок не хватит, а напомню хорошо, в последний раз в тумане он только икал и ничего мне возразить не мог, — естественно: физическая, да и магическая сила — не единственные, в споре победить не помогут, разве что в драке. Из этого какой вывод? Надо объединяться в ментальном диапазоне, где я, по крайней мере, не слабее того криворожца. — Я что думаю — ментал-то один на всех, и если нам всем в него вылезать...
Орк кивает с довольной рожей, типа, пой, птичка, пой...
Ну, не веришь — не надо, все равно скажу, чтоб потом не сокрушаться: дескать, была возможность — и ее просра... профукала.
— То есть, первая задумка — наладить связь между всеми попаданцами, которые этого хотят... а может, и не только попаданцами, но и продвинутыми аборигенами наших миров, и сваять сеть. Ты программеров среди наших-закинутых встречал?
— Не... офицер спецназа один был, манагер еще... но парень толковый, девушка... слушай, я ее не спросил про профессию... кошка — вроде на учителя училась... еще — школота в перьях, фотограф, еще два совсем кутенка... в общем, не встречал...
Жаль. Архитектуру интернета я знаю чисто описательно и по верхам, так что вспоминать, практически, нечего. Придется заниматься очередным изобретением велосипеда. Отвечаю:
— Тогда придется мне. Я, вообще-то, занималась соплами, — ну, да, а потом еще кучей совершенно не инженерной работы, когда ушла к поставщикам для подпинывания. — Но проги приходилось писать. Начинала — поверишь — с фортрана и битья перфокарт. Ладно, главное — алгоритм, а машинный язык мне здесь не поможет, вместо него рунический строй. Офицер спецназа... интересно, хотя бывший сисадмин был бы полезнее. Но нету... Остальные — хорошо было бы встретиться, поговорить самой, да я еще попробую с дварфами потолковать — они тут самые инженерно образованные парни.
Орк качнул головой:
— Игорь — мужик серьезный, но он женился. Потерянный для общества человек. Это как раз тот, который трупом в госпитале на Земле был. Женился на иномирской принцессе, радуется жизни.
Да знаю я, что семья лечит авантюризм, но она же и ответственность в разы повышает, так что возражаю:
— Если всем свартчокан наметится, ну, то есть, песец, пойдет, как миленький. А остальные в сети смогут быть хотя бы пользователями.
Орк согласен:
— Пойдет... Богдан — тоже. Он хоть и манагер, но... в общем, на Земле ему драйва не хватало. И... знаешь, думаю, хаоситскую кысу можно на подвиги сподвигнуть.
Хаоситская крыса? Или кыса, кошка то есть? А что — очень даже ничего, интересно! Я ведь тоже еще не определилась, какой луч ахроматической звезды мне ближе. Хотя... нет... о третьем варианте лучше молчать, даже мысленно. Сложно все, аж голова пухнет. Да еще Темина, чувствую, сюда собралась. Сейчас придет, и тут уж мне будет! И на орехи, и на горохи... Не стоит ссориться с лечащим врачом. Поэтому говорю орку:
— Ладно, я тебя ощутила хорошо, так что, если вдруг интересную, чужую мысль словишь — причувствуйся: не мной ли пахнет. А остальных — попробуй заинтересовать идеей, и подумай, как бы мне с ними пересечься.
— Ого! Даже так? Это что-то новенькое и неизвестное... Ладно... да, а тебя как зовут? В смысле — как звать? Хьюльда вроде? Или я не расслышал, что Артас говорил?
— Называй Хюльдой, мать, мне, правда... тутошняя мать! другое имя дала, но пока его придержу в загашнике... а ту, что земное имя носила — похоронили, и точка! Мой дом теперь — Ирайя. Кстати, и сам назовись, а то не знаю, как к тебе обращаться.
— Да как хочешь, так и зови. Можешь — Мышкун, а можешь Сан Санычем. Остальное... сложно. Посмотрим. Главное — понять, куда и зачем лезть. Хрю... Хюльда — так Хюльда. В общем, мне теперь проще, я координаты этого мира знаю. И... вот еще...
Ходит по комнате, что-то ищет. Причувствуюсь к нему, понимаю, что ищет он емкость.
— В сидоре, — говорю.
— Что?
— Под моей кроватью мешок, в нем фляжка.
— Даже так? — смотрит на меня удивленно, типа, как догадалась.
— Ага, с полувзгляда. Или думай потише, или говори погромче, а то две контузии подряд — глуховата стала.
Мышкун встает на колени, шарит под кроватью, находит мешок и в нем — флягу, а я смотрю на его засаленную стеганку, словно вспоминаю то, что когда-то было или когда-то будет, и чувствую, что мы с ним давным-давно знакомы, или будем знакомы потом, но не так, как с тем блондином, а с точностью до наоборот. Вот хочется дотянуться, дотронуться до плеча или волос — так оно близко, ощутить ладонью то, что чувствуется эфиркой, но сдерживаюсь. Неуместный порыв.
Отливает спирт из своей фляги в мою, досыпает порошка:
— Прибери это... в ближайшие три дня — пей по вечерам. Может, истинное пламя и на печать Хаоса повлияет, не знаю. Но выздоровеешь быстро. И... в общем, вот, держи на будущее., — оставляет на столе берестяную коробку. — Просто антисептик. Почти готовый, только заварить кипятком.
— Хорошо, попробую. Знаешь, Мышкун, вот почему мне такие хорошие лю... гуманоиды встречаются, а?
Орк пожимает плечами:
— Эээ... видимо, нужна зачем-то... если не этому миру, то вееру вообще. Говорю же — тут случайностей не бывает. Я как о тебе узнал? Туманная нежить подсказала, что Артас на того, кого Арагорн позвал, собирается заклятия ставить... А нежить... она разная, но все строятся перед Наблюдателем. Может, это он и заварил на этот раз кашу, у него на тебя виды...
Ага, еще какая-то "туманная нежить". Ин ладно, еще успеется — спрошу, а сейчас как бы перед Теминой не засветиться "родичем". Хуманы — они такие, не любят, когда родню в гости водишь.
— Слушай, Мышкун, — говорю. — Сюда сейчас целитель придет, мне перед ним опасно "родней" светиться, еще прогонит. Ты же знаешь — зеленокожих мало где любят. Давай уж подосвиданькаемся.
Орк прислушивается к чему-то, склонив голову, машет рукой, потом смотрит на меня, делает страшную рожу, показывает язык и исчезает с легким хлопком. Но еще с полчаса, беседуя с Теминой, я ловлю себя на том, что пытаюсь улыбнуться его улыбкой и говорить с его интонациями.
Даже если бы я не чувствовала, что Темина приближается к нам, то услышала бы цокот ее каблуков. Девушка она стройная, легкая на ногу, но каблуки башмачков подкованы железом, а мыски — острые, как наконечник копья, и, зуб даю, какая-нибудь злая железяка у нее завсегда имеется. Потому что не стесняется в выражениях с теми, кто реально ушибить может. Вот со мной, например, разоралась так, что Глоди чуть не проснулся.
— Чем тут воняет?
Поднимаю брови.
— Нет, я, наверно, неправильно выразилась, КЕМ тут воняет?
— Э... сородич меня навещал, — лучше признаться в меньшем, чем быть обвиненной в большом.
— Вот как знала, — всплеснула руками Темина и забегала по комнате. — Все орки одинаковы. Сдаешь комнату одному — жди все стойбище.
— Так он уже ушел, — успокаиваю. — И все стойбище ко мне не придет. И вообще, когда комнату сдаете, а орк вас спрашивает "можно ли семью поселить?", твердо отвечайте, что нет, нельзя, потому что семья орка — это его племя, особенно у лесных, насчет степных не знаю. Там даже мужей только из другого племени берут, потому что в своем все братьями считаются, — да, матрилокальная система поселения, но не матриархат, только Темина поняла иначе.
— А, это правильно, — сразу взгляд потеплел. — Здорово вы их прижали!
И тут феминистки появились, во всяком случае, один экземпляр — передо мной.
— Ошибаетесь, — говорю. — У лесных правит тот, кто умнее, сильнее, хитрее. Половых различий нет. Обычно — шаман или шаманка, потому что с топором против прикормленных духов не попрешь — размажут тонким слоем. А если у людей случается иначе, то ненадолго. Глупый король долго править не сможет. Соседи съедят-с!
— Да, — она смотрит на меня ошарашено, видимо, ожидала другого ответа, в прянично-имперском духе. — Да, а это что за гадость стоит?
— А это как раз орочье снадобье, чтоб быстрей поправлялась. Посмотрите, просканируйте, убедитесь. Кстати, в кружке — для него, — я киваю в сторону гнома. — А в коробке — не берите, это для меня оставлено, против заразы в полевых условиях применять.
Темина хмыкает с уже привычной скептической улыбочкой и накрывает кружку ладонью. Через пару минут, не меньше:
— Можно. Не знаю, насколько поможет, но не повредит... — и уже сфокуссировав взгляд на мне. — Больше, пожалуйста, не зовите сюда своих сородичей, и не берите у них всякую... всякое... всякие не одобренные гильдией средства.
— Постараюсь выполнять ваши предписания, уважаемый целитель, — успокоила я ее в самых официальных выражениях. — Не пойму только, почему с такими серьезными познаниями вы лечите животных.
А вот не надо на меня так пронзительно зыркать! Предполагаю, что отношения с местной гильдией жизнюков и лекарей у тебя совсем не радужные, что ни денег, ни связей, чтобы получить лицензию, у тебя нет, вот и пробавляешься ветеринарной практикой, благо, объезженные хвары — животные дорогие, и любой хозяин постарается их вылечить, а не отправлять на бойню, если только такое возможно.
— Не беспокойтесь, Темина. Я не собираюсь вас никому сдавать. За добро злом не платят. Просто расскажите мне, что нужно сделать, чтобы получить лицензию на целительскую практику в Керемнице.
— Как везде, — девушка тяжело вздохнула и сложила руки на груди. — Предъявляешь диплом, отвечаешь на вопросы комиссии и исцеляешь указанного ею больного. Если хоть один пункт признан неудовлетворительным — лицензию не дадут. Подтверждать ее нужно каждые пять лет, но большинство и получить не могут.
— Насколько часто можно проходить испытания?
— Да хоть каждую декаду, — вздохнула Темина. — Только это слишком дорого.
— Они берут деньги за работу комиссии? — это криминал, Хюльдина память однозначно классифицирует такую практику как нарушение закона. Всем гильдиям подобные расходы покрывают из госказны.
— Нет, — кривится целительница. — За аренду зала. А пройти третий этап испытания не реально. Если только ты не родственник городского главы или членов гильдии.
— Почему?
— Не все болезни может исцелить маг жизни.
— Да, и что?
— Достаточно найти в больнице для бедных соответствующего больного...
— Поняла, — кивнула я. И потом, подумав, спросила. — А хотите, мы с вами их всех посадим?
— Что?
— Ну, статья... вот номер забыла... уложений о целительстве и магии жизни гласит, что за незаконное воспрепятствование целительской практике виновному грозит от шести до девятнадцати лет каторжных работ, или изгнание через южную границу, или пожизненный бесплатный труд уборщиком в больницах для бедных, в зависимости от степени виновности. Предлагаю им это устроить. Согласны?
Темина посмотрела на меня долгим взглядом, ничего не ответила и начала будить Глоди.
Да, обеспечить им мягкую посадку я могу, я уже нечто подобное на старушке Земле дважды проделывала, правда, со взяточниками, только тогда за моей спиной была серьезная организация с немаленьким оборотом и своим человечком в МВД, а сейчас... а сейчас еще серьезней — Контора! если не побоюсь потом явиться пред светлы очи... нет, око. Одно. А, ладно, все равно Арагорн меня ругал за бегство? ругал, Артас требовал нестись на всех парах в столицу? требовал. А уж начальство как обрадуется! Типа, врагов надо держать поближе... Интересно, почему Артас назвал его неудачником?
Обед был очень приличный, с учетом орочьего обмена веществ, более чем наполовину состоящий из мяса. Его и Глоди оценил, нажрался от пуза, после чего развалился на койке и пожалел, что для полного счастья ему сильно не хватает зимнего пива. Потом попытался разговорить меня на тему покраски металла, вот не дает ему покоя услышанное от меня слово "полимеры", а меня резко потянуло в сон. Еще бы, полночи не спала, слушая скрежет зубовный, а до обеда не вздремнула ни часу из-за его раскатистого храпа. Поэтому сказала: "Я — спать", отвернулась, по возможности, к стенке (все равно в полусидячем положении и на правый бок не перевернешься) и решила поэкспериментировать с Туманом.
Вспомнила и вызвала его состояние, но усиливать до забвения себя не стала, а то не вылезу в Туман, а стану им, соскользнула в молочную муть, будто в сон. Да! Все получилось, стою в этой белесой дряни по самую маковку. Сверху, вокруг — однородная "взвесь", даже не крутится, как раньше, и тишина... мертвая тишина. Повернула руку ладонью вверх, выпустила тоненькую струйку силы — она завертелась смерчиком, оторвалась от ладони и, вращаясь, исчезла высоко над головой. Начертила на ладони пальцем руну, Уруз, понятное дело, о другом сейчас плохо думается, наполнила силой — и та, вместо активации, вырвалась смерчиками в туман. Все, хватит таких экспериментов — сила мне и самой нужна, а что формы в этом аномальном месте ее не удерживают, можно считать доказанным.
Чем бы еще заняться? Поищу-ка я кого-нибудь живого. Как там сказал Мыш? С кем поведешься... нет, на кого похож... нет, опять не то, в общем, если своими словами — того, кто с тобой в одном состоянии, найти легко. Прикрыв глаза, представляю, что чувствует заблудившийся, дезорентированный человек, примеряю это состояние на себя. Делаю шаг, другой, открываю глаза...
