— Ну, здравствуй, сестренка!
— И тебе... — я причувствовалась, и ощутила некую принципиальную разницу между нами. — Не кашлять.
— Да я уже давно отперхалась, — ухмыльнулась девица уголком рта. — Ну, как тебе мое тело? Нигде не жмет, не трет, не болтается?
— Хюльда! — вырвалось у меня.
— Она самая. А ты почему не боишься — вот вышвырну из тушки, займу свое законное место, и будешь тут бесплотным духом бродить.
— Да ладно стращать, — смеюсь. — Ну, вылезешь ты в реал на пару дней вместо меня — тут тебя опять и угробят. Только более качественно, чтоб тулово вдребезги и мозги навылет.
— А тебя, значит, нет, — даже как-то обиделась мертвая Хюльда.
— Меня — нет. У меня ж опыта больше, — понты наше все, главное — верить, что оно именно так, а не иначе, в астрале это единственный способ солгать. — Да и покровитель не один вона там, — показываю вверх пальцем. — Имеется.
— Божество или Великий?
— И тот, и другая, и еще знакомых до кучи — не дадут помереть. Им это невыгодно. Я тут ценный кадр, вроде ассенизатора. В смысле — говно разгребаю. Ты так не сможешь.
— И много уже разгребла?
— Да на пару каторжных галер хватит.
— Однако...
— Это я еще многих жалела. Ну, дети у них малые, да и вообще, что с тупых селян взять? А гильдейцев порвала в клочья. Но вот с одной серьезной тварью схлестнулась, убить не смогла — так она другим пошла мстить.
— Не нам ли, случайно? — сестра глядит недоверчиво, исподнизу и искоса — я тоже так в последнее время все чаще смотрю.
— Кому — вам? — зеркалю позу и тон.
— Нам, духам. Развелось всякой дряни в Тихих Лесах — за Гребнем меньше водится. Отбиваться устали.
— И что это за дрянь? — спрашиваю, задавив фантазию на корню.
— Пошли, сама увидишь.
Она взяла меня за руку и мы шагнули. В астральный, то есть, придуманный лес. Это был не тот лес, который рисуют наши художники, и где непременно обитают медведица, пестун и два маленьких медвежонка, где рыщет серый волк и бродит заблудившаяся Машенька, это была и не зимняя тайга, где звезды с кулак, мороз-карачун и "розовый снег — даже во сне", и, как я поняла, это была вовсе не коллективная мечта орков, ее-то я примерно представляю. Это был жуткий Сухой Лес, и если в нем было что-то живое — то это живое было хищным и страшно голодным. А духи орков, огородившись наспех придуманными камнями и выворотнями, держали круговую оборону. Мертвая Хюльда перетащила меня сразу в центр этой толпы, и взгляды всех присутствующих скрестились на мне.
— Эхе, Вийда! Ты что, тоже того? — оркобабка с черепушкой на посохе моментально оказалась рядом. — А, нет, только спишь... Это своим помогать пришла, что ли? Оно, конечно, надо-о, только сперва бы хуманов двоих-троих в мою честь забила, а то смотри — совсем истошшала я, руки трясутся, — и размахивает посохом, как булавой.
Подошел и тот буйный орк, с которым отстаивали Гнездо Виверны. Выглядел он совсем плохо, низ тела размывался коричневой дымкой, и получалось, что он плывет по воздуху. Если не подкормлю — количество защитников нашей баррикады сократится именно на него. Дотронулась до плеча — дала силы, бабке тоже подкинула, но без контакта, а то она наглая, присосется — не оторвешь. Остальные подтягиваться начали, на запах дармовой жратвы, но передышка резко закончилась — из-за деревьев полезла дрянь. Вот тут-то я и увидела, чего орки боятся, потому что внешность астральных существ формируется именно под влиянием наших вне-сознательных представлений и страхов. То есть, выглядели они гарантированно "нереально", зато реальным был гулкий ужас, на волне которого они приблизились к круговой баррикаде. Драконо— и динозаврофобия нервно курят в углу, такого собрания зубов, клыков, рогов и когтей не выдумать создателям банальной Годзиллы и Юрского парка. Ребята, откуда вы на Ирайю пришли, что ваше бессознательное населено столь жуткими монстрами?
Но хватит удивляться, пора лезть в драку, а то мои сородичи не отмахаются... В астрале — свои законы, отличные от пореаловых и эфирных, в нем бесполезно отвечать на удар ударом и злостью — на злость. Гораздо результативнее несимметричные плюхи. Поднимаю глаза к корявым веткам и выдумываю свой ответ, из породы мухарапундиков. Жирное белое брюхо, маленькие лапки враскорячку, красный гномский нос, мутные глаза и дебильная улыбка, растягивающая слюнявую пасть. Беззубую. Он никого не жрет, и даже не убивает. Он висит на ветке, как экзотический плод, вращается, лыбится... и пердит. Нравится это ему, ну, что поделаешь. И то, что любит, он делает хорошо — монстры, попавшие под воздушный удар, улетают со скоростью, несоизмеримой с силой истечения газов. Подскакивают, по-дурацки переворачиваются, замирают в воздухе и шлепаются со всей дури. Создаю еще четырех мухарапундиков, размещая по направлениям "малой звезды", и атака захлебывается, в прямом смысле.
Но причина, конечно, не в придуманных газах придуманных существ. У каждого народа — свое, в чем-то отличное от других чувство юмора, только в самом его низу у всех обязательно лежит тема нечаянного унижения, конфуза, фекальные шутки дошкольного возраста. Это есть у всех, только у некоторых весь юмор в них заключается, у других же варианты неожиданности перемещаются выше — от генитальной зоны до социальности и даже формальной логики. "Висят две сосиски, особенно крайняя" — это сложно, не все поймут. Зато явление мухарапундиков сработало на всех орков, и именно так, как надо: глядя на тот цирк, что творили мои астральные боты, духи загоготали. Поначалу, конечно, сдерживались, фыркали и мычали, но потом их прорвало. Ржали, хлопали друг друга по спинам и животам, хватались за колени, плюхались на задницы, катались по земле в пароксизме хохота, плакали и икали. Пришлось поспешно свернуть всех пятерых, как раз вовремя получилось — вместе с первыми взрывами смеха тягучий ужас исчез, а зубасто-когтистые монстры превратились во что-то до жалости дряблое, и были рады провалиться сквозь зыбкую почву нереальности.
Не дожидаясь, пока духи нахохочутся и обратят на меня внимание, я смоталась в нормальный сон, а из него вскоре проснулась. Оказывается, проснулась не зря — меня пытались переложить на кровать. Девушка атлетического телосложения и худой-бледный мужчина с растрепанной седой шевелюрой и странным лицом. Большие, круглые, какие-то кукольные глаза, маленький курносый нос, губки бантиком и полное отсутствие подбородка — он выглядел, как пупсик из концлагеря, это было и смешно, и жутко. Я оттолкнула обоих, что-то промычала спросонья и уселась, держась за голову. Сил-то потратила много — сперва духов кормила, потом мухарапундиков делала — и не отдохнула совсем. После такого сна дополнительно спать надо.
— В постель не пойду, — отвечаю на не заданный вслух вопрос. — Слишком мягкая, шелковая и вообще роскошная. Я к этому не привыкла и не собираюсь. К тому же, она слишком большая. Заблужусь — как искать будете?
— Найдем, — улыбается девушка. — К ноге веревочку привяжем.
— Не надо меня на веревочку, — отвечаю. — Я не грузило. Уж лучше оставьте, как есть. И снова ложусь на ковер.
И снова меня выкидывает в астрал к орочьим духам. Атака продолжается, только теперь вместо монстров на нас прут... хуманы в футуристичных скафандрах и с железными хреновинами, зверски напоминающими лазерное оружие земной фантастики. Ну ни фига же коллективное бессознательное у диких орков! Оружие, кстати, вполне действующее — половину барикады ликвидировало походя. И рожи у этих новых ботов такие... соответствующие. С оловянными глазами, в которых только холодная ненависть, и больше ничего. Сразу ясно — смехом их не проймешь. Фанатики. Что ж с ними делать? С фанатиками? Гы!
— Дети мои! — раздалось с серебристого неба. — Бог любит вас!
Мое крепкое убеждение сработало, или прообраз этих марионеток действительно был крайне религиозен, но боты как-то сразу затормозили и опустили оружие. Они уставились в небо, а я уставилась на них, и ударила всей артиллерийской мощью безусловной любви. Есть такой прием в астральном мочилове: на тебя кидаются, а ты их любовью, любовью! Омерзительная штука, на самом деле, и с настоящим чувством общего имеет только название. Зато очень похожа на то, чем обрабатывают свои жертвы тоталитарные секты, от малоизвестной "доктрины Муна" до широко известных "свидетелей" и РПЦ. Ботов ею словно парализовало. Они опускали оружие, вставали на колени, плакали... Оркобабка беспрепятственно перелезла через остатки завала, подошла к одному "хуману", взяла за руку и попыталась откусить палец. Он на это не среагировал, но сама его "плоть" начала таять, превращаясь в ничто. И если бы только его — в потоке божественной любви истаивал остальной "звездный десант". Я подумала, что наконец-то можно нормально поспать, и покинула астрал.
Если бы! На границе яви и сна ощутила, как меня трясут, и шепчут на ухо:
— Ви... пошли, Ви. Там ваще гобличья жопа... Ну, давай...
Вставать не хотелось, в астрал выходить — тем более, я, отмахнулась, расслабилась и отдалась течению сна... чтобы оказаться на прежнем месте, среди орочьих духов. Они застыли в ужасе, запрокинув головы в небо. К нам приближалось НЕЧТО. Псевдопочва дрожала под его тяжкими шагами, а голова, увенчанная короной, появилась над верхушками Сухого Леса. Лицо выглядело схематичным рисунком, но глаза были живыми — и светились нечеловеческой яростью и умом. Если до того были боты, то это — явно игрок, и игрок гораздо сильнее меня, как минимум, прокачанней. Блинская игровая терминология... А если призвать одного из админов? Не факт, что придет, да, собственно, и не нужно, достаточно воспользоваться его паролями... Читерство — вот наше все! Поднимаюсь над остатками баррикады, над вершинами леса и лечу навстречу гиганту, сосредоточиваясь на одном состоянии — на большее у меня не хватит ни времени, ни сил. Вот он протягивает ко мне руку... ладонь летит наперерез, как неуправляемый болид, и в последнее мгновение я вхожу в... в Это.
Ничто, которое ничтожит. Зияющая пустота. Преддверие Великой Смерти. То, что снимает любые противоречия, исцеляет любое страдание и лишает любого существования. То, что не знает границ. Находясь на волос от этого состояния, я чувствую, как вокруг меня расходится сферический волновой фронт, как он встречает... уже не встречает сопротивления, вгрызаясь в чью-то плоть. Я не помню, чью — я даже себя-то толком не помню... "Вийда!" Громовой шопот, шелест, безраздельно заполняющий сознание... Состояние исчезает мгновенно, я лечу спиной вниз, падаю долго и прикладываюсь больно.
Подо мной — какие-то сантехнические трубы и камни, надо мной — ярко подсвеченная дыра в потолке... то есть — в полу верхнего помещения, и в нее заглядывают два силуэта.
— Вэль Хюльда! — этот голос я знаю, это мой телохранитель, статная девица с руками, как у морячка Папая, и она испугана. — Вы живы?
— Ага! — ответить удается с третьего раза, голос никак не хочет работать в полную силу.
— Не шевелитесь, сейчас за вами спущусь!
Хрена вам, не шевелиться... я, конечно, ушиблась, но ничего не сломала, и прекрасно чувствую все тело, до последней жилки и косточки, так комплексно, ярко, как на голограмме, где вместо графического изображения возникают ощущения. Такой же волновой природы. М... что-то новенькое и весьма приятное... Встаю, в проломленной дыре развернуться можно, только ходить нельзя, оглядываю стенки. Кажись, я во сне просадила пол вплоть до какой-то линии коммуникаций, вентиляции, что ли? Или, может, тайного хода? Нет, ход не был бы в половину человеческого роста, все же коленно-локтевая поза — не самая удобная для передвижения. Стенки пролома не гладкие, то есть, не прорезаны и не проплавлены, они словно осыпались от старости. Забавный эффект. Это что же, я в астрале мочилово устраивала, а в реале моя эфирка "сферу смерти" сама слепила? Кошмар какой... Что ж теперь делать, когда опять сородичи позовут?
Дерек Эльхемский спал. Он спал и не знал, что я опять натворила. Шкурил меня тот исхудавший пупсик, которого ко мне приставили секретарем. При ближайшем рассмотрении он выглядел много хуже, чем при первом знакомстве. Во-первых, у него не было обеих ног по колено и кисти правой руки, все это заменяли маго-механические протезы, и если насчет ног без сканирования еще можно было бы ошибиться, то протезу кисти даже не потрудились придать естественные очертания. Во-вторых, это было ерундой по сравнению с тем, что творилось с его эфиркой. Фактически, половина эфирного тела, причем, в районе жизненно важных органов, отсутствовала, и была заменена вживленными в него плетениями, которые подпитывались как минимум от трех стандартных кристаллов. Не знаю, насколько оно эффективно функционировало, но лицо мужчины было бескровным, губы — синеватыми, а в глазах иногда такое промелькивало... При том, что не старый еще человек. В общем, если шеф решил меня серьезно предупредить, то у него получилось. Жить в таком состоянии, как эдлэ Вейлин — страшнее, чем умереть.
Наверно, у меня это на лице отразилось, потому что он, кинув быстрый взгляд, скомкал разговор и спросил сочувственно:
— Может, успокоительного?
— Нет, — говорю. — Какое успокоительное, когда в астрале такое творится. Да и спать я больше не буду, до прояснения непоняток.
— И что там творится? Думаю, нужно поставить в известность вышестоящих.
— Хорошо. Пишите. Главе в особую папку. Что? Нет, выражение такое. Идиоматическое. Бумага, карандаш?.. Почему не нужны? А... передаете на запись... Тогда слушайте и... передавайте. Орочьи "духи предков", фактически, все духи умерших и пока не переродившихся орков подверглись массированному нападению. Сперва это были астральные существа типа страхоедов и болеедов, основная ударная сила — наведенный ужас и причиняемые страдания, изгоняются и уничтожаются искренним смехом. Вторая волна не идентифицирована, предположительно — некая сила, связанная с ненавистью к оркам. Изгнана посредством любви... нет, не настоящей, если надо, я продемонстрирую это состояние. А вот третьим пришло божество. Скорее всего, далеко не самое сильное, возможно — изгнанное или изрядно кем-то побитое и после этого не восстановившееся.
— Элим или Лами?
— Ну, если это Элим... то он сильно хезнул здоровьем. Хотя, наверно, кто-то из более старых, истощившихся и вовсе забытых божеств. У него лицо еще до нашей встречи было таким... будто нарисовали. И каменная корона.
Вейлин недоверчиво хмыкнул:
— Неужели кто-то из Древних Королей? Уже сколько веков о них даже не слышали. И вы его... Пустотой?
— Смертью. Правда, не поручусь, сильно измененное состояние было, но что оно транслировалось через эфирку — хреново, случайно могла убить и вас.
